М.Б. Медникова
Неизгладимые знаки:
татуировка как исторический источник.
// М.: «Языки славянской культуры». 2007. 216 с., вклейка. (Studia naturalia)
ISBN 5-9551-0211-6
Содержание
Древняя универсальная традиция. Способ манипуляции человеческим телом. «Неизгладимые знаки». Разные способы нанесения татуировок. Основные идеи антропологов о происхождении татуировок. Татуировка с позиций «зооцентризма». — 9
Немного о мумиях. Древнейшая мумия в альпийских горах. Тайны пустыни Такламакан. Феномен в горах Алтая. Естественнонаучные методы в изучении пазырыкских мумий. Психология звериного стиля. Фигуры геральдики и наследие наших далеких предков. Теперь немного о костях. «Гарри Поттер»: история шрама. Письменные источники. Татуировки в Библии. Священные тексты и сообщения древних авторов. Свидетельства средневековых летописцев. «Татуировки» в изобразительном искусстве. Орнаменты трипольских статуэток. Остров Пасхи: маленькие тайны огромных статуй. — 27
Культура до культуры. Природный язык тела. Тайны красоты и законы восприятия. Луна и солнце. Семантика частей тела. Тело — дом — храм. Управляю телом — управляю мирозданием. Феномен человеческого тела и происхождение изобразительного искусства. Палеолитические Венеры. Части тела в наскальных изображениях. Рисунки на частях тела. — 83
Африка. Ближний Восток. Индостан и Юго-Восточная Азия. Северо-Восточная Азия. Японские острова. Борнео (Калимантан). Н.Н. Миклухо-Маклай о татуировках в Океании. Меланезия. Полинезия, Микронезия, Фиджи. Новая Зеландия. Австралия. Южная Америка. — 110
Моряки, пилигримы, изгои, бродяги, преступники. Люди в замкнутом пространстве. Soldiers, sailors. Begger Man — Thief. «От тюрьмы да от сумы не зарекайтесь» — а значит, и от татуировок. «Сакральное» пространство тюрьмы. Татуировка у якудза. Роль изоляции в активизации мифологического мышления. — 151
Суть эпохи — глобализация. Одиночество в большом городе. Постфольклор как средство общения. Эклектика побеждает... Экстремалы. Самобичеватели в исторической ретроспективе. Единственная альтернатива. Этнические мотивы. Да здравствуют кельты и японцы! Возрождение архетипа. Элитарные развлечения. Современные опасности. — 180
Предисловие. ^
На столе у каждого уважающего себя алхимика или философа в эпохи Ренессанса и Нового времени должен был стоять человеческий череп. Можно считать, что это было напоминанием о бренности всего сущего, весьма наглядным «memento mori».
Автор предлагаемой вашему вниманию книги по роду деятельности палеоантрополог, т.е. специалист, имеющий отношение к исследованию останков древних людей, прошёл обратный путь, который можно условно озаглавить «от костей к философии». На самом деле, если говорить серьёзно, антропология — наука о человеке, занимающая пограничное положение в системе естественных и гуманитарных дисциплин, по моему глубокому убеждению, способна решать самые существенные и актуальные вопросы нашей жизни.
Антропология универсальна: она систематизирует знания о происхождении биологического вида Homo sapiens, изучает его естественную историю и физическую организацию. В широком смысле это уже давно система наук о человеке, включающая и такие сферы изучения, которые долгое время существуют самостоятельно (например, этнология, археология и др.). Подобное понимание антропологии до сих пор сохраняется в некоторых научных школах, преимущественно англоязычных. Попытки объединить естественнонаучный взгляд на человека со знаниями о его материальной и духовной культуре, языке далеко не случайны, они восходят к философским взглядам французских просветителей XVIII в.
Возможно, именно сейчас, в начале XXI века, вновь становится особенно актуальным сведение вместе разрозненных и «специализированных» знаний, добытых представителями смежных научных дисциплин на протяжении двух столетий раздельного существования. Биологическая антропология способна только обогатиться, обратившись к данным археологии, этнографии, древней истории, даже филологии и фольклористики.
(7/8)
Действительно, отделить биологию от культуры, обсуждая феномен человека, исключительно трудно. К тому же, возможно, некоторые культурные явления прямо проистекают из нашей биологической сущности со свойственными ей физиологией и психологическими границами личности.
Само человеческое тело на протяжении всей истории нашего вида выступало независимым культурным феноменом.
Наглядным примером служат разнообразные свидетельства манипуляций, изменяющих внешний облик. Среди таких действий, возможно, первое место принадлежит татуировкам, как ни удивительно, не менее актуальным сегодня, чем тысячи лет назад.
Понять, почему это происходит, мы и будем стремиться. А для этого рассмотрим тело человека как явление мировой культуры, а татуировки — как важный исторический источник.
Иногда поэты в нескольких словах могут выразить то, чему учёным требуется посвятить объёмные научные труды.
Илья Кормильцев в стихотворении «Атлантида», например, написал следующие строки:
ты узнаешь меня по тайному знаку
я узнаю тебя по перстню на пальце
наша память хранит забытые песни
мы умеем плясать первобытные танцы.
