Е.А. Окладникова

Петроглифы урочища Шалкобы (Горный Алтай).

// Новое в этнографии (Полевые исследования). Вып. I. М.: 1989. С. 130-140.

В 1983-1984 гг. Горно-Алтайский петроглифический отряд Института истории, философии и филологии Сибирского отделения АН СССР и Института этнографии АН СССР продолжал работы, начатые более десяти лет назад. В 1984 г. на средства Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (Центральный Совет, Москва) изучены памятники наскального искусства долины р. Каракол (Онгудайский р-н, Горно-Алтайская автономная область). [1]

(130/131)

Рисунки у дер. Бичекту-Бом и урочища Шалкобы [2] были впервые осмотрены Г. Гуркиным, [3] частично опубликованы А.И. Минорским [4] и А.М. Марининым, [5] в 1961 г. скопированы А.В. Лепиным и Я.М. Роменским.

В 1984 г. обследование памятника было завершено. В результате проведенных работ было зафиксировано более 100 выбитых и более 860 резных изображений. Обе группы рисунков могут быть разделены на три сюжетные категории: зооморфную, антропоморфную и геометрическую. Граффити (резные изображения) на скалах Шалкобы сюжетно более разнообразны, чем репертуар образов петроглифов (выбивка). Если антропоморфные изображения в выбитых петроглифах представлены в основном крестообразными, схематично трактованными фигурами, то в граффити рисунки людей гораздо многообразнее: мужские фигуры — 62; охотники с ружьями — 33; охотники с луками — 35; охотник с копьём — 1; охотники с сетями — 3; мужчины с палками — 9; всадники — 35; женские фигуры — 8; шаманские изображения — 7. Среди зооморфных изображений петроглифов количественно преобладают козлы: 24, затем лошади — 14; быки — 7; олени — 5; собаки — 6; овцы — 1. Иная картина, отражающая прогресс коневодческого хозяйства, при котором охота на диких зверей, оленей и козлов отступает на второй план, запечатлена в граффити: лошади — 285; олени — 131; оленухи — 30; протомы — 6; козлы — 75; собаки — 14; хищники (барс, лев, тигр) — 14; быки — 10; волки — 7; лоси — 2; медведи — 2; птицы — 4. Особый интерес представляет геометрическая группа граффити, к которой мы отнесли предметные изображения: стрелы (в свободном полёте) — 49; деревья — 26; ловчие сети — 22; шаманские атрибуты — 19; самострелы — 8; колёса со спицами — 5; жилые постройки — 3; «каменные изваяния» — 3.

Объём статьи не позволяет детально рассмотреть стилистические и сюжетные особенности всех выбитых и резных рисунков Шалкобы. Так как граффити традиционно относились различными авторами к произведениям искусства этнографически изучаемых народов, т.е. рассматривались как историко-этнографический источник, остановимся на некоторых наиболее ярких сюжетах, находящих выразительные аналогии в других памятниках наскального искусства Горного Алтая и сопредельных регионов. Цель данной статьи — на основе обзора нескольких разновременных композиций дать представление о хронологии граффити Шалкобы.

На нижнем ярусе урочища Шалкобы сохранились реалистично трактованные, живописные изображения оленей-изюбрей с поднятыми вверх одинарными ветками рогов, расположенные друг над другом (рис. 8, 1). Сверху и снизу располагаются рисунки колёс со спицами, переданные быстрыми неровными штрихами. Вертикальная прямая соединяет колёса, проходя за крупами оленей. Фигуры животных показаны в профиль, колёса — в проекции. Нельзя не заметить, что элементы композиции созданы по традиционной для наскального искусства II-I тысячелетия до н.э. юга

(131/132)

Сибири, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, МНР схеме изображения повозок и колесниц. В композиции не обозначены такие существенные элементы колесницы, как дышло, ярмо, грузовая площадка, но они не были обязательными и для многих рисунков, найденных в других регионах. Отсутствие этих элементов может быть объяснено условностью граффити и задачей, которую ставил перед собой мастер: показать «достижения в области хозяйства» — домашних оленей и транспортное средство — колёсную повозку в одном рисунке. [6] Рисунки выполнены глубокой резьбой. Желобок резьбы фигур животных покрыт чёрным скальным загаром, фон скалы имеет тёмно-коричневый оттенок. Такая патинизация свидетельствует о глубокой древности изображений. На скалах урочища Кара-Оюк (Кош-Агачский р-н, Горно-Алтайская автономная область) были найдены аналогичные рисунки, которые удалось на основании сюжета сопоставить с изображениями афанасьевского времени Минусинской котловины. Судя по реализму трактовки и условиям сохранности, эта композиция может быть датирована периодом поздней бронзы.

