А.Г. Малявкин
Согдийский торговый союз.
В специальной востоковедной литературе давно и оживлённо обсуждается вопрос, связанный со значительной ролью согдийцев в осуществлении международного торгового обмена между Западом и Востоком. Мы не можем с достаточной точностью сказать, когда согдийцы заинтересовались рынками на Востоке и как протекало их освоение. Можно только констатировать, что китайские источники, относящиеся к VI-IX вв., содержат большое количество сведений, характеризующих эту торговлю. Наивысший расцвет она получила в 630-750 гг., в первую половину существования государства Тан (618-907), когда империя вела активную внешнюю политику и достигла заметных успехов в установлении контроля над восточным отрезком Великого шёлкового пути.
Феноменальная активность согдийских купцов так характеризуется в «Синь Тан шу» (Новая хроника государства Тан): «Они проникали всюду, где ожидалось получение выгоды». [1] Э. Пуллиблэнк, отмечая активность согдийцев, пишет: «Выдающиеся торговцы, а также носители искусств, ремёсел и новых религий, они путешествовали и селились не только вдоль торговых путей Центральной Азии, но также глубоко в центре Китая и среди кочевников степных районов». [2] Известный китайский учёный Сян Да отмечал, что следы пребывания согдийцев обнаружены «в Турфанском оазисе, в районе озера Баркуль, а также среди северных варваров». [3]
Всё сказанное выше об активности согдийских купцов находит подтверждение в трудах археологов, в частности их проникновение к «северным варварам». Так, А.П. Окладников описал согдийское поселение на р. Унге, левом притоке р. Ангары. [4] Кроме того, Е.И. Деревянко и В.Е. Медведев неоднократно отмечали наличие среднеазиатского влияния на материальную культуру народов, проживавших в южных районах Сибири и Дальнего Востока в V-XII вв. [5]
История Центральной Азии в средние века характеризуется постоянной борьбой между кочевым миром и осёдлыми оазисными государствами, располагавшимися главным образом на территории Кашгарии. Положение здесь резко ухудшилось после того, как империя Тан приступила к осуществлению широкого плана установления контроля над торговыми путями, ведущими на запад, и ликвидации основных своих противников — Восточнотюркского и Западнотюркского каганатов. Многочисленные торговые колонии согдийцев, расположенные вдоль основных торговых путей, соединявших Восток с Западом, несомненно,
(53/54)
должны были страдать от военных действий, время от времени нарушавших симбиоз кочевого мира и осёдлой цивилизации. Эти опасности значительно возросли после вторжения в Восточный Туркестан войск Танской империи. В нашем распоряжении имеется сообщение китайского источника, подтверждающее это положение. Речь идёт о разгроме согдийского города Даду (китайская транскрипция) войсками танского военачальника Чэн Чжицзе. Последний был направлен для борьбы с Ашина Хэлу, но вместо выполнения основного задания напал на мирный согдийский город, население которого насчитывало несколько тысяч семей, разграбил его и истребил жителей. [6]
Нам уже приходилось писать, что длительное и успешное развитие торговли в Центральной Азии, осуществлявшееся в основном согдийцами, их способность успешно преодолевать невзгоды, быстрота, с которой они восстанавливали утраченные позиции и влияние, — всё это свидетельствует о том, что существование в средние века могущественной согдийской торговой корпорации вполне реально. [7] Насколько нам известно, прямых указаний на существование такого объединения в источниках нет, не пишут об этом и исследователи. Однако косвенные свидетельства китайских и отчасти тюркских источников позволяют утверждать, что такая корпорация, объединявшая ряд согдийских княжеств, в действительности существовала.
