Л.Л. Баркова, С.В. Панкова

Татуировки на пазырыкских мумиях. Новые материалы.

// Эрмитажные чтения памяти Б.Б. Пиотровского. СПб: 2005. С. 15-26.

В 1947-1948 гг. С.И. Руденко исследовал на Алтае Большие Пазырыкские курганы, материалы которых были переданы в Эрмитаж. Как известно, во Втором и Пятом курганах сохранились мумифицированные тела четырёх погребённых, по двое (мужчина и женщина) в каждом кургане. Тело мужчины из Второго кургана оказалось покрыто татуированными рисунками. [1] Эта замечательная находка долгое время оставалась единственной. Следующие находки татуировок были сделаны только в 1990-е гг., когда были открыты две мумии в погребениях па плато Укок: в кургане 1 могильника Ак-Алаха-3 и в кургане 3 могильника Верх-Кальджин-2. [2]

На этих трёх мумиях татуировки были обнаружены непосредственно при раскопках, так как синие рисунки хорошо выделялись на светлой коже. Вскоре после извлечения из погребений кожа укокских мумий сильно потемнела и рисунки на ней «исчезли». Цвет кожи удалось восстановить только после проведения специальных процедур. [3] У остальных трёх мумий из Больших Пазырыкских курганов кожа тёмно-коричневая, татуировок на ней не видно. По-видимому, такой она была не только при поступлении материалов в Эрмитаж, но и во время раскопок, так как ни С.И. Руденко, ни другие специалисты не отмечали изменений в её цвете. Возможно, эти изменения произошли ещё при вскрытии курганов древними грабителями.

В процессе хранения эрмитажные мумии многократно фотографировались, проводилось их рентгеновское обследование, два раза в год за ними наблюдали сотрудники из службы биологического контроля, но никаких признаков татуировки па мумиях обнаружено не было. Выявление татуировок оказалось делом счастливой случайности.

Предтечей открытия пазырыкских изображений стало обнаружение татуировки на мумии из таштыкского могильника Оглахты VI (Хакасия, начало н.э.). Реставраторы, сняв с мумии одежды, заметили на ней блёкло-синие фигуры неясных очертаний. Приглашённые для осмотра мумии судебно-медицинские эксперты посоветовали применить для лучшего выявления рисунков инфракрасные лучи. Проведённое в Отделе научно-технической экспертизы Эрмитажа фотографирование позволило не только уточнить имеющиеся рисунки, но и обнаружить незамеченные, невидимые глазом татуировки. [4] Так возникла идея провести ту же процедуру с пазырыкскими мумиями, наличие татуировок на которых было весьма вероятным.

(15/16)

В октябре 2004 г. три мумии из Второго и Пятого Пазырыкских курганов были рассмотрены и сфотографированы в отражённых инфракрасных лучах. Оказалось, что на всех мумиях имеются татуированные рисунки. Метод работает благодаря саже, входящей в состав использованного для татуировки красителя. На снимках тёмная кожа мумий выглядит совсем светлой, а татуировки выделяются на ней контрастно и чётко.

Прорисовать изображения можно только по фотографиям. Рисунки расположены на объёмной поверхности тела, в том числе по окружности рук, поэтому необходимы серии последовательных снимков, позволяющих сделать развёртки изображений. Однако возможности фиксации ограничены. Во-первых, камера закреплена на стационарном штативе и может двигаться только по вертикали и по горизонтали. Приходится продвигать под объективом, многократно поворачивать и закреплять в неестественных положениях сами мумии, что не всегда безопасно для их сохранности и заставляет порой ограничиваться минимальным числом снимков. Во-вторых, мумии находятся в одеревенелом состоянии, их конечности скованы. Изображения, расположенные на внутренней поверхности рук и ног, можно зафиксировать только под углом или вовсе невозможно. Малое число отснятых кадров, а также угловые проекции снимков сказываются при прорисовке изображений, когда детали фигур не стыкуются или просто выпадают. В таких случаях приходится прибегать к реконструкции. В-третьих, работу художника осложняют многочисленные складки и швы на коже, искажающие фигуры и не позволяющие полностью воссоздать изображение. Хотя сделанные прорисовки максимально близки к оригиналам, желательно их уточнение с появлением новых методов фиксации или более совершенной техники. Съёмки выполнены старшим научным сотрудником Отдела научно-технической экспертизы А.В. Сизовым при участии С.В. Хаврина и К.В. Чугунова. Прорисовки сделаны Е.В. Степановой, А.В. Сильновым, Д.А. Кирилловой. Всем участникам этих работ авторы приносят свою глубокую благодарность.

