[ сборник ]
Мусульманский мир. 950-1150.
// М.: ГРВЛ. 1981. 312 с.
Papers on Islamic History: III. Islamic Civilisation. 950-1150.
Editor: D.S. Richards. Oxford — Cassirer, 1973.
Ответственные редакторы В.В. Наумкин, М.Б. Пиотровский.
Содержание
B.В. Наумкин, М.Б. Пиотровский. X-XII вв. в истории народов Ближнего и Среднего Востока — «эпоха трансформации»? — 3
C.Д. Гойтейн. Изменения на Ближнем Востоке (950-1150) в свете документов каирской Генизы. Перев. с англ. М.Б. Пиотровского. — 36
Р. Моттахеде. Управление буидским Казвином. Перев. с англ. М.Б. Пиотровского. — 53
Г. Буссе. Возрождение персидской монархии при Бундах. Перев. с англ. М.Б. Пиотровского. — 66
Р.В. Буллиет. Религиозно-политическая история Нишапура в XI в. Перев. с англ. В.В. Наумкина. — 89
Э.К.С. Лэмбтон. Аспекты расселения сельджуков-огузов в Иране. Перев. с англ. В.В. Наумкина. — 123
Р. Ле Турно. Новые ориентации берберов Северной Африки (950-1150). Перев. с франц. В.Я. Порхомовского. — 145
Дж. Макдиси. Суннитское возрождение. Перев. с англ. В.В. Наумкина. — 174
А. Лауст. Религиозные волнения в Багдаде в IV-V вв.х. Перев. с франц. А.Б. Куделина. — 189
Д. Сурдель. Имамитские концепции в начале XI в. в характеристике аш-Шайха ал-Муфида. Перев. с франц. А.Б. Куделина. — 207
Р. Шнайдер. Политические центры и художественные силы в сельджукском Иране. Проблемы перехода. Перев. с англ. В.В. Наумкина. — 221
Дж.М. Роджерс. XI век — поворотный момент в архитектуре Машрика? Перев. с англ. М.Б. Пиотровского. — 231
Ж. Сурдель-Томин. Новаторство и традиция в сельджукской архитектуре. Перев. с франц. В.Я. Порхомовского. — 269
Дж.Т. Скэнлон. Заметка о фатимидско-сельджукской торговле. Перев. с англ. В.В. Наумкина. — 282
Примечания редакторов. — 292
Указатель имён. — 299
Указатель географических и этнографических названий. — 304
Указатель терминов. — 309
Предисловие. ^
Один известный современный исламовед назвал XI столетие «поворотным пунктом в истории мусульманской культуры», другой, не менее известный, написал, что приход тюрок в начале этого столетия вызвал «трансформацию мусульманской цивилизации». Подобные фразы весьма часто употребляются в отношении периода, который охватывает этот сборник, — 950-1150 гг.
Весьма интересно и полезно для науки проанализировать происходившие тогда события, определить природу «трансформации» и её проявления в развитии мусульманской цивилизации.
По крайней мере так показалось некоторым специалистам по мусульманской истории из Оксфорда, создавшим информационный орган, известный под названием Near Eastern History Group («Группа ближневосточной истории»). С 30 июня по 4 июля 1969 г. в оксфордском колледже All Souls происходил третий коллоквиум, на который было приглашено несколько учёных. В настоящий сборник включены тексты большинства докладов, прочитанных на коллоквиуме, а также тексты двух докладов, авторы которых не смогли выступить на коллоквиуме.
Мы благодарим всех, кто помогал организации коллоквиума или принял в нем участие. Мы особенно благодарны Ближневосточному центру Пенсильванского университета за его постоянное сотрудничество и финансовую поддержку, а также двум другим оксфордским колледжам — St.Antony’s и St.John’s — за их бесценную помощь. Мы выражаем признательность докторам Р. Оуэну, Д. Хопвуду и M.M. Бадави, членам Группы ближневосточной истории, за их работу по организации коллоквиума, а также мисс Джо Кадера за секретарскую работу. Наконец, мы благодарим мистера Саймона Милбэрна, подготовившего указатели для этого сборника.
