Эдвард Кьера
Они писали на глине.
Рассказывают вавилонские таблички.
Пер. с англ. И.С. Клочкова.
Отв.ред. Г.М. Бауэр.
[ аннотация: ]
Книга известного американского востоковеда рассказывает о различных сторонах жизни обитателей древней Месопотамии и об увлекательной работе археологов, ведших раскопки на территории Ирака в 10-30-х годах нашего столетия, о методах исследования древних памятников, о трудностях, с которыми сталкиваются археологи, их удачах и ошибках.
Оглавление
Пролог. — 5
Глава первая. Охота за сокровищами. — 8
Глава вторая. Вечные книги. — 14
Глава третья. Холм семи городов. — 17
Глава четвёртая. Начало понимания. — 25
Глава пятая. Древние азбуки. — 30
Глава шестая. Деловой мир. — 39
Глава седьмая. Храмовой бизнес. — 46
Глава восьмая. Сказания царей. — 49
Глава девятая. Сказания жрецов. — 56
Глава десятая. Вавилон и Библия. — 60
Глава одиннадцатая. Поиски истины. — 70
Глава двенадцатая. Философский камень. — 78
Глава тринадцатая. Чтение, письмо и арифметика. — 87
Глава четырнадцатая. Воскрешение народа. — 93
Глава пятнадцатая. Искусство и человек. — 101
Глава шестнадцатая. Листки из дневника дипломата. — 106
Глава семнадцатая. Дальше, к Греции и Риму. — 111
Глава восемнадцатая. Запад и Восток. — 117
Примечания. — 124
От переводчика. — 127
Предисловие. ^
Как-то профессор Кьера вёл группу экскурсантов по выставочным залам Восточного института Чикагского университета. Сначала они остановились перед громадным ассирийским быком, или «демоном-защитником», которого он сам нашёл и привёз в Америку, затем прошли через Ассирийский зал, заполненный внушительными каменными рельефами из дворца ассирийского царя Саргона. Когда они вошли в зал, в котором хранились древние глиняные таблички и надписи, кто-то из группы заметил: «Ну, самое интересное мы видели, а это можно пройти побыстрее».
В этих словах проявилось столь типичное отношение рядового посетителя к вавилоно-ассирийским древностям, что профессор Кьера не выдержал, остановился и сказал: «Здесь начинается самое интересное». И он стал рассказывать о тех важных сведениях, которые можно получить из древних «глиняных книг». Эта книга и представляет собой расширенный и дополненный вариант его рассказа.
Отношение вышеупомянутого посетителя музея нетрудно объяснить: в прекрасных золотых вещах из Ура Халдейского, в изысканных поделках слоновой кости из Мегиддо (Армагеддона) или изумительных персепольских рельефах и в самом деле заключено какое-то обаяние, неотразимое очарование. И потому так легко забывают, что эти и другие, менее эффектные археологические находки не так уж много могут поведать без надписей; что они и надписи на глине, камне и пергамене взаимно дополняют друг друга; что одни помогают пониманию других и неполны без них.
Однако интерес, вызываемый этими бросающимися в глаза археологическими находками, лишь отчасти объясняет причину того, почему древние надписи не пользуются должным вниманием. В этом повинны и сами ассириологи. Мы потеряли связь с публикой, потому что
(3/4)
были неспособны видеть дальше собственного носа. Мы были настолько поглощены нашими лингвистическими и историческими изысканиями, что лишь недавно до нас стало доходить: результаты нашей работы интересны не только для нас, но и для других людей.
Отсутствие связей с широкой массой читателей было вызвано также и нашей молодостью. Всего лишь сто лет прошло с тех пор, как отважный искатель приключений вскарабкался по отвесной скале, чтобы дать нам в руки средства, обеспечившие продвижение нашей науки вперёд. [1] Мы так молоды, что сама наша терминология ещё не устоялась и часто неудачна. В самом деле, мало кто знает, что название нашей науки «ассириология» основано на простой случайности — первая значительная группа найденных текстов была написана по-ассирийски. Мало кому известно, что ассирийский — это лишь один диалект (а вавилонский — другой) языка, который в научных кругах называют аккадским.
Но сколь бы далёкой от повседневности не казалась работа ассириологов в прошлом, сегодня те, кто трудятся в этой области, стараются познакомить неспециалистов с важностью своих трудов. Профессор Кьера, который сочетал качества блестящего учёного с даром увлекательно рассказывать о своём предмете, как никто другой подходил для такого дела. Поэтому остаётся лишь сожалеть, что безвременная кончина не позволила ему осуществить свою мечту и рассказать широкому читателю об удивительных памятниках прошлого, созданных людьми, которые жили несколько тысячелетий назад.
