К.Ф. Смирнов

Савромато-сарматский звериный стиль.

// Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М.: 1976. С. 74-89.

Среди древнего прикладного искусства Евразии, так называемого скифо-сибирского звериного стиля, довольно чётко выделяется его поволжско-уральский вариант, [1] связанный в основном с ирано-язычными кочевниками — носителями савроматской археологической культуры. Создателями его были савроматы Геродота, кочевавшие в степях Задонья, Поволжья и родственные им племена Южного Приуралья. В дальнейшем на базе обеих групп сложились различные собственно сарматские племена аорсов, сираков, роксоланов и аланов.

Поволжско-уральский вариант скифо-сибирского звериного стиля окончательно сложился, судя по археологическим материалам, не позже середины VI в. до н.э. Он не имел корней у непосредственных предшественников и предков — племён позднесрубной и позднеандроновской культур. Конечно, зооморфные представления, пережитки тотемизма и легенды, связанные с животным миром, существовали у этих предков; они были свойственны всем древним народам. Однако в их материальной культуре, во всяком случае на предметах, дошедших до нашего времени, не сохранилось ни одного зооморфного изображения, которые можно было бы рассматривать, хотя бы частично, как прототипы для савроматского звериного стиля. Он вырос, вероятно, из тех же источников, что и звериный стиль Скифии, Северного Кавказа, Южной Сибири и Средней Азии, так как в его основе лежат общие зооморфные образы, мотивы и приёмы стилизации. Промежуточное положение Поволжско-Уральских степей определило его тесные связи и зависимость, с одной стороны, от зооморфного искусства Скифии и Прикубанья, с другой стороны — от аналогичного стиля Казахстана и Южной Сибири. Пантерообразный (кошачьей породы) и грифонообразный хищники, распознаваемые на наиболее ранних савроматских вещах, свернувшийся в кольцо хищник из савроматского погребения группы Трёх братьев под Элистой (рис. 1, 1); [2] бляшка с припавшим к земле кошачьим хищником из Сусел (рис. 1, 6), [3] голова «льва» на костяном навершии из Биш-Обы (рис. 2, 5); [4] золотая бляшка в виде головы орла или грифона из Ивановки (рис. 3, 9) [5] служат подтверждением этой взаимозависимости.

Савромато-сарматский звериный стиль делится на два основных этапа: I этап (VI-IV вв. до н.э.) связан с савроматами; II этап (III в. до н.э. — II в. н.э.) относится ко времени сложения новых военно-политических союзов сарматов и их расселения на запад вплоть до Дунайских провинций Римской империи.

(74/75)

Савроматы украшали свои вещи (костюм, оружие и конскую сбрую, предметы туалета и каменные жертвенники) стилизованными изображениями животных. Образы животных, без сомнения, навеяны пережитками тотемических представлений, но главный смысл савроматского звериного стиля, как впрочем и скифо-сибирского звериного стиля вообще — сакрально-магический. Савроматский мастер особо выделяет и подчёркивает те органы животных, которые символизировали зоркость и остроту слуха, силу, ловкость и смелость в борьбе — глаз, ухо, рога, зубастую пасть, клюв, когтистые лапы. Тело зверя иногда заполняется фигурами животных или их частями (рис. 1, 20; 4, 1, 6) и схематичной головой хищной птицы (рис. 4, 2, 8, 9), отмечаются мускулы щёк и плеча (рис. 4, 1, 2; 5, 1, 2). Все перечисленные особенности стиля в принципе те же, что и в скифо-сибирском стиле вообще. Это лишний раз подтверждает общие корни происхождения зооморфной стилизации на огромных просторах Евразии, возникшей и развившейся у многих племён с близкими идеологическими и сакрально-магическими представлениями.

Довольно часто отдельные части животного или птицы (лапа, коготь, нога с копытом, клюв, хвост птицы, глаз и пр.) воспринимались как целое (рис. 1, 24-39), символизируя определённое качество. Они изображались как отдельный предмет (подвеска, бляшка, обкладка, навершие предметов).

