Д.Г. Савинов
К проблеме происхождения металлических стремян
в Центральной Азии и Южной Сибири.
Стремена, как часть снаряжения верхового коня, являются важнейшим атрибутом материального обеспечения культуры скотоводческих обществ. В эпоху раннего средневековья на территории Центральной Азии и Южной Сибири параллельно существовали два основных типа стремян — с петельчатой и пластинчатой дужками. Причины такого устойчивого различия остаются неясными, но, судя по всему, они носят не хронологический, а культурно-генетический (или функциональный) характер, отражая разные традиции в изготовлении стремян.
Время появления металлических стремян в Центральной Азии и Южной Сибири остаётся дискуссионным. По этому поводу в литературе существует две, на первый взгляд — взаимоисключающих, гипотезы. 1. Наиболее ранние из них представлены в материалах таштыкской культуры Минусинской котловины и относятся к I-III вв. (Киселёв, 1951; Кызласов, 1960). Основание: миниатюрные стремена из случайных находок на Енисее и две подножки от таких же стремян из склепа № 6 Уйбатского чаатаса (не опубликованы). 2. Металлические стремена появляются в Центральной Азии и Южной Сибири в период образования Первого тюркского каганата, т.е. не ранее середины VI в., и являются неотъемлемой частью древнетюркского культурного комплекса (Вайнштейн, 1966). Основание: отсутствие стремян в памятниках предшествующего времени и широкое распространение их в VI-VII вв. При этом отмечается, что миниатюрные (или вотивные) изделия, типа найденных в Минусинской котловине, были характерны не только для таштыкской культуры, но и сохранялись у народов Южной Сибири очень долго, вплоть до XX в.
Большую роль в изучении генезиса стремян имели заключение С.И. Вайнштейна о том, что стременам типологически предшествовали петли (или подножки), сделанные из
(16/17)
органических материалов, изображения которых встречаются ещё со скифского времени (Вайнштейн, 1966; Вайнштейн, Крюков, 1984); и введение в научный оборот серии стремян с металлическими обкладками и высокой пластиной из датированных памятников восточных районов Азии (Китай, Корея, Япония) — IV-V вв. (Амброз, 1973; Кызласов И., 1973; Вайнштейн, Крюков, 1984). При этом И.Л. Кызласовым датировка таштыкских стремян была определена несколько более ранним временем — III — началом IV вв. (Кызласов И., 1973). Однако, как отметил позднее С.П. Нестеров, «убедительных доказательств в пользу того, что стремена появляются в Южной Сибири в таштыкскую эпоху, нет, а значит мнение С.И. Вайнштейна о появлении их здесь в VI в. пока не опровергнуто» (Нестеров, 1988).
В 1988 г. железная модель стремени с петельчатой дужкой была найдена при раскопках Арбанского чаатаса в Аскизском районе Республики Хакасия (подготовлена полная публикация материалов памятника: Д.Г. Савинов, П.П. Азбелев «Арбанский чаатас» — в печати). Это первая бесспорная находка стремени в погребении таштыкской культуры (Рис. 1, 1). Модель стремени находилась в скоплении пережжёных костей, с фрагментами сосуда и маски, и повреждена упавшим бревном перекрытия, что исключает возможность случайного попадания предмета в склеп. Отсюда же происходят большая серия керамики (более 30 реконструированных сосудов), модели железных удил, бронзовые пластинчатые амулеты со схематическими головками животных и другие характерные предметы таштыкского культурного комплекса. Арбанская находка как будто подтверждает точку зрения C.B. Киселёва и Л.Р. Кызласова, что уже было отмечено в литературе: после неё «споры о времени первого употребления стремян следует считать завершёнными в пользу таштыкской эпохи» (Кызласов, 1990). На наш взгляд, проблема представляется более сложной и может рассматриваться в двух взаимосвязанных аспектах: 1. датировка Арбанского склепа; 2. самостоятельные линии развития стремян с петельчатой и пластинчатой дужками — разделение, которое ещё недостаточно учитывалось исследователями.
Первый аспект. По периодизации М.П. Грязнова, поддержанной и аргументированной Э.Б. Вадецкой, сооружение склепов относится к позднему этапу таштыкской культуры (Грязнов, 1971; Вадецкая, 1986 и др.). Обычно верхняя граница таштыка проводится на уровне V в., что в значительной степени обусловлено соображениями общеисторического характера, в первую очередь, образованием в середине VI в. Первого тюркского каганата. Однако, это не означает, что традиционное развитие таштыкской культуры на Енисее
(17/18)
должно было быть прервано в связи с политическими событиями в Центральной Азии. Она вполне могла существовать и позже, о чём свидетельствуют материалы таких памятников, как Михайловский могильник, Усть-Тесь и Кривинское, Абаканский чаатас и Степновка II, составляющие последний этап в развитии таштыкской культуры — VI в. (Савинов, 1993). По целому ряду наблюдений (трансформированные, по отношению к традиционным, особенности конструкции сооружения, орнаментации керамики и оформления вотивных изделий) к этому же этапу относится и Арбанский склеп. Будучи таштыкским по своему происхождению, арбанский комплекс и, соответственно, происходящее из него стремя, могут быть синхронны распространению древнетюркской культуры в начальный период истории Первого тюркского каганата.
