Л.Ю. Китова
Сергей Александрович Теплоухов.
В 2008 г. исполнилось 120 лет со дня рождения выдающегося российского учёного Сергея Александровича Теплоухова. Вклад его в становление отечественной археологии огромен, а судьба трагична. В сибирскую археологию он вошёл как создатель первой классификации культур эпохи металла. Долгие годы имя репрессированного исследователя замалчивалось, о его жизни и деятельности известно было немного, а о гибели ходили только слухи.
(Открыть фото в новом окне)
Впервые можно было вспомнить забытые имена в период «оттепели», и М.П. Грязнов к 75-летию со дня рождения учителя прочитал доклад «С.А. Теплоухов и его роль в истории сибирской археологии» на секторе Средней Азии и Кавказа Ленинградского отделения Института археологии АН СССР (Грязнов, 1963. Л. 1-9). В 1960-е — начале 1970-х годов исследователи начинают отмечать в публикациях по истории науки значение работ С.А. Теплоухова в изучении Южной Сибири (Мартынов, 1964. С. 26, 27; Дэвлет, 1969. С. 33, 34; Матющенко, Плетнёва, 1969. С. 32; Вадецкая, 1973. С. 137, 138). Позже Ю.Г. Белокобыльский произвёл полный анализ предложенной учёным классификации культур (1986. С. 132-147). Однако далее обозначения вклада С.А. Теплоухова в разработку классификации культур Сибири археологи не шли. С одной стороны, слишком много ещё было неизвестного в судьбе учёного, а с другой — в период единодушного признания марксистской методологии единственно верной трудно, да и опасно было говорить о другом методологическом направлении, которого он придерживался в своих исследованиях. Наконец, к столетию С.А. Теплоухова В.И. Матющенко опубликовал в Омске доклад М.П. Грязнова, прочитанный в 1963 г. (Грязнов, 1988. С. 69-75). Он хотя бы немного приоткрыл завесу над вопросом о происхождении незаурядного учёного, о его становлении как археолога. Сборник сразу же стал библиографической редкостью.
За последние 20 лет ситуация изменилась, наследие С.А. Теплоухова активно изучается, открыты многие неизвестные страницы его биографии (Вадецкая, 1992. С. 16-18; Матющенко, 1992. С. 110-115; 2001. С. 81-85; Бобров, 1994. С. 69-79; Китова, 1994. С. 57-68; 2004. С. 7-10; 2005. С. 68-75; 2006. С. 162-167; Решетов, 2003. С. 17-21; Жук, 2004. С. 4-6; Китова, Кузьминых, 2006. С. 152-161 и др.). Такая личность, как С.А. Теплоухов, безусловно, достойна долгой памяти и обширного очерка о жизни и деятельности.
Сергей Александрович Теплоухов родился 3 марта 1888 г. в семье окружного лесничего А.А. Теплоухова в селе Ильинском Пермского уезда Пермской губернии. На его формирование большое влияние оказала семья, особенно дядя Ф.А. Теплоухов. С детских лет Сергей был знаком с семейной археологической коллекцией и хотел заниматься наукой, продолжать дело, начатое его дедом.
(166/167)
Представители рода Теплоуховых внесли большой вклад в развитие отечественной науки. Первым учёным в семье был дед Сергея — Александр Ефимович. Он стал одним из первых краеведов Пермского края, положив начало формированию семейной археологической коллекции, которая хранится сейчас в Пермском краеведческом музее. Шесть его работ посвящены археологии, две из них опубликованы в Германии и Австрии. А.Е. Теплоухов впервые в русской археологии произвел классификацию орнаментов глиняной посуды. Он открыл для науки и начал изучение древних культовых памятников Прикамья, получивших названия «костища». Его дело продолжили сыновья — Александр и особенно старший сын Фёдор, посвятивший изучению природы и истории Пермского края всю свою жизнь (Родовой фонд Теплоуховых, 1815-1971; Китова, 2007. С. 170-177). В области археологии Ф.А. Теплоухов продолжил исследования своеобразных святилищ железного века — Гаревского, Ильинского, Усть-Туйского, Панкрашихинского и других «костищ». Отец и сын А.Е. и Ф.А. Теплоуховы проделали колоссальный труд по обработке и систематизации обнаруженного материала. Публикация результатов этих изысканий выявила особенности данного типа археологических памятников и активизировала дальнейшее их изучение. «Известный российский археолог А.А. Спицын предлагал даже выделить в первобытной истории Прикамья особый хронологический период, названный им «костищенским» (III-VI вв. н.э.)» (Лепихин, Мельничук, 1997. С. 3). Ф.А. Теплоухов оставил после себя восемь работ по археологии Пермского края. До сих пор не потерял своего источниковедческого значения атлас рисунков «Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых», изданный им в 1902 г. в Петербурге. Предисловие к атласу написал А.А. Спицын, высоко оценивший труды Ф.А. Теплоухова: «...по богатству материала и по стройности выводов и изложения представляют лучшие работы по пермским древностям и ставят имя их автора среди исследователей этих древностей на первое место» (Древности..., 1902. С. 15).
