[ каталог выставки ]
Путешествие Ибн Фадлана:
Волжский путь от Багдада до Булгара.
/ Ibn Fadlan’s Journey: Volga Route from Baghdad to Bulghar.
/ Каталог выставки. Гос. Эрмитаж [Центр «Эрмитаж — Казань»].
// М.: Изд. дом Марджани. 2016. 560 с. ISBN 978-5-90371-593-0
[ аннотация: ]
Каталог подготовлен к выставке «Путешествие Ибн Фадлана: Волжский путь от Багдада до Булгара», посвящённой культурам народов, по землям которых в 921-922 гг. прошла миссия багдадского халифа ко двору царя Волжской Булгарии. Секретарь этой миссии Ахмад ибн Фадлан оставил бесценный источник по этнографии и истории современных ему народов от Средней Азии и до Средней Волги, а шире — всей лесной зоны Восточной Европы. «Книга» Ахмада ибн Фадлана, известная специалистам с XIX в., является хрестоматийным сочинением, откуда мы черпаем уникальные сведения для реконструкции истории части народов, населявших Восточную Европу в эпоху формирования Древнерусского государства. Настоящее издание открывается новым переводом этого выдающегося источника.
Выставка, включающая в себя более пятисот экспонатов, как отдельных предметов, так и целых комплексов, показывает мир эпохи Ибн Фадлана, причём не только тех народов, по территориям которых пролегал маршрут миссии, но и тех, которые входили в состав или находились под их влиянием. Выставка демонстрирует разные сферы жизни средневековых обществ, с которыми сталкивался Ибн Фадлан во время своего путешествия. Среди экспонатов выставки большое количество памятников декоративно-прикладного и ювелирного искусства народов Восточной Европы, замечательные произведения керамистов и стеклодувов Ближнего и Среднего Востока эпохи. Большинство предметов экспонируется впервые.
Издание адресуется как специалистам, так и всем интересующимся историей и культурой средневековья.
Содержание
Р.Н. Минниханов. Приветственное слово. — 9
А.И. Торгоев, И.Р. Ахмедов. Предисловие составителей. — 14 (См. файл на academia.edu)
[Ахмад ибн Фадлан]. Книга Ахмада ибн Фадлана. Перевод с арабского и примечания Вяч.С. Кулешова. — 18 (См. файл на academia.edu)
Вяч.С. Кулешов. «Книга» Ахмада ибн Фадлана как литературный памятник и исторический источник. — 48 (См. файл на academia.edu)
А.Д. Притула. Исламский Ближний Восток в эпоху Ибн Фадлана: общая картина. — 56 (См. файл на academia.edu)
Каталог [№№1-13]. — 60
А.Д. Притула, А.И. Торгоев. Хорасан и Мавераннахр при Саманидах и последующих тюркских династиях. — 70
Каталог [№№14-88]. — 78
Е.Г. Некрасова, А.И. Торгоев. Бухара и Бухарский оазис в эпоху Ибн Фадлана. — 138
Каталог [№№89-97]. — 148
Н.Ю. Вишневская. Хорезм во времена Ибн Фадлана. — 156
Каталог [№№98-135]. — 164
Е.В. Круглов. Государство гузов в памятниках археологии и по данным Ибн Фадлана. — 186 (См. файл на academia.edu)
Каталог [№№136-161]. — 194
Е.В. Круглов. Хазарский каганат в памятниках археологии и по данным Ибн Фадлана. — 226 (См. файл на academia.edu)
Каталог [№№162-193]. — 236 (См. файл на academia.edu)
А.А. Чижова, А.А. Кадиева. Аланские племена Северного Кавказа. — 274 (См. файл .pdf, 15,3 Мб)
Каталог [№№194-229]. — 282
A.И. Торгоев. Венгры на Северном Кавказе? — 310
Каталог [№№230-250]. — 314
К.А. Руденко. Великая Венгрия и Леведия: венгры в Хазарии. — 334
Каталог [№№251-257]. — 338
Е.А. Шаблавина. В загадочной стране Вису: население Пермского Предуралья и меховая торговля в раннем средневековье. — 348
Каталог [№№258-307]. — 352
К.А. Руденко. Культура Волжской Булгарии в отражении памятников ювелирного искусства. — 388
Каталог [№№308-335]. — 394
Д.В. Васильев. Городская культура дельты Волги в предмонгольское время. — 416
