[ сборник ]
Северная Евразия от древности до средневековья
(тезисы конференции к 90-летию со дня рождения М.П. Грязнова).
Отв.ред. В.М. Массон.
Оглавление
1. М.П. Грязнов и общие проблемы археологии Евразии.
А.М. Беленицкий, М.Н. Пшеницына. Основные этапы жизни и деятельности М.П. Грязнова. — 5-9
Н.А. Зайцев. О пребывании М.П. Грязнова в Кирове в 1934-1937 гг. — 9-10
С.Н. Астахов. М.П. Грязнов как организатор крупных новостроечных археологических экспедиций в Сибири. — 10-12
А.Д. Столяр. Слово памяти М.П. Грязнова (резонанс личности). — 12-17
Г.Ф. Коробкова. М.П. Грязнов и трасология. — 17-19
Л.C. Клейн. Теоретическая археология и раскопки. — 19-21
В.С. Бочкарёв. Новые абсолютные даты для бронзового века Европы. — 21-23
Ю.А. Черниенко. Концепция ранних комплексных обществ и поздний бронзовый век Северного Причерноморья. — 23-26
В.П. Шилов. К проблеме взаимодействия первобытных земледельческо-скотоводческих и скотоводческих племён Евразии. — 26-27
Н.Н. Крадин. Некоторые аспекты взаимодействия кочевников Евразии и земледельческих цивилизаций. — 27-29
2. Эпоха камня и бронзы.
З.А. Абрамова. М.П. Грязнов и енисейский палеолит. — 30-32
В.А. Алёкшин. Погребение неандертальского ребёнка в гроте Тешик-Таш (Узбекистан). — 33-35
Е.Д. Каверзнева. Памятники энеолита — ранней бронзы Озёрной Мещеры. — 38-40
А.В. Энговатова. К вопросу о характере кремнёвого инвентаря фатьяновских могильников. — 40-43
E.E. Kузьминa. Три направления культурных связей андроновских племён и хронология андроновской культурной общности. — 43-45
С.В. Хаврин. Памятники андроновской культуры на территории Северного Китая. — 45-46
И.П. Лазаретов. Новые материалы из могильника Фёдоров Улус. — 46-49
О.И. Горюнова. Бронзовый век на территории Предбайкалья. — 50-53
В.В. Свинин. К изучению культурогенеза и этногенеза на территории юга Средней Сибири и Центральной Азии. — 53-54
В.В. Бобров. К проблеме вертикально установленных объектов в погребениях эпохи бронзы Сибири и Казахстана. — 54-57
В.Г. Шкода. К вопросу о северных связях Саразма. — 57-59
А.Я. Щетенко, П.Г. Павлов. Ранний могильник Теккем-депе. — 62-64
Д. Абдуллоев. Зернотёрки эпохи бронзы на территории городища древнего Пенджикента. — 64-65
Ю.Ф. Кирюшин. О феномене сейминско-турбинских бронз и времени формирования культур ранней бронзы в Западной Сибири. — 66-69
К.X. Кушнарёва. К проблеме Триалетской культуры Южного Кавказа. — 69-72
Н.И. Шишлина. Хронология и периодизация памятников раннего этапа средней бронзы Калмыкии. — 72-75
С.В. Агапов. К характеристике погребений предкавказской катакомбной культуры восточно-манычского региона. — 75-76
Т.А. Шаровская. О назначении оселков. — 76-73
А.Д. Столяр. Утраченное звено генезиса петроглифов Онежского озера. — 73-33
Б.Н. Пяткин. Вклад М.П. Грязнова в изучение окуневского искусства в свете современного состояния проблемы. — 33-87
М.А. Дэвлет. Об изображениях антропоморфных личин в азиатском наскальном искусстве. — 87-89
Е.Е. Филиппова. Изoбражeниe ритуальной колесницы карасукской эпохи из могильника Хара-хая. — 89-92
Л.В. Мельникова. Новые подходы в изучении шишкинских писаниц на реке Лене. — 92-94
3. Эпоха ранних кочевников.
