В.Я. Бутанаев, Ю.С. Худяков
История енисейских кыргызов.
// Абакан: ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2000. 272 с. ISBN 5-7810-0119-0
Часть II. Кыргызское государство (VI-XII вв.).
[ 12 ] Саяно-Алтай и Тянь-Шань.
Вопрос об этническом родстве кыргызов Енисея и Тянь-Шаня, о возможном происхождении современного кыргызского народа от енисейских кыргызов давно волнует учёных.
Одним из первых в отечественной историографии высказал предположение о происхождении современных киргизов с Енисея Г.Ф. Миллер. [1] Вслед за ним И.Э. Фишер предположил, что кыргызы были переселены с Енисея на Тянь-Шань джунгарами в конце XVII века по договору с Россией. [2] Это мнение разделяли К. Риттер, Ю. Клапрот и др. Особой позиции придерживался Н.Я. Бичурин, считавший кыргызов Енисея и Тянь-Шаня разными народами.
(137/138)
В распоряжении учёных XVIII — начала XIX веков были русские исторические документы, повествующие о енисейских кыргызах XVII в. н.э. и китайские хроники династий Хань, Тан и Юань. Интересовавшийся данным вопросом Ч.Ч. Валиханов пытался привлечь к его решению сведения из сочинения Абул-Газихана и исторические предания кыргызов. У него сложилось впечатление, что кыргызы никуда не переселялись, поскольку в преданиях «самого народа, который совершенно опровергает это, не знает и не помнит о движении своём и единогласно считает своей родиной горы Анджанские, невольно приходишь к заключению, что не были ли киргизы (выходцы) анджанские? Действительно, что дикокаменные киргизы живут на нынешних местах, т.е. в горах от Кашгара до Анджана, издавна». [3] Впрочем, «издавна» для Ч.Ч. Валиханова означает «до XVII века», т.е. он отвергает возможность переселения кыргызов джунгарами в XVII веке на Тянь-Шань, но не более того. «При всём том развить этот вопрос до известной ясности, принимая первое — дико-каменных киргизов за один и тот же народ с сибирскими киргизами, но переселившийся до Чингиз-хана или современно ему в Восточный Туркестан; второе, что сибирские киргизы исчезли не от переселения, как поняли прежде, а ушли вследствие различных неблагоприятных (обстоятельств), (и) живут на тех же местах, где жили прежде». [4] Тем самым он допускал возможность переселения кыргызов из Сибири в Восточный Туркестан в домонгольское или монгольское время.
В.В. Радлов, основываясь на состоянии изученности этого вопроса в середине XIX века, поначалу относил переселение кыргызов с Енисея на Тянь-Шань ко времени возвышения кыргызского государства в IX веке. Но со временем он изменил свою точку зрения и высказал предположение, что кыргызы были вытеснены с первоначальных мест обитания к югу от Саян монголами в XIII веке [5] по трём направлениям: одна группа на Тянь-Шань, другая — в Верхний Енисей, третья — к северу от Саян. При этом В.В. Радлов опирался на данные этнографии и языкознания.
Используя материалы о родоплеменном составе киргизов и версию китайских источников о тождестве терминов «бурут» и «болюй», Н.А. Аристов высказывал предположение о том, что кыргызы под названием усуней обитали на Тянь-Шане ещё с III в. до н.э. [6] В.В. Бартольд первоначально считал, что кыргызы переселились на Тянь-Шань с Енисея в IX-X вв. Однако, обобщив в 1927 году все известные сведения китайских и мусульманских источников, он пришёл к выводу, что «только в XVI в. впервые упоминаются киргизы в той местности, где они живут теперь, причём, как мы увидим, нет никаких сведений с том, как и когда они туда пришли». [7] Ему возразил Г.Е. Грумм-Гржимайло, заявив, что «киргизы-буруты» обитали в домонгольское время в Баргужин-Токуме, по соседству с бурятами, откуда переселились на Тянь-Шань, «вероятно, в XIII в.». [8]
Впервые опыт широкого привлечения для решения данной проблемы археологического материала был предпринят А.Н. Бернштамом. Согласно
(138/139)
его взглядам, история кыргызов восходит к IV в. до н.э., когда Енисей и Тянь-Шань входили в единую этнокультурную общность. «Наибольшее сходство» в культурном отношении для обоих районов «устанавливается для андроновского этапа. Локальные различия нарастают к скифской эпохе. Характерно дня этого времени бытование на Енисее и Тянь-Шане по существу одного и того же расового типа, который мы можем именовать динлинским». [9] Это инокультурное единство было разорвано вторжением гуннов. «Енисей и Тянь-Шань — два фронта для центральноазиатских держав. Походы гуннов одинаково равномерно направлены и против усуней, и против киргиз Енисея». С этим временем и связано расчленение кыргыз на две ветви: «тянь-шаньскую и енисейскую». [10] В последующие периоды господства сяньби, тоба и жужаней обе «ветви» оставались «расчленены».
