А.Д. Грач
Древнетюркские изваяния Тувы.
По материалам исследований 1953-1960 гг.
// М.: Изд-во восточной литературы. 1961. 96 с., 95 рис., вклейки.
Глава втоpая.
Типы изваяний-балбалов и поминальные сооружения.
Все каменные изваяния публикуемой серии (так же как и остальные известные нам древнетюркские фигуры) подразделяются на два основных типа.
1. Изображения человеческой фигуры полностью.
2. Изображения человеческой головы или лица.
Среди изваяний обоих типов и чаще среди изваяний второго типа встречаются антропоморфные стелы. Необходимо указать, что в некоторых случаях, когда на каменном столбе изображено только лицо, общие пропорции памятников несомненно говорят о том, что имеется в виду вся фигура человека. Числовое соотношение изваяний показывает абсолютное преобладание фигур первого типа: их в публикуемой серии — 48, в то время как изваяний второго типа — 10.
Ориентированы фигуры чаще всего на восток, на юго-восток, а также на юго-юго-восток и только две фигуры — на юг. Единственная из всех обнаруженных нами фигур (долина реки Чатты, центральная Тува) ориентирована на юго-запад.
Направление рядов камней-балбалов всегда соответствует ориентации изваяний и оградок, при которых они установлены. В то же время в таких оторванных друг от друга районах, как Монгун-Тайга, Кара-Холь и Овюр, был отмечен любопытный факт — окончания рядов балбалов часто заворачивают влево (долина Көп-Көжээ в Монгун-Тайге, плато Карасуглуг-Аксы-Шöль и Орта-Хову в Кара-Холе, долина Улаатая в Овюре). Пока трудно сказать, каков смысл этого обрядового момента, тем не менее считать отмеченные факты случайными нет оснований.
Совершенно очевидно, что ритуал каменных изваяний теснейшим образом связан с ритуалом древнетюркских оградок. Оба эти вида древнетюркских памятников — несомненно варианты одного и того же цикла представлений. Имеющиеся в настоящее время данные позволяют утверждать, что главные стелы, установленные при оградках, от
(54/55)
которых, как и от изваяний, тянутся ряды малых камней-балбалов — это синонимы изваяний. Их смысловое значение то же самое. [1]
Мы располагаем фактами, отмеченными во всех обследованных нами районах Тувы, которые свидетельствуют о том, что в ряде случаев были специально подобраны стелы с нависающей вперед верхней частью и. таким образом, напоминающие по внешнему виду очертания человеческой головы и туловища.
Мнения археологов, изучавших древнетюркские ритуальные оградки, разделились. Многие считают их памятниками поминального характера, но существует и вторая точка зрения, трактующая оградки, как погребения с остатками трупосожжения. [2] С этой концепцией трудно согласиться, в частности потому, что самая тщательная расчистка оградок ни разу не выявила в пепле, часто составляющем заполнение центральных ямок, остатков кальцинированных костей человека, которые всегда присутствуют среди остатков трупосожжений.
Поминальные сооружения, возле которых установлены изваяния, в основном однотипны. Это подчетырёхугольные в плане оградки, сооружённые из врытых на ребро каменных плит, по внутреннему пространству которых, как правило, располагается каменная наброска. Однако среди обследованных нами памятников имеется одно исключение: речь идёт о сооружении, зафиксированном при изваянии №6 (Монгун-Тайга, долина Суглуг-Аксы-Шöль).
Как было сказано выше, здесь мы обнаружили подчетырёхугольную каменную наброску, окружённую земляным непрерывным валом (рис. 13). Этот памятник имеет определенные черты сходства с сооружением, обнаруженным в с. Сарыг-Булуне (Эрзинский район Тувы) [3]
(55/56)
и в особенности с сооружением, зафиксированным к югу от с. Знаменка (Хакассия). [4]
Следует заметить, что если первый из указанных памятников оказался связанным со специфическим видом изваяний — с сидячими статуями, то при сооружениях с валом в Монгун-Тайге и в Знаменке находились ростовые фигуры.