Первое, что привлекает внимание учёного среди событий периода 950-1150 гг., — передвижение народов. Особенно важным представляются миграции огузов-туркмен, поскольку на основе этого нового прилива людской массы один род — сельджуки — создал обширную империю и радикальным образом изменил политическую карту Ближнего Востока. Связи тюрок с мусульманским миром имеют давнюю историю: начало им было положено привлечением тюркских мамлюков, перегруппи-
(16/17)
ровывавшихся в рамках различных мусульманских политических режимов. Затем произошло вторжение огузов, сохранивших свою собственную племенную структуру и кочевой образ жизни. Проф. Босворт даёт полный обзор этого долгого процесса.
Проф. Каэн и проф. Лэмбтон избрали проблемы, связанные с особым характером туркменского племенного вторжения, и попытались оценить его воздействие на экономику и общественную жизнь на тех территориях, куда проникли кочевники. В это время возникают серьёзные конфликты между династийными, централизаторскими амбициями Сельджуков и туркменскими племенами. Их стремление перебраться на новые пастбища, недоступные контролю государства, привело к глубокому проникновению огузов-туркмен в Анатолию. Значительное расширение территории мусульманского мира, начало процесса, в ходе которого Рум (Восточная Римская империя) превратился в Турцию, было таким расширением границ Дар ал-ислама * [ прим. ред. на стр. 292: * Все арабские, персидские и тюркские имена, географические названия, термины и выражения, встречающиеся в тексте, даны в русской транслитерации, без диакритических знаков. ], которое могло сравниться с газневидскими завоеваниями в Северной Индии. Аналогичные, казалось бы, процессы происходили на крайнем западе мусульманского мира, где передвижения и перегруппировка берберских племён привели к образованию новых могущественных государств. Обзор этих событий, происходивших параллельно, дал покойный профессор Ле Турно.
В обоих случаях — и на западе в берберских империях, и на востоке у Сельджуков — суннитский ислам усилился за счёт ослабления шиизма, расцветавшего в X в. под покровительством широко распространившихся тогда шиитских режимов. Поддержка ортодоксии и покровительствование ‘улама’ стала очевидной характеристикой Сельджукского государства и его преемников. Проф. Макдиси предполагает, что возобновившаяся активность суннитского ислама предшествовала появлению Сельджуков и была независима от них. Признавая непреходящее значение «традиционалистского» ислама, особенно в определенных центрах, и вовсе не желая восстанавливать в правах «привычных героев возрождения» (употребляя выражение Макдиси), нельзя в то же самое время недооценивать движение людей и идей, прежде всего ашаризма, на запад от Хорасана, по пятам за Сельджуками, и его воздействие на интеллектуальный климат того времени и на последующую ситуацию.
Медресе и хангах, центр ортодоксальных религиозных наук и центр развивающихся суфийских орденов, свидетельствуют о существовании новых, более крупных организаций, можно сказать даже — о корпоративности. Как принято считать, медресе была создана для того, чтобы более эффективно противостоять организованному распространению исмаилитской пропаганды. Однако фон, на котором происходило образование суфийских
(17/18)
орденов, ещё не исследован в полной мере и представляет собой важную проблему, которую не удалось поднять на нашем коллоквиуме. Мосье Сурдель напоминает нам, что в то время, как исмаилитский шиизм представлял свою более радикальную религиозную и социальную альтернативу, а суннитский ислам реагировал в полную меру своих способностей, имамитский шиизм спокойно разрабатывал свои собственные доктрины, которые принесли свои плоды намного позднее в Иране.
Три участника — проф. Лауст, проф. Моттахеде и проф. Буллиет, выступающие с различных точек зрения, — показывают взаимодействие местных и «имперских» властей, а также осложнения, вызванные социальными и религиозными распрями, в том числе размежеваниями в самом суннитском исламе, которые так очевидно проявляются в этот период.