«Процесс некоторого объединения енисейских и тянь-шаньских племён» произошел в рамках Тюркского каганата. Однако тянь-шаньские западные тюрки в это же время смогли «два раза существенно проявить силу оружия над енисейскими кыргызскими племенами». В дальнейшем тюрки и уйгуры продолжают вести войну на два фронта. «IX-X вв. — эпоха побед кыргыз Енисея и эпоха сложения кыргызского героического эпоса Манас». [11] В последующие века кыргызы терпят поражения от кара-китаев и монголов. «Кыргызское государство на Енисее сходит на нет». [12] 13 Следами кыргызской культуры, пришедшей с Енисея на Тянь-Шань, А.Н. Бернштам считал предметы торевтики из Кочкорского клада и погребения с конём. Прототипом Манаса, согласно А.Н. Бернштаму, послужил кыргызский каган, победивший уйгуров в 840 году, которого он именует Яглакар-ханом.
В 1953-1955 годы на территории Киргизии проводила работы Киргизская комплексная археолого-этнографическая экспедиция АН СССР, изучавшая материалы по этногенезу и этнической истории киргизов. Результаты этой работы нашли отражение в дискуссии научной сессии АН СССР и АН Киргизской ССР (Кыргызстан) по этногенезу киргизов и в издании трудов экспедиции. Мнения исследователей в отношении этнических связей кыргызов Енисея и Тянь-Шаня разделились. Л.P. Кызласов, возглавлявший работу одного из археологических отрядов, проводившего раскопки Ак-Бешимского городища, утверждал, что никаких следов этнокультурных контактов между кыргызами Енисея и Тянь-Шаня не обнаружено. Однако, поскольку он уже ранее высказывал точку зрения о том, что на Енисее никогда не было кыргызов, а обитали так называемые «древние хакасы», результаты его «научных изысканий» и не могли быть иными. [13] А.Н. Бернштам изложил свои взгляды о связях между кыргызами Енисея и Тянь-Шаня. В.П. Алексеев, проанализировав антропологические материалы, высказался в пользу генетического родства между енисейскими и тянь-шаньскими киргизами. [14] О пришлом характеpe киргизского населения на Тянь-Шане говорили и другие антропологи, предполагая его происхождение с Алтая и уточняя время переселения — I тыс. н.э.. Языковеды высказывались за родство современного киргизского
(139/140)
и алтайского языков. Этнограф С.М. Абрамзон [15] выявил в родоплеменной составе киргизов этнические группы тюркского, киданьского и монгольского происхождений. В целом дискуссия по этногенезу киргизов констатировала недостаточную изученность проблемы и необходимость её дальнейшей разработки. Согласно имеющимся данным, киргизский народ и его культура сложились из двух компонентов: местного среднеазиатского и пришлого центральноазиатского.