Коснёмся прежде всего проблемы выделения группы согдийских княжеств, которые могли объединиться для осуществления совместных внешнеторговых операций. В китайских источниках постоянно упоминаются собирательные названия для согдийских княжеств «лю ху» и «цзю ху», которые следует понимать как «шесть согдийских государств» и «девять согдийских государств». Появление термина «цзю ху» вполне оправданно, и его смысл не вызывает сомнений. Это констатация существования определённого числа согдийских княжеств, иначе говоря, этот термин можно понимать как «все согдийские княжества». Такой интерпретации не мешает и то обстоятельство, что в некоторых источниках указывается больше княжеств. Например, в 83-й главе «Суй шу» перечисляется десять княжеств, во главе которых стояли князья, носившие фамилию Чжао’у. [8]
Значительно чаще в источниках встречается термин «лю ху». Следует ответить на вопрос, почему в китайских источниках появился термин «лю ху»? Цэнь Чжунмянь, рассмотревший вопрос о термине «лю ху» в связи с интерпретацией выражения «Alty cub soγdaq» [прим. сайта: здесь и далее вместо ‘cub’ явно д.б. ‘čub’], пришёл к выводу, что здесь подразумеваются следующие княжества: Самарканд, Бухара, Маймург, Кеш, Кабудан и Кушания. [9] Эти княжества выделяются Цэнь Чжунмянем как компактная группа, соответствующая выражению «лю ху», только на том основании, что они расположены в одном районе, а остальные четыре княжества находились сравнительно далеко от этой группы.
(54/55)
Нам представляется, что выделение хронистами Срединного государства группы из шести княжеств не было случайным, и его нельзя объяснять только близостью их географического положения. К тому же в столице Срединного государства могли и не знать точного географического положения всех согдийских княжеств.
Скорее всего представители этих княжеств выступали на международной арене как единое целое, что и явилось основной причиной появления этого собирательного названия. Многочисленные сообщения китайских источников позволяют утверждать, что только так именовались согдийцы, населявшие многочисленные торговые колонии, разбросанные вдоль важнейших путей, связывавших Восток с Западом, и проживавшие на территориях отдельных государств, а также у границ империи Тан. Их принадлежность к тому или иному княжеству определялась по их китаизированным фамилиям.
К аналогичному выводу пришел и С.Г. Кляшторный, который в одной из своих статей, посвящённой согдийцам Семиречья, писал: «И в древнетюркском памятнике, и в китайской хронике согдийские города Семиречья выступают в 30-х годах VIII в. как политическое целое, проводящее самостоятельную и согласованную внешнюю политику и рассматриваемое обоими источниками наравне с прочими государствами Средней Азии». [10] В целом этот вывод соответствует действительному положению, однако нам хотелось бы обратить внимание на то, что приведённый С.Г. Кляшторным по переводу Н.Я. Бичурина китайский текст не может безоговорочно служить подтверждением данного тезиса даже в такой редакции. Приведём ещё раз этот текст. «Несколько десятков тысяч выходцев из западных владений вместе с баханьнаским государем и другими владетелями покорились Китаю». [11]
Приведённый выше перевод Н.Я. Бичурина страдает существенными неточностями. В источнике в действительности говорится следующее: «Кроме того [командующий объединёнными войсками] распорядился несколько десятков тысяч человек, покинувших свои места в западных государствах, всех передать князю Баханьна (Ферганы. — А.М.)». [12] Как явствует из содержания текста, пришлое население, по-видимому, в основном согдийцы, получило приказ покинуть Семиречье. Остаётся неясным, когда и из каких западных владений эти люди переселились в Семиречье. Нам представляется, что этот приказ не должен был относиться к согдийцам, проживавшим здесь в течение многих десятков и даже сотен лет.
Китайские источники сообщают, что во всех согдийских княжествах правили князья, носившие фамилию Чжао’у, и все они происходили из рода князей Самарканда. Цэнь Чжунмянь ещё раз подробно проанализировал термин «чжао’у» и пришёл к выводу, что А. Томашек и Ф. Хирт были правы, рассматривая его как иероглифическую транскрипцию широко распространённого
(55/56)
среди кочевников высшего титула ябгу. Этот титул особенно хорошо известен нам по источникам, касающимся тюрок. [13]
Титул ябгу (тюрк. jabγu) был очень широко распространён на громадных пространствах от Великой Китайской стены и до Кавказа. У разных народов он получил разное звучание, что предопределило существование многочисленных транскрипций, значительно отличающихся одна от другой. В упомянутой книге Цэнь Чжунмяня приводится 16 таких вариантов, в том числе и 5 иероглифических транскрипций. Цэнь Чжунмянь согласен со многими своими предшественниками и в том, что слово oub [čub?], зарегистрированное в большой надписи на стеле, поставленной в честь Кюль-тегина, [14] также является одним из многочисленных вариантов передачи титула ябгу.