Татуировки обнаружены на мумифицированном теле женщины из Второго кургана, мумиях мужчины и женщины из Пятого кургана. Помимо них, выявлено изображение, дополняющее известные рисунки на мумии мужчины из Второго кургана. Его тело в процессе раскопок стало разлагаться и было препарировано, но кожу с татуировками удалось сохранить. Кроме того, сохранились отрубленные грабителями голова и кисть правой руки погребённого. Именно на кисти и обнаружено изображение.

Изображение на кисти руки мужчины из Второго Пазырыкского кургана. На большом пальце расположена фигура птицы, обращённая головой к ногтю (ил. 1). У птицы показаны гребешок и бородка,

(16/17)

Ил. 1. Изображение птицы на правой кисти мужчины.
Второй Пазырыкский курган.

(Открыть Ил. 1 в новом окне)

оперение шеи оформлено в виде косой сетки. На лапках имеются шпоры, дополнительно указывая, что изображён петух.

Изображения на теле женщины из Второго Пазырыкского кургана. В одной колоде с мужчиной была похоронена женщина, тело которой сохранилось лучше мужского. Кожа мумии сильно разрушена, и татуировки частично утрачены, однако сохранившиеся фигуры вполне узнаваемы благодаря аналогиям на других известных татуировках. На левом плече женщины изображено фантастическое существо с телом копытного и головой хищной птицы (ил. 2, 1). Задняя половина тела животного вывернута, а вся его фигура образует круговую композицию. На плечевой части правой руки женщины изображена фигура архара с вывернутым крупом (ил. 2, 2). На наружной стороне левой руки чуть выше запястья прорисован реалистичный олений рог с множеством отростков (ил. 2, 3). Трудно сказать, был ли он самостоятельным изображением или только частью фигуры оленя. По-видимому, татуировки располагались и выше, на предплечье, однако кожа руки до локтя здесь разрушена.

По манере исполнения изображения на женской мумии из Второго Пазырыка аналогичны татуировке мужчины из того же комплекса. Рисунок перевёрнутого рога на левом запястье находит соответствие в женской татуировке из Ак-Алахи-3, где он изображён вместе с головкой оленя. Таким образом, татуировка на теле женщины из Второго Пазырыкского кургана представлена рисунками, очень близкими ранее известным изображениям из того же комплекса и курганов Укока.

Изображения на мумии мужчины из Пятого Пазырыкского кургана. Значительно лучше сохранились мумии погребённых в Пятом Пазырыкском кургане. Они представляют собой сухие лёгкие тела с тёмной морщинистой кожей. На теле мужчины изображения располагаются на плечах, спине, руках и ногах ниже колеи.

Фигура хищника кошачьей породы охватывает левое плечо (ил. 3). Крупная голова в профиль расположена на плече спереди. Передние лапы

(17/18)

(18/19)

опускаются на руку, задняя часть туловища, лапы и хвост перекинуты на спину, до самого позвоночника. Передняя часть фигуры покрыта зачернёнными узорами, а задняя оставлена «чистой», контурной. Особенность рисунка хищника — профильное изображение его глаза — редкое явление в пазырыкском искусстве. Ближайшей аналогией рисунку тигра являются резные фигуры хищников на колоде из Второго Башадарского кургана. [5]

На плечевой части правой руки изображена лошадь с вывернутым крупом и закинутыми кверху задними ногами (ил. 4). Зачернённые криволинейные фигуры заполняют бедро и шею лошади. Рот приоткрыт, серповидными линиями передан оскал. К сожалению, рисунок морды коня смазан глубокими складками кожи и не просматривается.

