М.П. Завитухина

Золотая статуэтка из Сибирской коллекции Петра I
и некоторые вопросы истории коллекции.

// СГЭ. [ Вып. ] XXXVIII. Л.: 1974. С. 41-44.

Сибирская коллекция Петра I более двух с половиной веков привлекает внимание исследователей. Несмотря на обилие посвящённой ей литературы, многие вопросы остаются ещё не решёнными и среди них вопросы о составе и собирателях, о месте и обстоятельствах находки вещей. Лишь недавно сделана подробная публикация коллекции. [1] Однако из этого наиболее полного издания С.И. Руденко были исключены предметы восточного происхождения, как выпадающие из комплекса основного собрания, и, наоборот, включены стилистически близкие к нему золотые изделия, найденные в послепетровское время, вплоть до XX в. Собственно петровская коллекция не выделена из общей массы древнего золота Кунсткамеры, а отдельные предметы её остаются до сих пор неопубликованными. К числу их относится женская золотая статуэтка.

12 декабря 1716 г. из Тобольска в Петербург на имя царя была отправлена посылка с золотыми вещами из раскопок, сопровождаемая письмом сибирского губернатора М.П. Гагарина. [2] Это (уже не первое) поступление «могильного» золота от М.П. Гагарина было ответом на данное ему Петром I «повеление приискать старых вещей». В посылке находились вещи, составившие основу золотой Сибирской коллекции. В приложенной к письму Гагарина описи («ведении») указывались вес предметов и инвентарные признаки, по которым их можно опознать. [3] К сожалению, мелкие вещи, в число которых входила и публикуемая статуэтка, не были подробно описаны и взвешены, а статуэтка, напоминающая со спины пропорции младенца, была принята за фигурку мальчика. [4]

Посылка не застала Петра I, находившегося за границей. Её принял гофинтендант П.И. Мошков, хранитель дворцовых ценностей, в том числе и древнего золота. В Центральном государственном архиве древних актов имеется письмо П.И. Мошкова от 18 января 1717 г., посланное им за границу кабинет-секретарю Петра I А.В. Макарову сразу же после получения посылки. [5] В нём Мошков сообщает, что от Гагарина из Сибири на имя государя пришло письмо, при нём старинные золотые вещи «весом не безо многого полтора пуда», и он не пересылает его «за опасением, дабы в пути не утерялось», а даёт перечисление присланных предметов. Из этого датированного документа мы узнаем, что древние золотые изделия, посланные Гагариным, прибыли ко

(41/42)

двору полностью. Ценно в письме и то, что Мошков по-своему описывает предметы, не копируя Тобольское ведение, но сохраняет при этом порядковые номера последнего. «Перечисление» Мошкова было положено в основу описи, по которой он передавал коллекцию в Кунсткамеру 22 декабря 1727 г. [6] Причём опись Кунсткамеры оказалась более суммарной и упрощённой, чем наименование вещей, данное Мошковым: она уже не содержала порядковых номеров предметов, что затрудняло их отождествление. Мошков называет золотую фигурку «статуйка». Под этим названием она и поступила в Кунсткамеру.

Дальнейшая судьба рассматриваемого нами предмета неотделима от судьбы всего собрания древнего золота. Он вошёл в первый печатный каталог Кунсткамеры, изданный на латинском языке, описан как Icuncula pueri fol 2½. [7] B 1732-1739 гг., когда с коллекций Кунсткамеры делались акварельные рисунки для иллюстрированного издания, [8] статуэтка была зарисована художником, подписавшимся инициалами А.Г. [9] Среди рисовальщиков, работавших в Академии наук в то время, известен Андрей Греков, который, по-видимому, и является автором рисунка. [10] Задуманное иллюстрированное издание не состоялось ввиду того, что медные гравировальные доски были утрачены во время пожара Кунсткамеры в 1747 г., но с части их успели сделать пробные оттиски. Таким образом, кроме рисунков, мы располагаем гравированными изображениями древних золотых изделий. [11]

