В.И. Молодин, Г. Парцингер, Д. Цэвээндорж
Замёрзшие погребальные комплексы
пазырыкской культуры
на южных склонах Сайлюгема (Монгольский Алтай).
// М.: «Триумф принт». 2012. 566 с. 500 экз. ISBN 978-905055-02-7
Содержание
Глава 2. Могильник Олон-Курин-Гол-6, курган №2. Результаты исследований. — 16
Глава 3. Могильник Олон-Курин-Гол-10, курган №1. Результаты исследований. — 22
Глава 4. Культурно-историческая интерпретация погребальных комплексов. — 32
[ Рис. 1-251. — 56-187 ]
Каталог предметов из кургана №1 могильника пазырыкской культуры Олон-Курин-Гол-10 (составители: Молодин В.И., Гаркуша Ю.Н., Мороз М.В.). — 188
Приложение I.
Молодин В.И., Слюсаренко И.Ю., Гаркуша Ю.Н., Мыльников В.П., Цэвээндорж Д., Парцингер Г. Археологические памятники на северо-западе Монголии. Результаты разведки российско-германско-монгольской экспедиции в 2004 году. — 204
Приложение II.
Слагода Е.А., Мельников В.П., Опокина О.Л. Роль криогенных процессов и образований в трансформации погребений курганов на северо-западе Монголии. — 267
Приложение III.
Эпов М.И., Чемякина М.А., Манштейн А.К., Балков Е.В., Манштейн Ю.А., Ковбасов К.В., Напреев Д.В. Геофизические исследования «замёрзших» курганов Алтая. — 324
Приложение IV.
Пилипенко А.С., Молодин В.И., Ромащенко А.Г. Палеогенетический анализ останков носителей пазырыкской культуры из памятников Олон-Курин-Гол-6 и Олон-Курин-Гол-10 в Северо-Западной Монголии. — 347
Приложение V.
Бенеке Н., Прувост М. Погребения лошадей. — 365
Приложение VI.
Андреева И.С., Пилипенко А.С., Пучкова Л.И., Емельянова Е.К., Репин В.Е., Молодин В.И. Микробиологическое исследование образцов, взятых при раскопках курганов Олон-Курин-Гол. — 369
Приложение VII.
Ханаева Т.А., Суслова М.Ю., Земская Т.И., Парфёнова В.В., Молодин В.И., Пилипенко А.С., Парцингер Г. Исследование разнообразия культивируемых прокариот в образцах из археологических комплексов пазырыкской культуры (IV-III века до н.э.) в Северо-Западной Монголии. — 395
Приложение VIII.
Мыльников В.П. Обработка дерева в скифское время на Монгольском Алтае. — 409
Приложение IX.
Бенькова В.Е., Быков Н.И., Некрасова А.А., Слюсаренко И.Ю. Анатомический анализ деревянных изделий из кургана 1 могильника Олон-Курин-Гол-10. — 490
Приложение X.
Мыглан B.C., Слюсаренко И.Ю., Хойсснер К.-У. Дендрохронологический анализ древесины из пазырыкских курганов Северо-Западной Монголии. — 507
Приложение XII.
Глушкова Т.Н. Сравнительная характеристика текстильных материалов для изготовления штанов из пазырыкских памятников. — 529
Приложение XIII.