Сергей Александрович относится к третьему поколению учёных в семье Теплоуховых. В 1900 г. он поступил в Пермское реальное училище, которое в 1907 г. успешно окончил. В 1908 г. после благополучно сданных вступительных экзаменов С.А. Теплоухов был зачислен в Казанский университет на естественное отделение физико-математического факультета (Биография..., б.г. Л. 4). Его первые исследования связаны с орнитологией, которой он занимался несколько лет до университета под руководством дяди Ф.А. Теплоухова. Однако, как его дед и дядя, Сергей Александрович начинает также увлекаться археологией. После получения зоологической специальности в 1912 г. он приобретает вторую специальность по антропологии и работает при кафедре географии и этнографии в Казанском университете под руководством профессора Б.Ф. Адлера (Биография..., б.г. Л. 1), сторонника палеоэтнологических исследований.
Б.Ф. Адлер являлся учеником крупнейшего русского ученого Д.Н. Анучина, который разработал принципы комплексного подхода в изучении таких дисциплин, как археология, этнография, антропология, география. Бруно Фридрихович не только успешно усвоил, но и передал эти принципы своим ученикам, в том числе С.А. Теплоухову. Б.Ф. Адлер познакомил С.А. Теплоухова и с идеями Ф. Ратцеля, основоположника антропогеографии, под руководством которого в Лейпциге писал докторскую диссертацию.
Для антропологической работы С.А. Теплоухов выбирает проблему происхождения финнов. Саяно-алтайская гипотеза происхождения урало-алтайской группы языков, разработанная М. Кастреном, была популярна во второй половине XIX в. Развивая идеи Кастрена, Й.Р. Аспелин считал, что бронзовый век к западу от Урала был генетически связан с бронзовым веком Сибири, с миграцией в древности финно-угорских народов из Азии в Восточную и Северную Европу. В начале XX в. этим вопросом занялся A.M. Тальгрен и сразу же отказался от гипотезы Аспелина о существовании единой урало-алтайской культуры. Он доказал, что культуры эпохи бронзы севера Восточной Европы и Саяно-Алтая самостоятельны и резко отличаются друг от друга не только характером и видом могильных сооружений, но и типами утвари. Профессор Н.Ф. Катанов отверг предположение Кастрена — Аспелина на основании анализа лингвистического материала. То есть к 1913 г. идея о саяно-алтайской прародине финнов на археологическом и лингвистическом материале не нашла подтверждения. С.А. Теплоухов хотел проверить эту гипотезу на антропологическом материале, тем более что семейная коллекция древностей, собранная на севере Европейской России и интерпретировавшаяся как финская, была ему хорошо знакома. В 1913 г. он был направлен Казанским обществом естествоиспытателей в северо-западную Монголию, Урянхайский край (Тува) для антропологического анализа и сбора краниологического и этнографического материала среди сойотов (тувинцев. — Л.К.). В результате обработки полученных данных молодой исследователь пришёл к заключению, что сойоты стоят гораздо ближе к минусинским тюркам, мон-
(167/168)
голам, чем к какой-либо из групп финских народностей (Автобиография Теплоухова, 1921. Л. 4). Из тувинской экспедиции С.А. Теплоухов привёз ценные коллекции по этнографии и антропологии, которые составили гордость Казанского университета. Кроме удовлетворения научного интереса эта поездка на лошадях через Минусинскую котловину в Туву поразила С.А. Теплоухова обилием и многообразием археологических памятников и бесповоротно определила судьбу и дальнейший характер его научных работ.
Следующее лето 1914 г. Сергей Александрович провел на Среднем Урале, где исследовал памятники «торфяниковой» культуры. Его работоспособность и тщательный отбор материалов уже тогда обращали на себя внимание старших коллег (Отзыв Адлера, б.г. Л. 1). Появились у него и небольшие заметки по результатам первых самостоятельных археологических работ (Теплоухов, 1913/1914. С. 17; 1915/1916. С. 21).