Каталог [№№336-348]. — 420
И.Р. Ахмедов. Мордва: между Хазарским каганатом. Волжской Булгарией и Русью. — 430
Каталог [№№349-390]. — 440
И.Р. Ахмедов, Л.С. Воротинская. Славянское население междуречья Днепра и Дона в последние столетия I тыс. н.э. — 462
Каталог [№№391-406]. — 466
B.В. Мурашёва. «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл». — 474
Каталог [№№407-468]. — 480
Вяч.С. Кулешов. Эпоха Ибн Фадлана в памятниках нумизматики. — 512
Каталог [№№469-519]. — 518
Список сокращений. — 542
Литература. — 542 (См. файл .pdf, 10,5 Мб)
Мир Ахмада ибн Фадлана. ^
Ахмад ибн Фадлан был вторым лицом посольства, которое аббасидский халиф ал-Муктадир направил в 921-922 годах на Волгу к царю Булгара. Посольство вело переговоры о торговых связях и о помощи Багдада в строительстве крепости. Ибн Фадлан консультировал царя страны, где недавно приняли ислам, по вопросам правильного отправления религиозного культа. Именно он составил «Записку» (или «Книгу») — отчёт об этой «командировке». Один из его вариантов был довольно широко известен и использовался арабскими географами Средневековья как редкий источник сведений о народах, живших, условно говоря, к северу от стандартных территорий мусульманского мира.
Ибн Фадлана обильно цитировал, одновременно и критикуя, знаменитый автор огромной географической энциклопедии Йакут ал-Хамави. С детального изучения цитат из Ибн Фадлана началась, по существу, российская арабистика, увлечённая сбором того, что рассказывали представители высокой мусульманской культуры о нашей земле. Классическим образцами анализа источников и сегодня являются труды X. Френа и В. Розена. К толкованиям текстов Ибн Фадлана оказались причастны и переводчик Корана Г. Саблуков, и востоковед-литератор О. Сенковский, и знаменитый археолог А. Спицын.
Рассказ и сам факт посольства были удивительно интересны и своим содержанием, и своими загадками. Споры о том, кем были русы Ибн Фадлана и какие такие «коробочки» носили на груди их женщины, идут и по сей день. Картина Г. Семирадского «Похороны знатного руса» украшает Государственный Исторический музей. Голливуд снял о путешествии Ибн Фадлана фильм. Идут споры о том, кого именно под тем или иным термином имел в виду автор, от какой даты считать принятие ислама в России. Ибн Фадлан оказывается важным аргументом в популярных дискуссиях о том, кто древнее и кто важнее. Это все придаёт академическим научным исследованиям определённую драматичность. Ей соответствует и драматическая история рукописи. Долго мы знали только фрагменты сочинения, и их богатство рождало мечты о полном тексте. А он (не совсем, конечно, полный) веками лежал в Библиотеке при святилище Имама Резы в Мешхеде в составе специального сборника географических сочинений. Его последовательно держали в руках легендарные учёные, прославившиеся волшебным умением находить рукописные сокровища. Его, кажется, видел в 1919 году В. Иванов, создатель знаменитой «Бухарской коллекции» Института восточных рукописей в Петербурге. Иванов стал потом крупнейшим специалистом по истории исмаилизма и видным деятелем этого экзотического направления в исламе. По-настоящему рукопись опознал и описал в 1923 году А. Валидов (А. Валиди Тоган) — другой востоковед с волшебным чутьём на редкие рукописи. Блестящий учёный, он прославился серьёзным изданием текста Ибн Фадлана. Вне науки он прославился ещё больше как яркая и спорная политическая фигура — активный участник революции и контрреволюции в Поволжье, один из лидеров пантюркистского движения, видный просветитель и политический агитатор, одна из самых знаковых фигур в истории башкир.