Возвращаясь к китайским текстам, касающимся согдийских княжеств, можно констатировать, что историографы Срединного государства по своему обыкновению превратили титул ябгу (кит. чжао’у, тюрк. jabγu) в фамилию Чжао’у, одновременно «породнив» всех согдийских князей. Таким образом, единственной причиной объединения их всех в один род, по-видимому, явилось наличие у них одной фамилии.
В японской и китайской исследовательских литературах уже давно и постоянно употребляются выражения «цзю син чжао’у» (девять фамилий Чжао’у) и «лю син чжао’у» (шесть фамилий Чжао’у), которые можно сопоставить с упоминавшимися выше выражениями «цзю ху» и «лю ху». Нам не приходилось встречать этих выражений в текстах источников; по-видимому, они впервые появились в трудах японских исследователей. Во всяком случае, в энциклопедии по истории Восточной Азии, 5-й том которой вышел в 1940 г., в статье X. Мацуда они употребляются без каких-либо комментариев. [15] Появление этих выражений не случайно. Одно из них, а именно «цзю син чжао’у» можно рассматривать как слегка изменённую следующую фразу из «Синь Тан шу», где в «Повествовании о государстве Самарканд» после перечисления соседних княжеств говорится следующее: «Из поколения в поколение назывались «девять фамилий», все из рода чжао’у». [16] По аналогии с «цзю син чжао’у» была образована и фраза «лю син чжао’у».
В многочисленных средневековых сочинениях, содержащих сведения по истории Центральной Азии в средние века, а также в текстах эпитафий на памятниках согдийцам, датируемых этим же временем, упоминаются фамилии многих согдийцев, игравших заметную роль в жизни различных государств этого региона, в том числе и Срединного государства. Согдийские фамилии образовались в результате сокращения китайских транскрипций названий согдийских княжеств, из которых происходили родом те или иные согдийцы. Ниже при упоминании согдийских фамилий в скобках указываются названия этих княжеств.
Уникальную возможность составить достаточно полное представление о роли согдийцев в торговом обмене между Востоком и
(56/57)
Западом, правда, для более позднего времени, дают источники периода «Пяти династий» (907-960). В отличие от сочинений, касающихся истории более ранних эпох и содержащих лишь случайные упоминания фамилий послов (купцов), прибывавших ко двору императоров Срединного государства, в источниках этого периода указывается очень много фамилий, в том числе и согдийских. [17]
При рассмотрении согдийских фамилий, встречающихся в источниках начиная с VII и до XII в., можно обратить внимание на то, что большинство согдийцев, появлявшихся в поле зрения историографов, носили фамилии Ань (Бухара), Цао (Кабудан) и Кан (Самарканд). Фамилии Ми (Маймург), Хэ (Кушания) и Ши (Кеш) встречаются редко. Следовательно, и анализ фамилий не противоречит выводам исследователей, считающих, что термин «лю ху» является собирательным названием для шести согдийских государств, которые упомянуты здесь и о которых говорилось выше.
Следует обратить внимание ещё на одну особенность сообщений источников, касающихся согдийцев. Только в кратких «Повествованиях», посвящённых согдийским княжествам в «Цзю Тан шу» и «Синь Тан шу», отмечены отдельные посольства, прибывавшие из этих государств. Во всех остальных случаях согдийские послы (купцы) прибывали в Срединное государство из Тюркского каганата, из других государств Центральной Азии, а позднее главным образом из Уйгурского ганьчжоуского княжества.
