главная страница / библиотека / обновления библиотеки / оглавление
[ коллективная монография ]Археология Украинской ССР. Том второй.Скифо-сарматская и античная археология.// Киев: Наукова думка. 1986. 592 с.
II. Скифия (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин).
Общий очерк Скифии. — 43Памятники Степной Скифии. — 60Памятники Лесостепи. — 90Материальная культура. — 128Занятия и орудия труда. Кочевое скотоводство (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин).Оружие (Е.В. Черненко).Конское снаряжение (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин).Средства защиты боевого коня (В.Ю. Мурзин, Е.В. Черненко).Транспортные средства (С.С. Бессонова).Одежда, украшения и предметы быта (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин).Памятники религии и искусства (С.С. Бессонова).Звериный стиль (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин)Памятники племён, не входивших в состав Скифии. — 170Кизил-кобинская культура (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин),Куштановицкая культура (И.И. Попович).Подгорцевско-милоградская культура. Юхновская культура . Праславяне (В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин).
[ . . . ]
Звериный стиль. ^
У многих народов раннего железного века Евразии, родственных по культуре, высокого развития достигло прикладное искусство, специфика которого заключалась в широком использовании зооморфных мотивов. Эти мотивы у скифов получили особую трактовку, в результате чего выработался своеобразный скифский звериный стиль.
Благодаря работам С.И. Руденко хорошо изучено искусство древних алтайцев; С.В. Киселёв осветил искусство населения Западной Сибири, а К.Ф. Смирнов дал глубокое исследование искусства савроматов. Вопросы звериного стиля скифов Причерноморья изучались М.И. Ростовцевым, Б.В. Фармаковским, Э. Минзом, К. Шефольдом, Г.И. Боровской [Боровкой], Б.Б. Пиотровским, М.И. Артамоновым, А.П. Манцевич, Н.Н. Погребовой, В.А. Ильинской, Р. Гиршманом и др.
Центральное место в изучении скифского искусства звериного стиля занимает вопрос о его происхождении. Б.В. Фармаковский считал, что решающая роль в сложении звериного стиля на юге России принадлежала ионийским грекам, благодаря которым он приобрёл художественные формы подлинного искусства. Впоследствии этот стиль получил распространение в степях Восточной Европы и Азии [Фармаковский, 1914]. М.И. Ростовцев противопоставлял скифское искусство ионийскому и решительно высказывался за то, что скифское искусство происходит из Передней Азии и является ветвью урартского и древнеиранского искусства [Ростовцев, 1918].
Следующий шаг в освещении вопросов скифского звериного стиля был сделан Г.И. Боровкой. Он утверждал, что скифское искусство происходит не от греческого и иранского, а от местного. Сопоставляя скифские изделия с сибирскими и камскими, Г.И. Боровка пришёл к выводу, что их общие истоки находятся в культурах неолита и бронзы северной части Евразии, прежде всего в культурах охотничьих, а не кочевых племён [Borovka, 1928]. К выводам о местном происхождении скифского искусства пришёл в дальнейшем и М.И. Ростовцев, допуская, что оно возникло в Центральной Азии [Rostovtzeff, 1929].
Интерес к проблеме усилился после открытия в 1947 г. около с. Зивие в Восточном Курдистане (Иран) так называемого Саккызского клада. Он состоит из вещей, выполненных в переднеазиатском и скифском стилях. Вначале дата клада была занижена — его относили к IX-VIII вв. до н.э., что снова обратило мысль исследователей к идее о древневосточной основе скифского искусства. К этой гипотезе присоединился и М.И. Артамонов. В его представлении, скифы восприняли звериный стиль в странах Ближнего Востока и принесли его в Северное Причерноморье в VI в. до н.э. Одновременно этот стиль из Ирана в Среднюю Азию принесли саки, благодаря чему скифское искусство распространилось по всей степной Евразии [Артамонов, 1966].
Б.Б. Пиотровский, не согласившись с подобными взглядами, доказывает, что скифский звериный стиль был при- несен скифами в страны Передней Азии в уже полностью оформившемся виде [Пиотровский, 1959].
Сейчас известно, что клад из Зивие представляет собой комплекс вещей, происходящих из гробницы скифского царя конца VII в. до н.э. Среди золотых и серебряных предметов ассирийского, урартийского и урартийско-манейского происхождения значительное место занимают изделия, выполненные в духе скифского искусства. Последние, как отмечает Р. Гиршман, по своему стилю и образам чужды переднеазиатским культурным традициям [Ghirshman, 1964].
Предметы из клада являются подражаниями. Они выполнены в восточных мастерских по образцам изделий скифского звериного стиля, образы которого нередко оставались непонятными для торевтов. Именно поэтому они не могут быть источником для доказательств в пользу переднеазиатского происхождения скифского искусства.