Успехи С.А. Теплоухова в научной деятельности были отмечены руководством Казанского университета. Он закончил обучение в 1914 г. с дипломом I степени по двум специальностям — зоологии и географии/этнографии, и был оставлен для подготовки к профессорской деятельности на кафедре географии и этнографии Казанского университета. Такая подготовка требовала стажировки в столице, и Теплоухов был отправлен на три года в Петербургский университет, в котором занимался географией под руководством профессора П.И. Броунова, а антропологией — у профессора Ф.К. Волкова, создателя палеоэтнологической школы в Петербурге (Биография..., б.г. Л. 1).
Обучение у Ф.К. Волкова намного расширило представления С.А. Теплоухова об антропологии. Через несколько лет Сергей Александрович писал: «Если антропологическая систематика рас базируется только на сравнительной анатомии рас, то классификация народностей... основывается не только на физических особенностях отдельных народов, но также на данных языка, этнографии, как духовной, так и материальной». Круг интересов Теплоухова расширился, его увлекали физическая, систематическая и доисторическая антропологии, он очень серьёзно заинтересовался антропогеографией (Автобиография..., 1921. Л. 2). По окончании стажировки в 1917 г. Теплоухов занял место ассистента при кафедре географии и этнографии Казанского университета, а также приобрёл опыт преподавательской работы в Институте археологии и этнографии в Казани. Там он был избран на должность доцента и читал курс антропологии (Биография..., б.г. Л. 1).
Октябрьский переворот 1917 г., а затем начавшаяся в России гражданская война разрушили привычный уклад жизни. Приехав летом 1918 г. на родину в Пермскую губернию, Сергей Александрович был отрезан линией фронта от места работы. Поэтому в течение года он преподавал на кафедре географии Пермского университета. Затем по решению белогвардейского правительства А.В. Колчака вместе с другими преподавателями и студентами С.А. Теплоухов был отправлен в Томский университет. Кроме него в Томск из археологов и этнографов приехали С.И. Руденко, В.Ф. Смолин, Ф.А. Фиельструп, А.К. Иванов. Под руководством С.И. Руденко, приглашенного на должность профессора кафедры географии и антропологии, а затем избранного деканом физико-математического факультета, в Томске начал формироваться центр археологических исследований (Китова, 2007. С. 31-51). По рекомендации С.И. Руденко 1 ноября 1919 г. С.А. Теплоухов единогласно был избран на должность старшего ассистента кафедры географии и антропологии геолого-географического отделения физико-математического факультета (Журнал заседаний..., 1919-1923. Л. 50).
Томский период деятельности С.А. Теплоухова — короткий, но очень насыщенный. С первых дней работы в университете он зарекомендовал себя как активный работник и умелый организатор. Осенью 1919 г. С.И. Руденко и С.А. Теплоухов приступили к оборудованию кабинета географии и антропологии. Их связывали не только служебные отношения, но и дружеские. Теплоухов часто выручал Руденко, вёл в периоды его отъездов практические занятия, выполнял обязанности заведующего кабинетом сначала временно, а с 15 ноября 1921 г. и до апреля 1922 г. — постоянно (Журнал заседаний..., 1919-1923. Л. 157, 161; Циркуляры декана..., 1921. Л. 88,133, 136).
После успешной сдачи магистерских экзаменов в 1921 г. С.А. Теплоухов прочёл 2 и 24 января 1922 г. две пробные лекции на заседании физико-математического факультета. Первая называлась «Кожа, волосы, глаза и их пигментация как классификационные признаки», вторая — «Следы доисторического человека в Сибири». Лекции были одобрены, и он получил право самостоятельного преподавания антропологии. В весеннем семестре 1922 г. им был прочитан авторский курс «Доисторическая антропология Сибири» (Журнал заседаний..., 1919-1923. Л. 148-153).
В Томске С.А. Теплоухов участвовал в работе открытого в 1919 г. Института исследования Сибири (ИИС). В январе 1920 г. он был избран в члены Совета естественноисторического отдела
(168/169)
ИИС представителем от орнитологического общества. Через месяц его выбрали секретарём этого отдела; иногда ему приходилось выполнять и обязанности заведующего (Протоколы заседаний Совета..., 1919-1920. Л. 22, 46об; Протоколы заседаний естественноисторического отдела, 1919-1920. Л. 22). Он стал инициатором организации в ИИС курсов для подготовки исследователей природы, желающих работать в естественнонаучных экспедициях или собирать коллекции для школьных музеев. Для слушателей курсов ИИС С.А. Теплоухов читал специальные лекции по антропологии и антропометрии, палеоэтнологии и эргологии (Протоколы заседаний естественно-исторического отдела, 1919-1920. Л. 127; Отчёт о работе Института, 1919-1920. Л. 2, 22). Такая просветительская работа должна была помочь в организации экспедиций и охране памятников истории и природы.