Ю.А. Заднепровский. Новая археологическая культура ранних кочевников Восточного Тянь-Шаня (могильники Чавухугоу, Кунбак и другие). — 95-97
А.А. Ковалёв. Варварские племена скифской эпохи на границах китайских государств (к проблеме локализации). — 97-101
А.В. Варёнов. К проблеме китайско-кавказских контактов (на материале бронзовых шлемов). — 100-104
Р.Б. Исмагилов. Монеты-стрелки — монетные ножи: типологическое сходство или генетическая связь? — 105-107
Д.Г. Савинов. Реконструкция погребального комплекса кургана Аржан, его компоненты и аналогии. — 108-112
Вл.А. Семёнов. Курган Аржан — пространственная картина мира и церемониальный центр ранних кочевников Тувы. — 112-114
Л.С. Марсадолов. Комплекс археологических памятников у скалы Кара-Бом (пункт Семисарт 1) в Горном Алтае. — 114-118
Р.С. Минасян. О трёх способах литья бронзовых удил на территории Евразии. — 119-120
А.П. Бородовский. Культурные влияния и предметы косторезного производства юга Западной Сибири эпохи железа. — 120-123
Н.А. Боковенко. К проблеме реконструкции конских уборов скифской эпохи Южной Сибири. — 123-125
В.Ю. Зуев. Исповедимые пути Божественного всадника (по материалам ковровых полотен и погребального обряда в Пазырыке). — 131-134
И.К. Кидиекова. Сопряжение духовного мира людей в паре золотых блях с изображением «всадников под деревом» из Сибирской коллекции Петра I. — 140-141
A.И. Maртынов. О периодизации тагарской культуры. — 141-144
А.В. Субботин. Современное состояние и перспективы периодизации тагарской культуры. — 144-146
Э.Б. Вадецкая. Проблема моделирования связей минусинских культур. — 146-150
М.Н. Пшеницына. К проблеме впускных погребений тагарской культуры на Енисее. — 151-153
Г.Н. Курочкин. Образ «летящего оленя» в тагарском искусстве Южной Сибири. — 154-158
В.С. Зубков, А.И. Поселянин. Тагарский могильник Белый Яр I в Хакасии. — 153-160
П.В. Мандрыка. Памятники скифского времени подтаёжной зоны Среднего Енисея. — 161-163
Т.Н. Троицкая, Т.В. Мжельская. Жилища Завьяловской культуры в лесостепном Приобье. — 163-165
Л.Н. Корякова. Тоболо-Иртышская археологическая провинция в системе евразийских культур железного века. — 165-169
Ф.Р. Балонов. Семантические корреляты изображений на Келермесских «украшениях трона». — 169-170
В.П. Никоноров. Среднеазиатские чеканы и клевцы. — 170-173
Е.В. Избицер. О моделях колесниц из Амударьинского клада. — 173-174
О. Ишманов, З. Самашев. Новые памятники ранних кочевников в Северо-Восточном Прикаспии. — 174-177
В.Р. Эрлих. О времени появления и характере «восточных» элементов в культуре Северного Кавказа конца VIII — первой половины VII вв. до н.э. — 177-179
А.Ю. Алексеев. «Страна скифов» царя Партатуа на Северном Кавказе? (к хронологии и локализации). — 179-180
М.Н. Погребова, Д.С. Раевский. О позднем компоненте в составе «клада Зивие». — 180-182
И.Ю. Шауб. Загробные представления боспорян (на материалах «боспорских пелик»). — 132-134
Д.В. Журавлёв. Краснолаковая керамика первых веков н.э. Проблемы терминологии. — 134-133
4. Гунно-сарматское время и средневековье.
