Б.В. Фармаковский
Архаический период в России.
Памятники греческаго архаическаго и древняго восточнаго искусства, найденные в греческих колониях по северному берегу Чёрнаго моря, в курганах Скифии и на Кавказе 1 [1]
// (c 29 табл. и 39 рис.) МАР №34. Пг.: 1914. С. 17-78.
См. страницу серии на сайте Bibliotheca Chersonessitana.
II. Архаическая Ольвия. — 16
III. Архаическая Скифия. — 29
IV. Архаический Кавказ (Калакент, Майкоп). — 37
1. Калакент. — 37
2. Maйкоп. — 50
[ Tаблицы I-XXIX. ]
I. Предмет и задачи доклада. ^
Предметом доклада, который я позволяю себе предложить благосклонному вниманию международнаго конгресса историков, является ряд памятников художественной промышленности, найденных главным образом в последнее время: 1) в греческих колониях юга России, 2) в курганах обширной Скифии и 3) на Кавказе, — относящихся частью к эпохе начала жизни греческих колоний, а частью к эпохе, предшествовавшей греческой колонизации. Краткость уделяемаго мне времени заставляет меня остановиться лишь на памятниках, которые являются, на мой взгляд, особенно важными. А таковыми представляются мне, как то показывает самоё заглавие моего сообщения, прежде всего памятники, которые представляют новыя данныя для выяснения взаимоотношений искусства греческих колоний с искусством варваров, населявших Скифию, и отношений греческаго искусства к искусству Востока. Памятники, происходящие из Рoccии, для выяснения последней проблемы, как мне кажется, дают особенно интересныя указания 2. [2]
Предметы, которых касается мое сообщение, частью ещё не были изданы, частью были опубликованы в различных русских и западно-европейских изданиях. Общаго обзора памятников архаической эпохи, происходящих из России, до сих пор не было сделано 3. [3]
[1] 1 Доклад был прочитан на международном конгрессе историков в Лондоне в 1913 г. на французском языке. Обрабатывая доклад для печати, автор позволил сeбе сделать некоторыя дополнения и поправки, явившиеся результатом дальнейшаго изучения им предмета.
[2] 2 Новейшия монографии, появящённыя вопросу об отношениях древнейшаго греческаго искусства к искусству Востока (D.G. Hogarth, Ionia and the East, Oxford, 1900; F. Poulsen, Der Orient und die frühgriechische Kunst, Berlin, 1912), оставили мaтepиaл, представляемый находками в Poccии, к сожалению, без внимания.
[3] 3 В вышедшей в свет после конгресса в Лондоне работе Еllis H. Мinns, Scythians and Greeks, Cambridge, 1913, даётся обзор и архаических памятников (стр. 264 слл.; ср. стр. 683, под словом «archaic greek work»). Г. Миннз оставил без разсмотрения памятники Закавказья. Мои задачи в настоящем сообщении совсем иныя, чем были задачи г. Миннза. Мои взгляды большею частью расходятся с взглядами уважаемаго айглийскаго учёнаго, почтившаго мой доклад в Лондоне своим приcyтствием и участвовавшего в его обсуждении. Некоторыя положения моего доклада г. Миннз сообщает в addenda своего труда (ср. стр. ХХХVIII, к стр. 144).
IV. Заключениe. ^
Заканчивая свой доклад, я должен сказать, что почва Poccии дала нам ряд чрезвычайно интересных и важных памятников греческаго архаическаго искусства. Ионийское искусство южно-русских греческих колоний в Скифии и в примыкающих к ней областях создало художественные образы своеобразнаго «зверинаго» стиля.
(76/77)
Этот стиль ведёт начало из древняго ионийскаго и из хетскаго искусства, сильно воздействовавшаго на ионийское. В хетском искусстве были с древнейших времён религиозно-символическия композиции, состоявшия из фигур животных. Примеры таких композиций из древнейшаго времени представляют древности Майкопскаго кургана, а из позднейшаго — гравированные пояса из Калакента, Кедабека, Кобани и других мест. Хетския религиозныя представления, остававшияся в М. Азии вплоть до позднейших времён, частью долго держались у ионийцев. Повидимому, они были ещё очень сильны в эпоху начала колонизации ионийцами берегов Понта. Некоторые памятники из Ольвии, Навкратиса и Родоса (алебастровыя вазы) свидетельствуют о том, что у ионийцев всё ещё продолжал существовать и играть очень видную роль культ древней мало-азийской великой богини Природы, который попал в эгейския страны ещё в эпоху эгейской культуры. Вазы из Ольвии представляют образцы групп животных, несомненно имеющих религиозно-символическое значение и вышедших из религии «Владычицы зверей». Однако, значительное количество композиций и фигур животных, имевших в эгейском и в древнейшем ионийском искусстве, как и в искусстве Востока, религиозное значение, мало-по-малу, особенно с развитием в греческой религии культа богов Олимпа, стали терять своё первоначальное содержание и стали обращаться постепенно в чисто декоративныя (таковы композиции, напр., на милетских, коринфских и других вазах).
