В.А. Кисель
Несколько замечаний об образе кошачьего хищника
в раннем скифском искусстве.
Незатихающие споры о происхождении скифского искусства заставляют вновь и вновь возвращаться к его каноническим образам. Один из них — кошачий хищник, так называемая скифская пантера. Известны два направления этого образа: «реалистичное» и «схематичное». По мнению многих исследователей реалистичные изображения животных в зверином стиле предшествовали стилизованным (4, с. 26). Однако, на данный момент нет оснований говорить о значительном хронологическом разрыве между ними (4, с. 27). Создаётся впечатление, что оба варианта появились одновременно, как это показывают фигуры на золотых пластинах из Майэмира (начало VII в до н.э., а возможно и VIII в. до н.э.) (4, табл. I, 1-7). Полностью сформировавшись, две традиции существовали вместе: золотая подвеска из кургана 49, бронзовая пряжка из кургана 82 и бронзовые пряжки и бляшки из курганов 27, 28, 33 Уйгарака (6, табл. I, 6, 16; IX, 6, 7, 8, 12, 15, 16; X, 10, 11, 12); костяные пластина и бутероль из Кармир-блура (23, рис. 88а; 14, рис. на с. 34), золотая пластина из кургана 9 и костяная бутероль из кургана 21 Нартана (5, табл. 27/35, 51/20). Конечно, перечисленные предметы каждой группы не были найдены в едином закрытом комплексе, но, несмотря на это, несовпадения по времени их изготовления не должны быть значительны.
В.А. Ильинская, подробно исследовавшая образ скифской пантеры, выделила характерные стилистические признаки «схематичных» изображений: своеобразная трактовка головы хищника в виде трёх кружков (ухо, глаз, ноздря), пасть, похожая на «открытый полуовал», нижняя челюсть, плечо и бедро, выполненные в «округлом выпуклом рельефе», кольчатые окончания лап и хвоста, «характерный сердцевидный вырез бедра» (13, с. 70). Их всех перечисленных элементов наиболее существенными нам представляются стилизация головы, стоп и окончания хвоста.
Трактовка морды животного в виде трёх колец угадывается уже на самых ранних памятниках звериного стиля: бронзовая бляха из кургана Аржан (10, рис. 15/4) и бляшка из Монголии (19, ил.). Ноздри и глаза этих пантер трактованы как кольца, но уши представляют
(111/112)
двойной овал. К тому же, глаза, ноздри и уши не располагаются на одной линии и не смыкаются друг с другом, как на классических скифских изображениях. На незавершённость формирования канона указывает и оскаленная пасть хищников, чего обычно нет на более поздних экземплярах. Майэмирские пантеры как «схематичные», так и «реалистичные», находятся ещё дальше от канонического образа. Уши у них овальные или остроконечные, а глаза миндалевидные, хотя пасть у большинства животных не оскалена.
Изображения хищников из кургана 33 Уйгарака как бы продолжают движение в сторону законченного образа. Хотя они и имеют овальные уши, зато кольцевидные ноздри и глаза вместе с ушами располагаются на одной линии, причём достаточно близко друг к другу. Ласти у зверей сомкнуты.
Животные из кургана 28 Уйгарака и кургана 5 Чиликты (27, табл. XVI. 1) фиксируют окончательно сложившийся образ.
Очевидно, несколько позднее происходит перемещение канона в западном направлении: две бронзовые бляшки из кургана 2 группы II y с. Константиновка (17, рис. 45, г, д); костяные бляшки из кургана на Темир-Горе (30, рис. 5), из кургана 1 у хут. Красное Знамя (22, рис. 31); находки из Келермеса (34, Рl. 17, 50, 23; 7, табл. 9/10, 12; 8, рис. 6/3, 4, 5, 6; 1, табл. 35); бронзовая бутероль из кургана у хут. Степной (14, с.47, рис. 3), а также золотые бляшки из кургана 1 Ульского аула (34, Р1.10, 11, 12; 1, рис. 17).
В Сибири в это время возникает тагарский вариант кошачьего хищника. Ухо животного изображается в виде чёткой полуокружности, а ноздря часто представляет собой вытянутый треугольник. Все пропорции головы зверя, как отмечала В.А. Ильинская (13, с. 75), кажутся более вытянутыми в сравнении с западными образцами (15, табл. VIII, фиг. 18; 16, рис. 1/10-18; 28, табл. 27/1-8, 10, 18, 20). *
Среди всей массы скифских пантер существует компактная группа изображений, у которых вместо кольчатого уха показана сердцевидная фигура. В эту группу входят хищники на предметах из Зивие (24, рис. 1). Сард (32, Fig. 1), Ирана (20, рис. I, 1), Кармир-блура (14, рис. на с. 34), Фаскау, Тли, Рук, Малгобека (14, рис. на с. 33, с. 45, рис. 3, рис. 11), Старшой могилы (29, рис. 1), Берестняг (3, табл. 39/13), Макеевки (24, рис. 10в), Киевской губ. (3, табл. 39/15), а также из Келермеса (8, рис. 6/3-6; 1, табл. 35), Нартана (5, табл. 51/20) и Дарьевки (13, рис. 2/1).
