М.Н. Погребова
Закавказье и его связи с Передней Азией в скифское время.
// М.: 1984. 248 с.
Содержание
Введение. — 3
Глава I. Закавказье в VII-VI вв. до н.э. (общая характеристика). — 10
Глава II. Инокультурные элементы и их распределение в археологических памятниках Закавказья VII-VI вв. до н.э. — 47
I. Оружие. — 48
1. Оружие ассиро-урартского типа. — 48
2. Оружие западноазиатского типа. — 62
3. Скифское оружие. — 63
II. Конский убор. — 67
III. Орнаментальные мотивы на предметах вооружения и конского убора. — 73
IV. Украшения. — 101
V. Керамика. — 158
Глава III. Характер взаимоотношений народов Закавказья со странами Ближнего Востока. — 162
Приложение к главе I [Основные памятники Закавказья VII-VI вв. до н.э.]. — 207
Список сокращений. — 227
Библиография. — 228
Заключение. ^
Материальная культура Закавказья VII-VI вв. до н.э. генетически связана с местными культурами предшествующих эпох. Распространение в данном регионе инокультурных по происхождению элементов, в первую очередь скифских и урартских, не повлекло за собой коренного (изменения характера этой культуры. Однако в самом распределении этих элементов наблюдаются определённые закономерности.
Так, предметы, относящиеся к скифской культуре, не рассеяны более или менее равномерно по всему Закавказью, как было принято считать, но имеют достаточно чёткие ареалы, к тому же различные для разных хронологических отрезков. Элементы архаической скифской культуры (вторая половина VII-VI вв. до н.э.) сосредоточены в основном на территории. к северу от Куры и к западу от Арагви, вплоть до Черноморского побережья. Именно здесь в одних и тех же комплексах встречаются предметы вооружения и детали конского убора скифских типов, а также вещи, выполненные в скифском зверином стиле, в сочетания с некоторыми чертами скифского погребального обряда. Датировка таких комплексов периодом скифской архаики, установленная на основе собственно скифской хронологии, подкрепляется путём корреляции, с закавказскими и урартскими материалами. Характер распределения элементов скифской культуры в закавказских памятниках позволяет объяснить их появление здесь не только и не столько торговыми сношениями, местного населения со скифами, сколько присутствием в этом районе Закавказья каких-то групп скифского населения.
В других районах Закавказья в этот период подобного обилия и разнообразия вещей скифских типов нет, за исключением урартского Тейшебаини. Так, в Северо-Восточном Закавказье скифский материал представлен главным образом стрелами. Они, как правило, найдены в верхних слоях памятников, подвергшихся внезапному и, очевидно, насильственному разрушению, по-видимому, в результате военных действий скифов.
Подобное распределение скифских материалов на территории Закавказья не согласуется с гипотезой о существовании в Юго-Восточном Закавказье в VI в. до н.э. скифского царства или какого-либо достаточно стабильного скифского политического образования.
В конце VI-IV в. до н.э. картина ощутимо меняется. Памятники этого периода, оставленные непосредственно скифа-
(205/206)
ми, концентрируются теперь в Северо-Восточном Закавказье. Ареал этих памятников в целом совладает с территорией исторической Сакасены.
Сосредоточение архаических скифских элементов в Северном Закавказье во многом объясняет и преимущественное направление связей населения Закавказья с Передней Азией в этот период. Достаточно чётко проявляются контакты с такими культурными провинциями древнего Ирана, как Луристан и Приурмийский район. В культуре луристанских бронз выявляются схождения с культурой Закавказья, которые можно подразделить на два типа. Первый порождён наличием тесных культурных связей Луристана и Закавказья с Северо-Западным Ираном; второй отражает непосредственные контакты населения Луристана и Закавказья. Эти контакты приходятся в основном на период VIII-VI вв. до н.э. Схождения первого типа связывают культуру луристанских бронз главным образом с Восточным Закавказьем, второго — с Центральным Закавказьем и центральной частью Северного Кавказа, т.е. с областями, в культуре которых прослеживаются и сношения с Приурмийским районом, прежде всего с культурой, представленной кладом в Зивие. Очевидно, подобное направление контактов было обусловлено присутствием в центральных и западных частях Северного Закавказья скифов, тесно связанных как с Урарту, так и с Приурмийским районом, а возможно, и с Луристаном, что явилось следствием киммеро-скифских походов в Переднюю Азию. В Восточном Закавказье в это время, наоборот, ослабевают связи с Ираном, весьма интенсивные в предшествующий период. Подобный факт может быть объяснён активным продвижением урартов в северо-западные районы Ирана, что, однако, не являлось препятствием для
отдельных походов из Восточного Закавказья в район Зивие.
Таким образом, на основании анализа отдельных вещей и характера их распределения удалось наметить направления связей между населением Закавказья и Ближнего Востока и установить их причины. Специальному исследованию в работе были подвергнуты лишь археологические источники, хотя при их интерпретации принимались во внимание письменные и лингвистические данные.