От ИИС и Томского университета С.А. Теплоухов организовал в 1920 г. совместно с С.И. Руденко, а в 1921 г. — независимо от него археологическую экспедицию в Минусинский край. В Томске у него зародилась идея классификации культур Минусинской котловины (Отчёты о геологических исследованиях..., 1921-1922. Л. 61-65, 108об.).
В сибирской археологии в отличие от археологии европейской части России ещё не была решена проблема систематизации и классификации археологических культур. Для выполнения поставленной задачи С.А. Теплоухов изучил в 1920 г. археологические коллекции в Красноярском и Минусинском музеях, самостоятельно обследовал ряд стоянок и выбрал для систематических раскопок район села Батени, участок площадью 6x12 км, расположенный в центре Минусинской котловины, на левом берегу Енисея. Разнообразие подъёмного материала (керамика, каменные и металлические предметы, относящиеся к различным эпохам) и благоприятные природно-климатические условия района, пригодного для выпаса скота на «выдувах» даже зимой, определили выбор учёного. Кроме того, С.А. Теплоухов полагал, что небольшой район исследования, усеянный разнообразными памятниками, обеспечит чистоту эксперимента. По его мнению, «трудно установить относительную классификацию по раскопкам могил различных эпох, произведённым в различных районах». Он опасался, что «особенности местных вариаций затемняют наблюдаемую преемственность в устройстве могил и в некоторых бытовых предметах сменяющихся эпох» (Теплоухов, 1927. С. 58). Современных исследователей до сих пор удивляет правильность выбора и разнообразие методических приёмов, использовавшихся С.А. Теплоуховым, особенно метода изучения локального региона.
Уже первые два сезона исследований дали С.А. Теплоухову возможность разработать основу классификации культур эпохи металла (Отчёты о геологических исследованиях..., 1921-1922. Л. 61-65). В научном мире она стала известна после публикаций 1922 г. (Теплоухов, 1922а. С. 27-29; 1922б. С. 46, 47). Изыскания С.А. Теплоухова положили начало выделению и монографическому изучению культур Южной Сибири. Материалы экспедиций поступили в археологический музей Томского университета и значительно пополнили коллекции, собранные прежде в Минусинской котловине.
У С.А. Теплоухова появились в Томске ученики: М.П. Грязнов, Е.Р. Шнейдер, А.Н. Глухов, Ю.М. Голубкина, Е.А. Гуковский, которых он старался всячески поддерживать. Так, например, М.П. Грязнов, будучи студентом 3-го курса естественного отделения физико-математического факультета, был назначен в октябре 1921 г. препаратором кабинета географии и антропологии (Циркуляры декана..., 1921. Л. 7, 74). Студента историко-филологического факультета Е.Р. Шнейдера С.А. Теплоухов ценил как знающего археологию, в совершенстве владеющего изобразительными искусствами и поэтому незаменимого сотрудника при археологических работах (Заявления преподавателей..., 1920-1921. Л. 36).
Однако после разгрома армии Колчака общественно-политическая ситуация в Томске изменилась. В университете была проведена коренная реорганизация системы образования и начались гонения на преподавателей, работавших в период действия белогвардейского правительства. Всё это привело С.И. Руденко и С.А. Теплоухова к мысли о переезде в столицу. Там было больше возможностей для научной деятельности и менее опасно, чем в провинции. В апреле 1922 г. С.А. Теплоухов вслед за С.И. Руденко уехал в Петроград. Туда же позже прибыли для продолжения образования М.П. Грязнов и Е.Р. Шнейдер.
По рекомендации С.И. Руденко 1 марта 1922 г. С.А. Теплоухов был избран преподавателем кафедры антропологии физико-математического факультета Петроградского университета. С осени 1922 г. он вёл семинары и практические занятия со студентами по антропологии и этнографии. 5 марта 1923 г. после прочтения двух пробных лекций на физико-математическом факультете он получил право самостоятельного преподавания. С открытием в 1925 г. на географическом факультете антропологического отделения во главе с С.И. Руденко С.А. Теплоухов перешёл работать туда. В течение
(169/170)
нескольких лет он исполнял обязанности секретаря этого отделения. С осени 1923 г. по 1929 г. Сергей Александрович читал лекции по общей и специальной доисторической антропологии и палеоэтнологии сначала на физико-математическом, а с 1925 г. на географическом факультете ЛГУ (Справки, удостоверения..., 1914-1930. Л. 15; Биография..., б.г. Л. 1). Он был избран доцентом кафедры этнической антропологии и палеоантропологии и проработал там до 1 сентября 1929 г., до исключения предмета палеоантропология из учебного плана географического факультета и отчисления его из состава преподавателей (Справки, удостоверения..., 1914- 1930. Л. 24, 25).