(112/113)
А.И. Шкурко (29, с. 32) и С.С. Сорокин (25, с. 186) увидели в элементе сердцевидного уха отображение копыта лошади. Происхождение этого элемента С.С. Сорокин и Г.Н. Курочкин (16, с. 95) выводили из кочевнической среды. Л.Л. Баркова же предположила, что толчком для создания подобной формы уха послужили переднеазиатские изобразительные традиции (хеттское и ассирийское искусство), попав в звериный стиль, элемент был переработан в скифской стилистической манере, что подтверждает майэмирский образ с ухом в виде овала и продольной перемычкой (4, с. 25, табл. 1/1).
Кажется правдоподобным, что сердцевидное ухо скифские пантеры «приобрели» в Передней Азии. Затем традиция проникла на Кавказ и в Поднепровье. Но импульсом к появлению нового признака мог послужить не заимствованный, а собственный элемент скифо-сибирского искусства (овальное ухо с перемычкой у майэмирской, туранской (16, рис. 1/13), ордосской (2, ил. 164) пантер), который был заменён переднеазиатскими мастерами, работавшими на скифского заказчика, привычной для них сердцевидной фигурой.
Другой характерный элемент скифских пантер — кольцевидные стопы — появляется приблизительно одновременно с когтистыми лапами «реалистичных» образов. Но «когтистый» элемент, не выдержав конкуренции с «кольчатым», постепенно уступает ему место. Развиваясь, он довольно быстро утрируется и превращается в подобия спиралей, которые также не нашли широкого применения. Наверное, впервые спирали фиксируются на предметах из кургана 45 Тагискена (26, рис. 17/4, 6; 2, ил. 21) и на петроглифах Ур-Марала (9, рис. 9).
Изображения же хищников с кольчатыми лапами постепенно распространяются на все районы скифского мира и становятся устойчивым элементом канонического образа пантеры, свёрнутой в кольцо. Среди наиболее ранних находки из Майэмира, Уйгарака (6, табл. IX/8, 12, 15, 16; X/12), Чиликты, д. Юпитер в Восточном Казахстане (27, рис. 9/3), г. Турана в Туве (11, рис. 3/4), Минусы (15, табл. VIII, фиг, 18), Ордоса (2, ил. 164), Кармир-блура, Малгобека, Фаскау, Рук, Тли, хут. Красное Знамя, Темир-Горы, Келермеса, Нартана, Дарьевки, Ульского аула.
В общем ряду скифских пантер встречаются изображения хищников с петельками вместо стоп. Такой особенностью обладают фигуры из Зивие, Сард, Ирана, с. Константиновки, Дарьевки, Скоробора (3, табл.
(113/114)
39/23) (правда, у последнего петельки оформлены в виде голов хищных птиц). По мнению М.Н. Погребовой и Д.С. Раевского, появление этого элемента связано с развитием стилизации когтей. Впоследствии петельки оформляются в кольца (24, с. 104). Нам кажется, что процесс шёл несколько иначе. Вполне правдоподобно, что впервые петлевидные стопы у фигур хищников появляются в комплексе Зивие. Однако, большинство этих изображений, если не все, были изготовлены переднеазиатскими мастерами, копировавшими скифский образ, который, по-видимому, имел кольчатые окончания лап. Скифские же образы из Дарьевки и Скоробора были созданы позднее Зивие и, вероятно, продолжили новую традицию. Бляшки из Константиновки никак не вписываются в предложенную картину. Их местонахождение связывается с курганом, из которого происходят бронзовые стремечковидные удила и костяные трёхдырчатые псалии роговидной формы — показатели глубокой скифской архаики. Возможно, что константиновские изображения фиксируют зарождение петлевидного элемента в скифском зверином стиле независимо от влияния художественных традиций Передней Азии. Широкого применения петлевидная трактовка стоп хищников в скифском искусстве не нашла и встречается лишь эпизодически.
Третий наиболее важный признак пантер — кольцевидное окончание хвоста — также известен на самой ранней стадии развития звериного стиля. На изображениях он порой выступает самостоятельно, далеко не всегда сочетаясь с кольцевидными стопами. Впервые кольцевидное окончание хвоста встречено на майэмирских пластинах и бляхе из Аржана. Несколько позднее элемент обнаруживается на находках из Уйгарака, Чиликты, Минусы, Ордоса, Монголии, Кармир-блура, Келермеса, Нартана, х. Красное Знамя, Темир-Горы, х. Степной, Ульского аула. Мастера, создавшие образы кошачьих хищников на предметах из Зивии, Сард и Ирана, не могли (или не захотели) освоить этот признак и изобразили окончания хвостов зверей в виде петли или спирали.
Относительно «сердцевидного выреза» бедра животных, выделенного В.А. Ильинской в ряд наиболее существенных признаков, заметим, что он представляет достаточно локальное явление (наподобие «сердцевидного» уха).
