Л.Н. Баранов
Таштыкские склепы у г. Тепсей
В 1980 г. [поправка: в 1979] вышла книга «Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее» под редакцией М.П. Грязнова. В ней дан полный анализ четырёх таштыкских склепов исследованных в 1968-70 гг.
К тому времени раскопано 55 склепов, из них лишь 14 исследованы полностью. Сложность изучения склепов заключается в том, что склепы сожжены и о верхней части конструкции во многих случаях приходится лишь догадываться. О вещах, сосудах и погребениях достаточно полно написано М.П. Грязновым, но не совсем достаточно о самом сооружении. Ко времени раскопок в 1968 г. Большого склепа № 1 Т III не было известно о том, что склепы замуровывались, т.к. в склепах раскапывали лишь могильные ямы. Поэтому поиски входа в крепиде были напрасны. «В стенах крепиды ничего похожего на вход в склеп не наблюдалось». Вход в погребальную камеру находился посередине юго-западной стенки шириной 2 м и такой же (214/215) длины. Им пользовались во время заполнения склепа. Пять ступеней входа были облицованы горизонтально уложенными плитами. Вблизи камеры последняя ступень, как видно по чертежу, была деревянной. После заполнения погребальной камеры строительство склепа продолжалось. От начала входа, примерно на 3 м стена-крепида закрывала вход и после этого в склеп уже не входили.
М.П. Грязнов предположил, что погребальная камера склепа была пустотелой, в неё можно было войти или влезть под крышу до сжигания склепа. Так он пишет: «Если же склеп и был ограблен до пожара, то следы грабительского хода могут быть уничтожены обвалом горящего покрытия склепа». Камера склепа, после её заполнения погребёнными частично заполнялась землёй и остатками дерева от строительства деревянной части склепа, либо другой древесиной в центральной части камеры и эта часть не имела покрытия.
После замуровывания склепа деревянное заполнение поджигалось сверху и сгорало при доступе кислорода. В тех местах, где было бревенчатое покрытие, брёвна тоже горели и опускались по мере сгорания деревянного заполнения. М.П. Грязнов справедливо указывал, что «к моменту раскопки бревна покрытия оказались в разных положениях и на различных уровнях. Значительная часть их сгорела дотла». Здесь вероятно могли путать брёвна заполнения в качестве дров с брёвнами покрытия. Далее М.П. Грязнов пишет: «Остатки всего погребенного в склепе находились на дне в слое перегорелой земли, золы и обугленной древесины». В 1969-70 гг. был раскопан самый большей в могильнике склеп № 2. Графическую документацию раскопок вел автор данной статьи. Мною дана реконструкция склепа и опубликована статья «Сооружение и сожжение Таштыкского склепа». Это был в моей практике первый склеп, хотя я и участвовал с М.П. Грязновым в раскопках с 1958 г. Может быть поэтому, или по другим причинам, тем более, что по сохранности склеп был не лучше других, при реконструкции и описании были допущены ошибки. Так, на плане на уровне потолка пять брёвен, лежащих у входа в направлении по оси входа приняты за бревна потолка. Под ними поперёк лежат ещё четыре бревна между вертикальными столбиками, поставленными неизвестно для чего, под ними поперек ещё брёвнышки и дощечки. Все это не что иное как топливо. Но видимо потому, что они были более толстыми и сырыми, чем другой топливный материал, они не сгорели дотла, а лишь обуглились, хотя верхние пять брёвен сгорели почти до сердцевины, и именно сгорели сверху, а не снизу, что отмечено на чертеже в книге (215/216) «Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее». Поэтому верхней перемычки над входными столбами в реконструкции не должно быть. Покрытие камеры бревенчатым накатом было полным лишь в левой и правой части от тына до входного проёма и в середине накат доходил лишь до матицы , опираясь на неё, а не до входа. Таким образом, в кровле оказывался проём размером приблизительно 3 х 2 м. Два ряда столбиков вдоль оси входа на расстоянии чуть более 2-х м один от другого, возможно ограждали материал для костра внутри камеры. Укладка горючего материала, брёвен, коры, сучьев, стружек, делались по-видимому, до отверстия в потолке, переходя на входную трапецию. Поджигался костёр сверху и пылал внутри камеры. Поэтому брёвна покрытия обгорали снизу, на что и обратил внимание М.П. Грязнов. Он пишет: «Характерно, что уцелевшие от огня части брёвен потолка и покрывавшей их берёсты обгорели снизу, а сверху не имели следов огня. Следовательно, камера горела изнутри и источник огня был внутри камеры». Всё это верно, но поджигался костёр сверху. Не исключено, что сверху, когда горел склеп, в костёр добавляли топливо. Поэтому полати, даже верхние, сделанные из тонких брёвен, не сгорели, а лишь обуглились или сгорели частично. Нижние брёвна клети и низ опорных столбов для матицы вообще не тронуты огнем. М.П. Грязнов верно отметил, что предположение автора о том, что склеп загорелся от сильного жара большого костра, прокалившего толщу земли над потолком и воспламенившего таким образом потолок, не может быть принято.