Аналогичную обстановку описывает и С.Г. Кляшторный, ссылаясь на рунические тексты. Он пишет: «Складывается положение, когда послы согдийских городов едут на Орхон и принимаются там наравне с послами тюргешского кагана». [18] Это высказывание касается сравнительно небольшого района — Семиречья, но его можно смело распространить на все согдийские торговые колонии.
Итак, предложенная в своё время интерпретация словосочетания «Alty cub soγdaq» в целом выдержала проверку временем и требует лишь небольшой корректировки с учётом тех уточнений, которые были сделаны выше. Эти уточнения, основанные на результатах изучения китайских источников, главным образом касаются внутреннего содержания этого словосочетания. Окончательно его следует перевести на русский язык как «согдийцы шести княжеств». Это не дословный перевод, так как слово jabγu (ябгу) является административным термином, обозначающим главу княжества. Точным будет расширенное толкование этого выражения как «согдийцы шести княжеств, во главе которых стоят князья, носящие титул ябгу».
Остается ответить ещё на один вопрос. Почему в тюркской среде появилась необходимость объединить согдийских колонистов под одним собирательным названием?
(57/58)
Согдийские колонисты, проживая длительное время в Кашгарии, в степях Монголии, в районе Байкала на р. Унге и в других местах, занимались ремеслами, земледелием, часто поливным. Однако основным занятием, ради которого они переселились в суровые степные районы Центральной Азии, на юг Сибири и в другие районы, была торговля и обслуживание торговых караванов. Торговая деятельность на такой обширной территории, охватывающей юг Сибири, Центральную и Восточную Азию, а также значительную часть Танского государства, не могла успешно осуществляться разрозненными, сравнительно небольшими купеческими домами. Для этого должна была существовать богатая и могущественная торговая корпорация. Эта корпорация должна была быть способной не только организовать торговлю на столь громадной территории, но и успешно противостоять многочисленным опасностям, которые постоянно должны были возникать на территории, раздираемой войнами между кочевниками, оазисными государствами, империей Тан и другими претендентами на господство. Мы не сомневаемся, что такая корпорация существовала, в неё входили торговые объединения шести согдийских княжеств. Только при наличии такого объединения, в котором все согдийцы, независимо от того, к какому княжеству они принадлежали, выступали как единое целое, и могло возникнуть общее для всех согдийцев наименование «Alty cub soγdaq». По нашему мнению, оно могло восприниматься и как название торгового союза.
[1] «Синь Тан шу», гл. 221Б, с. 1а, 11. Цифра, стоящая после номера страницы, указывает на строку, содержащую приводимые в данной статье сведения. Все ссылки на династийные хроники сделаны по изданию «Бона». Пекин, 1958.
[2] Pulleyblank E. A Sogdian Colony in Inner Mongolia. — T’oungpao, 1952, vol. XLI, livr. 4-5, p. 317-356.
[3] Сян Да. Тан дай Чанъань юй Сиюй вэньмин (Чанъань и культура Западного края в Танскую эпоху). Пекин, 1957, с. 13.
[4] Окладников А.П. Новые данные по истории Прибайкалья в тюркское время (Согдийское поселение на р. Унге?). — В кн.: История и культура Бурятии. Улан-Удэ, 1976, с. 34-43.
[6] «Цзю Тан шу», гл. 68. Жизнеописание Чэн Чжицзе, с. 6б, 8.
[8] «Суй шу», гл. 83, с. 8а-15б.
[9] Цэнь Чжунмянь. Си туцзюе шиляо. Буцюе цзи каочжэн (Материалы по истории западных тюрок / Дополнения и исправления). Пекин, 1958, с. 136-138.
(58/59)
[12] «Синь Тан шу», гл. 215Б, с. 9а, 7.
[13] Цэнь Чжунмянь. Си туцзюе шиляо… с. 137-138.
[15] Toyo rekishi dai jiten. Tokyo, 1940, v. V, p. 387-388.
[16] «Синь Тан шу», гл. 221Б, с. la, 8.
наверх
|