Успех Сельджуков возродил идеал централизованной всеобъемлющей власти в Иране. Султанат как воплощение высшей временной власти получил официальное признание со стороны мусульманской теории, функционируя бок о бок с халифатом, которому было возвращено его достоинство в степени, неизвестной со времени восхождения Буидов. Буиды были неспособны вывести из халифата какое-либо оправдание своей власти, кроме чисто формального. Как считает д-р Буссе, они скорее рассматривали себя как потомков Сасанидов и принимали их древние представления о царствовании. Можно предположить, что Сельджуки смотрели на халифа почти так же, как Буиды: по мнению Буссе, они видели в нём жреца, утверждающего богом данную власть. Как бы то ни было, унитарный султанат так называемых Великих Сельджуков вскоре практически прекратил существование, сотрудничество ортодоксального религиозного учреждения и преемников султаната продолжалось в различных степенях на более ограниченной географической основе, а возрождение власти халифата оказалось иллюзорным. Следует признать, что уже к началу исследуемого периода халифат перешёл водораздел на пути к провалу его попытки стать сердцевиной империи, основанной на религиозном базисе.
В тот же период на некоторой территории происходило и сокращение Дар ал-ислама, хотя эти потери были временными. В Испании началась реконкиста, норманны взяли Сицилию, наконец, сильный удар в самое сердце ислама нанесли крестоносцы. Вызов франков приняло несколько государств, которые имели основания считаться преемниками Сельджуков. В наследство от Сельджукского государства им досталось слияние светской и духовной власти, в полной мере осуществившееся в Османском государстве. Описание этих событий в районе Средиземноморья послужило фоном для осуществленного проф. Гойтейном изложения богатого материала из документов каирской Генизы об
(18/19)
изменениях в характере торговли и связанной с ними деятельности торговых сообществ.
Последние четыре доклада в сборнике касаются проблем, связанных с художественными влияниями и художественным развитием, особенно в области архитектуры и архитектурного декорирования. В них делается попытка ответить на вопросы, есть ли что-либо специфически тюркское в искусстве и архитектуре той эпохи и правильно ли говорить о «сельджукском» стиле. Эти и подобные им вопросы обескураживающе сложны, кроме того, нас часто предупреждают, что существует неадекватно опубликованный материал и что, следовательно, все заключения носят предварительный характер. Давайте просто примем во внимание фразу, которую употребила мадам Сурдель-Томин в своём рассудительно сбалансированном докладе об архитектуре сельджукского периода, ввиду её возможно более широкой применимости к предмету коллоквиума. Признавая новые формы, в которых чувствуются и поглощаются новые веяния, она напоминает нам о «сохранении в исламском искусстве формул, разработанных в классическую эпоху».
Д.С. Ричардс
Сокращения. ^
BGA — Bibliotheca geographorum arabicorum. Edidit M.J. de Goeje, pars I-VIII, Lugduni Batavorum.
BGA2 — Bibliotheca geographorum arabicorum. Primum edidit M.J. de Goeje, nunc continuata consultantibus R. Blachère, H.A.R. Gibb, P. Kahle, J.H. Kramers, H. von Mžik, C.A. Nallino, A.J. Wensinck, Lugduni Batavorum — Lipsiae.
BSOAS — «Bulletin of the School of Oriental and African Studies, London Institution (University of London)».
DI — «Der Islam». Strassburg — Berlin.
EI1 — Enzyklopaedie des Islam (Encyclopédie de l'Islam, The Encyclopaedia of Islam). 1-4. Leiden (Leyde) — Lpz. (P., L.), (1908), 1913-1934.
EI2 — The Encyclopaedia of Islam. New ed. Leiden — London.
GAL — C. Brockelmann. Geschichte der Arabischen Litteratur. Bd I-II. Weimar — Berlin, 1898-1902.
GMS — «E.J.W. Gibb Memorial» Series.
GMS NS — «E.J.W. Gibb Memorial» Series. New Series.
HS — Works issued by the Hakluyt Society.
JAOS — «Journal of the American Oriental Society». New York — New Haven.
JESHO — «Journal of the Economic and Social History of Orient». Leiden.
JNES — «Journal of Near Eastern Studies». Chicago.
JRAS — «Journal of the Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland». L.
MW — «The Muslim World». Hartford, Conn.
REI — «Revue des études islamiques».
RSO — «Rivista delgi Studi Orientali». Roma.
SI — «Studia Islamica». P.
|