В начале 1960-х годов с серией работ по этногенезу киргизов выступил К.И. Петров. Он проанализировал данные о родоплеменном составе киргизов, их языковой принадлежности в тюркской языковой семье, об антропологических особенностях киргизов и пришёл к выводу о невозможности их миграции непосредственно с Енисея в домонгольское время. Предками современных киргизов, по его мнению, были кимакско-кыргызские (кыпчакско-кыргызские) племена, обитавшие в верховьях Оби с конца 1 тыс. н.э. и продвинувшиеся на Тянь-Шань в XIII-XV вв. н.э. под давлением монголов в ходе междоусобных войн чингизидов. [16]
Особое мнение о происхождении киргизского народа сложилось у Л.Р. Кызласова. Если К.И. Петров не считал енисейских кыргызов непосредственно предками тянь-шаньских, то всё же признавал, что «кимакско-киргизские племена верхней Оби» занимали «как бы промежуточное положение между кыпчакско-кимакскими и киргизскими племенами», и следовательно: «предки тяньшаньских киргизов действительно имели какие-то этногенетические связи с племенами енисейских кыргызов», [17] то Л.Р. Кызласов отверг какие-бы то ни было связи между кыргызами Енисея и Тянь-Шаня. Вместо кыргызов, по его мнению, на Енисее обитали «древние хакасы», а кыргызы — это их «династийный аристократический род». Предками же современных киргизов были так называемые «центральноазиатские киргизы», различные «тюркоязычные группы, из числа племён, входивших в тюркский и уйгурский каганаты, родственные алтайским и восточноказахстанский племенам», попав под власть «Древнехакасского государства» «они постепенно усвоили объединяющее их имя киргизов». [18] Согласно Л.Р. Кызласову, «центральноазиатские киргизы в эпоху монгольской империи верно служили юаньским феодалам», [19] а затем их «основное ядро переселилось в XV в. на Тянь- Шань». [20]
Эти взгляды вызвали ряд серьёзных возражений со стороны О. Караева. В работах, посвящённых анализу арабских и персидских источников, он отметил, что целый ряд сведений о местах расселения кыргызов в IX-XII вв. н.э., об их соседстве с уйгурами, карлуками, чигилями, ягма, кимаками, «мусульманами», о некоторых особенностях их культуры, свидетельствует о проживании части кыргызов на Восточном Тянь-Шане. [21] О. Караев подверг справедливой критике взгляды Л.Р. Кызласова на енисейских и «центральноазиатских киргизов». [22] Эту критику поддержали С.Е. Яхонтов, Н.А. Сердобов, ав-
(140/141)
тор настоящей работы и другие исследователи. Полемизировал О. Караев и с точкой зрения К.И. Петрова.
Однако в очередном издании «Истории Киргизской ССР» в разделах о формировании киргизской народности нашла отражение позиция по этому вопросу, изложенная именно К.И. Петровым. [23] В то же время, в этой же работе присутствует раздел о государстве енисейских кыргызов, как одном из этнических компонентов киргизского этноса, в истории сложения киргизского языка выделялся «древнекиргизский период» на Енисее и в Саяно-Алтае. [24] Тем самым «енисейский период» этнической истории киргизов, хотя и с оговорками, но признавался.
Совершенно иначе изложено «современное решение киргизского народа», в последнем издании «Истории Киргизской ССР», где уже в историографическом разделе сказано: «Енисейские кыргызы не являются прямыми и непосредственными предками киргизского народа, на их этнической основе сложилась хакасская народность». [25] Правда, отдельные сведения о событиях в кыргызском каганате в этой работе всё же приводятся. [26] Однако к этнической истории киргизов эти события не относятся. Предками киргизов авторы считают прииртышских кимаков, ассимилировавших проникшие на Алтай группы кыргызов, но принявших их этноним — кыргызы. Именно на Алтае, по мнению авторов данного раздела, в XIII веке находилось «княжество Кыргыз». В эпоху монгольского завоевания земли кимако-кипчаков, принявших имя кыргызов, вошли в состав Моголистана. В середине XV века они переселились на Тянь-Шань. [27] Последняя точка зрения получила дальнейшее развитие в совместной работе С.Г. Кляшторного, A.M. Мокеева, В.П. Мокрынина. «Центром этногенеза» киргизского народа авторы считают Прииртышье, С еверный и Горный Алтай, где в X-XI вв. сложилась этнополитическая группировка, включавшая: кимакско-кипчакские и господствующие кыргызские племена, переместившиеся сюда с Енисея; после XII в. собственно кыргызские племена полностью ассимилируются в кипчакской среде, заимствовавшей, однако, этническое имя «кыргыз». [28] Эти «кыргызы» и переместились в Притяньшанье в середине XV в. из Прииртышья и Горного Алтая, где ассимилировали местные тюркские и монгольские племена. [29] Данная концепция, изложенная в докладе авторов на V Тюркологической конференции, вызвала оживлённую дискуссию. С возражениями по поводу кимакско-киргизского этапа в этногенезе киргизов выступали О. Караев, Т.К. Чороев, В.Я. Бутанаев, Ю.С. Худяков, Ю.И. Трифонов. Все выступавшие говорили о необходимости учесть «енисейский период» в этногенезе кыргызов. В докладе Э.Р. Тенишева было выделено три этапа формирования киргизского этноса и языка: енисейский, алтайский, тянь-шаньский.