Следует отметить и деятельность С.А. Теплоухова в Этнографическом отделе Русского музея, который возглавлял также С.И. Руденко. 7 декабря 1922 г. Теплоухов был избран заведующим секцией палеоэтнографии Этнографического отдела, а 1 октября 1925 г. — хранителем Этнографического отдела Русского музея (Справки, удостоверения..., 1914-1930. Л. 16). Здесь он стал опытным музееведом. Например, Б.Ф. Адлер отмечал, что в отделе Южной Сибири С.А. Теплоухов очень удачно, научно и интересно ввёл в этнографическую коллекцию в качестве сравнительного материала комплекс археологических предметов из Минусинской котловины (Отзыв Адлера..., б.г. Л. 1). Учёный проработал в Этнографическом отделе Русского музея до своего ареста 26 ноября 1933 г. С 1 декабря 1922 г. по 1923 г. С.А. Теплоухов был ассистентом при кафедре антропологии в Институте физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. С 1923 г. по 1925 г. он заведовал антропологической лабораторией курсов физического образования командующего состава Рабоче-крестьянской Красной армии.
Сергей Александрович являлся научным сотрудником Государственной Академии истории материальной культуры (ГАИМК), состоял членом и принимал участие в работах Антропологического и Русского Географического обществ (РГО) в Ленинграде, сотрудничал в обществе археологии, истории и этнографии при Казанском университете, Монгольской комиссии, комиссии по изучению четвертичных отложений, комиссии по изучению племенного состава России при АН СССР (Биография..., б.г. Л. 1).
После переезда в Петроград С.А. Теплоухов продолжал систематические исследования в Минусинском районе. Экспедиции финансировались Русским музеем, ГАИМК и ЛГУ. За 8 лет (1920-1921 гг., 1923-1928 гг.) научных изысканий он раскопал там более 150 погребений эпохи бронзы и раннего железного века, а также несколько стоянок эпохи палеолита и стоянку андроновской культуры. Памятники эпохи камня в Минусинской котловине им были раскопаны впервые, так же как и памятники ранней бронзы.
В 1924 г. С.А. Теплоухов был направлен Академией наук СССР и Совнаркомом в Монголию в составе экспедиции П.К. Козлова. Перед Сергеем Александровичем были поставлены археологические задачи, с которыми он великолепно справился. К его заслугам относятся раскопки одного из знаменитых курганов в Ноин-Уле. Детально исследовав памятник, он восстановил погребальный обряд и конструкцию могильных сооружений в Ноин-Улинских курганах и дал первое правильное их хронологическое определение. В 1926-1927 гг. и в 1929 г. С.А. Теплоухов руководил экспедицией АН СССР в Танну-Тувинской республике (Биография..., б.г. Л. 2-4). Он предпринял здесь обширные работы выявил и изучил древности разных эпох. Всего в течение трёх лет им было исследовано около 180 памятников более чем в 20 пунктах. Тува расположена к югу от Саянских гор, по которым проходит физико-географическая граница между Северной и Центральной Азией. Изучение её памятников С.А. Теплоухов считал крайне важным для понимания культурных влияний Центральной Азии на Северную, а также выяснения этнических процессов, происходивших на этой территории в эпоху палеометалла. По мнению исследователя, в продолжение весьма длительного времени культуры, развивавшиеся в Туве, имели некоторое отличие от культур Минусинской котловины и экономически были теснее связаны с общностями открытых степей Монголии (Отчёт экспедиции..., 1929. Л. 1, 2). Одной из целей исследований в Туве была систематизация и классификация археологических памятников и культур. С.А. Теплоухову удалось выделить шесть типов памятников, которые принадлежали шести культурам эпохи металла (О раскопках С.А. Теплоухова в Туве, 1926. Д. 231; 1927. Д. 288; 1929. Д. 262; Археологическая Тувинская экспедиция, 1930. С. 14-16).
