М.А. Дандамаев

Политическая история Ахеменидской державы.

// М.: 1985. 319 с.

Завоевание Восточного Ирана и Средней Азии.

Хронология походов Кира после покорения Малой Азии пока не вполне ясна. Как мы видели выше, Кир поручил своим полководцам завершить подчинение Малой Азии, а сам направился в Экбатаны, чтобы готовиться к захвату Вавилонии, Бактрии, Страны саков и Египта. Хорошо известно, что Египет был захвачен персами лишь после смерти Кира.

Вавилонию Кир завоевал в 539 г. Бактрия и саки определённо были покорены ещё при Кире, поскольку в Бехистунской надписи среди подвластных персам стран упомянуты, в частности, Маргиана, Бактрия, Хорезм и другие среднеазиатские области, а также Гандхара и Саттагидия на крайнем востоке Ирана. Отсюда ясно, что ещё при Кире персидское господство достигло северо-западных границ Индии, южных отрогов Гиндукуша и бассейна реки Яксарт, так как при Камбизе, судя по имеющимся данным, в этих районах войны вообще не велись. Кроме того, из «Естественной истории» Плиния (VI, 92) известно, что Кир разрушил город Капиша, который, по-видимому, был расположен к северу от современного Кабула [105, с. 20]. Арриан в «Анабасисе» (VI, 24, 3) пишет о нападении Кира «на землю индов» (по-видимому, имеется в виду Гандхара) и с потере там персами значительной части своего войска. Наконец, тот же автор (III, 27, 4) и Диодор (XVII, 81, 1) упоминают племя ариаспов на южной границе Дрангианы, которое снабдило войско Кира продовольствием во время похода и за это было освобождено от уплаты податей персидскому царю.

Но когда эти области были завоёваны персами? Некоторые исследователи полагают, что Кир захватил Восточный Иран и Среднюю Азию лишь после покорения Вавилонии [см., например, 28, с. 59]. Но такое предположение представляется неубедительным.

Геродот рассказывает лишь о захвате Вавилонии (539 г.), а также о походе против массагетов (530 г.) и не упоминает о других завоеваниях Кира после войны с Лидией. При этом отец истории (I, 177) предупреждает читателя, что он умолчит о большинстве этих походов и расскажет лишь о тех, которые доставили персам много хлопот. Согласно Геродоту (I, 177-178), пока Гарпаг опустошал города Малой Азии, Кир один за другим покорял все народы Азиатского материка и только потом выступил против Вавилонии (вместо Вавилонии у Геродота названа Ассирия, но он говорит, что самым знаменитым городом Ассирии после разрушения Ниневии был Вавилон). Из этого можно заключить, что Средняя Азия была покорена Киром после победы над Лидией, но до войны с Вавилонией. Большой интерес в этом отношении

(27/28)

представляет сообщение вавилонского историка III в. до н.э. Беросса, который в рассказе о походе Кира, вероятно, использовал вавилонские источники. Он пишет, что Кир «выступил против Вавилонии после того, как покорил всю остальную Азию» [FHG, II, с. 508; ср. Justin, I, 7, 2-3]. Если можно придать значение сообщениям в «Киропедии» (I, 1, 4; V, 3) Ксенофонта, они также свидетельствуют о том, что Кир захватил Вавилон после покорения бактрийцев, саков и индийцев (северо-западная часть Индии была завоёвана лишь при Дарии I, но в граничившей с нею на западе Гандхаре и смежных областях говорили на тех же индоарийских диалектах, что и в Индии, а также на древнеиранских языках). Утверждение Ктесия (Pers., 29, 5) о том, что покорение Бактрии и амюргийских саков (их царя он называет Аморг; отсюда можно заключить, что речь идёт именно об амюргийских скифах) имело место до войны Кира против Лидии, очевидно, не заслуживает доверия.

Как можно предположить, исходя из указанных выше источников, между 545 и 539 гг. Кир покорил восточноиранские (ныне восточные провинции Ирана и некоторые районы Афганистана, Пакистана и Индии) и среднеазиатские области Дрангиану, Маргиану, Хорезм, Согдиану, Бактрию, Арейю, Гедросию, племена саков, Саттагидию, Арахосию и Гандхару. И лишь после того как ему удалось достигнуть самых дальних пределов своих завоеваний в северо-восточном направлении, Кир выступил против Вавилонии.