В 1859 г. по представлению председателя Императорской археологической комиссии графа С.Г. Строганова бóльшая часть золотой коллекции Кунсткамеры была доставлена в Зимний дворец на рассмотрение Александру II, распорядившемуся оставить её в Императорском Эрмитаже. [12] В числе переданных предметов находилась и интересующая нас статуэтка. В Эрмитаже в 90-х гг. Г.Е. Кизерицким сделано её первое научное описание в каталоге, который, к сожалению, остался неопубликованным. [13] По определению Кизерицкого, «статуэтка восточной Афродиты» должна быть датирована не позже IV в. до н.э. При распределении коллекции Кунсткамеры между отделами Эрмитажа она попала в отделение древнего Востока, где и хранится поныне. [14]

Это миниатюрная, слегка уплощённая фигурка женщины, на спине её — ушко для подвешивания. Она отлита из золота, массивная, весом 10,12 г [15] при высоте в 3,4 см, наибольшей ширине 0,9 см и толщине 0,4 см. Обнажённая женщина стоит во фронтальной позе. Крупная по отношению к фигуре голова окружена спереди валиком волос с радиальными насечками, сзади волосы гладкие. Лоб крупный и выпуклый, надбровные дуги резко обозначены,

(42/43)

глаза прикрыты опущенными веками. Лицо с выступающим клинообразным подбородком. Шея короткая и широкая, плечи покатые. Руки согнуты в локтях, правая положена на живот, левая — под грудью. На запястьях валиками показаны браслеты, пальцы рук выделены насечками. Признак женского пола изображён треугольником, заштрихованным прочеканенными, плотно расположенными полосками. Ноги соединены и слегка согнуты в коленях, ступни едва намечены. Со спины фигурка меньше детализирована, но пластически правильно переданы руки, спина, талия, низко опущенные ягодицы. Ноги сзади короткие, разделённые также, как и спереди, продольным желобком. Пропорции фигурки со спины приближаются к детским. Общие очертания и силуэт плавные. Графический чеканный рисунок сочетается с мягкостью моделировки, декоративно дополняя её.

Статуэтка уникальна и не имеет прямых аналогий. Иконографически и стилистически близкие ей вещи можно найти в мелкой пластике Передней и Средней Азии. Ранней по времени аналогией является глиняная статуэтка обнажённой богини, происходящая из ахеменидского слоя в Сузах, дата которого определена Р. Гиршманом V-IV вв. до н.э. [16] Фрагмент глиняной женской статуэтки из Кой-Крылган-Калы (Хорезм) близок эрмитажной золотой фигурке фронтальностью позы, пропорциями и силуэтом. Статуэтка найдена в нижнем слое постройки, относящемся к IV-III вв. до н.э. [17] Наиболее сходна с эрмитажной статуэткой костяная подвеска, найденная в Халчаяне (Северная Бактрия), которую Г.А. Пугаченкова предположительно датирует V-IV вв. до н.э. [18] Художник изобразил стоящую обнажённую женщину с опущенной правой и положенной на грудь левой рукой, с сомкнутыми ногами. У неё массивная голова и большой лоб, короткая шея. Черты лица трактованы более грубо, чем на петровской, но приёмы передачи те же. Лицо обрамлено валиком волос с радиальными насечками, сзади волосы даны нерасчленённой массой. Общие с золотой статуэткой и пластические приёмы, примененные при моделировании фигурки со спины. Халчаянская богиня, так же как и петровская, миниатюрна и имеет на спине отверстие для подвешивания. Таким образом, статуэтки одинаковы и по назначению: они служили амулетами.

Изображение обнажённой женщины, стоящей во фронтальной позе с традиционным расположением рук, с подчёркнутыми признаками пола позволяет отнести фигурку к переднеазиатскому типу богини-матери. [19] Приведенные выше аналогии дают возможность датировать её IV-III вв. до н.э. — временем, когда изображение матери-богини в мелкой пластике Передней и Средней Азии было очень редким.