Дискуссии последних лет со всей очевидностью продемонстрировали актуальность вопроса о соотношении кыргызов Енисея и Тянь-Шаня, о наличии определённых этногенетических связей между ними. С позиций современного уровня науки ряд гипотез на сей предмет потеряли своё научное
(141/142)
значение. Безусловно устарела точка зрения Н.А. Аристова и А.Н. Бернштама об этнокультурной общности племён Енисея и Тянь-Шаня ещё в эпоху раннего железа, в I тыс. до н.э. Строго говоря, она не имеет прямого отношения к вопросу, т.к. для того времени сложно определить, что представляли из себя гяньгуни-кыргызы и какова была их культура. Н.А. Аристов опирался на случайное созвучие некоторых этнонимов и политонимов в китайских источниках, описывающих события II-I вв. до н.э. и XVIII в. н.э. [30] Ныне о таком «тождестве» говорить не приходится. А.Н. Бернштам рассматривал древнее население Центральной Азии как единый этнос, разорванный на две части вторжением хуннов, сяньби, жужан, тюрок, уйгуров, а в конце I тыс. н.э. «воссоединившийся» путём переселения части кыргызов с Енисея на Тянь-Шань. Кыргызы для А.Н. Бернштама — не столько реально существовавшая средневековая тюркоязычная народность, сколько «голубоглазые и рыжеволосые» потомки динлинов. Однако исторические динлины не обитали ни на Енисее, ни на Тянь-Шане, а жили в Монголии и «смешались» с гяньгунями в V в. н.э. Не выдержали испытания временем и археологические подтверждения переселения кыргызов в IX в. на Тянь-Шань, в частности, погребения с конём, предложенные А.Н. Бернштамом. [31] Эти памятники принадлежат иному тюркоязычному этносу, но не кыргызам. В основе этого предположения лежит ошибочная версия С.В. Киселёва, Л.А. Евтюховой и В.П. Левашовой о переходе кыргызов на обряд погребения с конём. [32] Ныне она давно пересмотрена.
Не выдерживает критики гипотеза Л.Р. Кызласова о так называемых «центральноазиатских киргизах» как предках современных киргизов. Она основана на неверном отождествлении китайского названия «Хэсыхэ» с родовым подразделением качинцев «хасха», а также на «различиях» в написании терминов для обозначения енисейских кыргызов (цзилицзисы) и центральноазиатских киргизов (циэрцисы) «в китайской иероглифике». [33] Не впервые Л.Р. Кызласов, не зная ни китайского языка, ни письменности, смело интерпретирует звучание иероглифов. Но это ничуть не подкрепляет его домыслов. Даже если бы «Хэсыхэ» обозначала земли качинцев, а написание терминов «цилицзисы» и «циэрцисы» различалось, из этого отнюдь не вытекает наличие некоего особого народа, победившего во славу монгольского императора кыргызов на Енисее, но назвавшего себя именем побеждённых. Не случайно Л.Р. Кызласов, едва придумав «центральноазиатских киргизов», тут же оставляет их в покое, утверждая: «Прослеживать историю центральноазиатских киргизов не входит в наши задачи». [34]
Мнение С.Г. Кляшторного, A.M. Мокеева и В.П. Мокрынина о переселении кыргызов-кимаков с Алтая, развивая предшествующую гипотезу К.И. Петрова, в сравнении с рассмотренными взглядами Н.А. Аристова, А.Н. Бернштама и Л.Р. Кызласова выглядит более фундированным. [35] Однако и оно имеет немало уязвимых мест. Так, пытаясь определить исходный район поселения по особенностям языка, культуры и антропологии современного
(142/143)
киргизского этноса и указывая на сходство с антропо-лингво-культурными особенностями алтайцев, авторы совершенно не учитывают времени и места образования такого сходства. Современные алтайцы отнюдь не автохтоны Горного Алтая, и возникновение сходных черт могло произойти в пределах более широкого региона, включая Джунгарию и Монгольский Алтай. Отмеченное сходство наблюдается по широкому спектру этнографических особенностей, в культуре, в фольклоре, в языке у современных киргизов не только с алтайцами, но и другими народами Саяно-Алтая: хакасами и тувинцами. Среди родоплеменных групп тянь-шаньских киргизов и тюрков Саяно-Алтая выделяются такие общие этнонимы, как: бугу, желден, мундуз, сарылар, толос и др. Многие частные положения гипотезы трёх авторов не соответствуют современному состоянию знаний об археологии Алтая и Прииртышья. Культуры кимаков и кыргызов в IX-X вв. граничили в степях Приобья и Прииртышья, однако «кимакско-кыргызской» культуры там не возникло. Кимаки не обитали в Горном Алтае. После X века кимакская культура прекратила своё существование. В то же время кыргызы в XI-XII вв. н.э. продолжали занимать Горный Алтай, о чем свидетельствуют памятники их культуры. Таким образом, «ассимиляция кыргызов кимаками на Алтае и в Прииртышье» не подтверждается данными археологии. Нет памятников «кимакско-кыргызских племён» и на Тянь-Шане ни в начале II тыс. н.э., ни в последующие века. Напротив, исторические сведения и археологические материалы неопровержимо свидетельствуют, что после развала кимакского каганата, в начале II тыс. н.э. основное население Прииртышья — кипчаки стали переселяться не на Тянь-Шань, а на запад в Приуралье и Причерноморье, где с XI века известны под именем половцев. Всё сказанное выше свидетельствует, что гипотеза трёх авторов нуждается в серьёзной корректировке и её «кимакская» часть должна быть снята.