На скалах среднего яруса южной части горы урочища Шалкобы, обращённых к деревне Бичекту-Бом, была обнаружена вертикальная композиция: охотник с копьём (?) и хищники (львы, барсы, тигры) (?), пронзённые стрелами. Изображение центральной фигуры льва, обращённого головой влево, позднее было повторено дважды: выше и ниже оригинала (рис 8, 2). Рисунок среднего льва резко выделяется глубиной резьбы, интенсивностью скального загара желобка рисунка и совершенством исполнения от двух других, что свидетельствует о разновременности изображений. Несмотря на драматизм ситуации — поединок со львом, все образы запечатлены в спокойных позах, что характерно для произведений раннескифского искусства Горного Алтая. Ниже на плоскости располагаются: охотник, стреляющий в оленя, пара осёдланных лошадей у деревьев и собака. Прямые аналогии хищникам можно видеть в шагающих тиграх колоды-саркофага Башадарского кургана, [7-8] изображения тигров на пластинах-застёжках Сибирской коллекции Петра I, [9] львов на медных пластинах-бляхах поясов из скифских погребений юга России, [10] в изображениях львов 1-го Пазырыкского кургана, [11] в льве, татуированном на правой руке мумии мужчины 2-го Пазырыкского кургана. [12]

На самом верхнем ярусе горы урочища Шалкобы, над тропой на перевал, сохранилась многофигурная композиция, в которой слева направо располагаются баран, медведь, олени (рис. 8, 3). [13] Баран и олени нанесены глубокой резьбой, коричневой от загара. Фигура медведя едва просматривается на плоскости, будучи сделана слабыми неровными линиями светло-коричневого цвета. Стилистически изображения оленя и барана «на кончиках копыт» близки раннескифским рисункам из Аржана, [14] лосям (петроглифы) на скале ключа Бураты (Чуйская степь, Горный Алтай), [15] оленю Ур-Марала (Таласская долина), [16] оленям бронзового зеркала из Казахстана (VII-V вв. до н.э.). [17]

Рисунок медведя сделан позднее, чем фигуры оленей и барана; об этом говорит техника исполнения: беглость рисунка, «втиснутое» положение его на плоскости, непропорциональность размеров по отношению к другим изображениям композиции.

К скифскому периоду относится сцена охоты лучника в колпакообразном головном уборе, вооружённого М-образным луком, на «безголового» бегущего козла (восстановить вид животного уда-

(134/135)

лось при сопоставлении с аналогичным изображением козла, пронзённого стрелами (рис. 9, 1, 2). Колпакообразный убор лучника сопоставим со скифскими войлочными головными уборами 2-го Пазырыкского кургана; он очень похож на шапки саков (барельефы Персеполя), [18] напоминает шлемы фракийского типа с колпакообразным завершением, [19] шлем из Олонешт. [20]

Типично скифскими сюжетами являются резные изображения петушиных голов (рис. 9, 3). Образ петуха — один из самых распространённых в декоративном искусстве скифского периода Алтая. [21]

К числу позднескифских относятся рисунки животных с подогнутыми ногами, условно воспроизведённой мускулатурой тела, переданной «точками», «запятыми», «полуокружностями», а также крупные рисунки оленей с заштрихованными туловищами (рис. 9, 4).

