С.И. Руденко
Второй Пазырыкский курган.
Результаты работ экспедиции Института истории материальной культуры Академии наук СССР в 1947 г. Предварительное сообщение.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа. 1948. 64 с. + XXIX табл.
Одежда.
Грабители, как уже указывалось, в клочья разорвали одежду, снимая их с замёрзших трупов погребённых. Пока не будет полностью вскрыта камера и не будут обработаны фрагменты одежды, нельзя дать её точного описания.
С несомненностью выяснилось пока наличие одной очень богатой одежды, по покрою отчасти похожей на найденную В.В. Радловым в Катандинском кургане. [35] Это — широкая, но в отличие от катандинской не длинная, до колен, одежда с длинными и узкими декоративными рукавами, подобными тем, что у переднеазиатских кандис. [36] Нижнее отверстие рукавов нашей одежды (около 4.5 см диам.) такое узкое, что в них вряд ли возможно просунуть кисти рук.
Сшита эта одежда из прекрасно выделанного меха белки, шерстью внутрь, с наружной же стороны почти сплошь покрыта узорчатой апликацией из тонкой кожи, технически выполненной так же как и на рассмотренных выше сумке и фляге (табл. XIII и XIV, 2). В промежутках между широкими узорными полосами апликации мех прошит параллельными, на расстоянии 8 мм одна от другой, полосками сухожильной нити, сплошным стежком. Эта прошивка, с одной стороны, придаёт прочность этому нежному, ничем не
(35/36)
покрытому меху, и, с другой стороны, является своеобразным орнаментальным мотивом. Швы эти в определённых направлениях идут правильными, точно рассчитанными рядами, иногда встречаясь под некоторым углом.
Образцы художественной апликации на этой одежде представлены на табл. XVIII. Основной мотив орнамента, украшающего эту одежду, — нечто вроде «петушиных гребешков», внутри которых нашита медная, крытая золотом, баранья головка в кольце. Мотив добавочного орнамента внизу — растительный, уже знакомый нам по цветной апликации из фетра (табл. XI). По бортам она обшита сравнительно узкой полосой конского меха с опушкой из меха соболя и выдры, а по подолу широкой полосой конского меха. Никаких застёжек нет, и она накидывалась, повидимому, на плечи как русская душегрейка.
Одно целое с этой одеждой, судя по материалу, технике и орнаментации, составлял, повидимому, нагрудник — почти сплошная узорчатая кожаная апликация поверх беличьего меха, с опушкой из меха выдры и соболя. Нагрудник этот, впрочем, как следует ещё не изучен.
Крайне интересны лоскуты меха черного и гнедого жеребка, сплошь покрытые вырезанными из кожи накладными узорчатыми ромбами (табл. XIX). Под каждым кожаным ромбом на мех нашивалось два треугольника из цветной (красной) тонкой кожи, и поверх них закреплялись кожаные узорчатые ромбы. Кожаные ромбы, в свою очередь, оклеивались такой же формы узорчатыми золотыми пластинками (табл. XIX). Имеем ли мы в этих фрагментах части одежды или другого какого-то предмета, пока не установлено.
Из головных уборов найдена только часть, задняя половина одного из них, выкроенная из плотного, довольно толстого (3 мм) коричневого войлока. Судя по покрою этой половины, головной убор был типа, распространённого в Скифии, с высоким верхом, круглыми и широкими полями сзади. Как украшения по нижнему краю полей, сухожильной ниткой примётаны непрерывным рядом, с промежутками в сантиметр, кожаные кружочки, крытые листовым золотом.
Имеются значительные куски трёх ременных поясов. Интересно, что все ременные пояса, для прочности или с орнаментальной целью, сплошь прошиты тонкой кручёной сухожильной нитью, стежками 1.5-2 мм один от другого, что даёт впечатление ткани.
