Э.Б. Вадецкая
Сказы о древних курганах.
// Новосибирск: 1981. 113 с. («Страницы истории нашей Родины».)
Загадки горы Оглахты.
На левом берегу Енисея, в 40 км ниже города Абакана, расположена горная группа Оглахты. Вдоль реки она тянется приблизительно на 15 км, глубоко вдаваясь внутрь страны. На стороне, обращённой к Енисею, горы представляют собой сплошные утёсы, покрытые множеством древних рисунков. Здесь Оглахты неприступны. По трём сторонам сохранились стены мощного средневекового каменного укрепления. В месте, где береговой утёс особенно крут и высок, сверху донизу тянется глубокая выбитая борозда, известная под названием «богатырской тропы». По преданию, изо дня в день ходил здесь к водопою богатырский конь и проторил на скале дорожку, по которой не решается спускаться ни один человек. Эта горная местность вся пересечена многочисленными логами, узкими и глубокими, почти совсем лишёнными леса. В одном из них произошло событие, ставшее началом интересного исследования.
Осень 1902 г. Моросит дождь, застилая густой мглой мрачные очертания сопок. Неприятно в такое время в горах, но куда-то запропастился жеребёнок, и Егор Кокашкин из улуса Кокашкина уже полдня скачет по логам, всматриваясь в отдалённые тёмные точки. Вдруг на одном из склонов горы под задними копытами коня что-то рухнуло. Копь резко метнулся в сторону и остановился, а Егор свалился в яму. Выбравшись из неё и оправившись от испуга, он вновь подошёл к яме. Подивился. То, на что наступил конь, оказалось потолком древнего склепа. Брёвна не выдержали тяжести всадника на коне и обрушились, образовалась дыра. Заглянул в неё Егор, но испугался ещё больше; «как живых», он увидел двух мертвецов, из
(100/101)
которых один скалил зубы, а лицо другого было сплошь закрыто расписанной маской. В ужасе он умчался в улус. О происшествии «пострадавший» сообщил тёще — Домне Ивановне Хубековой, казачке. Домна Ивановна была женщиной храброй и практичной. Наслышавшись о могильных сокровищах, она не замедлила проникнуть в склеп. Позже казачка рассказывала, что внутри в рост человека она увидела двух скелетов. Один, как ей показалось, сидел на лавке, череп от него валялся на полу. Другой сидел в противоположном углу как бы на коленях, прислонившись к лавке. На нём была глиняная маска, плотно прилегавшая к лицу. Под ней оказалась зеленоватая шёлковая ткань, покрывавшая лицо покойника. На лавке Хубекова нашла замшевый кошелёк с кисточками и черепки горшка. На полу валялось чучело человека, набитое травой, на чучеле — «замшевая» куртка. Только как не [ни] искала Домна Ивановна, золотых вещей она не нашла. Впрочем, долго оставаться в могиле женщина побоялась, да и свеча всё гасла. Чучело Хубекова оставила, а маску и кошелёк снесла домой и продала за 15 копеек в соседний улус Егору Чебачакову, который долго потом показывал их таким же, как он, любопытным.
Слух о «провалившемся» кургане с «заживо в нём погребёнными» той же осенью достиг Красноярска, где в то время жил А.В. Адрианов. Александр Васильевич, служивший в то время ревизором управления акцизными сборами Енисейской губернии, отправил на место происшествия акцизного надсмотрщика С.С. Григорьева проверить сообщение. В январе археолог получил обстоятельное письмо с подробным описанием случившегося со слов очевидцев. С.С. Григорьев просил археолога осмотреть весной могилу, так как боялся, что Хубекова вновь примется за раскопки. Дело в том, что наблюдательная казачка, обойдя склон горы и «по звуку ногами обнаруживающейся земной пустоты», решила, что рядом должны быть такие же. А.В. Адрианов переслал письмо Григорьева в Петербург, в Археологическую комиссию и получил ассигнования на работы в этой местности.