К сожалению, подробности походов Кира на востоке нам совершенно неизвестны. Самое древнее упоминание о Бактрии у античных авторов встречается в пьесе Эсхила «Персы», где отмечен лишь факт участия бактрийцев в греческом походе Ксеркса. Ктесий пишет, что Кир боролся против бактрийцев с переменным успехом, но затем последние добровольно подчинились персам, узнав, что мидийский царь Астиаг признал себя отцом Кира. Из этого сообщения можно заключить, что, согласно Ктесию, Кир предпринял поход в Среднюю Азию сразу после войны с Мидией, но источники не позволяют принять или отвергнуть такую последовательность событий.

Каков был уровень общественного развития в среднеазиатских областях к тому времени, когда персы завоевали их?

К сожалению, наука не располагает надёжными письменными источниками по истории Средней Азии доахеменидского времени. Со среднеазиатскими племенами в какой-то мере, возможно, пришлось столкнуться ещё мидийскому царю Астиагу (например, Ктесий пишет, что саки находились под мидийским господством, но это всё-таки сомнительно). О более раннем столкновении среднеазиатских племён с народами, жившими значительно западнее их, не имеется никаких достоверных сведений. Правда, ещё в прошлом веке Ф. Ленорман, ссылаясь на путаные и явно недостоверные сообщения Диодора (II, 4) и Юстина (I, 1) об осаде Бактр легендарным ассирийским царём Нином и о захвате

(28/29)

этого города не менее легендарной Семирамидой, а также на надпись Тиглатпаласара III (издана в R, т. II, табл. 67), полагал, что ассирийцы покорили некоторые районы Средней Азии [268, с. 48-55 и 69-71; см. также у М. Дункера: 150, т. IV, с. 15]. Сходное мнение высказывали и некоторые советские исследователи, например, С.П. Толстов [62, с. 182]. Но, судя по имеющимся данным, ассирийские войска не проникали в восточном направлении дальше мидийских областей.

В литературе многократно высказывалось мнение о существовании в Средней Азии доахеменидского времени государственных объединений. Ещё в прошлом веке М. Дункер писал, что уже в IX в. до н.э. возникло Древнебактрийское царство, ссылаясь при этом на обелиск ассирийского царя Салманасара II, где среди предметов подати изображены двугорбые верблюды из Бактрии [150, т. IV, с. 35]. Этот взгляд был подвергнут критике К.П. Паткановым [43, с. 33 и сл.], но позднее Ю. Прашек полагал, что нет оснований сомневаться в существовании Древнебактрийского царства, поскольку в зороастрийской традиции упоминается бактрийский царь Виштаспа (легендарный покровитель Заратуштры). По мнению Прашека, Бактрия ещё до персидского завоевания должна была представлять независимое государство со столицей в Бактрах, ибо при Ахеменидах она являлась крупной административной областью. Прашек также полагал, что и Маргиана имела своих царей ещё до Ахеменидов и память о них не была предана забвению даже при Дарии I (ср. ниже). Из Бехистунской надписи известно, что к началу царствования Дария I Маргиана была административно связана с Бактрией. Исходя из этого факта, Прашек считал, что Кир включил Маргиану в состав Бактрии [330, т. I, с. 51-54]. Для доказательства существования Древнебактрийского царства ссылаются также на сообщение Ктесия о Бактрийском государстве, с которым, по утверждению этого автора, пришлось воевать Киру, и на указание Геродота, что Бактрия наряду с Вавилонией, Египтом и саками была главным препятствием на пути персов к их мировым завоеваниям. Можно отметить также мнение С.П. Толстова, что «Бактрия присоединилась к Ирану в качестве если не равноправного, то привилегированного по сравнению с другими союзника» [62, с. 184]. Однако ахеменидские надписи включают Бактрию в перечень стран, которые платили подати, что подтверждается и изображениями на персепольских рельефах. Кроме того, в отличие от некоторых других стран, имевших свои династии и пользовавшихся внутренней автономией, Бактрия всегда управлялась сатрапами, которых назначал персидский царь обычно из своих ближайших родственников.