Вопрос о происхождении скифского звериного стиля не решён. Памятники Сибири и Средней Азии дали такие ранние образцы этого искусства, которые своей древностью не уступают наиболее древним изделиям скифов в Причерноморье и в Саккызском кладе. Поэтому их нельзя рассматривать как западные заимствования. К таким ранним памятникам принадлежат памятники майэмирского типа на Алтае [Грязнов, 1947], курганы саков в Казахстане [Кадырбаев, 1966], Киргизии и на Памире [Бернштам, 1952], гробницы Тагискена и Уйгарака в Южном Приаралье [Толстов, Итина, 1966] и Чиликтинский курган на юг от оз. Зайсан.
Родина скифского искусства находится далеко от стран Древнего Востока и античного Причерноморья. Более других прав С.С. Черников, который в выводах об исследовании Чиликтинского кургана пишет: «Одним словом, местные корни скифо-сибирского звериного стиля чувствуются на большой территории и в разных культурах, но с должной убедительностью не могут быть сейчас доказаны. Вместе с тем факты свидетельствуют о том, что основные образы и стилистические приемы искусства ранних кочевников выросли на местной почве из многих компонентов, и прав был Д.Н. Эдинг, когда писал: «Тропы, которыми этот стиль вышел из лесов и долин своей родины, заросли и забыты; следы его пути отмечены на неизмеримых пространствах Евразии» [Черников, 1965]. Истоки звериного стиля скифов Причерноморья общие со скифо-сибирским искусством, и искать их надо там, где они в своё время были прослежены Г.И. Боровкой и М.И. Ростовцевым, то есть в степях и лесах Азии.
Г.И. Боровка выявил основные закономерности развития звериного стиля скифов Причерноморья, обосновав дх данными источников и твёрдо датированными комплексами. Им была выделена серия архаичных скифских изделий, отличающихся самостоятельностью и своеобразием, а также определено основное направление в эволюции скифского искусства, пришедшего в упадок из-за массового ввоза в Скифию античных изделий.
Выделяются три ступени в развитии скифского искусства: архаическая (вторая половина VII-VI в. до н.э.), средняя (конец VI-V в. до н.э.) и поздняя (IV-III вв. до н.э.).
Древнейшие изделия скифского звериного стиля на юге европейской части СССР связаны с заключительным этапом существования памятников группы Новочеркасского клада 1939 г. Образцами таких ранних изделий являются бронзовые конноголовый скипетр из Кисловодска и псалий из Николаевского протомеотского могильника в Прикубанье. Хронологически близок к ним набор резной кости из скифского кургана Темир-Гора возле Керчи, датированный второй половиной VII в. до н.э. Большая группа изделий архаического звериного стиля происходит из таких памятников рубе- жа VII-VI вв. до н.э., как урартское городище Кармир-Блур в Закавказье, курган №524 близ с. Жаботин, Келермесские и Мельгуновские курганы.
Считается, что скифский звериный стиль выработался в резьбе по дереву, вышивке и аппликации. В древнейших комплексах он представлен изделиями из кости, золота, бронзы, реже серебра и железа.
В VII-VI вв. до н.э. скифский звериный стиль предстаёт в ярком и самобытном облике. Раннему скифскому искусству, как писал Г.И. Боровка, присуща строгая стилизация, соединяющаяся с неподдельным правдоподобием. В нём всё обусловлено высоким мастерством и идеальным знанием натуры, выразительно и лаконично. Ему не присуща «боязнь пустоты», сравнительно редко встречается перегруженность звериными мотивами в орнаментации изделий.
Для этого времени характерна пластика, преобладает низкий и высокий рельеф, имеются скульптурные изображения, очень редка гравировка. Используются не только целые фигуры животных, но и отдельные их части, главным образом головы и ноги. Обычно такой мотив брался отдельно и вписывался в форму декорируемой вещи. Иногда звери размещаются в горизонтальном и вертикальном рядах и никогда не изображают сцену. Увеличение изображения частей тела и органов животных (гигантских размеров рога оленя или клюва птицы, удлиненное ухо, огромный глаз и т.д.), постоянно встречающееся в произведениях раннего скифского искусства, всё это — лишь определённые черты стиля, способ художественного изображения зооморфного образа по выразительному для него признаку, но никак не стремление специально подчеркнуть боевые или защитные средства зверя, как это часто утверждается в литературе [Ильинская, 1965].