Прасолова Л.А., Потапов М.А., Евсиков В.И. Видовая идентификация мехов шубы на основе морфометрического анализа волос. — 534
Предисловие. ^
Изучение памятников пазырыкской культуры с мерзлотой на Алтае имеет довольно длительную историю. [1] В ходе реализации международной программы «Пазырык» на плоскогорье Укок в российской части Горного Алтая, [2] были открыты несколько непотревоженных комплексов, прекрасно сохранившихся благодаря мерзлоте. [3] Изучение таких объектов имеет принципиально важную значимость, поскольку содержит уникальную, по существу этнографическую информацию, которая не содержится в обычных погребальных комплексах культуры даже порой богатых металлическими, глиняными или костяными изделиями. Комплексы в мерзлоте содержат не только прекрасные высокохудожественные изделия из дерева, войлока, кожи и меха (по-существу бесценные!), но и одежду, обувь, головные уборы, а также не менее уникальные, с научной точки зрения, образцы для проведения палеогенетических, микробиологических, палеоботанических и других исследований. Применение мультидисциплинарного подхода ко всем этим реалиям позволяет выйти на принципиально новый уровень научной интерпретации, который, кстати, неоднократно был продемонстрирован на материалах того же Укока. [4] Поэтому очевидно, что каждый такой комплекс имеет исключительно важное научное значение и нуждается в скорейшем введении его в научный оборот.
После исследования памятников пазырыкской культуры на плато Укок прошло уже более десяти лет. Сегодня стало очевидным, какие новые проблемы и задачи встали перед исследователями. Наряду с сугубо археологическими задачами, остро встают вопросы мультидисциплинарного характера, требующие не только постановки, но и решения проблемы. Например, крайне актуально было проанализировать микробиологию льда.
Мы могли бы исследовать с научной точки зрения феномен образования мерзлоты. До сих пор археологи решают этот вопрос как бы по наитию. Мы могли взять больше проб на генетику. Тогда мы брали их уже в Новосибирске, в лабораторных условиях, в то время как проба, взятая на месте, может быть значительно «чище» и информативнее. Проблема дендрохронологии, например, сейчас очень важна не только с точки зрения установления плавающей датировки, но и для определения палеоклимата, палеосреды — специалисты по дереву уже научились эту информацию извлекать.
Вкус к мультидисциплинарным исследованиям приходит, как говорится, во время еды. Чем больше мы входим в контакт с учёными разных направлений науки, тем больше хочется это делать. И, что самое главное, нашим партнёрам, представителям естественных и точных наук — тоже. Тем не менее, по пазырыкским материалам Укока был подведён определённый итог. Достаточно назвать лишь несколько монографий и статей, опубликованных в последние годы. [5]
(5/6)
Невозможность проведения в настоящее время новых полевых работ на Укоке диктовала необходимость искать иные варианты.
Так возникла идея попробовать реализовать исследования мультидисциплинарного характера уже на качественно новом уровне, проведя их на пограничной с Укоком территории северо-западной Монголии, на южном склоне Сайлюгемского хребта (рис. 1). Был разработан совместный проект Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук (руководитель академик В.И. Молодин), Германского Археологического института (руководитель профессор Г. Парцингер) и Института археологии Монгольской Академии наук (руководитель профессор Д. Цэвээндорж). Проект был одобрен Президентом Академии наук МНР академиком Б. Чаадрой (рис. 2).
Было очевидно, что за один год эту программу не выполнить. Поэтому в 2004 году был сформирован небольшой отряд, который выехал на северо-запад Монголии, в Баян-Ульгийский аймак для поисков там могильников пазырыкской культуры. Классических пазырыкских комплексов оказалось там не так много, как можно было предположить — всего около десятка могильников. [6] Однако, нам нужен был не просто «Пазырык», а «мороженный Пазырык». Поэтому мы работали на больших высотах, поскольку изначально было очевидно, что мерзлота может сохраниться только в определённых условиях, и высота расположения памятников, и связанная с ней суровость климата являются непременными условиями удачного поиска.