Впервые выемка на бедре у пантер встречается на майэмирских пластинах, ** петроглифах Ур-Марала, золотой пластине из кургана 45
(114/115)
Тагискена (2, ил. 21), бронзовых зеркале-ноже из кургана 21 Уйгарака (6, табл. VI, 4), зеркале из Измайловского могильника (12, рис. 1), бляшке из Синьцзяна (33, с.888, рис. 2), бляхе из Центральной Азии (31, №38), золотой бляхе из Сибирской коллекции Петра I (2, ил. 174).
По-видимому, эта стилистическая черта зарождается на территории Восточного Казахстана. Далее, не получив широкого распространения в Центральной и Средней Азии, она переходит на изображения скифских пантер Передней Азии и Кавказа. В Передней Азии признак выемчатого бедра не был утрачен или переработан, поскольку там существовала собственная подобная традиция в искусстве Урарту, Ассирии, Сирии, хеттов. Из скифских пантер с этой особенностью надо упомянуть хищников на керамическом сосуде из Зивие (24, 1е), костяной рукоятке из Малгобека, золотых обкладках налучья, серебряного зеркала, бляхе из Келермеса (34, Рl. 23, 50, 17), бляшках из Ульского аула. Черта становится настолько характерной для памятников Северного Кавказа, что Е.В. Переводчикова выделила её в ряд наиболее существенных признаков прикубанского варианта скифского звериного стиля.
Наиболее яркой особенностью скифского искусства является, пожалуй, изображение кошачьих хищников, свернувшихся в кольцо. Существует два наиболее часто встречаемых варианта образа — это фигуры, свёрнутые в правильное кольцо и в виде треугольника. Последний вариант обычен для западных районов скифского мира. Наверное, правы М.Н. Погребова и Д.С. Раевский, связывая треугольный изгиб тела пантер с оформлением наконечников ножен мечей, который возник во время пребывания скифов в Передней Азии (24, с. 110-111). На наш взгляд, в этом случае вновь наблюдается не процесс зарождения образа, а только переработка канонической кочевнической схемы — хищник, свернувшийся в кольцо.
Вопрос об исходной территории появления схемы ещё далёк от решения. Выводить её из китайского искусства, как убедительно показали М.Н. Погребова и Д.С. Раевский (24, с. 121), пожалуй, не стоит. Слишком много у китайских и скифо-сибирских изображений принципиальных различий.
Попытка Г.Н. Курочкина доказать зарождение не только общей схемы хищника, но и конкретных стилистических элементов в художественной традиции Китая (16, с. 97) кажется очень сомнительной. Исследователь, анализируя изображение на золотом наконечнике из
(115/116)
Зивие, обнаружил в китайском искусстве параллели для «человеческого» глаза и «лотосовидной» пасти пантеры. Однако, этих доводов явно недостаточно, так как и эти признаки, и целый ряд других (голова грифа на лопатке (18, с. 24), стилизованные линии, на шее, кисточка на хвосте) надёжно связывают иранского хищника с изобразительным наследием Передней Азии.
Не исключено, что вообще не следует искать гипотетический центр появления схемы свернувшегося хищника в земледельческих культурах. Судя по находкам Уйгарака, схема могла появиться как результат оформления подпружных пряжек, что предполагает зарождение её в кочевнической среде.
Район формирования образа свернувшегося кошачьего хищника, как нам кажется, приблизительно можно ограничить территориями Восточного Казахстана, Алтая, Тувы и Монголии. Превратившись в канон в конце VIII — начале VII вв. до н.э., образ быстро распространился по всему поясу евразийских степей и попал в Переднюю Азию, где был отчасти переработан местными мастерами.
Ниже предлагается упрощённая схема сложения и развития образа свернувшейся скифской пантеры для раннего звериного стиля.
[1] * Сходные по облику изображения встречаются и в ордосских бронзах (2, ил. 164).
[2] ** На рисунках в статье Л.Л. Барковой (4, табл. 1) выемки почему-то отсутствуют.
^ Список литературы:
(116/117)
(117/118)
32. Ghirshman R. Tombe Princiere de Ziwiye et le début de l’Art animalier Skythe. Paris, 1979.
33. Kaogu, 10, 1986.
^ Подписи к рисунку:
1.-2. Майэмир. 3. Аржан. 4. Монголия. 5. Сакар-Чага. 6.-7. Уйгарак, курган 33. 8. д. Юпитер. 9. Чиликта. 10-14. Уйгарак, курганы 27, 28. 15.-16. Минуса. 17. Ордос. 18. с. Константиновка. 19.-20. Келермес. 21. х. Красное Знамя. 22. Темир-Гора. 23. Сарды. 24.-25. Зивие. 26. Иран. 27. Кармир-блур. 28. Тли. 29. Фаскау. 30. Нартан. 31. Измайловский могильник. 32. Сибирская коллекция. 33. Центральная Азия. 34. Синьцзян. 35. х. Степной. 36. Старшая Могила. 37. Дарьевка.
(118/119)
|