Впервые он осмотрел оглахтинскую могилу ещё в феврале 1903 г. Нашёл под снегом меховую куртку,
(101/102)
принятую Хубековой за «замшевую», и череп, с которого та сняла маску. Осмотрев поверхность склона вокруг могилы, Адрианов насчитал 40 малозаметных впадин — предположительно могил, и установил охрану. Ежедневно по очереди все домохозяева ближайшего улуса Саргова были обязаны посещать могилу и «о всяком замеченном подозрительном её изменении» немедленно докладывать абаканскому начальству. В конце июля А.В. Адрианов вновь приехал производить раскопки, но на сей раз долго не мог найти увиденных зимой впадин. Он ходил по ровному склону, выстукивал землю, разглядывал неровности и состав земли, но без результата. Убеждённости, что в том или ином месте скрыта гробница, не было. Разочаровавшись, археолог решил перебраться ближе к Саргову улусу, где у отрогов Оглахты отчётливо виднелось множество курганов. И вдруг однажды вечером, взобравшись на вершину горы при закатных лучах солнца, он увидел еле приметные круглые впадины. Так состоялось вторичное открытие могильника, принёсшего успех отечественной науке.
Деревянные камеры с полом и потолком были построены из толстых лиственничных брёвен, изнутри гладко затёсанных и настолько прочных, что рабочие на раскопках пилили и кололи их на дрова. Помимо глиняной посуды в камерах были деревянные корытца, блюда, чаши, бочонки, черпаки, ковши, вёдра, ложки и т.д. Сохранились и более мелкие деревянные предметы: модели лука, кинжалов, мечей и даже шпильки. Имелись также остатки одежды из меха и кожи: шапки, шубы, ремешки, тесёмки. В гробницах лежали остатки мумифицированных тел, кучки пепла сожжённых трупов, кости и черепа, которые хранились ранее где-то в другом месте. Под головы умерших подкладывались камень, обрубок дерева, деревянная или кожаная подушка. Вместо этого иногда делалось возвышение из земли и мелких зёрен проса, прикрытое тканью или мехом. Благодаря высоким подголовникам, черепа и плечи скелетов оказались приподняты. В могиле, обнаруженной Е. Кокашкиным, на дне было сооружено ложе на четырёх высоких тумбах, сделанных из корня дерева. В результате перелома поперечин средние части досок спустились, а близ
(102/103)
стен остались приподнятыми. Из-за этого Хубековой показалось, что «покойники сидели». На всех черепах были погребальные маски, тонко залощённые, сплошь окрашенные красной краской или расписанные узорами в виде крупных спиралей. Сняв одну маску, любопытная казачка, как говорилось, нашла зелёную шёлковую ткань, покрывавшую всё лицо. А.В. Адрианов нашёл кусочки такой же шёлковой материи, которые прикрывали глаза и рот умершего.
Ценными находками оказались погребальные куклы в рост человека и одетые так же, как настоящие покойники. Это были кожаные чучела, туго набитые жёсткой травой. Их сделали из кожаных мешков различных размеров и форм, которые составляли руки, ноги, туловище и другие части тела. Мешки сшивались на скорую руку через край из лоскутков, а все детали чучела скрепляли жилами и ремешками. Головы мастерили из кома травы, обтянутого кожей и шёлком, на котором изображали черты лица. На одной из голов был шёлковый капор. Лица двух кукол закрывали гипсовые маски. Чучела развалились на части и перемешались с человеческими черепами и пеплом. Сохранились накладные и вплетённые косы, но установить, кому они принадлежали — чучелам или людям, было трудно. Не удалось установить и назначение некоторых предметов.
А.В. Адрианов, а позже и С.А. Теплоухов предполагали, что куклы изображали тех, кто сопровождал умерших в загробный мир. Наиболее увлекательную и обстоятельную интерпретацию предложил Л.Р. Кызласов, который провёл аналогии между оглахтинскими находками и погребальными куклами хантов. Как и другие народы, ханты хоронили покойников со всеми необходимыми им для ведения нового хозяйства в потустороннем мире принадлежностями. Считалось, что покойник, а вернее, его «тень», начнёт новую жизнь: в «царстве теней» он появится младенцем, начнёт расти, а через год достигнет зрелости. Но будучи ребёнком, он не сможет самостоятельно стать на ноги. Чтобы ему помочь в этом, ханты изготовляли куклу. В течение года её кормили, поили, одевали, умывали, укладывали спать. Кукла была изображением умершего. Чаще всего её делала вдова для своего мужа. Сначала изго-
(103/104)
тавливалась маленькая кукла, а потом побольше. Когда же проходил год и считалось, что умерший «вырос», то куклу делали размером в нормальный человеческий рост. После этого её клали в могилу, где лежал покойник. Тень умершего возвращалась к его телу, причём вполне взрослой и самостоятельной. В Оглахтинском могильнике куклы иногда лежали поверх скелетов. Л.Р. Кызласов считал, что куклы как раз и были вместилищами «тени» того человека, которого погребли здесь. Этот манекен сбрасывался в могилу спустя некоторое время после смерти сородича.
