главная страница / библиотека / обновления библиотеки

Г.А. Кошеленко

Родина парфян.

// М.: «Советский художник». 1977. 176 с.

Оглавление

1. Парфянская культура перед судом историков. — 8

2. От Аршака до Ардашира (краткий очерк истории Парфии). — 14

3. Открытие Парфии. — 22

4. Архитектура. — 36

5. «Официальное искусство» и его проблемы. — 81

6. Скульптура. — 89

7. Декоративное и прикладное искусство. — 115

Примечания. — 169

Список иллюстраций. — 172

Со стр. 4:

Южный Туркменистан в парфянскую эпоху.

Как драгоценны те крошечные крупицы далекого прошлого, которые сохраняет народная память. Есть в Средней Азии слово «пахлаван» — синоним русского слова «богатырь», но мало кто знает, что это слово обладает ещё одним значением, что это — забытый этноним, то есть название народа. Пахлаван — это не только богатырь, но и парфянин. В этом слове живёт воспоминание о целом народе, народе-богатыре — парфянах.

Сведений об этом народе сохранилось очень мало. Наука почти не знает документов, оставленных самими парфянами. Большинство свидетельств о Парфии и парфянах, которые имеются в распоряжении современного исследователя, — это свидетельства чужеземцев, часто настроенных враждебно, а иногда и просто не очень отчётливо представлявших быт и нравы чуждого им народа. И тем не менее даже в этой литературе мы встречаем такие, например, свидетельства: «В настоящее время они владеют такой обширной страной и таким множеством племён, что по величине своей державы являются до некоторой степени соперниками римлян. Причина этого — их образ жизни и обычаи, во многом варварские и скифские, но ещё более благоприятствующие господству и военным успехам». Так писал о парфянах великий географ Страбон. [1] А вот мнение древнего историка Помпея Трога: «Парфяне... как бы поделив весь мир между собой и римлянами, в настоящее время держат власть над Востоком». [2] Можно было бы продолжить этот список свидетельств древних, но и приведенные высказывания показывают, что Парфия была одним из великих государств древности.

Парфянское государство существовало без малого

(5/6)

пять веков (с середины III века до н.э. до 20-х годов III века н.э.) и в пору своего расцвета охватывало обширнейшие территории юга Средней Азии, весь современный Иран и Ирак, часть земель Сирии и Афганистана. На протяжении нескольких веков исторические судьбы всего Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока определялись взаимоотношениями Римской державы и Парфии — двух крупнейших государств того времени.

Следовательно, чтобы понять общие исторические процессы, определявшие ход развития общества в античную эпоху, недостаточно знать только историю Римского государства, мы должны знать и Парфянское царство — его историю и характер социально-экономических отношений, культуру и искусство. Без этого наши представления об истории человечества будут весьма неполными, а значит и искажёнными. Современной науке история Парфии известна ещё очень недостаточно. Можно смело сказать, что представление о Парфянской державе на современном уровне изученности её — это почти то же самое, что представление европейцев об Африке до путешествия Стенли и Левингстона [Ливингстона]: достаточно чётко известны внешние контуры, но глубины ещё ждут своего открытия и таят тысячи тайн.

Но как ни мало известны нам история и культура Парфии, всё же один важнейший факт мы знаем твёрдо: родилось это государство там, где ныне располагается Туркменская республика — в предгорьях Копет-Дага, в оазисах, что узкой полосой протянулись вдоль северной кромки этих гор. Здесь была родина парфян, сердце державы. И поэтому естественно, что истоки парфянской культуры и искусства надо искать именно здесь. Именно этим объясняется первая особенность данной книги: в ней будет говориться почти исключительно о памятниках искусства парфян, обнаруженных на территории Туркмении, о собственно парфянском искусстве. Вторая особенность книги порождена тем обстоятельством, что парфянское искусство известно только благодаря работам археологов. Археолог открывает миру эту ранее не известную страницу прошлого, и естественно, что наша книга опирается

(6/7)

прежде всего на данные археологии. Наконец, третья особенность книги, о которой автор должен предупредить читателя, — это гипотетичность многих положений. Слишком мало мы знаем ещё о Парфии, чтобы наши выводы могли претендовать на бесспорность. Во многих областях парфянского искусства сделаны только первые открытия, предстоит ещё долгий поиск, охота за фактами. Однако нельзя ждать и только накапливать факты, чтобы потом, когда знание станет исчерпывающим, начать создавать обобщающие концепции. Наука немыслима без гипотез, которые (если только они согласуются с уже имеющимися фактами) помогают в дальнейшем исследовании. Именно поэтому автор и осмелился высказать некоторые из своих, видимо, далеко не бесспорных взглядов на характер такого своеобразного явления, каким было парфянское искусство.

[1] Страбон. География. М., 1964, стр. 487.

[2] Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae». — «Вестник древней истории», 1955, №1, стр. 218.

Заключение. ^

Итак, подошёл к концу наш поневоле очень краткий очерк истории искусства Парфиены и Маргианы. И сейчас мы можем вновь вернуться к тому вопросу, который был поставлен в самом начале этой небольшой книжки, к вопросу об общечеловеческой ценности парфянского искусства.