В 2005 г. к нашим работам по обнаружению мерзлоты активно подключился крупный отечественный геофизик академик М.И. Эпов. Мы начали с посещения Укока, естественно, без раскопок, отрабатывая геофизическую методику. Потом М.И. Эпов выехал в Монголию с группой археологов и геофизиков. Поработав около месяца и сделав массу промеров, выяснилось, что мерзлоты в обнаруженных нами курганах не так уж много. Её зафиксировали только на трёх курганах, хотя обследовали все десять могильников, каждый из которых насчитывает от трёх до пяти объектов. [7]
В 2005 г. в Улан-Баторе был заключён трёхсторонний договор. Институт археологии и этнографии СО РАН и Германский археологический институт полностью брали на себя финансирование, организацию экспедиции, а также обеспечение отряда реставраторами, поскольку без них с такими комплексами работать невозможно. Кроме того, к работам были привлечены профессиональные геофизики (во главе с М.И. Эповым), геолог-мерзлотовед проф. Е.А. Слагода из Института криосферы Земли СО РАН, генетик А.С. Пилипенко из Института цитологии и генетики СО РАН, специалист по дендрохронологии И.Ю. Слюсаренко и специалист по технологии обработки древней древесины проф. В.П. Мыльников (Институт археологии и этнографии СО РАН).
В 2006 г. мы приступили к реализации проекта.
Для проведения археологических исследований было выбрано по одному объекту с четырёх курганных комплексов: курган №1 могильника Улан-Даба-1, курган №2 могильника Олон-Курин-Гол-6, курган №2 могильника Олон-Курин-Гол-7 (на данном объекте геофизическая разведка не проводилась) и курган №1 могильника Олон-Курин-Гол-10 (рис. 3).
(6/7)
Впервые для апробации методов геофизического мониторинга на археологических объектах способных содержать мерзлоту и намеченных для исследований в рамках данного проекта, были дополнительно проведены геофизические исследования на разных этапах археологических изысканий. Во всех случаях раскопки подтвердили присутствие мерзлотных образований. Однако природа и масштабы этих образований были различны. Так, на кургане №1 Улан-Даба-1, где могильная яма, как оказалось в процессе раскопок, отсутствует, специально для выявления причин аномалии был прокопан шурф, размером 4×3,5 м. Линза мерзлоты действительно была обнаружена на глубине 2-2,5 м в ненарушенных слоях, подстилающих курган, но причины её образования имели природную основу. На каменном цоколе, при подвижках моренных или селевых потоков, образовался своеобразный каменный «карман» из валунов и обломочного камня, в котором и аккумулировалась вода, впоследствии замёрзшая и превратившаяся в лёд.
В кургане №2 на могильнике Олон-Курин-Гол-6, который был ограблен, мёрзлый грунт также фиксировался в могильной яме и в заполнении сруба, но, кроме того, внутри сруба вдоль северной его стенки находилась узкая линза чистого льда. Её положение соотносится с отмеченным геофизическими методами смещением непроводящей аномалии в северную часть ямы.
Наконец, в кургане №1 могильника Олон-Курин-Гол-10, мерзлота присутствовала в наибольшем масштабе и в различных видах. Промёрзшим было заполнение могильной ямы вокруг сруба, а внутри сруба лёд присутствовал в чистом виде в северной части сруба. Кроме того, на грунтовой подсыпке под погребальным ложем образовался ледяной бугор почти по всей площади сруба. Именно благодаря присутствию мерзлоты в таком масштабе, данное погребение со всем его содержанием отличала уникальная степень сохранности.
Из всего вышесказанного следует, что применявшиеся для обнаружения льда в погребальных комплексах геофизические методики полностью себя оправдали, показав, по сути, стопроцентный результат при проверке геофизического прогноза.