Н.Г. Горбунова. К вопросу о связях древних ферганцев с сарматами Южного Приуралья. — 191-192
Ю.С. Худяков. Новые материалы хуннского времени в Горном Алтае. — 192-195
С.А. Яценко. Плиты-энциклопедии тамг в Монголии и Сарматии. — 195-193
Е. Смагулов, Ю. Павленко. К вопросу о гуннах Южного Казахстана. — 198-201
А.М. Савин, А.И. Семёнов. Средневековый лук из находки на р. Гогопс (по материалам архива М.П. Грязнова). — 201-205
Л.Р. Кызласов. О титуле государя хакасов «ажо» и времени исчезновения рунической письменности на Енисее. — 218-219
И.Л. Кызласов. Древнехакасские надписи с названием горы Тепсей. — 220-221
A.И. Гoтлиб. Исследование горных укреплений в северных районах Хакасии. — 221-224
В.И. Молодин. Деревянные антропоморфные изваяния из культовых комплексов эпохи средневековья (Западная Сибирь). — 227-229
Я.И. Сунчугашев. Результаты биолокации в изучении средневековых памятников металлургии. — 230
Ю.М. Лесман. Необычная находка в культурном слое Новгорода. — 230-232
В.В. Трепавлов. Сведения Олонхо о дуализме управления. — 232-234
В.Я. Бутанаев. Хакасские украшения из серебра и кораллов. — 234-236
З. Самашев. Народные рисунки казахов Устюрта и Мангистау. — 236-241
В.М. Массон
Предисловие. ^
Жизнь и деятельность Михаила Петровича Грязнова является блистательным примером значения для научного прогресса научных традиций, их сохранения, формирования и взаимодействия. Цепочка преемственности поколений лишь одна способна в должной мере сохранять и развивать ту сферу разума, или ноосферы по В.И. Вернадскому, в которую органически входит и наука. М.П. Грязнов органически соединял богатое наследие усилий поколений учёных по познанию прошлого народов Сибири с высокими эталонами петербургско-ленинградского центра археологической науки. Содержательная деятельность любого учёного может охватывать (или ограничиваться) личную исследовательскую работу, усилия в сфере организации науки и учебно-преподавательский процесс, оптимальным вариантом которого является создание нового направления и научной школы. Все три компонента представлены в деятельности М.П. Грязнова, хотя он в силу личных качеств не проявлял склонности к модели жёсткого администратора-менеджера.
В полевых изысканиях для М.П. Грязнова, и археологов в той или иной степени испытавших воздействие его и его школы, характерно стремление к оптимизации информации, получаемой в процессе раскопочных работ. Особенно большие результаты это дало при изучении могильных комплексов, основного объекта сибирской археологии эпохи металлов. Столь же эффективной была деятельность по организации археологического материала в блоки, подлежащие последующему реконструктивному объяснению. Огромные новые материалы по кочевническим культурам, получаемые в ходе экспедиционных исследований, детализировано объединялись в устойчивые комплексы, которые сам М.П. Грязнов предпочитал размещать по вертикальной хронологической цепочке. Выступал М.П. Грязнов и пионером привлечения к изучению артефактов новых методов от статистико-комбинаторного до трасологического. Дарование особого видения ярко проявилось в области интерпретации данных археологии в исторических и культурологических реконструкциях. Здесь исследователем были осуществлены и традиционные разработки и особые, чисто «грязновские» подходы, основанные на тонком наблюдении и чувстве материала. Именно М.П. Грязновым был введён в широкий оборот термин «ранние кочевники», удобный в обращении и глубоко научный на содержательном уровне. Этим же исследователем осуществлены фундированные
(3/4)
разработки по вопросам восстановления форм скотоводческой экономики, начинавшиеся ещё в недрах специальной «бригады» по изучению скотоводства, созданной в ГАИМК в пору организационно-методологических шатаний. Образцом лаконичного и глубокого анализа являются минимонографии М.П. Грязнова от развёрнутого исследования южносибирских кельтов до ёмкой книги об Аржане, являющейся образцом концентрированного информационного лаконизма. Своеобразными эталонами исследования художественного мира и идеологии древних племён являются изящные эссе на эту тему, выполненные исследователем.
Широта научного кругозора и дар воспитателя объединили вокруг М.П. Грязнова учеников и последователей из разных научных центров. Эту широту отражает и состав участников настоящего совещания. Данный аспект имеет глубокое значение как чисто научного, так и общественного звучания. Взаимодействие древних культур и цивилизаций всегда было магистральным путём исторического прогресса. Колёсные экипажи, которым на данном совещании посвящён целый ряд докладов, являлись материальным и идеологическим символом степных культур и кочевых обществ, позволяли осуществлять оперативные контакты на огромных расстояниях, обеспечивали не только материальный обмен, но и распространение культурных и интеллектуальных стандартов и эталонов. Изучение таких связей и взаимодействий является одним из основных направлений научно-исследовательской деятельности Института истории материальной культуры Российской академии наук. Огромное значение связей и взаимодействий сохраняют и для наших дней. [Так в тексте.] В условиях политической дезинтеграции важно сохранять традиции научного пространства в рамках Российской федерации и всего макрорегиона в целом. Ослабление таких связей далеко не лучшим образом скажется не темпах научного прогресса, на сохранении и развитии научных традиций, обеспечивающих достойное вхождение в мировое научное сообщество. И в этом отношении пример М.П. Грязнова, способствовавшего сохранению и преумножению достойных научных стандартов петербургско-ленинградского центра археологической науки, особенно примечателен и показателен.
|