Может быть, кого-либо из читателей не убедил наш анализ или наши выводы. Но наша цель состояла прежде всего в том, чтобы показать и рассказать читателю о произведениях искусства парфян. Иногда это шедевры, иногда — скромная работа народного искусника. И читатель сможет сам произвести свой суд. Автор не может настаивать на том, что его мысли и его выводы единственно верные. Оценки могут быть самыми разными, но надо, чтобы они были обоснованными, и поэтому наша задача была очень скромна: снабдить читателя сведениями об историко-художественном фоне, на котором развивалось искусство Парфии, поставить это искусство в общий исторический контекст и указать на уже ясно различимую эволюцию самого парфянского искусства. Одним словом, дать материалы для решения задачи и высказать своё мнение. Не повторяя того, что говорилось в предшествующих разделах книги, мы постараемся в этом заключении кратко проследить исторические судьбы парфянского искусства, его роль в дальнейшей эволюции искусства Ближнего и Среднего Востока. Для этого нам придётся коснуться более общей проблемы — значения парфянского наследия в целом, не только в области искусства, но и в других сферах жизни.

Нам представляется неправильным широко распространённое мнение о резкой ломке социальной и

(165/166)

политической структуры в момент смены династии Аршакидов Сасанидами. Любопытно, что эта концепция восходит ко времени самих Сасанидов, стремившихся доказать, что их приход к власти — это начало новой эпохи, возвращение после господства узурпаторов (Александра, Селевкидов, Аршакидов), подлинных хозяев страны, наследников великого Кира. В действительности же социальная структура, система политических отношений, даже основные черты идеологии остались первоначально неизменными. Страна изменилась только в одном отношении: если ранее господствующее место в ней занимали парфяне и вышедшая из их среды династия Аршакидов, то теперь их сменил другой народ (к тому же близко родственный парфянам) — персы и персидская династия Сасанидов. Парфяне же отныне занимают второе по значению место в стране. Подтверждением этому служат царские надписи первых царей династии Сасанидов. Они всегда составлялись на трёх языках: персидском, парфянском и греческом. Для наблюдателей же, следивших за событиями в Иране извне, в частности для римских писателей, приход к власти здесь новой династии не являлся событием, кардинально менявшим ситуацию. Ещё долго они продолжали называть своих извечных врагов парфянами.

Преемственность двух эпох явственна и в сфере культуры. Культурное наследие Парфии в значительной мере органично включилось в культуру государства Сасанидов. Парфяне были зороастрийцами. Зороастрийцами же были и персы. Здесь преемственность несомненна. Другое дело, что они придерживались различных течений внутри зороастризма. Смена господства одной правящей династии на другую при всей внешней драматичности событий, в сущности, мало что меняла.

Политическая идеология Сасанидов также была близка идеологии Аршакидов. Идеи, господствующие среди верхних слоев общества, сохраняли преемственность, в частности, в силу того, что целый ряд наиболее знатных парфянских родов поддержал основателя новой династии Ардашира.

Градостроительные концепции парфян нашли широ-

(166/167)

кое применение в эпоху первых Сасанидов, когда вновь началось широкое строительство новых городов. Одной из канонических схем организации фасада общественных зданий стал тройной айван, впервые применённый парфянскими зодчими. Храм огня сасанидской эпохи с точки зрения архитектурной — прямой наследник парфянских храмов. Прямые линии преемственности между двумя эпохами мы находим и в изобразительном искусстве. На северо-востоке государства, например в Маргиане, очень трудно, если не невозможно, определить грань в культуре между парфянской и сасанидской эпохами.

В чём же заключается различие между этими двумя эпохами? Парфянская эпоха — это эпоха поисков. Бурный процесс взаимодействия различных художественных традиций и культур — определяющая черта в развитии искусства Парфии. Естественно, что разнообразие встающих при этом проблем порождало разнообразие ответов. Искусство же эпохи Сасанидов пошло иным путём — из множества решений, найденных парфянскими мастерами, отбирались единичные, соответствующие новым представлениям; решения, которые возводились в канон и совершенствовались. Искусство эпохи Сасанидов — искусство каноническое и именно в силу этого искусство рафинированное. Но и то и другое есть результат преемственности развития, результат усвоения и творческой переработки принципов предшествовавшего искусства — то есть искусства Парфянского государства.

Влияние парфянского художественного наследия не ограничивалось территориальными рамками государства Сасанидов. В период существования Парфянского государства и после его падения влияние его культуры на востоке мы находим в государстве Кушан. Например, традиции парфянской скульптуры явственно видны во дворце Халчаяна, относимом к эпохе сложения этого государства, а принципы парфянского зодчества нашли применение в строительстве династийного храма кушанских царей в Сурх-Катале (Афганистан). На западе огромную роль в сложении искусства позднего Рима и Визан-

(167/168)

тии сыграли художественные центры Северной Сирии и Месопотамии (Эдесса, Хатра, Пальмира), своеобразие культур которых в значительной мере определялось воздействием парфянского искусства. Роль и значение искусства Парфии ещё далеко не полностью выявлены исследователями, но несомненно одно — это была одна из ярких страниц в истории мирового искусства.

Библиография. ^