С.А. Теплоухов в своё время раскопал могилы, похожие на оглахтинские, на речке Таштык, левом притоке Енисея. С тех пор племена, которые хоронили в могилах не только мертвецов, но и погребальные куклы, учёные стали называть таштыкскими, жившими в степях Енисея с I в. до н.э. по IV — V в. н.э. Это уже были, видимо, предки древних хакасов. Именно они изготовляли гипсовые маски. У них же возник обычай сжигать трупы на погребальных кострах, а пепел захоранивать. Сначала сжигали не всех умерших, а лишь немногих взрослых, по со временем этот обычай распространился на всё население. Кладбища этих племён своеобразны. Наибольшая часть территории отведена под грунтовые ямки, которые располагались ровными рядками. Их десятки и сотни. На дне ям устроены низкие срубы. На другом участке кладбища стоит несколько каменных склепов. Это неглубокие, но просторные котлованы под высокими бревенчатыми крышами. Котлованы плотно окружены каменной стеной, а изнутри облицованы плитами и брёвнами. Намертво замуровывали тех, кого клали в глубокие ямы. Крышку сруба засыпали землёй, на поверхности оставляли лишь небольшой холмик. Каменные же склоны долго стояли открытыми. В них время от времени через специальный вход вносили новых покойников. Лишь когда гробница полностью заполнялась умершими, на крыше и стенках склепа разжигали костры, и души усопших с языками пламени возносились, по представлениям древних, в «страну предков». По краю кладбища вкапывали длинные параллельные ряды камней, иногда высоких. Перед ними устраивались ежегодные поминки. Между плитами и в их основании клали приноше-
(104/105)
ния: один-два сосуда с напитком, несколько кусков баранины или говядины.
Почему таштыкские племена одних людей хоронили в ямах, а других в обширных каменных гробницах-склепах? С.А. Теплоухов считал, что за этим скрываются различия в хронологии. Он высказал убеждение, что сначала всех хоронили в ямах, а позже стали сооружать каменные склепы. Но С.В. Киселёв видел в этих различиях иной, социальный признак. По его мнению, в могилы клали рядовых общинников, простолюдинов, а в склепы — представителей аристократических родов или семей. Л.Р. Кызласов же считает, что разные погребальные сооружения отражают две этнически разные группы населения. Иным словом, единого объяснения пока нет.
Знаменитые оглахтинские могилы полны вещей, причём многое из найденного было сделано из дерева, бересты, меха, кожи, т.е. из несохранявшихся, как правило, материалов. Таштыкцы не клали в склепы настоящего оружия. Они старались даже украшения погребальной одежды сделать из коры либо кожи. Но некоторые предметы покрывали тонкими золотыми листочками. Ими обкладывали деревянные пряжки, бусы, пуговицы, обшивали ворот и обшлага платья, что придавало пышность погребальной одежде.
В склепах, обычно сожжённых, лучше сохранились деревянные предметы: скульптурки людей и животных, остатки церемониальных зонтов, лаковых чашечек, резной утвари. И всё же это — малость по сравнению с тем, что было положено первоначально. Оставалось надеяться на удачу в будущем...
Работая в зоне водохранилища, на обоих берегах Енисея, у бывших сёл Аёшка, Новая Чёрная, под горами Барсучиха и Тепсей наша экспедиция рассчитывала на такую удачу. Глядя на мои поиски, жена чабана из села Новая Чёрная рассказывала, будто где-то поблизости кулаки закопали ценный клад и, вздохнув, добавила: «Вот бы Вам его найти». Из вежливости мы соглашались, хотя интересовало нас другое: многочисленные заплывшие от времени ямы, на которые вряд ли обращали внимание местные жители. А между тем ямок были сотни, они покрывали весь склон горы.