Фрагмент пояса (55 см длины, 4.5 см ширины), конец которого представлен на табл. XX, 2, по краю обшит тройными стежками сухожильной нити, обёрнутой полоской оловянной фольги так, что стежок от стежка находился на расстоянии 4 мм. Наружная поверхность пояса покрыта накладным узором из ременного жгутика, обшитого как и края пояса, сухожильной нитью, обёрнутой полоской той же оловянной фольги. В ячейках узора, имеющих форму «запятой», и на конце пояса парой стежков, вверху и внизу, примётаны вырезанные из кожи «запятые», оклеенные золотыми пластинками. Мотив узора — гирлянда вьющегося растения,
(36/37)
Часть другого ременного пояса (табл. XX, 1), технически выполненного также, как и описанный выше, найдена в нижней части конуса мусора, под грабительским лазом. Ремень простёган кручёной сухожильной нитью, края обшиты тройными стежками сухожильной нити, обёрнутой полоской оловянной фольги. Таким же способом выполнен и накладной узор. Орнамент — ромбы, внутри которых повторяющиеся комбинации из «запятых» и треугольников; по краям в полуромбах «подковки». Внутри ячеек (имеющих форму «запятых», треугольников и подковок), примётаны кусочки кожи, покрытые золотыми листками.
Особенность этого пояса — наличие серебряных орнаментальных блях и подвесных ремней. Один из этих ремней, узкий (13 мм), продет в отверстие внутри бляхи, у её нижнего края, и сквозь пояс, а другой, более широкий (ширина 24 мм, дл. 22 см), продет в специально прорезанное отверстие в поясе рядом с бляхой. И эти подвесные ремни прошиты сухожильной нитью и окаймлены такой же обшивкой, как основной ремень пояса. На закруглённом нижнем (наружном) конце широкого подвесного ремня небольшое круглое отверстие, а на конце второй узкой (внутренней) его половины — ременная петля, продевающаяся в упомянутое выше отверстие. Ремни эти, несомненно, служили для подвешивания ножа в футляре или короткого меча, типа персидского акинака.
Вторая, точно такая же как и на поясе (табл. XX, 1), серебряная бляха, с таким же, но обратным, зеркальным, изображением и, вероятно, от того же пояса, найдена на дне колоды, в её средней части (табл. XX, 3). Бляхи эти заслуживают особенного внимания. Обе они (размером 43×46 мм) литые, с рельефным изображением сцены нападения льва на горного козла. По борту бляхи идёт ряд орнаментальных кружков с завитком; по углам — четыре круглых отверстия для закрепления на поясе, и внизу специальный прорез для продевания подвесного ремня. Горный козёл осажен на зад, передняя его нога приподнята. Лев присел на задние лапы, передние, как того требовала композиция, вскинуты вверх. Лев своей огромной пастью охватил мордочку козла — деталь, известная нам и по украшениям из кургана I. [37] Характерные особенности самца козла, помимо типичного для него строения тела, подчёркнуты характерной формой рогов с рядами колец. Изгиб шеи льва подчёркивается «ёлочкой», идущей с его темени, по шее и спине, Непропорционально большая голова льва, крайне выразительна. Разинутая пасть — с мощными складками, особенно на верхней губе, чётко и рельефно выполнен глаз, условно — бровь, уши небольшие, львиные. Мускулатура тела как козла, так и льва подчёркнута традиционным кружком и «полуподковками». Любопытно, что эти «полуподковки», кружки и «запятые» оконтурены местами хорошо различимым в лупу, верёвочным орнаментом, как бы подражанием нитяным контурам войлочных апликаций. Рельефно отлитые бляхи эти окончательно отделаны чеканкой.
Помимо уже неоднократно отмеченных, сравнительно поздних приёмов условного обозначения форм и деталей тела животных (точки, запятые, полу-
(37/38)
подковки), на данных бляхах имеются пережитки и более древних приёмов. Ёлочку, идущую от головы льва через всё тело до конца хвоста, можно сопоставить с подобным же приёмом для обозначения шерсти на теле львов в ассирийских барельефах. [38] Поза льва с повёрнутой назад головой и выкинутыми кверху передними лапами аналогична той, какую мы видим на одной из золотых блях в изображении крылатого львиного грифона из Амударьинского клада. [39] Отметим, кстати, что и рога горного козла разделены на несколько секций поперечными кольцами, выполненными тем же приёмом, что и на рогах знаменитого козла, ручки серебряного сосуда из того же Амударьинского клада. [40]
Часть третьего ремня (43 см дл., 2.7 см шир.), также, вероятно, поясного (табл. XXI, 3), лишена особых украшений. На закруглённом его конце узкая и длинная петля для застёгивания. На расстоянии нескольких сантиметров от петли, близ нижнего края, в прорез продет узкий подвесной ремень.