В Туве, на большей части территорий Монголии и Алтая наблюдается наличие у оградки только одной фигуры. Это обстоятельство обычно привлекается в качестве аргумента исследователями, трактующими изваяния как изображения знатных тюрок. [5] Такой аргумент мог бы быть доказательным, если бы не некоторые «исключения» из общего правила. По данным о погребении знаменитого Тайцзуна (650 г.), полутюрка по происхождению, одного из основателей Танской династии Китая, на его могиле было установлено 14 статуй, которые изображали князей, побеждённых покойным императором. [6] Вряд ли можно сомневаться в том, что здесь налицо заимствование ритуала центральноазиатских тюрок. Можно сослаться также на обнаруженные Н. Ядринцевым в Монголии на берегу реки Тола комплексы, включающие несколько рядов статуй. [7]
Постройка здания при могиле — пышное проявление погребального ритуала тугю — факт, упоминаемый в китайских летописях [8] и подтвержденный археологическим обследованием памятников бассейна Орхона. [9] Здания возводились при похоронах представителей самой высшей знати каганата — тюркских каганов, членов их семьи и наиболее родовитой знати на Орхоне.
Каменные изваяния-балбалы, как и оградки со стелами-балбалами,
(56/57)
встречаются только на территориях, некогда населённых племенами, входившими в каганат тюрок тугю и, таким образом, являются достоверным этническим показателем, В то же время, говоря о роли каменных изваяний в изучении древней этногеографии, следует указать, что пока речь может идти только об общих этнических категориях, и главным образом о политических границах, разделявших древние этнические группировки. Именно к такому выводу побуждает то, что термин тÿрк является собирательным именем военного союза племён. [10]
Теперь нам хорошо и точно известен присаянский участок северной границы каганата тугю. В будущем было бы крайне перспективным исследовать территории на юге Монголии (в Северо-Западной Монголии это будут территории южнее Кобдо) — обнаружение там каменных изваяний позволит более точно установить южную границу расселения племён каганата. [11]
Любопытная группа каменных фигур, весьма сходных с некоторыми тувинскими изваяниями, была найдена на одной из западных территорий тугю в Синьцзяне (Самуташи, Аксу, Сяохунхай, район г. Харгоса). [12] Исследования в восточной части территории каганата, в случае если там будут обнаружены древнетюркские изваяния, также позволят внести соответствующие уточнения.
Что касается внутренней этногеографии каганата тугю, то здесь некоторый материал даёт изучение стиля и «инвентаря» статуй и в особенности фигур, сделанных одним и тем же мастером. Исследование подобного рода фигур, например, в Монгун-Тайге и сравнение их с соответствующими статуями горного Алтая позволяют утверждать, что в период, когда сооружались статуи, на юго-западе Тувы и на южном Алтае обитала компактная этническая группа, а хребет Чихачёва, как и примыкающий к нему Шапшальский хребет, не был этнической границей.
(57/58)
Например, статуя, найденная и зафиксированная С.И. Руденко в Сайлюгемской степи (урочище Ардун-тёбё), [13] и фигура, обнаруженная нами в Монгун-Тайге (район озера Малый Ак-Холь; изваяние №1) представляют копии друг друга. Не может быть никаких сомнений в том, что они изготовлены одним мастером. Пока, к сожалению, подобных фактов установлено мало, так как выделить группы изваяний, созданных одним мастером, очень трудно.
По числу зафиксированных древнетюркских статуй Тува занимает первое место по сравнению с другими территориями Центральной Азии и Южной Сибири. В Туве найдено 103 изваяния, в то время как на Алтае их обнаружено всего 29, в Монголии — 23, в Хакассии — 6. Таким образом, наряду с другими источниками изваяния являются свидетельством того, что Тува была одной из основных областей каганата тугю.
[1] В сводной таблице к статье С.И. Вайнштейна о результатах раскопок, произведённых им в 1956-1957 гг., в разделе древнетюркских памятников помещён рисунок оградки со стелой и камнями-балбалами (С. Вайнштейн, Некоторые итоги работ археологической экспедиции Тувинского НИИЯЛИ в 1956-1957 гг., — «Учёные записки Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории», вып. VI, Кызыл, 1958, стр. 237, сводная табл. — рис. 116). Пункт, где была обследована ограда, не отмечен. Стела на рисунке изображена внутри оградки. Помещение этой оградки в сводную таблицу, которая должна была бы включать памятники, наиболее типичные для того или иного периода, представляет собой явное недоразумение. Все обследованные в Туве ритуальные ограды с балбалами всегда имеют стелу, вкопанную вне пределов ограждения, как правило, у восточной, юго-восточной или северо-восточной стороны. Стела же, установленная при ограде, опубликованной С.И. Вайнштейном, явно передвинута со своего первоначального места.
[2] М.П. Грязнов, Раскопки на Алтае, — «Сообщения Государственного Эрмитажа», вып. 1, Л., 1940; А.А. Гаврилова, Кудыргэ. (Исследование могильника в связи с историей Алтая VI-XIV вв.) Автореф. дисс., М.-Л., 1951, стр. 9 и сл.