(105/106)
Копать было трудно. Лето стояло дождливое. К тому же наступало рукотворное море и порой приходилось расчищать скелеты, стоя по колено в воде. Срубы сохранились плохо, и мы, кроме сосудов, почти ничего не находили. Успокаивало лишь то, что удалось заметить новые детали погребального обряда, а среди находок попалась уникальная костяная булавка с навершием в виде двух горных козлов с подогнутыми ножками. Это изящное, высокохудожественное изделие стало одним из ценных экспонатов Эрмитажа. Ещё более повезло под горой Тепсей, где М.П. Грязнов нашёл в склепе деревянные обугленные дощечки с изображениями, вырезанными острием ножа. Рисунки запечатлели бегущих оленей, лосей, медведя, волка, а также всадников, пеших воинов с луками и стрелами, иногда в боевых доспехах. На дощечках представлены картины битвы, угона добычи, погони. Уникальные деревянные миниатюры, очевидно, служили иллюстрациями героического эпоса и исторических повестей таштыкского народа.
Погребальные куклы, найти которые мы мечтали, не встретились. Но их назначение всё же неожиданно раскрылось и совсем по-новому. Давно замечено, что таштыкцы хоронили пепел сожжённого на погребальном костре не в сосуде или коробке, а в чём-то сооружённом из травы. Поскольку иногда сожжённые косточки человека находили в комках травы, археологи предположили, что останки умерших помещали внутрь своеобразных травяных гнёздышек. В 1968 г. в склепе под горой Барсучиха, на левом берегу Красноярского моря, М.П. Грязнов обратил внимание на то, что остатки трупосожжений лежат очень плотными овальными кучками, как будто ими ранее были набиты узкие пакеты или мешочки наподобие кулька. В тот же год среди рукописей А.В. Адрианова удалось найти упоминание об обнаружении в куртках травяных оглахтинских погребальных кукол сожжённых человеческих косточек. Может быть, кульки с пеплом помещали внутри самих человекообразных кукол-манекенов? Гипотеза заманчивая, но подтвердить её могли лишь новые находки кукол. А.В. Адрианов раскопал в Оглахте далеко не все могилы, но кроме него никто из археологов это место не посещал и со временем его
(106/107)
забыли. В 1969 г., вооружившись точными описаниями места расположения могильника и его фотографиями, сделанными А.В. Адриановым, я с несколькими сотрудниками отряда отправилась в горы. Весь день мы лазали по склонам, но безрезультатно. Вечером нам повстречался чабан. Мы разговорились, показали ему фото. Чабан жил в этих местах недавно, не знал ни названия гор, ни разыскиваемого нами лога. Казалось, помочь он ничем не мог. Но напоследок я рассказала ему историю, случившуюся в горах с Егором Кокашкиным. Выслушав, чабан подтвердил: «Всякое люди болтают. Вот здесь за горой я отару ласу, трава хорошая, а напарник мой не пасет, мертвецов боится, тоже, говорит, сидячих находили, а там-то и вовсе нет ничего». Мы заволновались, заторопились, спустились с чабаном с горы и увидели заросшие березняком раскопки А.В. Адрианова, Нераскопанные ямки действительно малоприметны, но их было здесь очень много. Правда, неограбленные гробницы в Оглахтах — редкое чудо. Но одна такая была здесь летом этого же года раскопана Л.Р. Кызласовым. Она имела вид сруба площадью 5 м2, с деревянным потолком. Венцы сруба и потолок сверху закрыты слоем берёсты. В могиле захоронены три мумии (женщина, мужчина и ребёнок) и две куклы в рост человека, изображавшие мужчин. И те и другие одеты в тёплую зимнюю меховую одежду. На женщине — меховые штаны и шуба из овчины, мехом внутрь, на мужчине — меховые куртка, гетры, подвязанные у колен тисненными [тиснёными] украшениями, штаны из козлиного меха. Поверх куртки одета шуба из меха оленя, ворот и борта которой отделаны мехом пушного зверька. На груди нагрудник с завязками вокруг шеи, сшитый из шкуры сурка. Ноги обуты в лёгкие туфли с мягкими подошвами, на голове шапка-ушанка, руки в меховых рукавицах. Лица обоих трупов покрыты масками, женская раскрашена спиральным узором, мужская — полосами. Любопытна новая деталь — мужская маска была закрыта кожаным чехлом. Куклы-чучела сшиты из кожи и набиты травой. На голове одной из них сохранился человеческий скальп с волосами и кожаный головной убор. Голова второй обтянута шёлковой тканью; красной краской нарисованы брови, глаза, нос, рот и раскраска лица. На темени пришита подковооб-
(107/108)
разно уложенная косичка из каштановых человеческих волос. Куклы одеты, как и трупы, в меховые штаны и куртки. На ногах одной меховые носки и сапожки, на руках меховые рукавицы. Под головами мумий и чучел лежали деревянные и кожаные, набитые травой, подушки. Под спины подложены куски берёзовой коры, детская шубка из меха овцы с оторочкой из соболя, волка или лайки. В ноги положено много предметов, главным образом из дерева: корытце, черпаки, чаши, лопатка, модели луков, нагайки, конские узды, псалии, древки стрел, окрашенные в красную и чёрную краску, и т.д.