На местной почве этот стиль приобрёл уже в VI в. до н.э. своеобразные черты, когда использовались образы животных местной фауны. В результате стилизации часто бывает трудно распознавать вид животных. Среди зооморфных изображений первое место занимают хищники кошачьей породы (часто фантастические) (рис. 4), особенно часто — волк и медведь (рис. 1; 2), а также хищная птица орлиной породы или фантастический орлиноголовый грифон (рис. 3), а затем уже олень (рис. 5, 2, 4, 6, 8), лось (рис. 5, 1), кабан (рис. 4, 7; 5, 11), кулан (рис. 5, 3), горный козёл и баран (рис. 5, 10, 17-21, 23), верблюд (рис. 5, 7, 9), сайгак (рис. 5, 15), лошадь (рис. 5, 12, 14, 22) и баран (рис. 5, 13). У савроматов, повторяем, наиболее излюбленные образы местной фауны — волк и медведь, вероятно, бывшие некогда тотемами ряда родов и племён. Черты этих животных придаются и частым фантастическим образам.

Животные трактованы с большой экспрессией: свирепые, оскаленные морды у хищников с когтистыми лапами (рис. 1) и грозные массивные клювы у орлов-грифонов (рис. 3), часто изображённые с зубами (рис. 3, 16, 28-30), свернувшиеся в кольцо хищники (рис. 1, 1-5) или припавшие к земле, как бы что-то вынюхивающие и готовые к прыжку (рис. 1, 6-12). Последняя поза весьма характерна на савроматских предметах. Фигуры травоядных (копытных) переданы в позе стоящих (рис. 5, 7-10, 23), как иногда передана и поза хищников, или лежащих животных (рис. 5, 1-5), но в ряде случаев им придаются черты хищника. Так, некоторые травоядные (олень, лань) имеют когтистые лапы (рис. 5, 5), вытянутые вперёд, как у лежащих хищников (рис. 5, 2). Признаки полиморфизма присутствуют и в трактовке образов хищников (рогатые волк и медведь) (рис. 1, 7; 2, 1) и особенно фантастических драконообразных существ, (рис. 4, 1, 2). Иногда животные изображены в борьбе или представлены сцены терзания и борьбы животных,

(75/76/77)

Рис. 1. [Стр. 76-77]

Различные позы хищников и части животных как целое на вещах савроматской культуры: 1 — курган Три брата (Элиста); 2 — Блюменфельд (Цветочный); 3, 20, 21 — Биш-Оба; 4 — Пьяновка; 5 — Иркуль; 6, 13 — Суслы; 7 — Золотушинское; 8 — Абрамовка; 9, 22, 31, 32, 34, 35, 37-39 — Пятимары I; 10 — Аландское; 11 — Новая Богдановка; 12, 23 — Крыловский; 14, 15, 25 — Старица; 16-18, 26, 27, 29 — Ново-Привольное; 19 — Бажиган; 24 — Молчановка; 28 — Аксёновский; 30 — Соловка; 33, 36 — Новый Кумак (Орск); 1, 4, 5, 10, 13-19, 21, 24-29, 31-37 — бронза; 2, 3, 8, 9, 20, 22 — кость; 6, 7, 30, 38 — золото; 11 — железо.

(Открыть Рис. 1 в новом окне)

(77/78)

что известно лишь на предметах из Южного Приуралья: два борющихся верблюда из I Пятимаров (рис. 5, 7), [6] орёл, терзающий травоядное животное из Нового Кумака (рис. 3, 3), [7] бляшки в виде двух голов хищников, один из которых заглатывает другого (I Пятимары и Новый Кумак, рис. 4, 12, 13). [8]

Кроме изображения отдельных фигур животного или его частей, в южноуральской группе известно и несколько композиций из ряда животных. Более поздние сарматские мастера обычно успешно справлялись с подобными композициями, где переплетённые в борьбе животные представляли единое целое и очень удачно вписывались в форму предмета. Однако на савроматских композициях этого ещё нет: савроматский мастер, как это видно на каменном жертвеннике из хут. Крыловского (рис. 1, 12, 23) или на пластине из рога лося из I Пятимаров, [9] расставлял фигуры животных как бы произвольно, пропорции между отдельными животными не соблюдались.