В 1969 г. исследован склеп № 3. Он находился рядом со вторым. При описании склепа № 3 написано: «Вход в склеп не обнаружен. По аналогии с другими склепами и по расположению погребённых в склепе людей и вещей, вход в него был устроен, по-видимому, посередине юго-западной стены в её надземной части, поэтому он и не уцелел». Вход и не мог быть обнаружен. Входом служило отсутствие юго-западной стены. Мне сооружение представляется следующим: С трёх сторон, кроме юго-западной, котлован размером 4,4 х 4,1 м выложены из плитняка стены шириной в 1,1-1,2 м. Стены котлована облицованы вертикально поставленными плитами. На дно котлована поставлен сруб в один венец и уложены трупы, мумии, пеплы и инвентарь. Склеп заполнен землёй примерно на 35 см и возможно закрыт берёстой. На это покрытие укладывали горючий материал; бревна, сучья, стружки. Затем застраивали юго-западную стену шириной 2,5 м. Размер всего склепа становился 6,5 х 8,0 м. Возмож-(216/217)но укладывали плиты покрытия прямо на дрова, вокруг крепиды с внутренней стороны, оставляли открытое пространство внутри покрытия. Склеп поджигался сверху. При раскопках «пространство внутри крепиды в верхних своих горизонтах представляло собой пестрое заполнение, состоявшее из темной земли, с довольно большим количеством плитняка, включениями горелой земли, угольков, пепла, кусочков гнилого дерева». Размеры ограды 6,5 х 8,0 м, а не 6,5 х 6,5 м, как указано в описании.
В 1968 г. одновременно со склепом № 1, был раскопан склеп № 4. Склеп плохой сохранности. Он того же типа, что и склеп № 3, но с деревянными стенами и полом. Сгорела, а частично обуглилась верхняя часть склепа, начиная с высоты 20-25 см над полом. На полу и в нижней части стен сруба следов огня нет. «Кости скелетов, лежавших на полу и окружавшая их земля не имели следов действия огня. Надо полагать, что в момент пожара в склепе полуразложившиеся или совсем разложившиеся трупы были укрыты слоем земли толщиной 20-25 см, что и предохранило их от сгорания». Далее, М.П. Грязнов пишет: «Склеп функционировал вероятно, в течение довольно длительного времени, возможно, несколько десятков лет, и нижняя часть его успела заполниться довольно толстым, просачивающимся сквозь стены песка». С этим нельзя согласиться. В 1975 г. автором был раскопан Малый Таштыкский склеп на речке Дальняя Чёя. Из его раскопок чётко видна одноактность погребения. Все захоронения засыпаны землёй и покрыты берёстой перед сожжением и склеп замурован вместе с входом. В последующие годы раскопки на «Красной Гриве» близ села Новосёлово доказали одноактность склепов. То же при раскопках на могильниках «Соколовский переезд» и «Терский». Ещё в 1980 г. Ю.С. Худяков в статье «Исследования на Чулыме» писал: «После заполнения (склепа) скорее всего единовременного, камера была подожжена и вход в нее замурован».
Здесь верно, но только сначала замурован вход, а потом подожжена камера. Из всего изложенного напрашивается вывод, что все таштыкские склепы одноактны и поджигались сверху.
|