Из всех высказывавшихся в своё время точек зрения, наиболее вероятным нам представляется мнение о двухэтапном переселении части кыргызского этноса с Енисея в IX-X вв. н.э. в Восточный Туркестан и Монгольский Алтай, разделении кыргызов в начале II тыс. н.э. на два этноса: енисейских и восточнотуркестанских, и переселение в XV в. н.э. восточнотуркестанских на Тянь-Шань. В отдельных аспектах эту точку зрения ранее высказывали В. Радлов, В.В. Бартольд, разделял А.Н. Бернштам. С начала 1960-х годов её активно отстаивает и развивает О. Караев. Дело в том, что только это мнение об этногенетических связях кыргызов Енисея и Тянь-Шаня находит прямое подтверждение в письменных источниках. Общеизвестны исторические свидетельства о военных походах кыргызов в IX веке в Восточный Туркестан и охвате ими городов Бешбалыка, Кучи, Уч-Турфана и др. Эти завоевания носили «непродолжительный» характер, но военное присутствие кыргызов в Восточном Туркестане в IX веке было постоянным. После захвата в X в. монгольских степей киданями, кыргызы Енисея потеряли возможность совершать походы в Восточный Туркестан. Однако там продолжала обитать какая-
(143/144)
то часть кыргызов. В конце X века они попали в зависимость от турфанских уйгуров. Об этом упоминает сунский посол Ван Яньдэ, посетивший уйгурское турфанское княжество в конце X века. «Кыргызы» находились «под управлением государства Гаочан» наряду с тюрками, чигилями, ягма, карлуками и другими племенами. [36] О. Караевым подробно рассмотрены свидетельства мусульманских источников о кыргызах X-XII вв., помещавших их земли по соседству с турфанскими уйгурами, вдоль северных и западных границ, владений уйгурских идикутов, к востоку от земель карлуков и ягма, к северу от чигилей и к югу от кимаков. [37] Им отмечены некоторые особенности кыргызской культуры, изменившиеся под влиянием «соседей-мусульман», в частности смена погребальной обрядности с кремации на ингумацию и др., которые свидетельствуют о том, что кыргызы в указанный период обитали в Восточном Туркестане. Следует уточнить только, что мусульманские авторы нередко смешивали сведения о кыргызах Енисея и Восточного Туркестана воедино, и при компиляции текстов не различали тех и других. О кыргызах в Восточном Туркестане, видимо, идёт речь в сообщении о походах киданьского гурхана в XII в.. Поскольку Елюй Даши после взятия Кашгара и Хотана «послал войско к пределу киргизов... и взял Бешбалык», резонно полагать, что эти «пределы» были неподалеку от Бешбалыка. То же можно сказать о походе найманских правителей в «область киргизов», граничащую со «страной уйгуров». [38] В XIII веке земли восточнотуркестанских кыргызов вошли в состав монгольских государств — улусов Джагатая, а затем Хайду, а после распада последнего в XIV в. — в состав Моголистана. В это время кыргызы неоднократно упоминаются в числе племён, обитавших в этих районах в XV в. кыргызы были «лесным племенем», обитавшим в лесных районах Моголистана. Из-за того, что для ханов Моголистана они были «зачинателями всех смут» в государстве, их переселили в центр страны на Тянь-Шань. По другим источникам, в середине XV в. часть кыргызов, сама «спасаясь от беспорядков, бежала и нашла приют в горах (Тянь-Шаня)». [39] С этого времени кыргызы обитают на Тянь-Шане. В XVI в. известно самостоятельное кыргызское объединение во главе с Мухаммедом.
Вокруг этих кыргызов, переселившихся на территорию Киргизии из Восточного Туркестана началось формирование современной киргизской народности.