В 1935 году правительство Ирана подарило Академии наук СССР фотокопию уже ставшей знаменитой Мешхедской рукописи. По инициативе великого арабиста И. Крачковского перевод подготовил учёный уже следующего
(11/12)
поколения А. Ковалевский. Этот перевод с множеством комментариев и фотокопией текста вышел в свет в 1939 году. На титуле нет имени автора, а есть только указание, что перевод и комментарии выполнены под редакцией академика И.Ю. Крачковского. Ковалевский был к этому времени репрессирован и работал на строительстве железной дороги в Коми. Судьба автора, которого И. Крачковский не сумел выручить, была всем понятна, но его труд, вопреки обычаю, всё-таки был издан. Этот драматический поворот лишний раз подчёркивает огромное значение сочинения для отечественной истории. Когда А. Ковалевский вернулся, он опубликовал в 1956 году ещё одно более пространное издание перевода с множеством новых замечаний и комментариев. На протяжении многих десятилетий текст Ибн Фадлана был предметом многочисленных комментариев и дискуссий учёных в России и за рубежом. Состоялось немало острых публицистических дискуссий и споров, стимулированных ростом национальных культур народов Поволжья и Урала и многочисленными археологическими находками, которые всегда так хочется однозначно привязать к письменным источникам.
Изучение продолжается. Его новым этапом и особой формой является представляемый нами огромный коллективный и мультидисциплинарный труд, являющийся, нам мой взгляд, инновационной формой современного исторического исследования. В основе лежат подлинные вещи, представляющие культуру и искусство всего ареала обитания народов, о которых так или иначе рассказал Ибн Фадлан. Письменные данные привязываются к археологическим культурам и памятникам, пусть иногда и спорно. Вызов на открытый спор — важная функция выставки и каталога. Новейшие исследования археологов и искусствоведов, текстологов и нумизматов представлены подробно и наглядно. Впервые зритель-читатель может увидеть и почти ощутить то, о чём собственно идёт речь, что видели Ибн Фадлан и его современники. Для выставки выполнен новый перевод «Записки». Его несколько облегчённый стиль и некоторые нестандартные, но как бы подчёркнуто современные формулировки делают его хорошим подспорьем для понимания материала. Он легко читается и хорошо сливается с другими текстами каталога. Такая современная дискурсная и осязаемая форма рассказа об Ибн Фадлане и его мире является сознательным и удачным продолжением выставки «Путешествия Ибн Баттуты», прошедшей в 2015 году в Государственном Эрмитаже.
Выставку и книгу отличает прекрасное взаимодействие различных научных институтов: Государственный Эрмитаж и Центр Эрмитаж-Казань, Государственный исторический музей. Государственный музей Востока, Волгоградский областной краеведческий музей, Самарский областной историко-краеведческий музей, Астраханский объединённый историко-архитектурный музей-заповедник, и особо — Фонд Марджани, относительно молодая институция, уже хорошо зарекомендовавшая себя и как блестящий собирательский и исследовательский центр и как организатор выставок. Такой комплекс сотрудничества тоже является инновационным. Но самым главным новшеством оказывается огромное количество изумительных вещей, публикуемых впервые. Среди них немало шедевров. Потому статьи-комментарии часто очень подробны, что стало ещё одной важной стилистической особенностью этого проекта. Посетитель не сможет спокойно пройти мимо блюда с «венгерским всадником», мимо булгарских перстней, пермских подвесок, аланских поясов.