В известном смысле, мы все — немного «жители Атлантиды». Чтобы лучше себя понять, обратимся к свидетельствам о культурных модификациях человеческого тела в древности. Почему действия, направленные на трансформацию и даже разрушение собственной природы, были столь популярны в прошлом и опять возрождаются сегодня? И наоборот, на каком историческом этапе развития возникло неприятие этих явлений? Я попробую ответить на эти вопросы на страницах данной книги.
Вместо послесловия. Что с нами происходит? ^
По глубокому убеждению автора, ничего особенного. По крайней мере, уже 40 тысяч лет с человечеством не происходит ничего такого, что не укладывалось бы в обычные рамки микроэволюционных процессов. В какие-то эпохи в глобальном масштабе увеличиваются размеры тела, в какие-то времена можно говорить о тотальной грацилизации. Люди стали есть другую пищу — и в процессе естественного отбора постепенно уменьшились размеры зубов. Благодаря социальным барьерам, защитившим нас от природных факторов, резко увеличилась продолжительность жизни, причём совсем недавно, в прошедшем столетии.
А что меняется в нашем поведении? На первый взгляд, технологические достижения людей настолько неоспоримы, что даже мысль сопоставить жизнь человека каменного века и обитателя современных городов кажется кощунственной. Как далеко мы ушли, как мы можем гордиться благами цивилизации.
Возможно, феномен татуировок, реанимированный современным обществом, — это тот незаметный поворотный пункт, доказывающий, как недалеко мы продвинулись по пути «прогресса». Из-под завесы культурности нет-нет да и выглядывает нечто слишком архаическое. Первобытное мышление не покинуло нас безвозвратно, оно глубоко спряталось, но в любой момент готово вернуться.
Подсознательная вера человека в то, что, меняя своё тело, он достигнет аутентичности и изменит мир вокруг себя, оказалась слишком живуча. Возможно, страх перед инфекциями, сопутствующими радикальным манипуляциям с телом, например, перед проблемой СПИДа, остановит человечество на этот раз от «бума татуировок». Но мы должны понимать, что в определённых условиях тяга к изменению себя проявится вновь, слишком древние поведенческие механизмы здесь задействованы. Мы живём в эпоху глобализации, когда инфор-
(206/207)
мация способна мгновенно дойти из одного конца земного шара в другой. Люди, разделённые тысячами километров, несколько поколений назад могли никогда не встретиться, сейчас они становятся все ближе друг другу, да и видеться для этого уже необязательно. Уже сейчас мы стали единым организмом, и наша роль в биосфере Земли терпит существенные изменения. Но каждое действие, как известно, рождает противодействие.
Торжество татуировок, наблюдаемое в конце XX — начале XXI века, может свидетельствовать об одном: античный и библейский ужас перед неизгладимыми знаками на теле, терзавший «цивилизованный мир» на протяжении тысячелетий, уступает место восхищению перед красотой рисунка. Возрождается, хотя, собственно, он никуда и не уходил, древний мотив обозначения своей принадлежности какому-либо сообществу.
Можно выразить происходящее и другими словами. «Информационный бум», окружающий современное человечество в результате собственной интенсивной деятельности, стал настолько велик, что происходит инстинктивный отказ от «письменного сознания» и «письменной памяти» (по Ю.М. Лотману). Но параллельно активизируются альтернативный вариант коллективной памяти, в котором письменность, как ни печально это звучит, не является необходимой. Распространение татуировок помогает нам понять, в каком направлении меняется окружающий мир. Но меняется ли мир в душе человека?
Комфорт вокруг сыграл дурную шутку. И вот преуспевающий клерк по ночам играет в компьютерную «стрелялку», стремясь испытать всю ту сумму эмоций первобытного охотника, что заложена в него долгими поколениями естественного отбора и не востребована в нынешней жизни. По этой же причине, не пройдя сурового посвятительного испытания, не проверив себя вовремя на прочность, пускаются во все тяжкие, манипулируя со своим телом, благопристойные жители европейских и американских городов. Но всё это уже с нами происходило, о чём свидетельствует изучение татуировки как исторического источника. Распространение татуировок в ту или иную эпоху способно определить ментальное состояние общества, и только за это мы должны быть ей благодарны.
В первой главе я легкомысленно задала вопрос, не является ли тяга человека к манипуляциям со своим телом инстинктивным действием и, если честно, не предполагала дать на него положительный
(207/208)
ответ. Что руководит нами в подобных процедурах, разум или чувства, рацио или бессознательное? Как мы могли вместе убедиться, в глубинной основе всех этих явлений оказалось слишком много общечеловеческого, т.е. бессознательного. Так что же, смириться с голосом слепого инстинкта, побуждающего нас зачастую к саморазрушению? Но человечество в процессе биологической эволюции получило членораздельную, артикулированную речь, а в процессе эволюции социальной обрело письменность. Эти уникальные особенности уравновешивают данную нам от природы основу, так давайте пользоваться неоспоримыми преимуществами, которыми мы обладаем по сравнению с другими представителями животного мира.
|