А.П. Окладников
Утро искусства.
// Л.: 1967. 136 с.
Оглавление
Глава первая. Сокровища подземного мира. — 7
Глава вторая. Из тьмы — к свету. — 23
Глава третья. Путь в царство прекрасного. — 33
Глава четвёртая. По этапам первобытного искусства. — 41
Глава пятая. Образ зверя в искусстве ледникового времени. — 59
Глава шестая. Человек в искусстве палеолита. — 73
Глава седьмая. По законам красоты. — 85
Техника палеолитического искусства. — 85
Завоевание формы. Линия и цвет в искусстве палеолита. — 89
Композиция в искусстве палеолита. — 91
Глава восьмая. Торжество реализма. — 105
Глава девятая. Откройся, Сезам! — 119
Примечания. — 128
Литература. — 132
Список иллюстраций. — 133
От автора — читателю. ^
Книга эта посвящена художественному творчеству палеолитического человека, древнейшему искусству на земле. В ней говорится об его истоках, о первых на нашей планете художниках, живших десятки тысяч лет тому назад. О том, как перед людьми нашего века внезапно открылся неведомый огромный мир, скрытый в тёмной глубине пещер, мир до сих пор неисчерпанный и удивительный, полный загадок и тайн.
Мне хочется начать свой рассказ воспоминанием о первой встрече с художником древнекаменного века, с его искусством. Это произошло в 1936 году во время раскопок поселения палеолитических охотников на правом берегу Ангары, вблизи старинного русского села Буреть, когда там была обнаружена знаменитая теперь «Венера в меховом комбинезоне».
...Она покоилась во влажной и тёплой земле, пропитанной влагой недавней ночной грозы; под первыми лучами солнца от земли ещё поднимался утренний пар.
Статуэтка, изображавшая женщину, была вырезана из бивня мамонта. Она появилась из глубин того далёкого времени, когда по берегам великой сибирской реки бродили стада диких быков и табуны быстроногих мохнатых лошадей; вместе с ними медленным торжественным шагом шли волосатые гиганты, властители тундр ледниковой эпохи — мамонты. Об этом со всей силой материальной реальности свидетельствовали соседние предметы, оставленные людьми ледникового времени.
Сверху, более чем наполовину, статуэтку перекрывали лежавшие в анатомической связи позвонки ископаемого быка. Когда-то древний охотник принёс сюда кусок туши убитого им могучего зверя, срезал с него мясо, а может быть, и оставил его целиком как свой дар «костяной женщине». Сбоку он заботливо положил обломанную на концах массивную кость дикого осла — джигетая, обитателя безбрежных степных пространств, которые тянулись тогда от Гобийского Алтая до Ледовитого океана. С другой стороны покоилась простая, нетронутая человеком речная галька. Она осталась такой же, какой лежала когда-то на речном дне.
Одним словом, охотник соорудил для своей статуэтки нечто вроде ларца-реликвария, подобного тому, в каком хранится зуб Будды, священная реликвия его последователей.
Здесь не было ни драгоценных камней-самоцветов, ни золота или серебра. Но внутри этого тайника заключалось подлинное сокровище. Не мёртвый обломок чуждого и давно исчезнувшего мира, а нечто волнующее, одухотворённое и полное жизни. Узкие, по-монгольски слегка раскосые
(5/6)
глаза, похожие на кошачьи, смотрели на нас, людей XX века, загадочно и, казалось, даже с лёгкой иронией. На лице, очерченном с какой-то неожиданной мягкостью и нежностью, блуждала еле заметная улыбка. И, как это ни странно, она напоминала что-то очень давно и хорошо знакомое — уж не улыбку ли Джоконды?!
Ощущение жизненной силы и тайны, исходившее от этого обломка бивня мамонта, становилось ещё глубже оттого, что статуэтка как будто излучала тепло живого существа.
Она была не жёлтой и не коричневой, как десятки древних скульптур из бивня мамонта, которые лежат за стёклами музейных витрин, а розовой и почти тёплой, как живое, обнажённое человеческое тело. Да, именно так нередко выглядит влажная, пропитанная тысячелетними соками жёлтой земли ископаемая слоновая кость, тот поистине драгоценный материал, из которого вырезали свои шедевры художники древнекаменного века (илл. 1).
Было немного грустно наблюдать, как, высыхая, розовый оттенок бивня темнеет и гаснет; как чудом на наших глазах рождённая матерью Землей «первобытная Венера» теряет свою волшебную силу.
Впрочем, нельзя сказать, что наша находка спустя несколько минут, после того как мы извлекли её из заботливо сооружённого когда-то хранилища, потеряла всё очарование, всю прелесть. Напротив, чем дольше вглядывались мы в неё, тем больше она вызывала волнений и дум. Тем сильнее хотелось понять её — заглянуть в душу человека из неведомого мира, испытать его переживания, его чувства.
Зачем так ревниво спрятал он её от чужого глаза в своём потаённом хранилище? Что значила для него эта вещь, которую он с таким чувством реальности вырезал из твёрдого куска бивня?
Да и можем ли мы вообще представить всё это, или «связь времён» прервалась навсегда? Не скрыт ли сплошной пеленой тысячелетий внутренний смысл изначального художественного творчества наших далёких предков? Не так просто понять первобытного человека и его мировоззрение. Ведь нас разделяют даже не века, а десятки тысячелетий. И вместе с тем в его творчестве столько созвучного нашему времени. Помните рисунки пещерных людей из Ляско в фильме «Обыкновенный фашизм»? Они, эти удивительные фрески троглодитов двадцатого или пятнадцатого тысячелетия до нашей эры, страстно обвиняют варваров двадцатого века нашей эры! Значит, вправду есть что-то вечное в искусстве, в этом непрерывно меняющемся мире.
Так зародился у меня всё возраставший интерес к искусству первобытного человечества. Но, разумеется, в то время, тридцать лет назад, я и мои друзья, склонившиеся над статуэткой в Бурети, не могли предвидеть, сколько ещё волнений она принесёт нам в дальнейшем. Сколько будет споров и бурь в нашей науке вокруг палеолитического человека и его искусства...
Наука о древнейшем человеке и его духовном мире не тихая заводь, далёкая от борьбы нашего века, в ней также кипят страсти.
Об этих спорах, о художниках древнекаменного века и их творчестве пойдёт речь в этой книге, написанной для каждого, кто хочет знать, как родилось искусство и каким оно было в своём начале.
|