Проводил С.А. Теплоухов и изыскания, о которых до сих пор не упоминалось в научной литературе. Так, например, в 1928-1929 гг. он выезжал на раскопки на юг Ленинградской области, в пограничный район с Новгородской областью. Там Теплоухов изучал могилы IX-XII вв. по р. Оредеж близ погостов Бушковского, Ям-Тёсовского и Флоровского (Раскопки Теплоухова..., 1928; 1929). В 1932 г. Сергей Александрович провел рекогносцировочные исследования древних памятников в Киргизии по северным отрогам Александровского хребта от г. Фрунзе к оз. Иссык-Куль и по берегам
(170/171)
Иссык-Куля. Он фиксировал, описывал и проводил разведочные раскопки памятников, которые датировал не позднее IX-X вв. (О выдаче открытого листа..., 1932).
Главным делом жизни С.А. Теплоухова, конечно, было создание классификации культур Южной Сибири. Культурно-хронологическая схема археологических памятников на Енисее, впервые опубликованная им в 1922 г., получила окончательное оформление в статье «Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края» (1929). Работа над периодизацией продолжалась в течение десяти лет. Значение её трудно переоценить. Правильно выбранное место раскопок, верно разработанная методика классификации, интуиция и глубокий анализ материала позволили С.А. Теплоухову создать систему, основные положения которой верны до сих пор. Большинство обнаруженных и исследованных Сергеем Александровичем памятников принадлежало бронзовому и раннему железному векам, поэтому и классификация культур этих эпох получилась более обоснованная и жизнестойкая. Периодизация памятников средневековья была дана более схематично и подверглась большим изменениям.
На наш взгляд, в отечественной историографии утвердилась не совсем правильная трактовка выделенных С.А. Теплоуховым хронологических групп. Вслед за М.П. Грязновым принято считать, что исследователь «разделил памятники Минусинских степей на 12 хронологических групп, которые соответствовали 12 последовательно сменявшим одна другую культурам или ступеням» (Грязнов, 1988. С. 73). В действительности же памятники Минусинских степей были разделены С.А. Теплоуховым на 13 хронологических групп, при этом не каждая «тянула» на археологическую культуру: 1) афанасьевская культура; 2) андроновская культура; 3) карасукская культура; 4-7) минусинская курганная культура с четырьмя этапами (в современной науке за ней утвердилось название, данное С.В. Киселёвым в 1928 г., — тагарская); 8-9) таштыкская культура, включающая этап, датируемый первыми веками н.э., и второй этап — III-IV вв., представленный могилами с бюстовыми масками; 10) каменные курганы V-VII вв.; 11) одиночные каменные курганы VII в.; 12) каменные курганы VIII- XX вв.; 13) плоские могилы XI-XII вв. (Теплоухов, 1929). Более поздних погребений в Минусинских степях Теплоухов не обнаружил, но предположил, «что если и устраивались погребения покойников в земле, то над могилами не делали насыпей, могущих сохраниться до нашего времени». Подтверждением этому послужили раскопанные учёным в 1927 г. под Красноярском три богатые могилы, датированные им XII-XIV вв. В Туве он исследовал захоронения XVII-XVIII вв. Таким образом, получалось, что «принимая во внимание все произведённые на Енисее палеоэтнологические исследования, намечается полная схема смены культур, начиная с эпохи древнего камня до современных» (Теплоухов, 1929. С. 58).
В своих работах С.А. Теплоухов высказал множество интересных идей; некоторые из них стали понятны исследователям только в настоящее время. Имея основательную подготовку в области естественных наук, и являясь сторонником палеоэтнологических концепций, учёный считал необходимым комплексно изучать человека и среду, в которой развивалась социальная культура. Только с помощью комплексных палеоэтнологических исследований в Азии, полагал С.А. Теплоухов, можно решить «...такие основные вопросы, как происхождение человека, переселение народов, возникновение и распространение тех или иных культур и культурных влияний, их смену» (1929. С. 41).