Аналогичное явление наблюдается в финикийском искусстве, которое составляло чисто декоративныя сочетания из образов, имевших религиозное или иное содержание в тех искусствах, откуда они были заимствованы (египетском, ассиро-вавилонском и хетском). То, что я сказал о целых фигурах, относится и к частям фигур животных (голов, лап, клювов, когтей и т.п.), которыя сначала все имели тоже религиозное значение и только позднее обратились в греческом искусстве в простые украшения. Если иногда мотивы этого рода и могут быть истолкованы, как имеющие всётаки некоторое значение, помимо чисто декоративнаго (напр., апотропеическое), то часто они, несомненно, применяются исключительно в целях украшения. Долговременное и весьма широкое применение «зверинаго» стиля в Скифии и в соседних странах и чрезвычайно богатое развитие, которое этот стиль получил там, заставляют думать, что образы, которые ионийцы распространяли своей торговлей, являлись в Скифии не только желанными, но представляли именно то, что, повидимому, требовалось. Не исключена возможность, что такие предметы даже заказывались. Наличность в неолитических слоях Скифии как-бы начал того, что развивает впоследствии ионийское искусство, неизбежно, на мой взгляд, должно вести к предположению, что «звериный» стиль не имел, как некогда и в самом ионийском искусстве, только декоративнаго значения, а был выражением идей, сходных с теми, которыя мы наблюдаем на памятниках древне-ионийскаго, эгейскаго и хетскаго искусства. Указанный мною факт находки
(77/78)
пояса калакентскаго типа в Киевской губернии является, в связи со сказанным, крайне любопытным. Но ещё гораздо более важными являются хетския композиции Майкопскаго кургана. Культурныя влияния передней Азии, очевидно, простирались на области позднейшей Скифии ещё и во II тысячелетии до Р.Хр. И некоторыя основы позднейшей скифской культуры коренятся в хетской культуре этой отдалённой эпохи. История культуры всё более и более указывает, что, несмотря на смены народов и рас в разных местах, в них всё же остаются некоторыя особенности, и главным образом религиозныя представления, давно исчезнувших первоначальных обитателей этих мест. Ионийцы дали народам Скифии только художественную, стильную обработку тех ими самими заимствованных из М. Азии «звериных образов», элементы которых в «Скифию» попадали уже и раньше, задолго до ионийской колонизации берегов Чёрнаго моря. В первоисточнике своём они восходили к той же религии М. Азии, говорившей «звериными» символами, как и древнейшее «звериное» искусство ионийцев. Одно из самых блестящих созданий искусства ионийцев, память о котором сохранилась, — щит Ахилла, описываемый Гомером, — как я указал выше, представлял дальнейшее, правда, очень пышное развитие древнейших хетских символических композиций. Обязанное многим Востоку, ионийское искусство дало много и само другим. Из него ведут начала многия основы позднейшей античности. Как всегда и везде, так и в Скифии, греки послужили, — мы видим, — местному населению и, очевидно, дали и ему столько, сколько это население могло от них взять. В Скифии благотворныя влияния ионийскаго искусства и нашли своё выражение в своеобразном «зверином» стиле, которому суждена была великая будущность. Ионийцы облагородили те первоначально, так сказать, безформенныя начала, которыя в Скифии были до появления ионийской торговли. Только ионийцы впервые создают здесь действительно художественныя формы, настоящий стиль. Этот стиль получил самое широкое распространение в необъятных степях восточной Европы и на С.-З. Азии, вызвал себе подражания и местное творчество, и его основныя формы дожили вплоть до эпохи великаго переселения народов, а с этим переселением оне разлились ещё на более далекия области. Остатки зверинаго стиля в России пережили и эпоху великаго переселения народов. Они живут ещё и ныне в разных местах России в художественных поделках народа и в убранстве его домов.
Археологические памятники свидетельствуют, таким образом, что ионийцы на юге России не были только пришельцами, которые явились лишь за тем, чтобы эксплоатировать богатства страны, но были первыми распространителями культуры, первыми, кто положил здесь основы цивилизации. Эти основы не остались без влияния на судьбы и позднейшей культуры, как общей европейской, так и русской. Первыя основы искусства и культуры у нас в России — ионийския, античныя.
Б. Фармаковский
Спб., 14 января 1914 г.
|