Савроматские мастера достигли большого искусства в художественной обработке кости и рога. Резьба по этим материалам — характернейшая черта местных мастеров зооморф-

Рис. 2. [Стр. 78-79] Головы хищников на предметах савроматской культуры: 1, 17 — Блюменфельд (Цветочный); 2 — Ковыловка; 3, 18-21 — Ново-Привольное; 4 — Старица; 5 — Биш-Оба; 6, 8 — Пятимары I; 7 — Клястицкое; 8a, 9 — Новый Кумак (Орск); 10 — Липовка; 11 — Соболевская волость; 12 — Абрамовка; 13 — Маячная гора (Оренбург); 14 — Уш-Кюм; 15 — Черниговский (Магнитогорск); 16 — Бис-Оба (Благословенский); 22 — Аксёновский; 23-24 — Молчановка; 25 — Крыловский; 26, 27 — Покровка; 1, 2, 5-7, 8a, 9, 11, 12 — кость и рог; 3, 4, 8, 10, 17-24 — бронза; 13-16, 25 — камень; 26, 27 — золото.

(Открыть Рис. 2 в новом окне)

(79/80)

ного искусства. Некоторые бронзовые предметы звериного стиля выявляют их прямую зависимость от косторезного мастерства (см. бронзовые подвески от уздечки из Пятимаров (рис. 4, 10, 11). [10] Искусно вырезанные кабаньи клыки-подвески с изображением хищников и с геометрическими мотивами — лучшие образцы зооморфного стиля савроматов Поволжья (рис. 4, 1-3, 6, 7); [11] они в основном определяют особенности поволжского локального варианта. Кроме того, в зверином стиле поволжской группы есть мотивы и особенности трактовки, связанные с Северным Кавказом и Скифией, особенно со Средним Доном (будины?).

В Приуральской группе звериного стиля, близкой к сако-массагетской, представленной вещами из Тагискена и Уйгарака, [12] а также родственной Казахстанской (тасмолинская культура) [13] и Алтайской (пазырыкская культура), [14] звериный стиль разнообразнее Поволжской группы по набору фауны, позам и приёмам стилизации. Среди животных здесь хорошо представлены верблюд, горный козёл, архар и сайгак (рис. 5, 7, 9, 10, 17-21, 23), нехарактерные для поволжских савроматов. Мотивы архара и козла, преимущественно выраженные в бронзе и золоте, безусловно, заимствованы с юга, из горных областей Южной Сибири и Средней Азии. Для Приуральской группы также характерны контурные схематичные изображения ноги лошади, головы орла и его когтя, представленные на золотых обкладках деревянных кубков из I Пятимаров (рис. 1, 31, 39; 3, 23) [15] и на бляшках от конской уздечки (голова орла) из ряда южноуральских могильников ранних кочевников (рис. 3, 24, 33, 34). [16]

Некоторое своеобразие савроматского звериного стиля определялось также его тесной связью с зооморфными изображениями ананьинской культуры Прикамья и Среднего Урала, [17] что особенно хорошо представлено железным колчанным крючком из Любимовки (рис. 3, 17) c плоским изображением головы хищной птицы, с бронзовой инкрустацией её деталей [18] (Приуральская группа) или изображением головы медведя в фас, с когтями передних лап около морды животного (рис. 4, 6) на кабаньем клыке из Ново-Привольного (Поволжская группа).

Наблюдается значительная преемственность между савроматским звериным стилем и зооморфным стилем более поздних сарматских племён. В прохоровской культуре зооморфизм на вещах представлен значительно слабее, наступает как бы его временный упадок. Он явно зависим от предшествующего стиля, судя по зооморфным мотивам, представленным на бронзовых и костяных бляшках (рис. 6, 3, 4), подвесках и навершиях (рис. 6, 8-10), на туалетных ложках (рис. 6, 11, 12). Здесь мотивы близки савроматским, но значительно беднее.