[3] Л.А. Евтюхова, Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии, — «Материалы и исследования по археологии СССР», №24 («Материалы и исследования по археологии Сибири», т. I), М., 1952, стр. 116-118; Л.А. Евтюхова и С.В. Киселёв, Саяно-Алтайская экспедиция, — «Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры», вып. XXVI, 1949, стр. 126. — Это сооружение было раскопано Л.Р. Кызласовым, который доказал поминальное значение исследованного комплекса и обнаружил остатки «храма», представлявшего собою со-
(55/56)
оружение типа восьмиугольной юрты [Л.Р. Кызласов, Тува в период тюркского каганата (VI-VIII вв.), — «Вестник Московского университета», серия IX (исторические науки), №1, 1960, стр. 64-68, рис. 6].
[4] Hialmar Appelgren-Kivalo, Alt-Altaische Künstdenkmäler (Briefe und Bildmaterial fon J.K. Aspelins Reisen in Sibirien und der Mongolei 1887-1889), Helsingfors. 1931, S. 24, Abb. 122; Л.А. Евтюхова, Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии, стр. 117, рис. 70.
[5] В.А. Казакевич, Намогильные статуи в Дариганге, — «Материалы комиссии по исследованию Монгольской и Танну-Тувинской республик и Бурят-Монгольской АССР», вып. 5, Л., 1930, стр. 26.
[6] Ed. Chavannes, Documents sur les Tou-Kiue (Turcs) occidentaux recueillies et commentes, — «Сборник трудов Орхонской экспедиции», вып. VI, СПб., 1903, стр. 38, Münsterberger,, Chinesische Kunstgeschichte, II, S 67; Abb. 1; В.А. Казакевич, Намогильные статуи в Дариганге, стр. 27.
[7] Н.М. Ядринцев, Отчёт и дневник о путешествии по Орхону и в Южный Хангай в 1891 г., — «Сборник трудов Орхонской экспедиции», вып. V, СПб., 1901, стр. 8-10.
[8] Н.Я. Бичурин (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. I, М.-Л., 1950, стр. 230. — Ср. Р.Ф. Итс, О каменных изваяниях в Синьцзяне, — «Советская этнография», 1958, №2, стр. 102 и сл.
[9] В.В. Радлов и П.М. Мелиоранский, Древнетюркские памятники в Кошо-Цайдаме, — «Сборник трудов Орхонской экспедиции», вып. IV, СПб., 1897; Pentti Aalto, Materialen zu den alttürkischen Inschriften der Mongolei, gesammelt von G.J. Ramstedt, J. C. Gräno und Pentti Aalto, — «Journal de la Société de la Finno-Ougrienne», 60, Helsinki, 1958, p. 5 et suiv., 9-11.
[10] А.Н. Кононов, Опыт анализа термина ‛тÿрк’, — «Советская этнография», 1949, №1, стр. 40-47; В.В. Бартольд, Очерк истории туркменского народа, — «Туркмения», т. I, стр. 9-10; С.П. Толстов, К истории древнетюркской социальной терминологии, — «Вестник древней истории», 1938, №1-2, 81; А.Н. Бернштам, Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VII вв. н.э., Л., 1946, стр. 84 и сл.
[11] Недавно была опубликована ценная работа К.В. Вяткиной, посвящённая характеристике обследованных ею археологических памятников Монголии. В этой работе публикуются и некоторые новые данные о каменных изваяниях (К.В. Вяткина, Археологические памятники в Монгольской Народной Республике, — «Советская этнография», 1959, №1, стр. 94-97, 105, рис. 2, 3, 4, 8, 13).
[12] Эта группа фигур была найдена участником экспедиции в Синьцзян — Ван Цзы-юнем, который датирует их ханьским временем и допускает возможность даже ещё более ранней датировки (Ван Цзы-юнь, Синьцзянды шикэ ишу, — «Вэньуцанькао цзыляо», 1956, №8, Пекин, стр. 11-15 — на кит. яз.; Р.Ф. Итс, О каменных изваяниях в Синьцзяне, стр. 100-103). Датировка, предложенная Ван Цзы-юнем, не может быть принята, так как она не основана на убедительной аргументации, а опубликованная им группа относится ко времени древних тюрок, как и аналогичные группы изваяний Средней Азии, Монголии и Тувы.
[13] Фото С.И. Руденко хранится в архиве Государственного музея этнографии народов СССР, в Ленинграде (номер фототеки — 4688-9); прорисовка изваяния опубликована (Л.А. Евтюхова, Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии, стр. 75, рис. 5, 1).
|