Е.Ф. Чежина
Изображения свернувшегося в кольцо хищника
в искусстве Нижнего Поволжья и Южного Приуралья в скифскую эпоху.
// АСГЭ. Вып. 25. Л.: «Искусство». 1984. С. 61-64.
Звериный стиль в искусстве скифской эпохи был распространён на широкой территории от Средней Европы до Маньчжурии и Китая. Само понятие «звериный стиль» условно, так как включает в себя множество стилей и вариантов, отмеченных своеобразием и целым комплексом признаков, характеризующих локальные и хронологические особенности искусства разных этнических групп.
Один из самых распространённых сюжетов звериного стиля — свернувшийся в кольцо хищник. Изображение его подчинено условной композиционной схеме, задача которой — вписать тело животного в круг. [1] Важно отметить, что такие изображения характерны именно для культур скифского мира и не встречаются в искусстве Древнего Востока предшествующего времени. [2] Живёт этот мотив сравнительно недолго: появляется в VII в. до н.э. [3] и исчезает на большинстве территорий уже к IV в. до н.э. Развитие образа имеет определённые, общие для различных территорий тенденции и в то же время ряд особенностей, обусловленных местными художественными традициями, которые веками складывались в локальных вариантах скифо-сибирского звериного стиля, а также культурными взаимовлияниями древних народов.
Наиболее ранние скифские изображения свернувшегося в кольцо хищника из Прикубанья и Причерноморья (VII-VI вв. до н.э.) лишены видовой определённости: большое круглое ухо, выделенные кружками глаз, пасть и ноздри; лапы с кольчатыми окончаниями судорожно поджаты; плечо и бедро, как правило, выделены выпуклым рельефом. Характерны плотная компоновка и лаконизм в передаче образа. Близки к раннескифским и изображения того же мотива на предметах скифской эпохи, найденных на Кавказе, имеющие, однако, местные особенности.
Особенно широко и разнообразно представлен мотив свернувшегося в кольцо хищника в лесостепной Скифии конца VI — первой половины V в. до н.э. Выделяются три группы изображений, связанные с влиянием разных художественных центров. Предметы одной из них повторяют схему изображения ранних прикубанских образцов. Вторую группу составляет серия ажурных бронзовых блях. По сравнению с раннескифскими, контуры изображений животных жёсткие, угловатые, тела кажутся более вытянутыми. Изменилась схема изображения: фигура как бы вписана в овал. По-новому трактуется голова — прижатое заострённое ухо, круглый глаз, длинная, раскрытая пасть. Весь облик напоминает волка. Третья группа — изображения свернувшегося хищника, несущие черты греческой переработки скифского мотива; характерны своеобразное положение передней лапы, не поджатой, а опущенной вниз, и большая голова. Ноздри не выделены, пасть намечена разрезом.
Признаки оригинальной, по сравнению со скифскими вариантами, стилизации мотива прослеживаются в тагарском искусстве. Ухо зверя показано в виде полукруга, морда более вытянутая, пасть передана углублённым вырезом, а не кружком. [4] Этот изобразительный мотив в тагарском искусстве быстро вырождается; тело животного «худеет», но поза остается прежней.
Характерно, что большинство известных изображений свернувшегося в кольцо хищника, особенно ранних, относится к предметам
(61/62)
вооружения и конского снаряжения и выполнено из металла (бронзы и золота), реже — из кости, лишь на территории ананьинских племён они встречаются на каменных пряслицах.
Искусство звериного стиля Нижнего Поволжья и Южного Приуралья скифской эпохи представляет собой вариант скифо-сибирского звериного стиля и связывается большинством исследователей с савроматами. Однако вопрос о расселении савроматов и этнокультурной принадлежности памятников звериного стиля Нижнего Поволжья и Южного Приуралья нельзя считать окончательно решённым. Необходимо тщательное изучение археологического материала, в том числе и предметов искусства, которые часто очень условно и произвольно объединяются в стилистические группы. Для выделения локальных вариантов звериного стиля необходим подробный стилистический анализ. Рассматривая изображения свернувшегося в кольцо хищника, руководствуются обычно внешней схожестью позы, приводя слишком отдалённые, произвольно избранные аналогии, не учитывая стилистических особенностей изображений. Настоящая работа представляет попытку стилистического анализа и сравнения немногочисленных подобных изображений из Нижнего Поволжья и Южного Приуралья.