Трудность понимания скифского искусства объясняется тем, что оно с раннего времени находилось под разными внешними воздействиями, прежде всего Древнего Востока. Проникновение переднеазиатских элементов в скифское искусство осуществлялось разными путями. Прежде всего переднеазиатские мастера изготовляли вещи по заказу скифской знати. В таких изделиях в трактовке образов, в стиле, моделировании и технике изготовления происходило смешение и слияние скифских и древневосточных элементов. Показательными являются предметы вооружения из Келермесских и Мельгуновского курганов, в золотых украшениях которых соединяются- традиции урартских и скифских торевтов [Пиотровский, 1959]. Таким же соединением древневосточных и скифских черт отличаются многие изделия из Зивие.
Зивие, Келермесс, Мельгунов дают основание признать плодотворной мысль Р. Гиршмана о существовании царских мастерских, где могли работать различные иноземные торевты, изготовлявшие вещи в соответствии со вкусами скифских владык [Ghirshman, 1964]. Серебряные зеркало и ритон из Келермеса, которые считаются произведениями выдающегося ионийского торевта первой четверти VI в. до н.э., стремившегося приспособить своё искусство к потребностям скифской среды, как отметила М.И. Максимова, не могли быть импортированными из отдалённых от Скифии центров, а изготавливались в непосредственной близости от потребителя [Максимова, 1956]. На скифском искусстве отразилось также влияние Кавказа и западного гальштата.
Излюбленными образами раннего скифского искусства являются олень, баран, грифо-баран, конь, орёл, хищник кошачей породы, лось, горный козёл. Все эти фигуры иногда изображались полностью. Баран, грифо-баран и почти всегда орёл представлены головами, а конь — главным образом, головой и ногой с копытом. Поза изображения спокойная. Как правило, отсутствуют изображения зверей с хищно раскрытой пастью и подчёркнутым оскалом зубов. Появление подобных образов объясняется влияниями переднеазиатского и ионийского искусства. Олени изображаются лежащими, с подогнутыми ногами, с вытянутой вперёд головой и ветвистыми рогами, вытянутыми вдоль спины. Шедевром архаического скифского искусства считается золотое изображение оленя из Костромского кургана. Характерно скифскими являются изображения хищников кошачьей породы. В первую очередь это барс или пантера в двух основных позах. Образцом первой является замечательная массивная бляха от щита из Келермесского кургана, передающая хищника со свободно свисающими ногами, которые как бы не имеют под собой опоры, и опущенною книзу головой. На другой изображён свернувшийся в кольцо хищник. Последний мотив достоверно скифский, он имеет аналогии лишь в искусстве Сибири и Средней Азии начиная со времени не позднее VII в. до н.э., тогда как для Древнего Востока изображения свернувшегося в кольцо хищника являются исключением.
Иногда козёл изображается стоящим с соединёнными внизу ногами и вытянутой вперёд головой. Это основное изображение в сибирском и среднеазиатском искусстве. В других случаях козёл представлен с подогнутыми ногами и повёрнутою назад головою. Последний мотив возникает чрезвычайно рано в искусстве Переднего Востока, откуда он, как считается, был заимствован скифами. Известны изображения коня, лося и оленя в том же положении, однако их зависимость от переднеазиатских образов остаётся недоказанной. Следует упомянуть древневосточное изображение двух львов, стоящих в геральдической позе. Подобное изображение встречается как украшение наконечников ножен акинаков (Цукур-Лиман, Келермесский и Мельгуновский курганы и т.д.).
Изменения в скифской материальной культуре, произошедшие в конце VI в. до н.э., проявились и в зверином стиле. Скифское искусство, попав под сильное влияние античности, изменяется настолько, что его уже можно назвать эллино-скифским.
Мастерские античных городов, в первую очередь Ольвии, умело приспосабливались к вкусам и запросам местного населения, широко используя при этом художественное своеобразие скифского звериного стиля и его традиционные образы. Для раннескифского искусства характерны целостность образа, стремление мастера приспособить зооморфный мотив к форме вещи. Теперь основное внимание сосредоточивается на том, чтобы придать предмету более красивую форму. Из греческого искусства в скифское широко проникают образы льва, горного козла, грифона, кабана. Головка коня и баран встречаются лишь в переработанном греческими мастерами виде. Грифо-барана заменяет ионийский грифон, преобразованный в духе скифского звериного стиля.
Примером использования скифских образов в античных изделиях могут быть так называемые ольвийские зеркала, концы ручек которых украшались головками кабана, фигурками оленей, пантер, головками орлов вместе с античными волютами, капителями и пальметтами.