Как ученого-натуралиста и географа внимание С.А. Теплоухова привлекало разнообразие ландшафтных зон Минусинского края. Он отмечал здесь очень благоприятные сырьевые ресурсы: «обильные зверем и птицей угодья, прекрасные пастбища, плодородные почвы, ...богатые металлические рудники» (Теплоухов, 1927. С. 57), рассматривал этот район как контактный и считал его изучение «ключом к пониманию древних культур всей Северной Азии» (Теплоухов, 1929. С. 41, 42). Раннее развитие бронзолитейного производства в Минусинском крае С.А. Теплоухов объяснял наличием больших запасов руды. Увлекаясь со студенческих лет антропогеографией, исследователь неоднократно подчёркивал определяющее влияние географической среды на развитие исторического процесса в целом и древнего общества в частности. Во-первых, он полагал, что необычайное разнообразие природных ресурсов в Минусинской котловине помогало населению преодолевать последствия колебаний климата. Во-вторых, С.А. Теплоухов считал, что «горы и леса, хорошо знакомые местному населению, не являлись непреодолимым препятствием для частичной иммиграции в Минусинскую котловину отдельных элементов культуры и для сношения минусинцев с окружающим миром». Тем не менее исследователь предполагал, что в ранние эпохи естественные границы были труднопреодолимы для «массовых переселений народов и проникновения чуждых культур целиком» (Теплоухов, 1927. С. 57). В-третьих, он рассматривал древнего человека как составную часть природы и отмечал влияние при-
(171/172)
родных факторов на формирование стратификации общества. В-четвёртых, в контексте идей антропогеографии С.А. Теплоухов выдвинул гипотезу о причинах миграций: «Есть некоторые основания предполагать, что причинами миграции народов были периодические изменения в климатических условиях Азии» (Отчёт экспедиции..., 1929. Л. 2). Это только небольшая часть идей, высказанных С.А. Теплоуховым. Архивные материалы подтверждают, что он перед арестом серьёзно и кропотливо работал над фундаментальной монографией, но не успел её завершить.
К сожалению, в конце 1920-х годов политическая ситуация в стране не способствовала развитию науки. Началась кампания против С.И. Руденко, старшего товарища Теплоухова. Коллеги не сразу отреклись от него. Первоначально защищал его и Сергей Александрович, однако к концу кампании он старался держать нейтралитет (Протоколы и материалы..., 1931-1932; Материалы о С.И. Руденко..., 1931-1932; Резолюция..., 1932). Тем не менее это не уберегло его самого от репрессий.
26 ноября 1933 г. С.А. Теплоухов был арестован. Ему инкриминировалось участие в контрреволюционной фашистской организации «Русская национальная партия». Такое сфабрикованное обвинение было предъявлено большой группе сотрудников Русского музея. С.А. Теплоухов скончался в тюрьме при неясных обстоятельствах. Его сестре Н.А. Теплоуховой удалось установить, что «в период следствия он заболел и в состоянии психического расстройства покончил жизнь самоубийством». Официальная версия гласила, что причиной его смерти стало кровоизлияние в мозг (Переписка..., 1958. Л. 1).
Так трагически закончилась жизнь большого учёного. К началу 1930-х годов С.А. Теплоухов был лучшим знатоком археологии Сибири. Его классификация стала основой для создания культурно-хронологических периодизаций в соседних регионах. К сожалению, Сергей Александрович не написал крупных трудов, тем не менее к его небольшим по сегодняшним меркам работам до сих пор обращаются отечественные исследователи. У С.А. Теплоухова была редкая способность в одной короткой фразе, небольшом тезисе заложить глубокий смысл, дающий пищу для размышлений и современным археологам. С.А. Теплоухов был учёным высокого интеллекта и глубоких знаний. Он блестяще использовал междисциплинарные исследования, столь популярные сегодня. Результаты его изысканий ещё долго будут важны для науки. Безмерно жаль, что его жизнь оборвалась на взлёте научной деятельности, он смог бы сделать ещё очень много.
19 апреля 1958 г. Н.А. Теплоухова, родная сестра Сергея Александровича, обратилась с заявлением к военному прокурору Ленинградского военного округа о реабилитации брата. Он не имел ни жены, ни детей, и она считала себя обязанной восстановить его доброе имя в научной среде. С.А. Теплоухов был реабилитирован посмертно 27 мая 1958 г. «за отсутствием, состава преступления» (Переписка..., 1958. Л. 1, 3).
Список литературы. ^
Автобиография С.А. Теплоухова. 1921 г. // Архив РЭМ. Ф. 3. Oп. 1. Д. 34.
Археологическая Тувинская экспедиция (1929 г., рук. С.А. Теплоухов) // Отчёт о деятельности АН СССР за 1929 г. Отд. 2. Отчёт о научных командировках и экспедициях. Л., 1930.
Биография и списки научных трудов С.А. Теплоухова, б.г. // ГАЛО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 156.
Грязнов М.П. С.А. Теплоухов и его роль в истории сибирской археологии. Докл. на заседании сектора Средней Азии и Кавказа ИА АН СССР 15 марта 1963 г. // ГАЛО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 171.
Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых. Атлас рисунков с предисловием члена ИАК А.А. Спицына. СПб., 1902.
Журнал заседаний физико-математического факультета ТГУ за 1919-1923 гг. // ГАТО. Ф. Р-815. Oп. 1. Д. 31.