К счастью, ещё до своей болезни он подготовил черновой вариант такой книги. Друзья настояли на посмертной её публикации, и по просьбе миссис Кьера я подготовил это издание. В нём я стремился насколько возможно сохранить стиль и манеру изложения, свойственные профессору Кьере. Не приходится сомневаться в том, что тот рассказ в музее был по достоинству оценён; будем надеяться, что и издание этой книги, которую он оставил незаконченной, встретит такой же приём.
Джордж Камерон
3 января 1938 г.
(/124)
[1] Речь идёт о Генри Роулинсоне (1810-1895), который в 1835-1847 гг. скопировал трёхъязычную Бехистунскую надпись, послужившую ключом к дешифровке клинописи. — Здесь и далее примеч.пер.
Эпилог. ^
В этой книге мы коснулись лишь немногих сторон жизни, которую открывают нам глиняные таблички. В заключение можно сказать так: если ещё совсем недавно прошлое человечества до наступления христианской эры в значительной мере относилось к области тайн, мифов и легенд, то теперь, благодаря на первый взгляд скучным, безжизненным и неразборчивым надписям, мы знаем его настолько хорошо, что во многих отношениях «тёмными периодами» являются эпохи, которые гораздо ближе к нам! Несмотря на всё богатство латинской и греческой литературы, о многих сторонах повседневной жизни в Греции и Риме мы осведомлены куда хуже, чем об этих же сторонах жизни людей в каком-либо из уголков Месопотамской равнины. Такое положение, безусловно, сохранится и в дальнейшем; будущие находки глиняных документов дополнят древневосточную историю ни с чем не сравнимыми по богатству свидетельствами об общественной и частной жизни древних жителей Месопотамии.
Предположим, наша современная цивилизация погибнет — а это не столь уж невероятное предположение. Мы уподобились детям, которым дано смертоносное оружие и которые не умеют с этим оружием обращаться. [34] Предположим поэтому, что другая великая мировая война начнется через пятьдесят или сто лет. Ужасы последней войны не могут сравниться с тем, что цивилизованное человечество будет способно учинить с помощью науки. Химическая и бактериологическая война произведёт чудовищные опустошения как среди побеждённых, так и среди победителей. Предположим далее, что бактерии и после окончания войны будут делать своё дело. Всё, чего человечество достигло за несколько тысячелетий, окажется под угрозой уничтожения. И всё же не всё человечество погибнет. Некоторые отсталые народы именно в силу своей отсталости будут не в состоянии активно участвовать в борьбе и спасутся. Предположим затем, что человек вновь начнёт своё восхождение по лестнице развития и через десять ты-
(122/123)
сяч лет археологи попытаются собрать воедино данные об истории и культуре народов, живших до них. Что найдут эти археологи в руинах большого американского города?
Конечно, они откроют огромные скелеты наших небоскрёбов. Они смогут изучить планы зданий и отдадут должное архитектурным достижениям наших дней. Они откроют сложную сеть подземных дорог и, возможно, сделают вывод; что правящий класс Америки любил жить высоко над землёй, тогда как рабов держали в подземных жилищах. Они найдут большую часть наших керамических и стеклянных изделий. Золотые вещи и монеты тоже сохранятся; кое-какие остатки машин явятся дополнительным доказательством высокого развития техники.
Но что произойдёт с другими нашими достижениями? Все книги и записи истлеют. Археологи смогут обнаружить лишь надписи, высеченные на закладных камнях зданий и на пьедесталах памятников. Если они будут работать очень осторожно, они смогут найти таблички с названиями улиц. Я сказал «если они будут работать очень осторожно» потому, что железная основа табличек будет съедена ржавчиной, и останется только тончайший слой эмали, который при первом неосторожном движении рассыплется. Там и сям, вероятно, будут попадаться кое-какие надписи на нержавеющем металле. Но подлинные достижения нашей цивилизации будут потеряны навсегда. Возможно, археологи тех далёких времён придут к заключению, что мы были ещё материалистичней, чем это есть на самом деле, и суждение, которое они вынесут о нас, будет не слишком приятным.
Тогда же, в ходе своих изысканий, археологи вновь начнут раскопки в странах Ближнего Востока. И все вавилонские таблички, которые мы оставили в земле нераскопанными — 99% от общего их числа, — будут ждать их в своих могилах, чтобы поведать свои послания. И они вновь расскажут им всё сначала: будущие учёные вновь будут воссоздавать по крупицам древнюю историю и древнюю культуру, и, возможно, они решат, что «золотой век» человечества был в III и II тысячелетиях до н.э., после чего пришли варвары, которые до такой степени испортили всё своими машинами и техническими изобретениями, что в конце концов обрушили свою цивилизацию себе же на голову.
(/126)
[34] Эпилог был написан в 1933 г.
Рекомендуемая литература. ^
Керам К. Боги, гробницы, учёные. Роман археологии. М., 1960. [см. изд. 1963 г.]
Эпос о Гильгамеше. Пер. с аккадского И.М. Дьяконова. М.-Л. 1961.
|