Как видно из сказанного выше, вопрос о существовании Древнебактрийского царства пока остаётся дискуссионным. Новый материал об уровне развития производительных сил и общественных отношений в Средней Азии в доахеменидский и ахеменидский периоды дали раскопки советских археологов, хотя в оценке

(29/30)

результатов этих раскопок среди специалистов пока нет полного единодушия. По мнению В.М. Массона, ещё в первой трети I тысячелетия до н.э. на юге Средней Азии на основе крупных оросительных систем начала складываться городская цивилизация и стали появляться города с цитаделями, возведёнными на искусственной платформе [39, с. 58 и сл., 122 и сл.]. Например, на территории древней Гиркании (юго-запад Туркменской ССР) обнаружены поселения площадью до 50 га, имевшие цитадели. Массон полагает, что в осёдлых оазисах ещё в доахеменидское время началось возникновение раннеклассового общества, и это, по его предположению, заставляет считать достоверными сведения Авесты о существовании в Средней Азии уже в тот период крупных политических объединений и эпические предания о Древнебактрийском царстве, сохранившиеся у Ктесия [40, с. 335 и сл.].

По мнению М.М. Дьяконова, до захвата Средней Азии персами там ещё не было крупных государственных объединений, а земледельческие оазисы и варварская периферия с её кочевым населением саков (притом то и другое население было по языку иранским) находились на стадии разложения военной демократии. В середине I тысячелетия в Хорезме, Согдиане, Маргиане и Бактрии ирригационное земледелие в долинах больших рек привело к возникновению государственности, причём первоначальные границы государств совпадали с границами ирригационных систем. В частности, как полагает М.М. Дьяконов, маргианцы не знали традиций царской власти, поскольку руководитель восстания в Маргиане в начале правления Дария I в Бехистунской надписи назван вождём, в то время как главари мятежей в Персии, Мидии, Эламе, Вавилонии и в других странах обозначены самозваными царями. Рассматривая общество, которое описывается в Авесте, М.М. Дьяконов отмечает, что для него было характерно пастушеское скотоводство, где земледелие играло лишь подчинённую роль [26, с. 121 и сл.; 27, с. 75].

Недавно И.М. Дьяконов высказал мнение, что в IX-VII вв. до н.э. в Средней Азии и в Восточном Иране существовали значительные политические объединения, которые он склонен считать государствами [27а, с. 349-350]. Однако такое предположение не подтверждается источниками и представляется нам маловероятным.

Проблема общества Авесты до сих пор остаётся одной из самых сложных. Как это давно установлено, Авеста почти не знает ремесла, не содержит упоминаний о железе (но бронзой уже пользовались). Древнейшие части Авесты рисуют жизнь и быт осёдлых пастухов и земледельцев, находившихся на грани образования классового общества, но ещё сохранявших систему родоплеменных отношений.

Страна, где Заратуштра выступал со своими проповедями, в Авесте называется Арйанам-вайджа. Многие исследователи локализуют её в Хорезме, полагая, что именно там возник зороастризм и позднее оттуда распространился в Согдиану, Маргиану,

(30/31)

Бактрию и другие страны [304, с. 327; 209, с. 7 и сл.; 197, с. 43]. Согласно Ф.К. Андреасу, родиной Гат (древнейших частей Авесты) была Согдиана. Другие же учёные локализуют авестийское общество в Маргиане [61, с. 29], Бактрии [27, с. 60; 294, т. III, с. 97; 79, с. 90; ср. 51, с. 52]. По В.И. Абаеву, зороастризм возник в Восточном Иране на стыке осёдлых племён со скифскими кочевниками [1, с. 55; 3, с. 320]. Ж. Дюшен-Гиймен придерживается мнения, что общество, в котором проповедовал Заратуштра, было пастушеским, не перешедшим к осёдлости, и в нём земледелие ещё не играло значительной роли [149, с. 12]. И.М. Дьяконов и Дж. Ньоли независимо друг от друга полагают, что родина Заратуштры находилась в долине Хильменда-Теджена-Герируда, т.е. в Систане и прилегающих к нему областях [25, с. 142; 179, с. 129 и сл., см. там же подробную литературу на с. 16 и сл.]. Это мнение представляется нам наиболее убедительно аргументированным. Как отмечает Ньоли, лишь указанный регион детально описан в авестийской географии и по своим границам приблизительно соответствует Ариане, т.е. названию, употреблявшемуся греками после македонского завоевания для обозначения восточной части Иранского плато [179, с. 130 и сл.]. Тот же автор указывает, что, судя по находкам итальянских археологов на территории Систана, начиная от бронзового века до ахеменидского периода там было широко распространено разведение крупного рогатого скота, и это делает ещё более вероятным предположение о локализации в этой области родины Гат [179, с. 153 и сл.].