Совершенно новым явлением, возникшим в прохоровской культуре, являются прямоугольные ажурные

Рис. 3. [Стр. 81] Фигуры и головы орла и грифона на предметах савроматской культуры: 1 — Старица; 2 — Кише (Ремонтное); 3, 4а, 20, 28-30, 32 — Новый Кумак (Орск); 4, 6, 23, 33 — Пятимары I; 5 — Соболевская волость; 7, 19, 31 — Алебастрова гора (Нежинский); 8 — Сазонкин бугор; 9 — Ивановка; 10, 13 — Блюменфельд (Цветочный); 11, 14 — Ново-Привольное; 15 — Аксёновский; 16 — Бажиган; 17 — Лапасина (Любимовка); 18 — Аландское; 21 — Черниговский (Магнитогорск); 22 — Тамар-Уткуль; 24, 34 — Пятимары II; 25 — Крыловский; 1-4, 6, 7, 10-15, 18-21, 24, 26, 27, 31-34 — бронза; 4а, 5, 16 — кость или рог; 8, 9, 23, 28-30 — золото; 25 — камень; 17 — железо.

(Открыть Рис. 3 в новом окне)

(80/81)

[ Стр. 81: Рис. 3 ]

(81/82)

пряжки (бронзовые) с неподвижным язычком. В середине их представлены лежащий верблюд (рис. 6, 13) [19] и скачущий хищник (тигр?) (рис. 6, 14). Также довольно часто встречаются костяные навершия гребней с коньками (рис. 6, 15-23) в виде схематичной головы лошади и других непонятных животных и птиц, иногда зуба-

Рис. 4. [Стр. 82-83] Изображения голов хищников на подвесках из кабаньих клыков и на их металлических и костяных имитациях савроматской культуры: 1-3, 9 — Блюменфельд (Цветочный); 4 — Фриденберг (Мирное); 5 — Берешновка; 6, 7 — Ново-Привольное; 8 — Варна; 10-12 — Пятимары I; 13 — Новый Кумак (Орск); 14 — Мечетсай; 1-8, 14 — кость и рог; 9-12 — бронза.

(Открыть Рис. 4 в новом окне)

стых, ведущих своё происхождение, вероятно, от прежних савроматских грифонов. [20] Сарматское косторезное искусство, как мы видим, ещё связано с савроматским звериным стилем, но оно даёт зооморфные образы значительно суше — схематичные и геометризованные.

Появляются уже в прохоровское время и металлические (золотые) гривны и браслеты с фигурой или головой хищника (рис. 6, 7), часто фантастического. Они особенно хорошо известны в сарматских памятниках рубежа н.э., когда эти предметы торевтики украшаются на концах фигурой или головой не только хищника, но также лося, лошади, барана

(82/83)

(рис. 7, 5, 6). Гривны и браслеты с зооморфными окончаниями не были характерны для савроматской торевтики — здесь новое восточное и юго-восточное влияние, которое имело свои истоки ещё в ахеменидском искусстве Средней Азии (Амударьинский клад) и Персии V-IV вв. до н.э. Определённо с этим искусством связаны и позы некоторых животных — вытянутые задние ноги и согнутые в коленях передние ноги, и подчеркивание рёбер и мускулов тела в виде углублённых ячеек, которые заполнялись голубой бирюзой или цветной пастой (браслеты из Саламатина, рис. 7, 5) [21] и Верхнего Погромного. [22] Прототипами ряда гривен и браслетов послужили такие ахеменидские вещи, как, например, некоторые предметы Амударьинского клада [23] или золотая гривна из Ново-Кумакского могильника раскопок 1971 года. [24]

Новый расцвет зооморфного прикладного искусства наблюдается на рубеже н.э. и в первые два века н.э., [25] когда сарматы вместе с другими народами юга Восточной Европы достигают высокого мастерства в торевтике и ювелирном деле. В сарматском прикладном искусстве используется опыт древних мастеров Средней Азии (в том числе и ахеменидского времени, а также Греко-Бактрийского царства и Парфии) и меотов Прикубанья. Кроме того, сарматские

(86/87)

Рис. 7. [Стр. 87]

Вещи звериного стиля I в. до н.э. — II в. н.э.: 1 — Воздвиженское; 2, 6 — Ладожская; 3, 4, 7 — Тифлисская; 5 — Усть-Лабинская; 8 — Дмитриевка; 9 — Суслы; 10 — Тифлисская; 11 — Верхний Янченков; 1, 8, 10, 11 — бронза; 2-5, 7 — бронза и золото; 6 — золото; 9 — алебастр.

