П.П. Азбелев. Древние кыргызы. Очерки истории и археологии.

назад | оглавление | далее

II. 2. Вопросы хронологии таштыкских склепов.

II. 2. 4. Об относительной хронологии склепов.

Наборы пряжек в таштыкских склепах различны по составу типов. Если публикации и отчёты полны и в должной степени выверены (а это, к сожалению, не всегда так), то можно выделить четыре варианта наборов типов пряжек, представляемых ниже по наиболее показательным и известным комплексам.

1). Пряжки, преимущественно язычковые, прямо воспроизводящие западные типы предтюркского времени. Цельнолитых щитков с насечками и рамок со вписанными волютами нет. Эталон — скл.1 Изыхского чаатаса (Рис. 17).

Рис. 17. Наборы пряжек в таштыкских склепах (вариант 1). Изыхский чаатас, скл.1 (По Л.Р.Кызласову).

2). Пряжки, имеющие в основе композиции типа западные элементы, но уже перекомпонованные и трансформированные. Господствуют шпеньковые пряжки, прежде всего стандартные, с цельнолитыми щитками и с рамками с Т-образными прорезями или с симметрично развёрнутыми волютами. Эталон — скл.2 Изыхского чаатаса (Рис.18).

Рис.18. Наборы пряжек в таштыкских склепах (вариант 2). Изыхский чаатас, скл.2 (По Л.Р.Кызласову).

3). Сочетание типов, характерных для обоих предыдущих вариантов. Наряду с точными повторениями западных типов есть их местные версии, осложнённые признаками, свойственными пряжкам из наборов варианта 2. Шпеньковые и язычковые пряжки сочетаются. Эталон — скл.1 Сырского чаатаса (Рис.19).

Рис.19.  Наборы пряжек в таштыкских склепах (вариант 3). Сырский чаатас, скл.1 (По Л.Р.Кызласову).

4). Свободное сочетание любых типов. Признаки деградации Т-образных прорезей и симметричных волют в просветах рамок стандартных пряжек. Крепёжные скобы часто сглажены, многие пряжки сделаны небрежно. Часто в состав комплекса входят вещи, имеющие аналоги в кудыргинских материалах. Эталон — тепсейские склепы (Рис. 20). [1]

Рис. 20. Наборы пряжек в таштыкских склепах (вариант 4). Тепсейский чаатас (Тепсей III), скл.2. (ГЭ ОАВЕС, колл.2616, рис.автора).

Сравнение выделенных вариантов приводит к ряду выводов. Заметная типогенетическая противопоставленность вариантов 1 и 2 сочетается с целой серией признаков, общих для двух изыхских склепов и вместе с тем более нигде не представленных — например, эти склепы не сожжены и не имели настоящих наземных каменных сооружений. Показательно и то, что эти склепы входили в состав одного чаатаса. Можно предположить, что в двух изыхских склепах хоронили своих умерших две группы местных жителей, в целом близкие и объединённые житейскими обстоятельствами, но не забывающие о своих различиях, проявлявшихся по меньшей мере в фурнитуре костюма и в раздельном погребении на общих кладбищах по единому обряду. Типологическая обособленность и крайняя редкость варианта 1 показывает, что он маркирует сравнительно небольшую группу, инокультурную и/или иноэтничную по отношению к численно господствующему населению, пользовавшемуся пряжками из второго варианта наборов.  Вариант 3 наглядно показывает, как немногочисленные пришельцы растворялись в массе преобладающего населения. Резонно считать, что типологически синхронные пряжки из наборов 1 и 2 и датируются одинаково, а вариант 3 несколько позже обоих предыдущих. Вариант 4, отразивший деградацию традиции, следует считать позднейшим. Появление вместе с наборами варианта 4 аналогов кудыргинским (тюркским) вещам подтверждает именно такую расстановку позиций. Таким образом, можно говорить о том, что выделенные варианты имеют и хронологическое содержание.

Пряжки варианта 1, наиболее редкие и заведомо инокультурные, фиксируют появление на Енисее группы мигрантов западного происхождения, немногочисленной и вскоре ассимилированной. Полное, до мелких деталей, совпадение пряжек с их западными прототипами позволяет говорить о прямой миграции носителей восточноевропейских традиций в Южную Сибирь. Пряжки варианта 2, также восходящие к западным прототипам, несут следы заметных типогенетических трансформаций, свидетельствующие о том, что появлению соответствующего населения в Южной Сибири предшествовал какой-то период более или менее долгого развития вне исходной этнокультурной среды (скорее всего — в Центральной Азии). Именно с этой группой связан яркий и мощный “восточный” компонент таштыкской культуры, подробно разобранный в работах С.В. Киселёва, Л.Р. Кызласова и Д.Г. Савинова. Неясно, когда и где именно произошло смешение этих двух групп — в Центральной Азии  или уже в Южной Сибири. Как уже говорилось, именно этот конгломерат стал основой для формирования культуры тюрков-ашина; с точки зрения датирования это означает, что проникновение носителей данного смешанного культурного комплекса в Южную Сибирь произошло сразу после 460 года, выступающего в качестве terminus post quem для целого ряда южносибирских культур.

Другим важным хронологическим репером оказывается соотносимость кудыргинского предметного комплекса с культурой тюрков Первого каганата. Летопись фиксирует тюрко-кыргызские контакты в 550-х гг.- не ранее этого времени в таштыкских склепах появляются вещи, аналогичные кудыргинским.

Таким образом, время изыхских и сырского склепов — последняя треть V — первая половина VI вв., причём изыхские относятся к начальной фазе этого периода, назовём его раннеташтыкским; тепсейские склепы принадлежат более позднему времени.

К числу раннеташтыкских нужно отнести, например, усть-тесинские склепы (Киселёв 1929: табл.V) — по шпеньковой пряжке с трапециевидно-вогнутой рамкой на пластинчатом щитке-обойме с боковым кольцом; к тому же периоду относится часть  уйбатских склепов. Это время наибольшего культурного разнообразия, отражающего сложные интеграционные процессы. Ко времени их окончания, стабилизации культуры и появления кудыргинских аналогий относятся тепсейские и ташебинские склепы, часть уйбатских, т.н. “тагаро-таштыкские” курганы Думной горы, Степновка II, Хызылар и др. О позднейших памятниках речь пойдёт особо в следующих разделах.

Не следует забывать, однако, о том, что в литературе отсутствует полноценный анализ других важнейших для хронологии категорий таштыкского инвентаря, прежде всего керамики — либо о сосудах пишут обзорно, либо привязывают классификацию к уже построенной периодизации, что совершенно обессмысливает работу. Несомненно, при большем внимании к этой теме, когда будут подробно и основательно определены локальные и хронологические отличия — именно керамика даст возможность детально разработать относительную хронологию таштыкских склепов, да и других минусинских типов памятников эпохи поздней древности — раннего средневековья; во всяком случае, некоторые опубликованные наработки, свободные от "исторического концептуализма" и основанные прежде всего на глубоком изучении собственно материала (напр., Панкова 2000а), позволяют надеяться на это.

[1] При подготовке тепсейских материалов к публикации  часть находок, происходящих из скл.1, но найденных уже при просмотре отвалов, по ошибке попала в таблицу находок из скл.2 (Грязнов 1979: 112 - Рис.67). Не зная этого, некоторые исследователи строили полемику с опорой на неверный состав находок из скл.2. Ошибка повторена и в монографии Э.Б.Вадецкой (1999: Табл. 104-105). В данной работе находки из тепсейских склепов 1 и 2 распределены в соответствии с надёжными описями Гос.Эрмитажа.

назад | оглавление | наверх | далее