И. Маркварт высказал гипотезу, что Арйанам-вайджа была крупным доахеменидским государством с центром в Хорезме, которое уничтожил Кир. Позднее эта гипотеза была поддержана B.Б. Хеннингом и И. Гершевичем, а в советской литературе — C.П. Толстовым [197, с. 42 и сл.; 171, с. 14]. Хеннинг и Гершевич считают, что территория этого объединения была расположена к югу от Хорезма и центром его были Мерв и Герат (древняя Арейя). Основанием для такого предположения о «Большом Хорезме» послужило главным образом сообщение Геродота (III, 117) о том, что плотина на реке Ак [17] принадлежала хорезмийцам и что Хорезм, Парфия, Арейя и Согдиана в ахеменидское время составляли одну сатрапию. По мнению указанных учёных, границы этой сатрапии были первоначальными границами Хорезмийского государства, завоеванного персами [49, с. 17; 13, с. 15 и сл.; 14, с. 58 и сл.; 25, с. 134-139]. Попутно можно отметить, что, судя по 10-му Яшту Авесты, «Гератский Мерв» представлял собой конфедерацию вокруг Арейи.

Археологи, однако, отмечают, что лишь в VI в. до н.э. в собственно Хорезме наблюдается прогресс в развитии земледелия с искусственным орошением, а в VIII-VII вв. эта страна не имела многочисленного населения или развитой ирригационной системы. Возникновение крупных поселений типа Калалы-гыр на территории Хорезма определённо относится к ахеменидскому времени.

(31/32)

Исходя из этих данных, Ньоли считает совершенно невероятным существование «Большого Хорезма» [179, с. 17, 91 и сл.]. Для Согдианы IV в. до н.э. Арриан и Курций сообщают, что город Мараканда имел сильно укреплённую цитадель, окружённую стеной и рвом, причём цитадель и город были обнесены крепостной стеной протяженностью около 13 км. Как показывают археологические раскопки, площадь Мараканды составляла 50-70 га. Но такой большой город, очевидно, возник в ахеменидское время [39, с. 127].

Трудно согласиться с С.П. Толстовым, что уже в VIII-VI вв. в Хорезме возникло сильное рабовладельческое государство, ирригация которого была основана на труде многотысячных масс военнопленных, ибо, как он полагает, «в тех исторических условиях и при той технической базе» строителями каналов могли быть только рабы [64, с. 89-91; 63, с. 103]. Исходной точкой такого мнения является лишь предположение, что ирригация в Месопотамии была создана трудом рабов. Однако огромный документальный материал свидетельствует о том, что в основном на сооружении каналов в Двуречье применялся труд свободных. В условиях ещё сравнительно низкого развития производительных сил применение рабского труда в массовых масштабах было невозможным; орудия, с помощью которых сооружались каналы, ненамного уступали оружию, находившемуся в распоряжении воинов и надсмотрщиков над рабами, как на это многократно обращал внимание И.М. Дьяконов.

Гаты, которые в определённой мере отражают материальную культуру и общественные отношения Восточного Ирана и Средней Азии в доахеменидский период, показывают, что там не было развитой городской жизни, прочных государственных объединений и ещё не произошло разделения ремесла и земледелия. По мере распада родовых общин стали возникать раннеклассовые объединения. Процесс классового расслоения нашёл отражение и в древнейших частях Авесты, где содержится протест против засилья знати. Первые города в Средней Азии начинают возникать лишь в середине I тысячелетия до н.э. Это были столицы Согдианы, Бактрии и Маргианы, имевшие площадь в несколько десятков гектаров и цитадели. Правда, в VII в. до н.э. на территории названных областей начала складываться сравнительно развитая земледельческая культура, основанная на искусственном орошении, но в то время там, по-видимому, ещё не было крупных государственных образований.

(/271)

[17] Как полагают, современный Теджен-Герируд, долина которого граничила с Парфией и Дрангианой [41, с. 172 и сл.]. Но, по мнению Ньоли, Ак невозможно отождествить с какой бы то ни было рекой [179, с. 239].

наверх