Граффити следующей исторической эпохи, условно названной нами древнетюркской, представлены несколькими группами рисунков. Наиболее архаические из них (начало н.э.) — сцены охоты лучников на оленей, преследований оленей волками. Во времена господства каганата Тугю художники с особым вниманием передавали образы воинов, охотников. Такова фигура воина с длинными прямыми распущенными волосами и круглым лицом, в распашной одежде, стянутой на талии, с М-образным луком и пучком стрел за поясом (рис. 10, 1). На горизонтальной плите верхнего яруса скал Шалкобы были найдены два уникальных рисунка, вероятно, изображавшие каменные изваяния. Они исполнены очень тщательно, выделяются большими размерами и глубокой, ровной густо-загорелой линией контура (рис. 10, 2). В кыргызское время (X-XIII вв.) особо широко распространяется приём «штриховой» трактовки образов, например, сцена военного столкновения всадников. Воины показаны в доспехах, доходящих до колен, с луками и знамёнами (квадратные флажки) (рис. 10, 3). На другом рисунке запечатлена лошадь (фрагментарное изображение) с гривой, подстриженной тремя зубцами (рис. 10, 4). [22]

Особый интерес представляют изображения стрел в свободном полёте или пронзающих тела животных. Они различаются рисунками оперения и наконечников. Оперение передано овалами или дугами. Наконечники имеют лопатообразные, лавролистные, дугообразные, треугольные и сложные очертания. В одном из рисунков урочища Шалкобы изображение оленя перекрыто пятью стрелами, расположенными в один ряд: две стрелы со свистунками, три имеют круглые, симметрично расположенные отверстия на лопастях наконечников (рис. 10, 5). [23]

Этнографические изображения урочища Шалкобы представлены бытовыми и культовыми (шаманскими) сюжетами. Среди бытовых выделяются сцены охот — лучники и охотники с ружьями на сошках (рис. 10, 6), с сетями (рис. 11, 1), охотники на лыжах (рис. 11, 2), лошади с тамгами на крупах (рис. 11, 3), по форме напоминающими кыргызские тамги [24] и тамгу Сулекской

(137/138)

Рис. 12. Петроглифы урочища Шалкобы (1-4).

(Открыть Рис. 12 в новом окне)

писаницы. [25] Среди культовых изображений фигуры шаманов, шаманок, сцены камланий (рис. 11, 4, 5), [26] изображения шаманских атрибутов (рис. 12, 1, 2), уникальное изображение лучника-шамана (?) в костюме со жгутиками (рис. 12, 3), птиц соколов (рис. 12, 4). [27]

Таким образом, урочище Шалкобы — многослойный памятник. Большой пласт рисунков раннескифского времени, а также открытие граффити позднебронзового времени позволяют считать более древней дату распространения в наскальном искусстве Алтая резной техники, вопреки сложившемуся мнению о её позднем происхождении. Особо необходимо отметить практику повторения древних граффити мастерами более позднего времени, в которой

(138/139)

можно видеть, с одной стороны, особую форму «ученичества», а с другой — проявление одного из магических приёмов, нашедших отражение в наскальном искусстве — палимпсеста. [28]

Петроглифы Шалкобы являются вторым по значению после урочища Кара-Оюк (Чуйская степь) скоплением граффити Горного Алтая и одним из самых ярких памятников древнего наскального искусства юга Сибири.

[1] Отрядом (в составе А.П. Погожевой, шофёра А.В. Борисова и автора) выявлены на левом и правом берегах Каракола следующие памятники петроглифов: Верхнее Сору, скала Ак-Кан, Кижи-Важи, Алкы-Таш и др.

[2] Урочище Шалкобы располагается на левом берегу р. Каракол, на расстоянии 1 км к северо-западу от окраины дер. Бичекту-Бом (Онгудайский р-н, Горно-Алтайская автономная область).

[3] См.: Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX-XX вв. М.;Л., 1954. С. 637-638.

[4] Минорский А.И. Древние наскальные рисунки Горного Алтая // КСИИМК. Л., 1951. Вып. 39 [36]. С. 184-189.

[5] Маринин А.М. Наскальные рисунки Горного Алтая // Изв. Геогр. общ. СССР. Барнаул, 1965. Вып. 6. С. 54-59.