(/218)
[1] Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства и всех происшедших в нём дел от начала, а особливо от покорения его Российской державе, по сии времена. — СПб., 1750. — Кн. 1. — С. 12-19.
[2] Фишер И.Э. Сибирская история. — СПб., 1774.
[3] Валиханов Ч.Ч. Записки о киргизах // Собрание сочинений в пяти томах. — Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1985. — Т. II. — С. 59.
[4] Там же. С. 65.
[5] Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племён Сибири и Монголии. — Иркутск, 1929. — С. 20.
[7] Бартольд В.В. Киргизы // Сочинения. — М., 1963. — Т. II. — Ч. 1. — С. 509-510.
[8] Грумм-Гржимайло Г.Е. Реферат // Известия государственного географического общества. — Л., 1934. — Т. 66. — Вып. 1. — С. 180.
[9] Бернштам А.Н. История кыргыз и Киргизстана с древнейших времён до монгольского завоевания // Краткие сообщения института истории материальной культуры. — М.-Л., 1947. — Вып. XVI. — С. 176.
[10] Там же. С. 176.
[11] Там же. С. 177.
(218/219)
[12] Там же С. 177.
[13] [позиция сноски в тексте не указана] Кызласов Л.Р. О связях киргизов Енисея и Тянь-Шаня // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. — Фрунзе, 1959. — Т. III. — С. 104-116.
[14] Алексеев В.П. Хакасы, енисейские киргизы, киргизы // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции — М, 1956. — Т. I. — С. 114-115.
[15] [позиция сноски в тексте не указана] Абрамзон С.М. Вопросы этногенеза киргизов по данным этнографии // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. — Фрунзе, 1959. — Т. III. — С. 31-48.
[16] Петров Е.И.[К.И.] Очерк происхождения киргизского народа. — Фрунзе, 1963. — С. 47-95, 130-145.
[17] Там же. С. 50, 122.
[18] Кызласов Л.Г. К истории племён Саяно-Алгайского нагорья в XIII-XV веках // Уч.зап. ХакНИИЯЛИ. — Абакан, 1965. — Вып. XI. — С. 60.
[19] Там же. С. 61.
[20] Там же. С. 62, прим. 3.
[21] Караев О. Арабские и персидские источники XI-XII веков о киргизах и Киргизии. — Фрунзе, 1968. — С. 30-93.
[22] Караев О. К вопросу о терминах «кыргыз» и «хакас» // Народы Азии и Африки. — 1970 — №4. — С. 256-259; Караев О. Ещё раз о терминах «кыргыз» и «хакас» // Кыргыз терминологиясыным маслелери. — Фрунзе, 1972. — С. 130-133.
[23] История Киргизской ССР. — Фрунзе, 1968. — Т. I. — С. 143-157, 229-235.
[24] Там же. С. 242-243.
[25] История Киргизской ССР. — Фрунзе, 1984. — Т. 1. — С. 50.
[26] Там же. С. 242-243.
[27] Там же. С. 429-431.
[28] Кляшторный С.Г., Мокеев A.M., Мокрынин В.П. Основные этапы этногенеза киргизского народа // Тюркология-88. — Фрунзе, 1988. — С. 42-43.
[29] Там же. С. 43.
[30] Петров К.И. Указ.соч. — С. 119-120.
[31] Бернштам А.Н. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алтая [Алая] // Материалы и исследования по археологии СССР. — М.-Л., 1952. — №26. — С. 83-84.
[32] Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири // Материалы и исследования по археологии СССР. — М.-Л., 1949. — №9. — С. 342; Евтюхова Л.А. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). — Абакан, 1948. — С. 60-66; Левашова В.П. Два могильника кыргыз-хакасов // Материалы и исследования но археологии СССР. — М.-Л., 1952. — №24. — С 135-136.
[33] Кызласов Л.Р. Указ.соч. — С. 62.
[34] Там же. С. 62, прим. 3.
[35] Кляшторный С.Г., Мокеев A.M., Мокрынин В.П. Указ.соч. — С. 42-43.
[37] Караев О. Земли тогузгузов, карлуков, хазлажия, хилхия, кимаков и киргизов по карте Ал-Идриси // Арабо-персидские источники о тюркских народах. — Фрунзе, 1973. — С. 6-48.
[38] [позиция сноски в тексте не указана] Рашид Ад-Дин. Сборник летописей. — М.-Л., 1952. — Т. 1. — Кн. 1. — С. 135-137.
[39] История Киргизской ССР. — Фрунзе, 1984. — Т. 1. — С. 491.
|