В 2006 г. геофизическая разведка была проведена ещё на шести объектах, входящих в состав других могильников, расположенных в долине р. Олон-Курин-Гол. Электроразведочные исследования производились с применением методов сопротивлений и частотного электромагнитного зондирования. На ряде объектов выявлены значительные аномалии повышенного сопротивления, однако характер аномалий требует их дальнейшего изучения на предмет приуроченности к ним замёрзших объектов. [8]
Наличие мерзлоты в погребальных комплексах создает определённые трудности при проведении раскопок и требует применения особой методики археологических исследований. Следует сказать, что такая методика была отработана российскими археологами и получила методическое обоснование в ходе исследования археологических памятников на плоскогорье укок (Российский Алтай) в 90-х годах XX века. [9] В случае обнаружения ледяной линзы или ледовых гнёзд использовали два способа, чтобы удалить их и освободить археологические предметы изо льда. На объекте временно прекращалась работа и создавался парниковый эффект на проблемных участках с помощью его
(7/8)
изоляции полиэтиленовой плёнкой. Это позволяло ускорить процесс таяния льда. Там же где ситуация требовала оперативного вмешательства, например, чтобы избежать повреждения деревянного предмета в процессе затяжного и неравномерного оттаивания, лёд растапливали направленной струёй горячей воды с последующим её вычерпыванием. Следует подчеркнуть, что в данном случае вода льётся именно на ледовое образование, но если даже она и попадает на предметы, то не оказывает на них негативного воздействия. Наоборот, в ряде случаев влажная среда является прекрасным консервантом, в том числе и для биологических объектов.
При исследовании могильников с мерзлотой решались вопросы оперативной консервации и реставрации предметов из органических материалов, обнаруженных в погребальных комплексах. Как показывает опыт предыдущих работ на археологических объектах с такого рода спецификой, качественно проведённая предварительная консервация артефактов непосредственно на месте работ является важнейшим условием сохранности предметов при их транспортировке в стационарные реставрационные лаборатории. В нашей полевой лаборатории была проведена предварительная обработка и необходимая консервация всех археологических находок.
Крупногабаритные деревянные изделия (брёвна сруба и доски настила из кургана №1 могильника Олон-Курин-Гол-10) были промыты проточной водой, пропитаны раствором антисептика (5% раствор тимола в спирте + дистиллированная вода) для предотвращения появления плесени. Концы брёвен и досок были зафиксированы, а затем изделия были герметично упакованы в полиэтилен. Деревянные блюдо и фрагменты кружки механически очищены от плесени и остатков грунта, пропитаны антисептиком, зафиксирована их первоначальная форма, и также герметично упакованы. Деревянный сложносоставной лук зафиксирован по всей длине в погребении, пропитан антисептическим раствором, закреплён на плоской деревянной поверхности, герметично упакован в пищевую плёнку и полиэтилен. Деревянные стрелы, накладка на колчан, рукоять плети также зафиксированы на плоских поверхностях и герметично упакованы. Мелкие деревянные предметы (украшения узды лошадей, детали головного убора, поясные накладки и пуговицы) были медленно высушены в спиртовых растворах разной концентрации, часть из них в полевых условиях была пропитана 5% раствором поливинилбутираля в спирте и медленно высушена. Металлические изделия (удила, нож, клевец) были механически очищены от поверхностного слоя коррозии, высушены в спирте и ацетоне и предварительно пропитаны 10% раствором полимера Paraloid B-72 в ацетоне. В самом погребении проведена максимально возможная в полевых условиях механическая очистка шубы и войлочных сапог, затем они также были пропитаны раствором антисептика. Войлочные изделия (головной убор, крышка горита, фрагменты седел) очищены механически от поверхностных загрязнений, медленно высушены и герметично упакованы.
Для транспортировки все изделия были упакованы в пластиковые контейнеры с плотно закрывающимися крышками, каждый слой находок проложен микалентной бумагой и синтепоном. Тело погребённого в одежде перед транспортировкой было повторно обработано раствором антисептика и упаковано в деревянном ящике слоями микалентной бумаги, синтепона, обёрнуто металлической фольгой на мягкой основе для стабилизации температурно-
(8/9)
влажностного режима.
Отметим, что по завершению раскопок на всех объектах была проведена рекультивация.
Впоследствии, погребальный сруб из кургана Олон-Курин-Гол-10, а также скелеты лошадей из этого комплекса и памятника Олон-Курин-Гол-6, были вертолётом перевезены в Улан-Батор, где они и находятся в настоящее время.
