С.В. Киселёв

Древняя история Южной Сибири.

// МИА № 9. М.-Л.: 1949. 364 с.

Часть третья. Сложение государств.

Глава VIII. Алтай в V-X вв. н.э.

1. Вводные замечания. — 273

2. Алтай и тюрки. — 276

3. Алтайская древность тюрок. — 277

4. Общественный строй тюрок. — 280

5. Культура на Орхоне в VII-VIII вв. — 283

6. Материальная культура Алтая VI-VIII вв. — 285

7. Группы алтайских курганов. — 298

8. Алтай в IX-X вв. — 309

2. Алтай и тюрки.

Среди нескольких легенд о происхождении тюрок туг-ю, записанных в китайскую летопись, одна особенно ценна. Сообщив, что в 40-х годах V в. туг-ю жили на Южном Алтае и добывали железо для жуань-жуаней, китайский историк передаёт версию о том, что Туг-ю происходят из племени Со, обитавшего некогда на север от хунну. Первоначально их было 70 братьев. Старший из них, Нишиду, родился от волчицы. Он мог вызывать ветры и дожди. Жёны его были: одна — дочь лета, другая — дочь зимы. Дочь лета родила ему четырёх сыновей. Первый превратился в лебедя. Владения второго были расположены между реками Абу и Гянь, его звали Ци-гу. Третий жил при реке Чу-си, а четвёртый около гор Басы Чу-си-ши. Старший, которого звали Надулу, «произвёл тепло», и ему все подчинились. Он имел десять жён и «все сыновья прозывались по дому матерей». После смерти Надулу вместо отца был избран младший его сын, так как он, по условию, вспрыгнул выше всех на дерево.

Нетрудно увидеть, что эта легенда представляет причудливое сплетение различных повествований. Во-первых, можно выделить тотемические представления: род туг-ю происходит от волчицы. Эта версия была особенно в ходу у древних авторов. Затем следуют детали космического происхождения — лето и зима (т.е. год), так же как и ветры, дожди и тепло, оказались в подчинении у туг-ю. Среди этих зафиксированных легендой весьма древних представлений, с которыми тесно связана и версия о получении сыном Надулу власти через магический акт соединения с деревом — землёю, огромный интерес имеет свидетельство о сохранении у туг-ю счёта родства по материнской линии. Это место особенно убеждает в том, что в основе разбираемых легенд лежат некогда бывшие реальными события и представления. Такое же наблюдение позволяет с известным доверием отнестись и к историко-географической части рассказа. Это тем более позволительно, что расселение сыновей Нишиду устанавливается очень легко. Здесь прямая заслуга Аристова. В своих «Заметках об этническом составе тюркских племён» он первый увязал Со легенды с родом Со в составе населения б. Верхне-Кумандинской волости на р. Бие. Он же увидел в превращении старшего сына Нишиду в лебедя (ку) возможность связи с современными ку-кижи, так называемыми лебединцами северного Алтая. Области третьего н четвёртого сыновей, повидимому, находятся в бассейне р. Чуи, берущей начало у современной границы с Монголией и впадающей в Катунь. Долина её, служащая и теперь единственным удобным путём с Алтая на юг, изобилует различными древними памятниками. Наконец, кочевья второго сына Нишиду Аристов помещает между Енисеем (Гянь) и Абаканом (А-бу) и даже считает возможным в его имени Ци-гу видеть одно из искажённых китайцами названий енисейских кыргыз (кики). [10]

Мы видим, таким образом, что почти весь Алтай, а также юг Хакасской автономной области в эпоху, предшествующую выдвижению алтайских тюрок, рисуются в легенде заселёнными родственными племенами.

Археологические исследования последних лет в Горно-Алтайской области и в Хакассии на Енисее также показали значительное сходство культуры, особенностей и темпов развития населения этих областей в первые века нашего летосчисления. Изучение на Енисее памятников таштыкской эпохи открыло культуру предков будущих кыргызов. Она во многом напоминает культуру Шибэ, явившуюся основой развития культуры алтайских тюрок.

Однако, какого-либо изначального единства здесь не наблюдается. Близкими являются лишь направление, темп и слагаемые этногонического процесса, что вызвано близостью исторических судеб племён Енисея и Алтая, сходством их хозяйственного, политического н культурно-исторического развития.

(276/277)

В Минусинском крае европеоиды долихо и брахикраны, а также отмеченный с карасукского времени северокитайский компонент, вместе с проникновением с I в. до н.э. монголоидности образовали тот субстрат, на котором вырос древнекыргызский физический тип. На Алтае в формировании тюрок с V-IV вв. до н.э., наряду с древним европеоидным, участвует монголоидный компонент, наличие которого становится в начале нашей эры особенно ощутительным. Кроме того, здесь должны быть отмечены маньчжурские черты, прослеживаемые на материале из богатых курганов эпохи Шибэ.

Отмечаемая сложность этногенетического процесса сопровождалась не менее сложной глоттогонией — формированием тюркской речи. Это включило население Саяно-Алтайского нагорья в широкий процесс сложения тюркских языков Центральной Азии.

[10] Аристов Н. Заметки об этническом составе тюркских племён и народностей и сведения об их численности. Живая Старина. 1896, III, стр. 5.

наверх