(Открыть Рис. 7 в новом окне)

(87/88)

мастера в значительной степени ориентируются на художественное ремесленное производство городов Северного Причерноморья, особенно Боспорского царства.

В прикладном искусстве сарматов по-прежнему практикуются зооморфные мотивы. Они представлены чаще всего на предметах торевтики — в золоте и серебре: на браслетах и гривнах (рис. 7, 5, 6), [26] пряжках и бляшках от одежды (рис. 7, 2-4), на предметах конского убора — псалиях и конских фаларах (рис. 7, 1), [27] а также на алебастровых туалетных сосудиках (рис. 7, 9) и на ручках металлических сосудов — на золотых кубках и некоторых медных котелках (рис. 7, 11). Обычно ручки алебастровых сосудиков схематично воспроизводят лежащих «припавших к земле» хищников (львов?) в савроматском духе.

В украшении предметов торевтики предпочтение отдаётся хищникам и драконообразным существам с сильно изогнутыми телами, часто с «вывернутым задом», как это представлено в более раннем искусстве древнего Алтая пазырыкской культуры. [28] Мускулы животных часто подчёркнуты цветными вставками (пастой, бирюзой и другими камнями), представляя изумительную игру цвета. [29] Сцены борьбы животных, терзания хищником травоядных исключительно динамичны (рис. 7, 7). Они ярко представлены в Сибирской золотой коллекции Петра I, [30] где содержатся, вероятно, и предметы сарматского производства. Эти сцены терзания и борьбы восходят ещё к савроматскому времени Южного Приуралья и, вероятно, связаны с эпическими сказаниями, отражающими активную межплеменную борьбу и постоянные войны между сарматскими племенными объединениями. [31]

В течение первых веков н.э. сарматский звериный стиль, восходящий к савроматской эпохе, заменяется полихромным стилем, в котором зооморфные мотивы постепенно вытесняются геометрическими, хотя зооморфность сохраняется до конца самостоятельного политического господства сарматов в степях Восточной Европы, чаще всего на ручках глиняных сосудов. Фигурки животных на них представлены весьма реалистично или очень схематично. Посуда с зооморфными ручками появилась у сарматов в самом конце I тыс. до н.э. и распространилась в первые века н.э., [32] вероятно, под влиянием некоторых форм северокавказской и отчасти среднеазиатской керамики; обычно такие ручки рассматриваются как оберег, возможно, как ираноязычный фарн. [33] Думается, что керамика c зооморфными ручками только отчасти зависела от звериного стиля, господствовавшего в течение ряда столетий в прикладном искусстве савроматов и сарматов, сохраняя в основном сакрально-магический и отчасти и орнаментальный характер.

(88/89)

[1] К.Ф. Смирнов. Савроматы. М., 1964, стр. 216.

[2] И.В. Синицын. Памятники Нижнего Поволжья скифо-сарматского времени. «Труды Саратовского областного музея краеведения. Археологический сборник», вып. 1. Саратов, 1956, стр. 34-37; рис. 12, 1.

[3] П.С. Рыков. Сусловский курганный могильник. «Учёные записки Саратовского Гос. Университета», т. IV, вып. III. Саратов, 1925, стр. 29 и рис. 17.

[4] М.И. Ростовцев. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма. MAP, №37. Пгр., 1918, табл. VII, рис. 4.

[5] К.Ф. Смирнов, В.Г. Петренко. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья. САИ, Д1-9. М., 1963, табл. 26, рис. 3.

[6] К.Ф. Смирнов, В.Г. Петренко. Указ.соч., табл. 21, рис. 6.

[7] Там же, рис. 4, 5.

[8] Там же, табл. 17, рис. 51.

[9] К.Ф. Смирнов. Савроматы, стр. 326, 327, рис. 33; рис. 371, рис. 80, 1.

[10] К.Ф. Смирнов. В.Г. Петренко. Указ.соч., табл. 17, рис. 56 и 64.

[11] В.N. Grakov. Monuments de la culture scythique entre le Volga et les monts Oural. ESA, III. Helsinki, 1928.