Заявления преподавателей, научных работников и студентов о предоставлении научных командировок и переводе в другие университеты. 1920-1921 // ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 84.
(172/173)
Китова Л.Ю. Томск как центр археологического изучения Сибири в 1920-30-е годы // Археология Южной Сибири. Вып. 23. Кемерово, 2005.
Китова Л.Ю. Теплоуховы и истоки формирования Сергея Александровича Теплоухова как исследователя // Археология Южной Сибири. Вып. 24. Кемерово, 2006.
Китова Л.Ю., Кузьминых С.В. Штрихи к научной биографии С.А. Теплоухова: два письма A.M. Тальгрену // Археология Южной Сибири. Вып. 24. Кемерово, 2006.
Лепихин А.Е., Мельничук А.Ф. Гляденовское костище (Из собрания Пермского областного краеведческого музея). Пермь, 1997.
Материалы (протоколы, докладные записки) о С.И. Руденко и его влиянии на экспедиционную деятельность музея (1931-1932 гг.) // Архив РЭМ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 362.
О выдаче открытого листа на раскопки С.А. Теплоухову в Киргизской республике // Архив ИИМК. 1932. Ф. 2. Oп. 1. Д. 117.
О раскопках С.А. Теплоухова в Туве (Отчёт) // Архив ИИМК. 1926. Ф. 2. Oп. 1. Д. 231.
О раскопках С.А. Теплоухова в Туве // Архив ИИМК. 1927. Ф. 2. Oп. 1. Д. 228.
О раскопках С.А. Теплоухова в Туве // Архив ИИМК. 1929. Ф. 2. Oп. 1. Д. 262.
Отзыв Адлера Б.Ф. о научной деятельности и научных трудах С.А. Теплоухова, б.г. // ГАПО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 168.
Отчёт о работе Института за 1919-1920 гг. // ГАТО. Ф. Р-26. Oп. 1. Д. 40.
Отчёты о геологических исследованиях в Киргизской степи, о работах экспедиций в горно-степном районе, в бассейне р. Оби, на Алтае. 1921, 1922 // ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1.Д. 89.
Отчёт экспедиции в Тувинскую республику археологического отряда Монгольской комиссии АН СССР в 1929 г. // ГАПО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 167.
Переписка Н.А. Теплоуховой с военным прокурором Ленинградского военного округа о реабилитации С.А. Теплоухова. 1958 г. // ГАПО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 170.
Протоколы заседаний Совета Института. 01.08.1919 — 16.01.1920 // ГАТО. Ф. Р-26. Oп. 1. Д. 20.
Протоколы заседаний естественноисторического отдела. 22.06.1919 — 10.09.1920 // ГАТО. Ф. Р-26. Oп. 1. Д. 32.
Протоколы и материалы по дискуссии о роли С.И. Руденко в этнографии (22 мая 1931 г. — 29 января 1932 г.) // Архив РЭМ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 361.
Раскопки Теплоухова С.А. в северо-западной области в Новгородской и Ленинградской губернии по р. Оредеж // Архив ИИМК. 1928. Ф. 2. Oп. 1. Д. 122.
Раскопки Теплоухова С.А. в Оредежском районе Лужкого [Лужского] округа // Архив ИИМК. 1929. Ф. 2. Oп. 1. Д. 242.
Резолюция по дискуссии о влиянии этнографа С.И. Руденко на работу музея (19 ноября 1932 г.) // Архив РЭМ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 363.
Родовой фонд Теплоуховых, 1815-1971 гг. // ГАПО. Ф. 613.
Справки, удостоверения, выписки из протоколов о служебной деятельности С.А. Теплоухова. 1914-1930 // ГАПО. Ф. 613. Оп. 3. Д. 145.
Теплоухов С.А. Поездка в Урянхайский край (Монголия) // ПЗОЕ. 1913/1914. Засед. 473.
Теплоухов С.А. Отчёт о поездке с археологической целью на Шигирское и Аятское озёра (восточный склон Урала) // ПЗОЕ. 1915/1916. Засед. 494.
Теплоухов С.А. Следы доисторической жизни в Минусинском крае // Географ. вестн. 1922а. Т. 1. Вып. 2, 3.
Теплоухов С.А. Этнологические исследования в Сибири (1919-1922) // Наука и её работники. 1922а. № 3,4.
Циркуляры декана физико-математического факультета о выборе должностных лиц при университете и выписки из журналов заседаний названного факультета за 1921 г. // ГАТО. Ф. Р-815. Oп. 1. Д. 114.
|