[6] Северных оленей запрягали в сани и использовали под вьюк, начиная с первых веков н.э. (Вайнштейн С.И., Долгих Б.О. К этнической истории хакасов. Бельтирский шаманский бубен с изображениями домашних оленей // СЭ, 1963. №2. С. 93; Дэвлет М.А. О скотоводстве на Среднем Енисее в древности // УЗХНИИЯЛИ. Абакан, 1965. Вып. 11. С. 167-170). Известна гипотеза Марра — Руденко о доместикации оленя, предшествовавшей распространению в хозяйстве населения Саяно-Алтая лошадей. См.: Руденко С.И. Скифское погребение Восточного Алтая // Сообщ. ГАИМК. 1931. №2. С. 34; Он же. Культура населения Горного Алтая в скифское время. Л., 1953. С. 226. В настоящее время мы располагаем новыми свидетельствами древности оленеводства на Алтае, подтверждающими материалы Л.Р. Кызласова (См.: Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха. Л., 1960. С. 132-134; Он же. Древнейшее свидетельство об оленеводстве // СЭ, 1952. №2. С. 39-49): найдено изображение человека верхом на северном олене в Чуйской степи (Горный Алтай) (Ешелкин И.И. О наскальных изображениях некоторых животных в горах юго-восточного Алтая // Учён.зап. Горно-Алтайского науч.-иссл. ин-та языка, лит-ры и истор. Горно-Алтайск, 1974. Вып. 11. С. 67, рис. 30), а также изображения оленей, композиционно связанные с волокушами (гора Калбак-Таш, Горный Алтай).

[7-8] ^7-8 Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. Л., 1960. С. 46-48.

[9] Там же.

[10] Черненко Е.В. Скифский доспех. Киев, 1968. С. 66-67.

[11] Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. С. 47.

[12] Там же. С. 139. Рис. 82.

[13] Центральная часть композиции — медведь и олень — воспроизведены в кн.: Шер Я.А. Петроглифы Центральной и Средней Азии. М., 1980. С. 127. Рис. 30.

[14] Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. М., 1980. С. 292 [С. 43. Рис. 29, 2].

[15] Ешелкин И.И. О наскальных изображениях. Рис. 20; Шер Я.А. Петроглифы... Рис. 49.

[16] Гапоненко М.П. Наскальные изображения Таласской долины // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе, 1968. С. 101-110.

[17] Агапов П., Кадырбаев М. Сокровища древнего Казахстана. Алма-Ата, 1979. С. 99. Рис. 6.

[18] Руденко С.И. Второй Пазырыкский курган. Л., 1948. С. 36, 57.

[19] Черненко Е.В. Скифский доспех. С. 76.

[20] Там же. С. 84. Рис. 3, 4.

[21] Руденко С.И. Второй Пазырыкский курган. Л., 1948. С. 11-12, 21, 23-25, 48, 52, 60.

(139/140)

[22] Окладников А.П., Запорожская В.Д. Ленские писаницы. Л., 1959. С. 125-126.

[23] Они могут быть сопоставлены с кыргызскими наконечниками, найденными на р. Табат (Худяков Ю.С. Кыргызы на Табате. Новосибирск, 1982. С. 220. Рис. 152), а также с древнетюркскими (Овчинникова Б.Б. К вопросу о вооружении кочевников средневековой Тувы // Военное дело племён Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981. С. 134-135) и с древнехакасскими наконечниками (Кызласов Л.Р. История Тувы в средневековье [средние века]. М., 1969. С. 38).

[24] Копкоев К.Г. «Енисейские кыргызы» и этногенез хакасов // УЗХНИИЯЛИ. 1969. Вып. XIII. С. 36.

[25] Кызласов Л.Р. История Тувы в средневековье [средние века]. С. 109.

[26] Один из рисунков был опубликован С.В. Ивановым. (См.: Иванов С.В. Материалы... С. 637). В 1983 г. при повторном изучении памятника нам найти его не удалось; вероятно, он был сколот и увезён.

[27] Иванов С.В. Скульптура алтайцев, хакасов, сибирских татар. Л., 1979. С. 85.

[28] Окладников А.П. Утро искусства. Л., 1967. С. 68. Табл. IV.

наверх