Второй аспект. Если стремена с петельчатой дужкой (типа арбанского), скорее всего, восходят к наиболее простой предшествующей форме петли (или подножки), то стремена с пластинчатой дужкой, несомненно, генетически связаны с более ранними стременами с металлическими обкладками из восточных районов Азии (Рис. 1, 11-13). В настоящее время серия подобных стремян и их дальнейших реплик, происходящих из Южной Сибири и некоторых других областей, уже довольно значительна. Наиболее близки восточноазиатским прототипам стремена из кургана Улуг-Хорум в Туве — Рис. 1, 9 (Грач В., 1982), найденные случайно в Минусинской котловине (Тальгрен, 1917) и — неожиданно! — в Среднем Поволжье — Рис. 1, 10 (Измайлов, 1990); а также из Крохалёвки-23 в Новосибирском Приобье — Рис. 1, 8 (Троицкая, Новиков, 1992). Все они датируются в пределах V — середины VI вв. Несколько стремян подобного типа, но без орнаментации, происходит из Горного Алтая — Кок-Паш (оградки) — Рис. 1, 7 (Васютин, 1985) и Кара-Коба I — Рис. 1, 6 (Могильников, 1994). От них, вероятно, происходит группа стремян кудыргинского этапа — IV тип, по классификации А.А. Гавриловой, VI-VII вв. — Рис. 1, 5 (Гаврилова, 1965), ближайшая аналогия которым известна из погребения в Самарканде (Спришевский, 1951). Быстрое распространение однотипных металлических стремян с пластинчатой дужкой на столь обширной территории (Тува, Минусинская котловина, Алтай, Новосибирское Приобье, Средняя Азия, Поволжье) свидетельствует о «разовом» их появлении в середине I тыс. из восточных районов Азии. При этом вполне вероятно, что они оказали определённое воздействие на развитие местной традиции, а именно — модификации волосяной или кожаной петли в форму металлического петельчатого стремени. В таком случае, реальный прототип модели
(18/19)
Рис. 1. Схема развития стремян с петельчатой (1-4) и пластинчатой (5-13) дужками. 1 — Арбанский чаатас; 2 — Минусинская котловина, случайная находка (по Л.Р. Кызласову); 3 — Усть-Тесь (по C.B. Киселёву); 4, 5 — Кудыргэ (по A.A. Гавриловой); 6 — Кара-Коба I (по В.А. Могильникову); 7 — Кок-Паш (по A.C. Васютину); 8 — Крохалёвка-23 (по Т.Н. Троицкой и A.B. Новикову); 9 — Улуг-Хорум (по В.А. Грачу); 10 — Золотарёвка, Среднее Поволжье (по И.Л. Измайлову); 11-13 — стремена из Восточной Азии (по С.И. Вайнштейну и М.В. Крюкову). Все рисунки (кроме арбанского стремени) — без масштаба.
(19/20)
таштыкского стремени из Арбанского чаатаса мог появиться в результате тех же культурных процессов, о которых писал С.И. Вайнштейн.
Таким образом, можно наметить две линии развития стремян — с петельчатой (Рис. 1, 1-4) и пластинчатой (Рис. 1, 5-13) дужками. Среди них выделяются хронологические группы: исходная форма — петельчатая подножка из органических материалов (скифское время и, вероятно, позже), деревянные стремена с металлическими обкладками из восточных районов Азии — Рис. 1, 11-13 (IV-V в.); металлические стремена с высокой пластинчатой дужкой, происходящие от восточноазиатских образцов (Рис. 1, 6-10) и, возможно, появившиеся под их влиянием металлические стремена с петельчатой дужкой — Рис. 1, 1-3 (условно V-VI вв.); стремена кудыргинского этапа — Рис. 1, 4, 5 (VI-VII вв.). В дальнейшем оба типа стремян, представляющие большое количество типологических вариантов, сосуществовали на протяжении всего древнетюркского времени.
С исторической точки зрения предложенная интерпретация фактического материала соответствует концепции С.Г. Кляшторного о двух этапах ранней истории племён древних тюрков — ашина (Кляшторный, 1965): ганьсуйско-гаочанском (III в. — 460 г.) и алтайском (460-552 гг.), когда восточноазиатские формы стремян, наряду с другими инновациями середины VI в., могли быть принесены из Китая через Восточный Туркестан в северные районы Центральной Азии; и выделению раннетюркского владения Цигу на Среднем Енисее (Савинов, 1988), покорённым третьим правителем Первого тюркского каганата Мухан-каганом (553-557 тт.) и с археологической точки зрения соотносимым с последним этапом развития таштыкской культуры.
|