Две пары обуви, из которых одна по частям была найдена в разных местах камеры, а другая, сравнительно хорошей сохранности, — в колоде, в её западной части, обе — женские полусапожки. Первые, более простые, но также изящно оформленные, были видимо на ногах женщины. В тех местах, где перерублены стопы ног женщины, перерублены и полусапожки. Передняя часть одного из этих сапожков найдена вместе с находящейся внутри него стопой женщины с отрубленной пяткой. Уцелевшая без повреждений одна из подошв и другие части дают возможность восстановить и покрой и форму этой обуви.
Это была мягкая с короткими, до колен, голенищами обувь на подошве из толстой (2 мм) и плотной, хорошо выделанной кожи. Наружная, нижняя, поверхность подошвы сплошь орнаментирована техникой резьбы по коже (табл. XIV, 1). Орнамент представляет собой дальнейшее развитие всё того же лотосовидного мотива; орнамент один и тот же как на передней расширенной части подошвы, так и на пяточной, более узкой. Головка, выкроенная из цельного куска сравнительно тёмной кожи, имеет шов только сзади и пришита к подошве толстыми сухожильными нитками, причём передняя её часть, носок, собрана в сборы. За счёт этой передней, гофрированной, части головки увеличивается размер сапожка. Верхняя поверхность головки гладкая. На высоте 5 см от подошвы она обшита красной шерстяной тесьмой (1.7 мм ширины), поверх которой, в свою очередь, пришиты меховые голенища из шкуры леопарда, волосом наружу. По верхнему краю этих прямых и коротких голенищ нашит узор (табл. XXII, 1), технически выполненный так же, как и на рассмотренных выше поясах: тонкие ременные жгутики обёрнуты сухожильной ниткой, покрытой в свою очередь узенькими оловянными и золотыми полосками. Выше узора пришита верхним краем красная шерстяная тесьма, нижним свободным краем частично прикрывающая верхний край узора.
Вторая пара полусапожек таких же размеров, но несколько иного покроя и несравненно богаче оформлена. Кожаная подошва точно такой же формы,
(38/39)
как и у первых, но с наружной поверхности обшита красной шерстяной материей и обрамлена по краю двойной полоской сухожильной нити, толщиной около 1 мм. Между сухожильными нитями этого обрамления вшит, почти сплошным рядом, мелкий чёрный бисер. Бисер нанизан на тонкую кручёную сухожильную нить, которая, через каждые пять бисеринок, примётана к подошве. В передней половине подошвы и на пятке нашиты большие ромбы из сухожильных же нитей, разделённые, в свою очередь, на 25 и 16 маленьких ромбов, а в центре каждого из последних нашито по кристаллу пирита (табл. XXI, 1). Посредине, под сводом стопы, небольшой ромбик с одним кристаллом пирита в центре. Ромбы в узловых точках прикреплены к подошве тройным стежком.
Мы впервые встречаемся со столь необычным и оригинальным применением золотистых кубических кристаллов пирита (серный колчедан, FeS2) в качестве украшения, подобного бусам. Для украшения этой пары полусапожек нужно было подобрать 84 кристалла совершенно одинаковых раз-
Рис. 20. (2/5 н.в.). [Орнамент обуви. Деталь.]
меров. Это было, быть может, и не так трудно, учитывая, что пирит — одна из самых распространённых железных руд, повсюду встречающаяся на Алтае, как сопровождающая в кварцевых жилах золото, так и независимо от него. Кристаллы эти, следовательно, могли быть получены и как побочный продукт при добыче золота, и самостоятельно. Неясно только, каким способом могли быть высверлены в кристаллах те миниатюрные отверстия, при помощи которых они прикреплены к подошве. Твёрдость пирита довольно большая (6-6.3), и железным инструментом его не просверлить. Материал этот, кроме того, хрупок, и нужен был большой опыт, чтобы проделать в нём тонкие отверстия, тем более, что кристалл просверливался не посредине, а у рёбер граней. В каждом кристалле по два отверстия, причём сверлились они под тупым углом, с одной и другой грани, до встречи. Возможно, что для такого сверления применялся уже алмаз. Головки полусапожек из тонкой, выкрашенной в красный цвет кожи, такого же типа, как и в описанных выше, но вся их поверхность, как и голенищ, покрыта узором. Сзади, у пятки, сшиты только головки, голенища же, пришитые к головке, сзади не сшиты. Таким образом, эти полусапожки
(39/40)
представляют собой полуботинки, с короткими голенищами, прикрывающими только переднюю часть голени. Голенища — из такой же, как и головки, тонкой, прекрасно выделанной красной кожи, сплошь орнаментированные. По шву между головкой и голенищем вшита полоска красной шерстяной тесьмы, украшенной кожаными, крытыми листовым золотом, фигурками «улиток» или «уточек». Орнамент головки сбоку в развёрнутом виде представлен на рис. 20. Выполнен он в той же технике, что и орнамент на поясах, наложением сухожильной нити, обёрнутой узкой полоской оловянной фольги. Основной узор местами дополнен орнаментальными вырезами по коже. Орнамент головки с верхней стороны и в развёрнутом виде голенища представлен на рис. 21. Орнамент голенища выполнен так же, как на кожаной сумочке (табл. XIII), фляжке (табл. XIV, 2) и одежде (табл. XVIII). На замшевую основу нашита апликация из красной тонко выделанной кожи. Орнамент этот состоит из троекратно повторяющихся в различных вариантах одних и тех же лотосовидных цветков, в сложных и изящных композициях.