На предплечье той же руки изображены два зверя — кулан или лошадь и хищник с закрученным полосатым хвостом (ил. 5). Фигуры ориентированы головами вниз (к кисти), у лошади вывернут круп. Её хвост стянут в основании и на конце разделён надвое. Полностью композицию восстановить не удаётся, так как фигура хищника нарушена швом и на фотографиях просматривается фрагментарно. Прочтение сцены облегчается имеющейся аналогией: на правом предплечье мужчины из Второго Пазырыкского кургана изображены кулан с вывернутым крупом и хищник с полосатым хвостом, расположенные идентично. [6]

Две фигуры вытатуированы на спине и ягодице мумии. Одна из них, справа над талией, видна фрагментарно из-за глубокой складки — это какое-то животное с четырьмя ногами и хвостом. Фигура на левой ягодице нарушена швом и в таком виде представляет собой какую-то свастикообразную фигуру.

Татуировки имеются и на кистях обеих рук мужчины. В основаниях больших пальцев симметрично расположены фигуры «шагающих» птиц, обращённых головой в сторону ногтя. У птицы, изображённой на левой руке (ил. 6, 1), сложенные крылья подчёркнуты зачернёнными полосами,

(19/20)

Ил. 6. Татуировки на кистях рук мужчины. Пятый Пазырыкский курган: 1 — на левой руке; 2 — на правой руке.

(Открыть Ил. 6 в новом окне)

высоко поднят большой распущенный хвост. Трактовка крыльев в виде продольных полос принята в пазырыкском искусстве для изображений водоплавающих птиц, однако пышный хвост для них не характерен. На кисти правой руки (ил. 6, 2) представлена птица с изогнутым толстым клювом, гребешком и бородкой. Рулевые перья пышного хвоста изгибаются в виде рогов. Зоологический вид птицы можно определить как изображение тетерева-косача или глухаря. [7]

Татуировкой покрыты обе ноги мужчины ниже колен. На левой ноге, на внутренней поверхности голени, представлена композиция, состоящая из пяти животных (ил. 7). У колена изображена протома косули с передней ногой и выделенной лопаткой. Она развёрнута горизонтально в отличие от расположенной ниже вереницы копытных, движение которых направлено от стопы к колену. Три фигуры представляют самок косули или архара. За ними следует архар-самец. На правой ноге мужчины спереди, на месте перехода стопы в голень, представлены два копытных, идущих вверх, — видимо, козлы.

В целом изображения животных на мумии мужчины из Пятого Пазырыкского кургана близки по манере татуировкам Укока и Второго кургана Пазырыка. Сходство наблюдается и в самих сюжетах. Более всего рассмотренные татуировки соответствуют рисункам на теле мужчипы из Второго Пазырыкского кургана: совпадают изображения птиц на больших пальцах рук, фигур кулана (?) и хищника на правом предплечье, вереницы копытных на голени. Система расположения изображений в целом та же, хотя фигуры размещены менее плотно и не образуют «коврового» орнамента.

В то же время рисунки на теле мужчины отличаются от татуировок из Второго Пазырыка, Ак-Алахи и Верх-Кальджина отсутствием наиболее характерных для них изображений — специфичных фантастических персонажей, место которых занимает фигура тигра.

Изображения на мумии женщины из Пятого Пазырыкского кургана. Расположение татуировок у женщины отличается от известных

(20/21)

Ил. 7. Татуировки на левой голени мужчины.
Пятый Пазырыкский курган.

(Открыть Ил. 7 в новом окне)

пазырыкских вариантов. У неё нет рисунков на плечах, зато предплечья покрыты целыми сюжетными композициями. На левой руке представлена сцена терзания: большая хищная птица вцепилась в загривок оленю (лосю?) и клюет его (ил. 8). Олень изображён упавшим, его передние ноги подогнуты, задняя часть тела вывернута. Голову, расположенную на внутренней поверхности руки, зафиксировать не удалось, просматриваются лишь ухо и рога. На одном роге видны отростки, но непонятно, имеют они обычные очертания или представлены птичьими головками.

Рисунок тела птицы нарушен швом и искажён складками кожи. На голове птицы показаны большие торчащие уши и хищно изогнутый зачернённый клюв, на шее косой сеткой передано оперение. Хвост или крыло птицы оканчивается птичьей головкой.

Отдельные татуированные фигуры представлены на кистях рук женщины (ил. 9). На большом пальце левой руки головой к ногтю изображена птица с пышным хвостом. У птицы гребешок на голове и маленькая зачернённая бородка. Вероятно, изображён петух. На безымянном пальце той же руки татуирована фигура, в основе которой двойной кружок с примыкающей к нему растительной композицией. На соседней фаланге того же пальца на снимке различим крест, хотя по тону он бледнее других татуировок. На безымянном пальце правой руки расположена фигура в виде противопоставленных трёхлепестковых пальметок. Подобные пальметки распространены в декоре пазырыкских войлоков, дерева, кожи, однако на татуировке растительные мотивы встречены впервые.