В Нижнем Поволжье этот мотив встречен на идентичных бронзовых бляхах от уздечного набора из курганной группы «Три брата» (курган 25, погребение 2) [5] и на резном клыке из Блюменфельда (курган А12), [6] в Южном Приуралье — на двух бронзовых бляхах от уздечных наборов, найденных в с. Иркуль и в с. Пьяновке. [7]
Все предметы датируются концом VI в. — началом V в. до н.э. [8]
На бляхе из с. Иркуль (рис. 1, 2) изображён свернувшийся хищник с длинной мордой и раскрытой пастью, в которой виден ряд округлых зубов. Поджарое тело зверя, несмотря на жёсткие контуры, пластично. Хвост и параллельно расположенные лапы имеют кольцевидные окончания. Морда с небольшой горбинкой носа слабо проработана, но выделены округлой выпуклостью щека и, менее отчетливо, глаз, что характерно для приуральского искусства. Ухо округлое. На длинной шее продольная бороздка, часто встречающаяся на зооморфных изображениях восточных регионов (ажурная бляха из Уйгарака, [9] майэмирские изображения свернувшихся пантер [10]). Плечо обозначено чётко очерченной выпуклостью. Пропорции не нарушены, композиция изображения отличается законченностью. Вторая бляха из Приуралья, найденная в с. Пьяновке (рис. 1, 1) близ Бугуруслана, также представляет свернувшегося в кольцо волкообразного хищника. Пасть раскрыта, но в ней показаны лишь клыки. Изображение скомпоновано несколько иначе, чем в предыдущем предмете, и сама бляха имеет более округлые очертания, чем иркульская находка. Жёсткие контуры не разрушают пластики композиции, которая, как и в рассмотренном выше экземпляре, отличается законченностью. Морда хищника почти касается загнутого в колечко конца длинного хвоста. Щека обозначена округлой выпуклостью. Полукруглой выпуклостью показан глаз. Ухо — каплевидной формы с рельефным валиком по краю. Нижняя челюсть короче верхней. Морда зверя, форма уха и манера передачи глаза напоминают изображение свернувшегося хищника из Уйгарака [11] (рис. 1, 5). Плечо, выделенное чётко очерченной выпуклостью, подчёркнуто головкой хищной птицы с круглым глазом и загнутым клювом. Подобный приём встречается на предметах разных территорий — на бляхе из кургана Кулаковского близ Симферополя, [12] бляхе из Кумбулты (Северный Кавказ), [13] резном клыке из Блюменфельда и резном клыке из курганов Роменской группы, [14] бляхе из Ананьинского могильника, [15] аналогичном изображении зверя из кургана №499 у с. Басовки [16] и т.д. Большинство из них относится к началу V в. до н.э. На длинной шее животного из Пьяновки — продольные глубокие борозды. Передняя и задняя лапы расположены параллельно, но заканчиваются не колечками, а длинными когтями, как у пантер из Майэмира. В целом пропорции зверя переданы правильно.
Рассмотренные приуральские изображения свернувшегося в кольцо хищника представляют разные варианты мотива, но, несмотря на различия в деталях, несомненно, выполнены в одном стиле и отличаются лаконизмом, четкостью контуров, пластикой и своеобразной монументальностью в решении образа. Причём способ передачи лап и хвоста, поджарого тела и шеи с продольными бороздами напоминает художественные приёмы, типичные для Южной Сибири и Казахстана, в частности, такого памятника, как Уйгарак, который датируется VII-VI вв. до н.э. [17]
Перейдём теперь к рассмотрению изображений свернувшегося в кольцо хищника на предметах искусства из Нижнего Поволжья — двух круглых бронзовых бляшках от уздечного набора из курганной группы «Три брата» близ Элисты (рис. 1, 3). Внешние контуры тела зверя не являются границей бляхи. Фигура животного не замыкается в полное кольцо, а как бы свободно уложена
(62/63)
Рис. 1.
1 — с. Пьяновка близ Бугуруслана; 2 — с. Иркуль; 3 — курганная группа «Три брата» близ Элисты; 4 — с. Блюменфельд (Цветочное); 5 — Уйгарак; 6 — с. Басовка, курган 482.