Этот прекрасный образец бесподобного орнаментального искусства воплощает и всё совершенство данной техники, и блестящее проявление высокого художественного творчества, прошедшего длинный исторический путь в своём развитии.
Вне всякого сомнения, как первая, так и вторая пара обуви принадлежала знатной женщине и, если первая была её повседневной, то вторая — нарядной, одевавшейся в исключительных случаях, обувью. Особо следует отметить то внимание, которое уделялось украшению подошв. Последнее имело смысл только при обычае сидеть сложив ноги с вывороченными пятками так, как это принято в кочевнической Азии и имело место в древности в Передней Азии. [41] К тому же, это было возможно только в том случае, если пол жилища был устлан коврами или мягким войлоком. И то и другое, очевидно, было принято в данном обществе.
Голенища парадных полусапожек наверху заканчиваются причудливой бахромой.
Совершенно такого же покроя, как эти полусапожки, и фетровые носочки. Сшиты они из двух кусков тонкого белого фетра. Подошвы точно такой же формы, как у сапожков. Выкроенная из цельного куска фетра головка сшита только сзади, у заостренного кверху, очень короткого задника. Любопытно, что шов шёл не по середине пятки, а несколько сбоку, видимо, чтобы не тёр ногу. Спереди носок, как и в обуви, собран в сборы. Верхний выступающий из сапожка край фестончатый. Сшиты носочки мелким простым стежком, тонкими сухожильными нитками, всего тремя швами: один шов по краю подошвы, другой, короткий, на заднике и третий, сшивающий W-образный или дугообразный вырез в подъёме.
Одна пара носочков была найдена внутри нарядных полусапожек, другая в обрывках, как и простые полусапожки. Очевидно, что носочки не вынимались из полусапожек и надевались вместе с ними.
(40/41)
Рис. 21. (1/2 н.в.). [Орнамент обуви.]
(41/42)
Рассмотренная обувь может быть отнесена к одной категории с одновременной, известной нам скифской или персидской обувью, короткой и мягкой, без подмёток и каблуков, подвязывающейся выше лодыжек. [42] Всё же она несколько иного типа, и иного покроя. Правда, здесь мы имеем обувь женскую, недостаточно известную нам у скифов и персов, и притом обувь специальную, не обыденную. Тем не менее, она представляет тот несомненный интерес, что свидетельствует о не малом времени, в течение которого тип её мог выработаться, и о высокой степени культуры её владельцев.
(/61)
Примечания. ^
[36] О кандис см.: Dalton, ук.соч., 1905, стр. 51 и 52.
[37] Griaznov, ук.соч., рис. 9.
[38] Dieulafoy, ук.соч., 1885, Pt. 3, табл. 14, барельеф из дворца Ашурбанипала — охота на львов. — Layard, Niniveh and its Remains, Vol. 2, 1849: дворец Нимруда — воины, охотящиеся на львов.
[39] Dalton, ук.соч., 1905, №28, табл. II.
[40] Там же, №10, табл. 5.
[41] Смирнов, ук.соч., табл. 35, рис. 64.
[42] Скифская обувь на воронежском серебряном сосуде: Ростовцев, ук.соч., табл. 4; на электроновых сосудах из Куль-Оба: Толстой и Кондаков, ук.соч., рис. 119; персидская обувь на барельефах Персеполя: Hеrzfеld, ук.соч., табл. 71 и 75; из Суз: Diеulafoy, ук.соч., 1891, Pt. 3, табл. 5 и 6.
|