В скифском искусстве получает распространение схема, основными элементами которой были глаз и спирально закрученный клюв. Такие орлиные головки используются самостоятельно, а также для изображения рогов оленя или лося, лап с когтями. Излюбленным сюжетом скифского искусства V в. до н.э. становится голова лося. Ранние изображения лаконичны, поздние — более пышные. Появляются мотивы завитков, пальметт и орлиных голов. Распространяются изображения голов кабана со щетиной в виде пальметт на затылке, голов льва с пышной гривой или львицы с оскаленной пастью и клыками. Чудес- ны бронзовые ажурные бляхи из кургана у с. Защита на север от Кировограда с изображением крылатых львов с рогами, козлиной бородой и птичьими когтями на ногах. Самостоятельной переработке был подвергнут образ греческого грифона. Встречаются изображения грифона с большим глазом, раскрытым клювом, гребешком на лбу и круглыми ушами. Своеобразно использовано изображение грифона в оформлении конских наносников: скульптурно выполненная головка с сильно загнутым клювом, большими глазами, гребнем надо лбом и высокими острыми ушами.
Особый колорит звериному стилю V в. до н.э. придаёт мотив отдельно взятой ноги или бедра копытного животного, хищника или птицы. Чаще всего такая форма придавалась псалиям и бляхам от уздечного набора. В разработке подобных мотивов намечается тенденция к превращению зооморфного образа в пышный орнамент. Среди других мотивов, распространившихся в это время, следует упомянуть крыло птицы и изображения рыб, в виде которых изготовлялись конские наносники и нащёчники. Волютообразным навершиям мечей нередко придавали вид птичьих когтей.
В V в. до н.э. происходит столь заметное слияние скифского и античного искусства, что при рассмотрении изделий не всегда можно с уверенностью сказать, изготовлены ли они греком, использовавшим мотивы скифского звериного стиля, или скифом, следовавшим греческим образцам. Характерно, например, что бронзовые зеркала с зооморфными ручками одни исследователи считают ольвийскими, а другие — скифскими изделиями [Скуднова, 1962]. Соединение скифского и античного мотивов определяет неповторимый по своему колориту звериный стиль V в. до н.э.
С конца VI в. до н.э. на скифский звериный стиль оказывают влияние савроматская и ананьинская культуры. Так, в скифском искусстве появляется образ волка. Специфическими являются скифские конские амулеты из кости и бронзы в виде кабаньего клыка, широкий конец которого оформлялся в виде волчьей головы с открытой зубастой пастью. Образ того же волка вписывается в традиционную архаическую схему зверя, свернувшегося в кольцо: хищник кошачьей породы заменяется волком. Под влиянием ананьинской культуры на Посулье появляются бронзовые бляхи с изображением головы медведя.
Массовый прилив разнообразных изделий античного ремесла в Скифию, в том числе и изделий выдающихся торевтов, привёл в IV в. до н.э. к упадку самобытного скифского искусства. Постепенно утрачивалась ясность зооморфных образов. Дольше всего сохраняют звериный стиль украшения уздечки — нащёчники в виде крыльев и налобники со скульптурной головкой фантастического хищника или птицы. Среди украшений конского убора появляются гравированные бляхи, ранее почти не известные в Скифии. Для них характерны изображения птиц с фантастическим оперением. Фигурные края блях украшались рубчиками. Описанные бляхи имеют аналогии во фракийской культуре Дунайского бассейна, откуда они, вероятно, проникли в Скифию и получили некоторое местное развитие.
[ Литература, упомянутая в разделе: ] ^
Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмитажа. — Л.: Прага, Артия, 1966. — 120 с. + 90 табл.Грязнов М.П. Памятники майэмирского этапа ранних кочевников на Алтае. — КСИИМК, 1947, вып. 18, с. 9-16.Ильинская В.А. Некоторые мотивы скифского звериного стиля. — СА, 1965, № 1, с. 86-107.Кадырбаев М.К. Памятники Тасмолинской культуры. — В кн.: Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966, с. 303-433.Максимова М.И. Ритон из Келермеса. — СА, 1956, №25, с. 215-235.Пиотровский Б.Б. Ванское царство. — М., Изд-во АН СССР, 1959. — 284 с.Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. — Пг., 1918. — 189 с.Скуднова В.М. Скифские зеркала из архаического некрополя Ольвии. — ТГЭ, 1962, №7, с. 5-27.Толстов С.П., Итина М.А. Саки низовьев Сыр-Дарьи. — СА, 1966, №2, с. 151-176.Фармаковский Б.В. Архаический период в России. — MAP, 1914, №34, с. 15-78.Черников С.С. Загадка Золотого кургана. — М., Наука, 1965. — 190 с.Borovka G. Scythian Art. — London, 1928, p. 85.Ghirshman R. Iran, Protoiranier, Meder und Achameniden. — München, 1964.Rostovtzeff M. The animal style in Southe Russia and China. — Leipzig — London, 1929.
[ . . . ]
наверх |
главная страница / библиотека / обновления библиотеки / оглавление