При этом следует ещё раз подчеркнуть, что реконструкция древних межэтнических связей по археологическим данным требует крайней осторожности. В процессе проведённого анализа неоднократно приходилось убеждаться, что внешнее сходство предметов не является непременным следствием единства их культурной принадлежности и соответственно их присутствие в разных регионах не обязательно свидетельствует о культурной интерференции. При культурно-исторической интерпретации вещевого материала требуется сугубо дифференцированный подход.
Summary. ^
The monograph Transcaucasia and Its Contacts with Hither Asia in Scythian Period by M.N. Pogrebova is aimed at supplementing the scanty information contained in documentary sources with the data obtained by analysis of archaeological material shedding light on the historical situation in Transcaucasia in the 7th-6th centuriec В.С. and at defining Transcaucasia’s position in the system of cultures of the Middle East.
The methodology chosen for setting against one another similar elements of material culture and picking out those that may be considered interconnected and mutually conditioned is discussed in the introduction.
Chapter I analyses the historical and archaeological sources. Two factors in the main determined the situation in Transcaucasia within the period in question, (a) a part of Transcaucasia being enclosed in the boundary of the state of Urartu, then at its final stage, and (b) elements of Scythian material culture appearing in considerable quantity through its territory—just at the time when Scyths were active in Asia Minor invading it from across the Caucasus as written sources signify. Hence the chronological limits of the period investigated and special attention paid to contacts with Asia Minor.
Examination of the material culture of the 7th-6th centuries В.С. has evidenced close genetic affinity of some of its aspects with the cultures of preceding periods, the outside introductions superposed only without producing radical change in the local cultures.
Elements of Scythian material culture have been found to be localized in different areas depending upon the time — contrary to the former assumption of their being scattered more or less evenly over all the territory.
Thus elements of archaic Scythian culture are concentrated in the area north of the Kura river and west of the Aragvi river as far as the Black Sea coast. These Scythian things are surely dated both by their own typological character and by correlation with samples of Transcaucasian proper and Urartian cultures by the 7th-6th с.с. Such ample and diversified remains are found besides only in Teishebaini, the Urartian centre, but nowhere else in Transcaucasia. The way this Scythian material was distributed among Transcaucasian remains has made the author conclude that its provenance was due to Scyths inhabiting in certain numbers the areas named above rather than to Transcaucasian contacts with the Black Sea coastal population.
The North-East Transcaucasia presents quite a different sight. Scythian remains there are mainly arrow-heads, very numerous, and found generally to conform stratigraphically to the time of destruction of sites they were discovered in.
In the area south of the Kura river life continued without interruption ex-
(246/247)
cept for a few settlements probably attacked by enemies using arrows of Scythian type. Further south in the East Transcaucasia Scythian things are rare and solitary. This pattern of distribution of Scythian finds of the 7th-6th centuries В.С. disclaims the hypothesis of a „Kingdom of Scyths” established in Transcaucasia at that time.
In the 6th-4th centuries В.С. the geography of the finds undergoes a dramatic change. It is in the North-East of Transcaucasia that material remains of Scythian origin presumably emerge. The Sacasena of ancient authors must have been situated somewhere in that area.
Chapter II presents a detailed analysis of those Transcaucasian finds, objects and details of objects, which have analogues in the Middle East. In every case the definition is attempted of the degree in which the thiny investigated, its topic, or an iconographic detail are organically tied to the local culture. This prepares ground for discriminating things whose similarity to outside analogues was due to a common level of cultural development, or common ideas, etc., from those which were borrowed (or adopted) from an alien culture.
The appearance of elements of alien cultures in the material remains in Transcaucasia should be accounted for not so much by trade and exchange as by local craftsmen adopting foreign devices and patterns.
Different elements in Transcaucasian culture are traced to a number of different regions in the Middle East, still the most intensive contacts of Transcaucasia were those with Luristan and with the Urmia Lake region, Ziviye environs in particular.
Chapter III provides a description of the cultural centres of Luristan and Ziviye. This is followed by the investigation of Transcaucasian contacts with both of them based on the material examined in Chapter II and on earlier data as well.
Luristan bronze culture is evidenced to have had two kinds of relations with Transcaucasia, (a) indirect, explained by genetic affinities of Luristan culture with that of North-East Iran, and hence of Transcaucasia, at the early time before the bronze culture was actually formed, and (b) direct contacts at the period the bronze culture was functioning.
The analysis of all the data pertaining has shown the area marked by the spread of Scythian archaic culture to be distinguished from other regions of Transcaucasia by its intensive contacts with Urartu, Luristan and the Urmia Lake region.
This has enabled the author to make the assumption that the area of Transcaucasia where the remains of Scythian archaic culture predominate was inhabited by Scyths closely connected with the Urartu state and, at need, forming part of the Urartu army as allies or mercenaries. The main body of local population in the area seems to have peacefully co-existed with Scyths and might have been drawn into the circle of Kymmero-Scythian connection in Asia Minor.
In the East Transcaucasia, on the contrary, former intensive contacts with Iran get on the wane due, probably, to Urartians invading the Northern regions of Iran, though there are some facts indicative of Eastern Transcaucasians marching into Ziviye area on their own or, probably, joined to Scythian invasions in that direction.
|