Согласно заключённому договору, все полученные артефакты, а также всевозможные образцы, взятые на анализ в поле, были перевезены в Россию, в Институты Сибирского отделения РАН, где и было проведено их изучение. Полная реставрация всех полученных изделий была проведена специалистами Института археологии и этнографии СО РАН. В конце 2008 г. вся коллекция была передана в Институт археологии АН МНР.
Кости и сохранившиеся мягкие ткани людей из исследованных погребальных комплексов переданы для изучения специалистам Германии, где они исследовались в лаборатории Гёттингенского университета.
Наши исследования имели широкий резонанс, как в Монголии, так и в Европе. Достаточно сказать, что раскопки посетил президент Монголии Н. Энхбаяар (рис. 4), президент Академии наук Монголии академик Б. Чаадра, посол Германии в Монголии и другие официальные лица. Да это и понятно. Дело не только в уникальных находках. Были успешно продемонстрированы, по сути, два направления интеграции: международное (совместная российско-германско-монгольская экспедиция) и мулътидисциплинарное.
Полученные в результате раскопок материалы предварительно были введены в научный оборот в совместных статьях и научных докладах вышедших в России, [10] Монголии, [11] Германии [12] и других странах. [13] К ним проявляется неизменный интерес у специалистов. В настоящей монографии мы предлагаем читателю исчерпывающий анализ полевой и аналитической информации, касающейся комплексов пазырыкской культуры, исследованных нашей экспедицией в северо-западной Монголии. Особое место в работе занимает её вторая часть, где читателю предлагается познакомиться с результатами мультидисциплинарных исследований комплексов пазырыкской культуры, подготовленных учёными разных направлений знаний. Эти материалы представлены в виде специальных разделов.
Авторы выражают искреннюю признательность всем участникам проекта, продемонстрировавшим самоотверженный труд на раскопках, а также высокое профессиональное мастерство как при работе в поле, так и во время аналитических исследований и реставрации бесценных находок (рис. 5).
[1] Молодин 2005.
[2] Derev’anko, Molodin 1994.
[3] Полосьмак, Молодин 2000.
[4] Феномен алтайских мумий 2000; Полосьмак 2001; Полосьмак, Баркова 2005; Полосьмак и др. 2006; Население Горного Алтая... 2003.
[5] Древние культуры Бертекской долины 1994; Molodin 1995; Молодин 1997; Молодин и др. 2004а; Полосьмак 1994; Полосьмак 2001; Полосьмак, Баркова 2005; Полосьмак, Молодин 2000; Полосьмак и др. 2006; Население Горного Алтая... 2003; Феномен алтайских мумий 2000.
[6] Молодин и др. 2004б.
[7] Эпов и др. 2005.
[8] Эпов и др. 2006.
[9] Молодин 2000.
[10] Молодин и др. 2006; Молодин и др. 2007; Молодин, Парцингер 2007; Ханаева и др. 2008.
[11] Цэвээндорж и др. 2007.
[12] Molodin et al. 2007.
[13] Parzinger et al. 2008.
Заключение. ^
Предлагаемая монография посвящена итогам цикла исследований, осуществленного в течение трёх полевых сезонов Российско-Германско-Монгольской экспедицией на Северо-Западе Монголии. Открыв [так в тексте, надо: После открытия] в 2004 году серию некрополей пазырыкской культуры в пределах Центральноазиатского региона, в следующем, 2005 году был осуществлён их геофизический мониторинг с целью определения наличия в погребальных конструкциях мерзлотных аномалий. Наконец, в 2006 году нами были проведены целенаправленные раскопки четырёх объектов, два из которых — Олон-Курин-Гол-6 и Олон-Курин-Гол-10 — оказались пазырыкскими.