[12] С.П. Толстов. По древним дельтам Окса и Яксарта. М., 1962, стр. 185, рис. 106; он же. Среднеазиатские скифы в свете новейших археологических открытий. ВДИ, 1963, №2, стр. 38, рис. 11; С.П. Толстов, М.А. Итина. Саки низовьев Сыр-Дарьи. СА, №2, 1966, рис. 7, 15, 16, 17, 18.

[13] А.X. Маргулан, К.А. Акишев, М.К. Кадырбаев, А.М. Оразбаев. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966, стр. 303.

[14] С.И. Руденко. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л., 1953; он же. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. Л., 1960.

[15] К.Ф. Смирнов, В.Г. Петренко. Указ.соч., табл. 26, рис. 16, 18, 21, 24.

[16] М.Г. Мошкова. Памятники прохоровской культуры. САИ, Д1-10. М., 1963, стр. 234, рис. 6, 8г; К.Ф. Смирнов, В.Г. Петренко. Указ.соч., табл. 17, рис. 27, 42, 49, 63.

[17] А.В. Збруева. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. МИА, №30, 1952, стр. 136.

[18] К.Ф. Смирнов. Новые сарматские памятники на Бузулуке. КСИА, №89. М., 1962, стр. 86, рис. 32, 5.

[19] M.И. Артамонов. Раскопки курганов на р. Маныче в 1937 г. СА, т. XI, 1949, стр. 321, рис. 18.

[20] М.Г. Мошкова. Указ.соч., табл. 26, рис. 13-18.

[21] OAK, 1902 г. СПб., 1904, стр. 138, 139, рис. 246-252; И. Берхин (Засецкая). Сарматское погребение у с. Саламатино. СГЭ, т. XV. Л., 1959, стр. 37-41.

[22] В.П. Шилов. Погребения сарматской знати I в. до н.э. — I в. н.э. СГЭ, т. IX. Л., 1956, стр. 42-45.

[23] О.М. Dalton. The Treasure of the Oxus. London, 1964, pl. XX, fig. 136, 137.

[24] К.Ф. Смирнов. Загадки Орских курганов. «Наука и жизнь», 1971, №12, стр. 94-96 (цветная вставка); К.Ф. Смирнов, Т.Н. Савельева. Ближневосточные древности на Южном Урале. ВДИ, 1972, №3, стр. 116, рис. 6.

[25] А[Л].Я. Маловицская [Маловицкая]. Сарматский звериный стиль. Автореф. канд. дисс. Л., 1967.

[26] А.П. Смирнов. Новый Сарматский могильник в Воронежской области. ВДИ, 1940, №3-4, стр. 363-366; И. Берхин (Засецкая). Указ.соч., стр. 37-41; В.П. Шилов. Указ.соч., стр. 42-45.

[27] А. Спицын. Фалары Южной России. ИАК, вып. 29. СПб., 1909, стр. 18-53; С.И. Капошина. Ценные находки археологов в районе Новочеркасска. ВАН, №3, 1963, стр. 128-130; она же. A. Sarmatian Royal Burial Grave at Novocherkassk. «Antiquity», vol. XXXVI, 1963, pp. 256-258.

[28] С.И. Руденко. Культура населения Горного Алтая.., стр. 102, рис. 55; стр. 139, рис. 82-83; стр. 275, рис. 158, 159; табл. I, 3; IX, 8, 9; XII, 2; CXI [ссылки на таблицы неверны], он же. Культура населения Центрального Алтая.., стр. 46, рис. 21; стр. 47, рис. 22; стр. 265, рис. 136; табл. XCVII, 4.

[29] Р.Д., вып. III. СПб., 1890, стр. 134-140, рис. 152-158, 169, 164; S.I. Kaposhina. Указ.соч.

[30] С.И. Руденко. Сибирская коллекция Петра I. САИ, Д3-9. М.-Л., 1962.

[31] М.П. Грязнов. Древнейшие памятники героического эпоса народов Южной Сибири. АСГЭ, вып. 3. Л., 1961.

[32] К.М. Скалон. Изображение животных на керамике сарматской культуры. ТОИПКЭ, т. I. Л., 1941; М.П. Абрамова. О керамике с зооморфными ручками. СА, 1969, №2.

[33] Б.А. Литвинский. Кангюйско-сарматский фарн. Душанбе, 1968.

наверх