Сложная многофигурная композиция развёрнута на правой руке женщины от локтя до запястья (ил. 10). Здесь изображены два тигра и барс, напавшие на оленя и лося. Вверху представлен олень с огромными рогами, в горло которому готов вцепиться тигр, уже схвативший его за рога и переднюю ногу. Фигура тигра дана в сложном ракурсе: задняя

(21/22)

Ил. 8. Татуировки на левой руке женщины.
Пятый Пазырыкский курган.

(Открыть Ил. 8 в новом окне)

часть передана в профиль, передняя в фас, а голова как будто при взгляде сверху. Тело тигра сплошь покрыто S-видными линиями, передающими фактуру тигриного меха.

В нижней части композиции представлен лось, в тело которого вцепился барс, а за передние ноги его схватил тигр. Круп лося «перекручен», задними, выброшенными вверх ногами, он пытается отбиться от напавшего на него хищника. Фигура барса (ирбиса) показана уже знакомым приёмом: задняя часть тела повёрнута почти в профиль, передняя в фас, а голова изображена как при виде сверху. Мех хищника покрыт тёмными пятнами, причём особо акцентирован хребет, обозначенный сдвоенными пятнами от головы до лопаток. Справа от лося помещена фигура тигра. Его гибкое тело вытянуто и очерчено плавными линиями, задние ноги широко расставлены. Шкура зверя проработана S-видными полосами.

В целом эта сложная многофигурная композиция носит замкнутый характер. Сверху она ограничена рогами оленя, слева — ногами копытных и телом барса, внизу — лежащим телом лося, справа — фигурами двух тигров. Все части и отдельные детали композиции уравновешены и подчинены замыслу автора. Сложное построение композиции может указывать на существование эскиза или разметки, предварявших татуировку.

(22/23)

(23/24)

Изображения на теле женщины из Пятого Пазырыкского кургана заметно отличаются от других известных татуировок. В них нет присущей им стилизации, нет характерных фантастических фигур. Татуировка на правой руке женщины вообще уникальна: подобные сложные композиции не были известны в пазырыкском искусстве, да и, пожалуй, среди произведений скифского звериного стиля в целом. Однако сюжет, позы хищников и отдельные приёмы, безусловно, находят аналогии в образах скифского искусства. [8] Мастер, несомненно, был знаком с пазырыкской традицией изображений. И всё же трудно отделаться от ощущения, что эта татуировка принадлежит какому-то иному художественному кругу.

Об этом могут свидетельствовать и другие имеющиеся параллели. Наиболее близкие аналогии рисунку меха тигров представлены на парных золотых бляхах с изображением борьбы животных из ордосского могильника Сигоупань, могила 2, [9] а также на бронзовой фигуре тигра с иероглифами, инкрустированной золотыми S-видными полосками. [10] Оба примера относятся к китайскому региону и датируются, соответственно, концом IV-III в. до н.э. и эпохой Западной Хань. Поза нижнего тигра на татуированной композиции отражает иконографию, характерную для изображений ханьского времени. [11] В фигуре барса сочетаются такие особенности, как расположение передней части тела анфас и подчёркнутый хребет. Аналогия такому приему представлена на фрагменте рельефной композиции III в. до н.э. (Музей Гимé, случайная находка) с территории Северного Китая. [12]

Изображения татуированной композиции из Пятого Пазырыка отличны от «классических» пазырыкских и могли быть как-то связаны с южным и юго-восточным, китайским направлением. Хронологическое положение приведённых аналогий противоречит традиционной дате Больших Пазырыкских курганов, представляя более поздний период. С другой стороны, оно соответствует дате (III в. до н.э.), полученной при сопоставлении китайских импортов из Третьего, Пятого и Шестого курганов Пазырыка с аналогиями из надёжно датированных памятников Китая. [13] Таким образом, татуировка из Пятого кургана вновь акцентирует проблему хронологии курганов Большой Пазырыкской цепочки, открывая широкое поле для дискуссий.