На многие вопросы, существующие вокруг путешествия Ибн Фадлана, выставка не даст ответа. Однако она представляет новый уровень научных фактов и новый уровень дискуссии. Перед нами широкая картина мира, который был для халифата северным торговым соседом. Одновременно он и сам был особым миром со своими крупными политическими объединениями, торговыми связями, религиозными верованиями и магическими практиками. Многие из них теперь хорошо известны нам благодаря археологическим раскопкам. Ареал представленных на выставке культур несколько шире, чем в тексте Ибн Фадлана, но он показывает весь этот особый мир в его разнообразии и единстве. Булгары, хазары, башкиры, гуззы, аланы, русы, венгры и многие, многие другие. Разные этнонимы и разные способы их употребления, множество имён
(12/13)
и титулов, которые постепенно становятся понятными. Обилие деталей торговли, столь важной для приезжих. Тонкости придворного протокола, особенности освоения исламского ритуала и так далее...
На мой взгляд, символом всего этого мира Ибн Фадлана являются серебряные дирхамы. Они были основой торговли всех этих стран с халифатом и между собой. Серебро было главным символом богатства и средством обмена. Монеты были знаком надёжности и суверенитета. И потому по всему этому миру мы находим аббасидские и саманидские дирхамы и подражания им — булгарские, хазарские, русские. Ибн Фадлан с увлечением описывает разные виды монет, сплавы, употреблявшиеся для их изготовления, рубленные и полноценные монеты. Они интересны и ему, и современным исследователям в равной степени. Серебряные дирхамы были, однако, и символами распространения ислама. С ними во всех углах этого северного мира оказывались священные и магические формулы ислама, важнейшие цитаты из Корана. Узнаваемый шрифт напоминал о вере, кому — своей, кому — чужой. Все смыслы халифского посольства символически объединяются в представленных на выставке монетах. И потому для меня центральным на экспозиции оказывается булгарский дирхам с упоминанием той самой формулы величания булгарского правителя — ал-амир йалтавар, — который приводит Ибн Фадлан. Не так много есть на свете таких материальных подтверждений древних текстов.
«Записка» Ибн Фадлана — яркий памятник арабской географической литературы, которая, в свою очередь, была очень характерным элементом арабо-мусульманской культуры. Торговые интересы и культурное любопытство сочетались в этой литературе, делая её полезной и занимательной одновременно. Писавший всегда имел в виду читателя, открытого для самых удивительных рассказов о самых удивительных народах и обычаях. Ибн Фадлан следовал этой традиции и тщательно собирал собственные наблюдения и рассказы путешественников обо всём причудливом и необыкновенном, попадавшемся ему на пути. Одновременно он фиксировал множество деталей, важных для практики и для тех, кто послал его в северные страны. Задачей Ибн Фадлана было выправить обычаи и ритуал новообращённых мусульман, что он и делал с переменным успехом. Внимание, порой преувеличенное, привлекали вещи, важные для ритуала. Проблема выбора времени для пяти ежедневных молитв лежит в основе его рассказов о долготе дня и ночи в северных областях. Повышенный интерес к мытью и чистоте чужих народов объясняется, в частности, и важным для ислама принципом омовения перед молитвой.
Следует он и другой традиции арабской литературы о путешествиях. Было принято сочетать объективный обзор достоинств любого места с разными рассказами о его недостатках, со всякими «гадостями» в обычаях его жителей. Это может раздражать сейчас, но было интересно средневековому читателю. Часто описанные ужасы находят себе вполне спокойное реальное объяснение. Предвзятость автора не стоит осуждать, интереснее понять её причины. На самом деле рассказ Ибн Фадлана — это история диалога мусульманской культуры с культурами мира, где ислам начинал находить себе сторонников и где рядом вербовали себе новых приверженцев иудаизм и христианство.
Мы восстанавливаем по крупицам интереснейший мир в его политической торговой и культурной динамике.
Ибн Фадлан сумел эту динамику передать не только фактами, но и самим стилем своего рассказа. Он очень информативен, но одновременно — увлекателен и драматичен. И потому он и сегодня интересен и учёным, и широкой публике.
Я очень рассчитываю на то, что и наша выставка отличается сочетанием учёности, фактической осязаемости и увлекательного драматизма. Замечательная история «Записки» Ибн Фадлана продолжается.
М.Б. Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа
25.01.2016
|