Удивительно, но на горе Оглахты сохранились вещи, исчезнувшие без следа в других местах. А всё дело в низкой температуре слоя, в котором залегали находки. Особые условия, оказавшиеся характерными для гробницы, сохранили и позволили даже реконструировать причёски умерших.
Уникальная гробница знакомит с многочисленными предметами домашнего быта древних жителей Оглахты, но самое большое научное открытие в другом. Внутри кукол — человеческих манекенов оказались мешочки с пеплом человека. Значит, погребальные куклы действительно изображают не что иное, как самих умерших и сожжённых.
Мягкие каштановые с проседью волосы оглахтинского мужчины с боков головы гладко выбриты, а от макушки до темени собраны в слабо заплетённую косу. Подковообразно уложенная косичка пришита к голове куклы. Интересно, что похожая прическа изображена на голове мужской скульптурки, найденной С.В. Киселёвым в одном из склепов на реке Уйбат: голова обрита, а на макушке уложена коса плетёная на каркасе. Аналогичная коса была найдена и А.В. Адриановым.
На обугленных тепсейских художественных миниатюрах, открытых Красноярской археологической экспедицией, воины имеют причёски в виде «конского хвоста», но очень часто на темени показана непонятная «шишечка», плоская и зауженная к корням волос. Что она означает, прояснилось при новом изучении вещей, найденных А.В. Адриановым в горах Оглахты. Среди них есть кожаные миниатюрные мешочки,
(108/109)
Рис. 22. Берестяной колпачок, закрывавший косичку, свёрнутую на темени.
внутри которых сохранились тоненькая косица и остатки деревянных шпилек. Эти колпачки и изображены на головах тепсейских воинов. Колпачки одевали [надевали] сверху на косичку, уложенную на темени; завязывали их на голове ремешками или закалывали шпильками.
Женские прически разнообразнее. На тех же тепсейских миниатюрах женщины запечатлены с распущенными волосами или с высокими замысловатыми причёсками из накладных кос. Однажды в 1976 г. у деревни Комарковой под Минусинском я обнаружила части такой причёски: тоненькая заплетённая на темени косица продевалась в узкую длинную трубочку, служившую каркасом причёски, а узел сооружали, видимо, из накладных волос. Причёска закреплялась 15 костяными шпильками и имела высоту более 10 см. Подобные высокие прически археологи наблюдали в алтайских захоронениях скифского времени. Так, в одном из курганов урочища Пазырык на покойнице была деревянная шапочка с отверстиями — каркас для причёски. Волосы, заплетённые в косицы, продевались сквозь эти отверстия, затем обматывались другими, накладными, и полосками войлока, а после завязывались в огромный узел, закреплённый железной булавкой.
Большинство женщин Оглахты носили более скромные причёски: одну косу, уложенную на макушке пли темени. Сверху косу закрывали берестяным футляром-накосником в виде небольшого туеска, а снизу накосник вместе с косой закалывали одной либо не-
(109/110)
сколькими костяными и деревянными шпильками. Эти накосники, обтянутые шёлковой тканью, А.В. Адрианов назвал «ритуальными туесками». Снизу, на затылочной части у некоторых накосников проделано небольшое отверстие, через него продевали кончик свёрнутой собственной косички и в него вплетали толстую косу из чужих волос.
Трудно переоценить научное значение уникальных оглахтинских гробниц. Они раскрыли смысл кукол-манекенов, дали представление о материале и покрое одежды населения, причёсках, изготовления домов и утвари. А вот почему одних покойников мумифицировали, а других сжигали и хоронили в виде кукол — неизвестно.
Гора Оглахты раскрыла ещё не все свои загадки. Много тайн древней истории скрыто в курганах Сибири.
|