по кругу. Туловище хищника кошачьей породы передано не условной полосой, как бы охватывающей и замыкающей всю композицию в себе и придающей животному поджарый вид, как в рассмотренных выше изображениях из Южного Приуралья; здесь скорее читаются естественные формы тела зверя. Тело выполнено пластично, без детальной проработки, контуры переданы плавными округлыми линиями, передняя нога, слегка согнутая, как бы повисла под мордой. Передняя и задняя лапы, расположенные почти параллельно, соприкасаются друг с другом, но не подчинены той жёсткой композиционной схеме, которая наблюдается в приуральских бляхах. Заканчиваются лапы небольшими утолщениями. Голова хищника — непропорционально большая, особенно слабо проработанная округлая морда (выделены большими круглыми выпуклостями лишь глаз и ухо). У животного практически отсутствует шея, загривок выделен небольшим уступом. Длинный хвост загнут свободно, не образуя условного колечка на конце. В целом в композиции нет той законченности, которая отличает приуральские образцы. Больше всего рассматриваемое изображение напоминает бронзовую бляху со свернувшимся хищником из кургана №482 у с. Басовки [18] (рис. 1, 6). На это стилистическое сходство было справедливо указано И.П. Засецкой, которая отмечает, что мягкость линий и самого образа хищника, его поза (зверь свернулся в несомкнутое кольцо) являются чертами античной традиции. [19] На основании анализа изображения на элистинских бляшках и ольвийских образцов того же мотива, И.П. Засецкая высказывает предположение, что элистинские бляшки являются продуктом греческих мастерских Северного Причерноморья или сделаны на месте, но под влиянием греко-скифского искусства, и попали в Нижнее Поволжье в результате контактов местного населения со скифами или населением Северного Кавказа и Прикубанья
(63/64)
и, таким образом, не могут рассматриваться как образцы савроматского звериного стиля. [20]
Наконец, обратимся к изображению свернувшегося в кольцо хищника на кабаньем клыке из Блюменфельда (рис. 1, 4). Узкая лента туловища образует полукольцо, в которое вписаны задняя нога, шея и голова животного. Хищник показан с повёрнутой назад головой. Лапы когтистые, голова имеет удлинённые пропорции и заостренное ухо, глаз круглый. Плечо подчеркнуто головой грифона с большим ухом. Три шишечки между плечом и передней лапой, возможно, передают пальцы второй передней ноги. [21] Ягодицы подчеркнуты гравированным завитком, бедро и часть спины покрыты точками-наколами. Хвост имеет небольшое округлое утолщение на конце. Изображение оригинально и не имеет точных аналогий.
По трактовке образа зверь с блюменфельдского клыка ближе к сибирским и казахстанским предметам, на которых представлен тот же мотив. Выполнено же данное изображение в технике и манере, характерных именно для искусства Нижнего Поволжья, стилю которого свойственны сложность композиций, причудливое переплетение различных фигур, изощрённость и плавность линий, сильная стилизация и общая декоративность. [22]
Изображения свернувшегося в кольцо хищника на предметах из Нижнего Поволжья и Южного Приуралья позволяют сделать вывод, что, несмотря на внешнее сходство с аналогичными образцами из других регионов скифского мира, стилистически они резко отличаются от более архаических скифских изображений, а также от сибирских, кавказских, ананьинских и других вариантов мотива.
Предметы с изображением свернувшегося в кольцо хищника из Нижнего Поволжья не являют единства стиля. Элистинские бляшки относятся, очевидно, либо к привозным, отмеченным чертами античной традиции, либо сделаны на месте, но под чуждым влиянием. Блюменфельдский же хищник представляет явно местный стиль, совпадая по всем стилистическим признакам с другими предметами звериного стиля Нижнего Поволжья, принадлежавшего, очевидно, савроматам Геродота.
В то же время бронзовые бляхи с изображением подобного мотива из Южного Приуралья, несмотря на некоторые индивидуальные особенности, представляют единый стиль, свойственный памятникам этого района и характеризующийся простотой художественных приёмов и лаконизмом решения образа, меньшей дробностью и изощрённостью линий и композиций, большей ролью силуэта как выразительного средства и определённой монументальностью.
[1] Справедливо подмечено, что свернувшийся зверь представляет собой как бы сильно согнутую фигуру припавшего к земле хищника. Шкурко А.И. Об изображении свернувшегося в кольцо хищника в искусстве лесостепной Скифии. — СА, М., 1969, №1, с. 34; Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племён тагарской культуры. М, 1967, с. 127.
[3] М.П. Грязнов считает, что мотив свернувшегося зверя появляется раньше, датируя аржанскую находку VIII в. до н.э. Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л., 1980, с. 54.
[6] Там же, с. 370, рис. 78, 6.
[7] Там же, с. 371, рис. 80, 2; с. 370, рис. 79, 1.
[9] Вишневская О.А. Культура сакских племён низовьев Сыр-Дарьи в VIII-V вв. до н.э. По материалам Уйгарака. [Тр.ХАЭЭ, т. 8] М., 1973, с. 158, табл. XXVIII, 6.
[11] Вишневская О.А. Указ.соч., с. 158, табл. XXVIII, 7.
[12] ОАК за 1895 г. Спб., 1897, с. 18, рис. 32.
[13] Grakov В. Monuments de la culture scythique entre la Volga et les monts Oural. — «Eurasia septentrionalis antiqua», Helsinki, 1928, t. III, p. 51, №36.
[14] Древности Приднепровья. Киев, 1899, вып. 2, табл. XXXI, №512.
[15] Збруева А.В. История населения Прикамья в Ананьинскую эпоху. — МИА, М., 1952, №30, с. 37, табл. IV, 14.
[17] Вишневская О.А. Указ.соч., с. 114.
|