Благодаря специфическим условиям, которые создаёт мерзлота в погребальных камерах, был получен уникальный набор разнообразных предметов, в том числе из дерева, рога, тканей и войлока, причём, в ряде случаев прекрасно художественно оформленных. Без преувеличения можно сказать, что человечество обогатилось уникальными комплексами, научную и культурную значимость которых вообще трудно переоценить. Кроме того (и это, пожалуй, самое главное), изучение как самих комплексов в поле, так и полученных артефактов специалистами целого ряда научных дисциплин, представителей естественных и точных наук, позволили получить уникальную научную информацию, существенно дополняющую наши представления как о яркой и самобытной пазырыкской культуре скифского времени, так и о многих сопутствующих ей нюансах, начиная от микробиологического фона и заканчивая криогенными процессами в этом районе Центральной Азии, а также другими, не менее загадочными сюжетами. Одним словом данная монография представляет собой мультидисциплинарное исследование — в полном смысле этого слова, которому можно найти не так уж много аналогов в современной научной практике.
Разумеется, всё-таки главным в книге является её археологическая составляющая, послужившая основой разнопланового изучения пазырыкских комплексов. Именно детальному анализу археологических памятников — двух пазырыкских курганов, исследованных на соседствующих могильниках, а затем и их культурно-исторической интерпретации — посвящена основная часть монографии. Мы посчитали также вполне уместным подготовить и опубликовать краткую сводку, посвящённую истории изучения курганов пазырыкской культуры с мерзлотой на территории Российской части Горного Алтая. Очевидно, что без открытия академиком В.В. Радловым феномена мерзлотных курганов, а затем раскопок этих комплексов, проведённых профессорами М.П. Грязновым, С.В. Киселёвым и С.И. Руденко, а уже в наше время — докторами В.Д. Кубаревым, Н.В. Полосьмак, З.С. Самашевым — было бы невозможно представить себе и какой-то новой ступени в их изучении.
Проведённые мультидисциплинарные исследования на памятниках пазырыкской культуры Северо-Западной Монголии позволили вскрыть многие, ранее неизвестные аспекты, существенно дополнившие наши представления о культуре в целом.
Представители южной периферии пазырыкской культуры, обитая на её заключительной стадии в горах Монгольского Алтая, обладали, как выяснилось, не менее яркой и самобытной культурой, чем их более богатые и знатные сородичи в эпицентре её распространения, в центральной части Российского Алтая. Как выяснилось, носители культуры центрально-азиатского региона обладали и
(54/55)
родственниками-соседями. Очевидно, что без многопланового, всестороннего изучения этно-культурных особенностей данной популяции было бы невозможно представить пазырыкскую культуру во всей её полноте. Это тем более актуально в связи с последующими событиями, произошедшими в истории Центральной Азии, и нашедшими серьёзные отклики, а порой и трагические потрясения в Сибири, да и в Евразии в целом — речь идёт о могущественных хунну, уже в этот период вступавших в первые контакты со своими северными соседями.
В заключении нам хотелось бы выразить искреннюю признательность всем участникам проекта — представителям России, Германии, Монголии, Казахстана, самоотверженным трудом которых в нелёгких условиях высокогорья, был обеспечен успех данного проекта. Особую благодарность мы выражаем экспедиционным водителям, сотрудникам Института археологии и этнографии СО РАН О.Ф. Сентябову и В.В. Климову, обеспечившим бесперебойные исследования на избранных объектах, невзирая на нелёгкие природные и климатические условия региона.
Огромная заслуга в сохранении и реставрации бесценных находок принадлежит российским и германским реставраторам — М.В. Мороз, Ф. Тиме, Е.В. Карпеевой, О.Л. Швец, Л.П. Кундо, Г.К. Ревуцкой, в беспрецедентно короткие сроки осуществившим уникальные реставрационные работы над всем комплексом предметов, полученным при раскопках.
Соруководители РоссийскоТерманско-Монгольской экспедиции
В.И. Молодин, Г. Парцингер, Д. Цэвээндорж
|