М.Н. Погребова, Д.С. Раевский
Закавказские бронзовые пояса
с гравированными изображениями.
[ аннотация: ]
В монографии сведены воедино бронзовые пояса с зооморфными и антропоморфными изображениями с территории Закавказья. Эти пояса — ценный источник по этнокультурной истории как Закавказья, так и Передней Азии в целом в первой половине I тысячелетия до н.э. Убедительна систематизация поясов и освещение проблем хронологии. Особое внимание уделено методике семантической интерпретации изображений на поясах.
Оглавление
Введение. — 5
I. Опыт систематизации. — 10
II. Репертуар образов. — 20
Травоядные (копытные). — 20
Хищники. — 37
К характеристике изобразительной традиции бестиария поясов. — 46
Антропоморфные персонажи. — 52
Некоторые дополнительные характеристики. — 54
III. Пояса, найденные вне пределов Закавказья. — 58
IV. К вопросу о сложении системы декора поясов. — 72
V. Проблемы хронологии. — 80
VI. К толкованию семантики декора поясов. — 88
Заключение. — 106
Приложение I. Распределение поясов по сериям. — 108
Приложение II. Список учтённых поясов с указанием серий. — 115
Библиография. — 116
Список сокращений. — 122
Список иллюстраций [карта; табл. I-XXV]. — 123
Summary. — 151
Заключение. ^
Выбор в качестве основного критерия, положенного в основу классификации изучаемой группы поясов, стиля, в котором исполнены фигуры изображённых на них животных, оказался, как представляется, оправданным. Предложенное на этом основании деление поясов на несколько серий подтвердилось и на иных уровнях — в преимущественном внимании к тем или иным образам, характерным для отдельных серий, в более или менее явной географической привязке серий внутри центральнозакавказского региона, в направлении связей с искусством других областей, также различном для разных серий.
Результаты исследования бронзовых поясов как категории памятников, в начале I тысячелетия до н.э. распространённой на обширной территории Центрального Закавказья, позволяют вернуться к некоторым вопросам, затронутым во Введении, и в первую очередь — к проблеме культурного районирования этого региона. Изготовлявшиеся здесь пояса оказываются в целом чрезвычайно близкими друг другу как по организации орнаментального поля, так и по набору образов. Это свидетельствует о существовании единых для всей этой зоны изобразительных средств, используемых для воплощения близких идей. С этой точки зрения Центральное Закавказье чётко отделяется от всех смежных с ним областей, составляя единый регион. Данный факт является несомненным, хотя и недостаточным аргументом в пользу тезиса об определённом культурном единстве населения очерченной территории. Вместе с тем тот же стилистический критерий позволяет достаточно уверенно разделить область распространения поясов на два ареала — северный, охватывающий области современной Грузии примерно в границах Шида Картли и Квемо Картли, и южный, куда входят центральные и северо-западные области Армении и Западный Азербайджан (в их современных границах).
Прослеживаемые в декоре поясов непосредственные связи с искусством Западного и Центрального Кавказа, Северного Ирана, Греции, а также прямые контакты между отдельными центрами внутри самой зоны распространения закавказских поясов должны учитываться при анализе культурно- и этноисторической ситуации, существовавшей в Закавказье во второй четверти I тысячелетия до н.э.
(106/107)
Графическое искусство, представленное исследованными поясами, несомненно связано с искусством Передней Азии, органической частью которого оно является, и в определённой степени — с собственно закавказской традицией наскальных рисунков и керамического декора. Однако в целом это совершенно новое изобразительное искусство, появление которого непосредственно связано с техническим прогрессом, т.е. с появлением стальных инструментов, которыми только и можно осуществлять гравировку по металлу. Именно тогда рождается неизвестная здесь ранее и чрезвычайно разнообразная стилистика и иконография этого искусства.
Основной период бытования бронзовых поясов с гравированными изображениями животных и людей падает на VIII — начало VI в. до н.э., хотя характер некоторых содержащих их комплексов не позволяет категорически исключить и конец IX в. В течение всего этого периода в изображениях на поясах не прослеживается никакого эволюционного развития. Единственное, что можно отметить, это некоторую канонизацию рисунка и тенденцию к тиражированию одинаковых изображений в поздних экземплярах, что особенно заметно на фоне чрезвычайного разнообразия, демонстрируемого закавказскими поясами в целом.
Конечно, выводы, полученные на основании анализа лишь одной категории памятников, недостаточны для освещения вопроса об этническом единстве или, напротив, о пестроте этнического состава населения региона, в котором изготовлялись и использовались пояса с гравированным декором. Полагаем, однако, что само художественное единство исследованных поясов, заметное несмотря на выделение в их массиве стилистически различных серий, препятствует смысловому соотнесению украшающих пояса изображений с религиозно-мифологическими представлениями какого-то одного из тех этносов, которые в более поздние эпохи засвидетельствованы в разных частях зоны распространения предметов рассмотренной категории.
Что касается семантической интерпретации изображений на поясах, то сегодня вряд ли правомерны сколько-нибудь детальные толкования большинства из них. В дальнейшем отработка строгой методики и всесторонний анализ содержания как каждого отдельного изображения, так и всей их совокупности позволят, видимо, предложить более развернутое их прочтение.
[ С четвёртой страницы обложки: ]
Мария Николаевна Погребова родилась в 1931 г. в Москве. В 1954 г. окончила исторический факультет МГУ (кафедру археологии), в 1965 г. защитила кандидатскую диссертацию, а в 1985 г. — докторскую. В настоящее время — ведущий научный сотрудник Отдела истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН. Основные работы: «Иран и Закавказье в раннем железном веке» (М., 1977), «Закавказье и его связи с Передней Азией в скифское время» (М., 1984), «Скифские памятники Закавказья» (в соавт. с С.А. Есаяном, М., 1985), «Ранние скифы и Древний Восток» (в соавт. с Д.С. Раевским, М., 1992).
Дмитрий Сергеевич Раевский родился в Москве в 1941 г. Окончил в 1964 г. исторический факультет МГУ (кафедру археологии), в 1971 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1988 г. — докторскую. В настоящее время — заведующий Отделом истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН. Основные работы: «Очерки идеологии скифо-сакских племён» (М., 1977), «Модель мира скифской культуры» (М., 1985), «Митология на скитите» (София, 1988; английский перевод — «Scythian Mythology», Sofia, 1993), «Ранние скифы и Древний Восток» (в соавт. с М.Н. Погребовой, М., 1992).
|