Рассматриваемая статуэтка по стилю и приёмам исполнения не отличается от других золотых изделий собрания М.П. Гагарина 1716 г., на которых имеются изображения людей: двух пар золотых блях, условно называемых «Отдых в пути» [20] и «Охота в лесу», [21] а также золотой обоймы с изображением всадников, возвращающихся с битвы. [22] Первый инвентаризатор коллекции М.П. Гагарина в Тобольске, по-видимому, знавший историю находки, подчёркивает одновременное совместное нахождение изделий. В этом комплексе много предметов средне- и переднеазиатского происхождения. Золотая статуэтка представляет собой ещё один предмет подобного рода.

[1] Руденко С.И. Сибирская коллекция Петра I. — «Свод археологических источников». М.-Л., 1962, вып. Д3-9.

[2] Спицын А.А. Сибирская коллекция Кунсткамеры. — «Записки отделения русской и славянской археологии». Спб., 1906, т. 8, вып. I, с. 235-240; Центральный государственный архив древних актов, ф. 9, кн. 26, л. 465-468, 474.

[3] Завитухина М.П. Собрание М.П. Гагарина 1716 г. в Сибирской коллекции Петра. — «Археологический сборник» вып., 18 (в печати).

[4] Спицын А.А. Указ. соч., с. 240, №54.

[5] Центральный государственный архив древних актов, ф. 9, кн. 33, л. 212-213.

[6] Архив Академии наук СССР, ф. 3, оп. I, кн. 2330, л. 75-77; Руденко и ряд других авторов ошибочно указывают 1726 г. как время поступления коллекции в Кунсткамеру.

[7] Musei Imperialis Petropolitani, vol. 2, p. 1, 1741, p. 195, No. 45.

[8] Станюкович Т.В. Музей антропологии и этнографии за 250 лет. — «Музей антропологии и этнографии». М.-Л., 1964, вып. 22 («250 лет Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого»), с. 19.

[9] Эрмитаж, отдел истории русской культуры, инв. №Э-7055/р-р. На альбоме тиснёная надпись: _Iconum adparatum predosi, I_.

[10] Шафрановская Т.К. О сокровищах Петровской Кунсткамеры (по рисункам XVIII века). — «Советская этнография», 1965, №2, с. 150.

[11] Наиболее полный том гравюр из 34 таблиц хранится в архиве Ленинградского отделения Института археологии Академии наук СССР, шифр Р, 1, инв. №1231, табл. XXV, 17.

[12] Архив Академии наук СССР, ф. 2, оп. 1859, д. 6: Архив Государственного Эрмитажа, ф. 1, 1859, д. 53.

[13] Эрмитаж, отдел истории первобытной культуры. Каталог Г.Е. Кизерицкого (рукопись на немецком языке), т. 4, №1026.

[14] Эрмитаж, инвентарь отделения древнего Востока, т. X, №18245. Выражаю благодарность И.А. Лапис и В.Г. Луконину за предоставленную возможность публикации.

[15] Вес статуэтки в описи Кунсткамеры 2½ золотника, то есть 10,65 г, в каталоге Г.Е. Кизерицкого — 10,61 г.

(43/44)

[16] G. Contenau et R. Ghirshman, «Village Perse-Achemenide», Memoires de la mission archeologique en Iran, t. 36, Paris, 1954, p. XVI, 6.

[17] Воробьёва М.Г. Ранние терракоты древнего Хорезма. — В кн.: История, археология и этнография Средней Азии. М., 1968, с. 137, рис. 1, 7.

[18] Пугаченкова Г.А. Халчаян. Ташкент, 1966, с. 218.

[19] Мешкеpис В.А. Ранние терракоты Согда (К вопросу об истоках согдийской коропластики). — «Искусство таджикского народа», Душанбе, 1965. вып. 3.

[20] Pуденко С.И. Указ. соч., табл. I, 5; II, 5.

[21] Там же, табл. VII, 1, 7.

[22] Там же, табл. XXII, 18.

наверх