Итак, татуировки представлены на всех сохранившихся мумиях из Больших Алтайских курганов. Обнаруженные изображения показывают, что пазырыкские татуировки были разнообразнее, чем представлялось ранее. В частности, фантастические существа не являлись непременным образом для всех татуировок. Изображения из Второго Пазырыкского кургана, Ак-Алахи и Верх-Кальджипа составляют единую серию, объединённую общими стилистическими приёмами и персонажами. Как раз здесь и представлены фантастические «коне-грифоны».

(24/25)

Татуировки из Пятого Пазырыкского кургана заметно от них отличаются. Если изображения на теле мужчины всё же сохраняют преемственность с рисунками из Второго Пазырыка, то женская татуировка совсем выпадает из круга пазырыкских изображений. Специфика татуировок из Пятого кургана, возможно, объясняется более поздним временем его сооружения. [14] Однако более существенным может оказаться присутствие в материалах кургана изделий китайского происхождения, указывающих на соответствующие контакты.

Представленные материалы — богатейший исторический и искусствоведческий источник, осмысление которого ещё только начато. Авторы сосредоточились в основном на описании татуированных рисунков. Для получения более основательных выводов необходимо прежде всего время и углублённое исследование материала.

[1] См.: Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.;Л., 1953. С. 136-140.

[2] См.: Полосьмак Н.В. Татуировка у пазырыкцев // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2000. №4. Рис. 3; Молодин В.И. Культурно-историческая характеристика погребального комплекса кургана №3 памятника Верх-Кальджин-2 // Феномен алтайских мумий. Новосибирск, 2000. Рис. 143.

[3] См.: Козельцов В.Л., Ромаков Ю.А. Новый способ сохранения человеческих мумий // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2000. №4. С. 104.

[4] См.: Кызласов Л.Р. Панкова С.В. Татуировки древней мумии из Хакасии (рубеж нашей эры) // Сообщения Государственного Эрмитажа. СПб., 2004. Вып. 62. С. 61-67.

[5] См.: Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.;Л. 1960. Рис. 21.

[6] Там же. [Руденко 1953] Рис. 82.

[7] По Брэму А.Э. Жизнь животных. Птицы. Т. IV. М., 1937. С. 267-268.

[8] См.: Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов. Прага; Л., 1966. С. [Табл.] 120, 122; Руденко С.И. Второй Пазырыкский курган. Л., 1948. Табл. V, VI, XIII; Грязнов М.П. Первый Пазырыкский курган. Л., 1950. Рис. 35-37; Полосьмак Н.В. Всадники Укока. Новосибирск, 2001. Рис. 141.

[9] См.: Bunker Е., Kawami Т. S., Linduff K.М., Wu En. Ancient bronzes of the Eastern Eurasian steppes from the Arthur M. Sackler collections. New York, 1997. Fig. A60.

[10] См.: Скарпари М. Древний Китай. Китайская цивилизация от неолита до эпохи Тан. М., 2003. С. 2-3.

[11] См.: Там же. Рис. 54-55; James J.М. A provisional iconology of Western Han funerary art // Oriental art. Autumn 1979. Vol. XXV. No. 31979. Fig. 6.

[12] См.: Mongolie. Le premier empire des steppes. Monaco, 2003. P. 207.

[13] См.: Bunker E. The Chinese artifacts among the Pazyryk finds // Source. Notes in the history of art. 1991. Vol. X. No4. P. 20-24; Чугунов К.В. Датировка

(25/26)

Больших Пазырыкских курганов — новый виток старой дискуссии // Охрана и изучение культурного наследия Алтая (Тезисы научно-практической конференции). Барнаул, 1993. Ч. 1. С. 167-169.

[14] См.: Слюсаренко И.Ю. Дендрохронологический анализ дерева из памятников пазырыкской культуры Горного Алтая // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: 2000. №4. С. 128; Васильев С.С., Слюсаренко И.Ю., Чугунов К.В. Актуальные вопросы хронологии скифского времени Саяно-Алтая // Степи Евразии в древности и средневековье: Материалы международной научной конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб, 2003. Т. 2. С. 25; Марсадолов Л.С. Ещё раз о последовательности сооружения Пазырыкских и Бертекских курганов // Степи Евразии в древности и средневековье: Материалы международной научной конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб., 2003. Т. 2. С. 94.

наверх