Е.В. Власова
Накладка на ножны меча из Чертомлыкского кургана.
Накладка на ножны меча из Чертомлыкского кургана (ил. 1) [1] сделана из тонкого золотого листа с изображениями, оттиснутыми, вероятно, с бронзовых матриц. Края накладки загнуты, и в них пробиты отверстия для крепления её на ножнах, которые могли быть деревянными; в некоторых отверстиях сохранились золотые гвоздики; края повреждены во многих местах. Некоторые детали на внешней стороне доработаны после оттиска чеканом и поэтому отличаются от соответствующих им деталей на аналогичных ножнах. На внутренней стороне сохранились следы окиси железа и мастики, заполнявшей полости фигур и предохранявшей от деформации.
Края накладки и разделение лопасти от клинка смоделированы в виде рельефной линии с насечками; изображение на устье ножен отделено от основного тонкой рельефной линией. У устья ножен — профильное изображение двух стоящих друг против друга грифонов (ил. 2). За крыльями грифонов — шестилепестковые розетки. Грифоны стоят с одной поднятой передней лапой; параллельно поднятые передние лапы соприкасаются; вторые передние лапы пересекаются; под ними (на поле основного изображения) — семилепестковая пальметка, расположенная симметрично головам и шеям грифонов. Семилепестковая розетка, расположенная над головами грифонов, не сохранилась, так как край устья ножен утрачен. Но сохранилась аналогичная накладка, найденная в 8-м Пятибратнем кургане на Нижнем Дону. [2]
На длинной части накладки — сцены сражения греков с варварами, на лопасти — вцепившийся в голову оленя грифон (в профиль). Изображение грифона на лопасти аналогично его изображению на вазе из Чертомлыка. [3]
В батальных сценах — 11 фигур. Фигура №1 — бородатый грек в панцире, коринфском шлеме, кнемидах, со щитом и копьём в отведённой назад левой руке и с протянутой вперёд правой рукой, кисть которой накладывается на рельефную линию и оказывается между ногами грифона; выставленная вперёд правая нога его исчезает под рельефной линией. Фигура №2 — варвар в башлыке с луком в опущенной вниз левой руке и с коротким мечом в занесённой над головой правой. Обе фигуры повёрнуты вправо и друг друга не касаются.
Фигуры №3-5 — бородатый грек (№3), вооружённый как №1, защищает копьём опустившегося со щитом на землю безбородого раненого соратника (№4) от перса (№5), направившего на него копьё. Фигуры №6-7 — безбородый греческий воин с лентой-диадемой на голове со щитом и мечом в руках (№6) сражается с варваром (№7), стоящим на
(69/70)
Ил. 1. Меч и ножны из Чертомлыкского кургана.
коленях и защищающимся секирой (ил. 3а). Фигура №8 — бородатый всадник-варвар на падающей раненой лошади с обращённым наконечником вниз длинным копьём в правой руке. Фигуры №9-10 — безбородый греческий воин (№9) вытаскивает у раненого соратника (№10) из ноги стрелу. Фигура №11 — тяжелораненый или убитый безбородый варвар, которого тащит скачущая лошадь, покрытая чепраком. В нижней части накладки, между мордой, ногой лошади и рельефной линией, изображён греческий шлем коринфского типа.
Противников воспринимают как греков и варваров. Фигуры греков — в хитоне (№1) и в наброшенных на плечи плащах-накидках (№3-4, 6, 9-10), варвары — в своих традиционных одеждах. Некоторые исследователи считали варваров скифами. [4] Но обычно
Ил. 2. Накладка на ножны меча из Чертомлыкского кургана. Фрагмент.
(70/71)
по одежде и вооружению фигуры варваров идентифицируют как персов, [5] иногда — как изображение амазонок. [6] Батальные сцены трактуют как сражение греков и персов при Марафоне [7] и как эпизоды Троянской войны. [8] Их можно рассматривать и как иллюстрации к походу Александра Македонского на Восток. [9]
Возможно, что фигура №6, расположенная в центре композиции, является изображением самого Александра Македонского с диадемой на голове (ил. 3б). [10] По свидетельствам античных авторов, обычай носить матерчатую диадему он перенял от персидских царей. В диадеме он изображён в скульптуре, [11] в терракоте, [12] на медальонах, [13] на монетах. [14]
Ил. 3. Накладка на ножны меча из Чертомлыкского кургана: а — фигуры 5 и 6. Фрагмент; б — лицо воина. Фрагмент.
(71/72)
Александра обожествляли и изображали в виде бога или героя; среди изображений — Александр-Геракл, Александр-Дионис, Александр-Аммон, Александр-Гелиос и другие. [15] Наиболее часто встречается изображение Александра-Геракла, ведь оно представлено массовым материалом — монетами. [16] Отметим также, что македонские цари считали себя потомками аргосцев, чья родословная восходила к самому Гераклу.
Предком Александра Македонского по материнской линии считался Неоптолем, сын Ахилла, который стал прародителем молосских царей. Родина Ахилла — Фессалия, с которой граничила и была тесно связана Македония. Сам Александр почитал Ахилла и сравнивал себя с ним, и античные авторы нередко сравнивали Александра Великого с Ахиллом. Когда в 334 г. Александр переправился с армией через Геллеспонт, в Илионе он принёс жертвы богам и Ахиллу; в храме Афины Илионской он оставил полное вооружение, а взамен взял, по свидетельству Арриана, «кое-что из священного оружия, сохранившегося ещё от Троянской войны». Во время и после похода македонского правителя на Восток чрезвычайно популярными были сюжеты из эпического цикла о Троянской войне, изображения которых исследователи видят на золотой обкладке горита из Чертомлыка. Вероятно, в центральной фигуре композиции на золотой накладке на ножны меча можно видеть Александра-Ахилла. По-видимому, в изображениях на накладке соединились реальный и мифологический сюжеты.
Коринфский шлем, изображённый внизу накладки на ножны и завершающий батальные сцены, можно воспринимать как символ победы греков (Александра) над персами. В изображении грифонов на устье ножен (крылья, передние лапы) и в пальметках под их лапами можно увидеть завуалированное изображение верховного ахеменидского бога Ахура Мазды (ил. 2, 4, 5), к которому обращается грек, протягивая руку вперёд (возможно, с призывом покровительства и требованием отдать грекам власть), и в сторону которого обращён перс (фигура №2), поднявший руку с мечом для защиты своей империи от македонцев-эллинов. Действительно, ахеменидское царство рухнуло под ударами Александра, который начал новую эпоху в этом мире — эпоху эллинизма.
Аналогичная накладка на ножны, оттиснутая с тех же матриц, происходит из 8-го Пятибратнего кургана на Нижнем Дону. [17] На накладке из кургана Чаян в Крыму [18] основное изображение оттиснуто с той же матрицы, но изображение на лопасти — с другой (два льва, один из которых вскочил на спину оленя, а другой, справа, впился в горло лани), что свидетельствует о комбинации матриц при изготовлении оттисков. Местом их изготовления следует, по-видимому, считать боспорскую мастерскую, где, вероятно, также была изготовлена обкладка горита, найденная в Чертомлыке.
Есть несколько мнений относительно времени изготовления накладки на ножны меча из Чертомлыка: 340-320 гг. до н.э., [19] 350-325 гг. до н.э., [20] после 331 г. до н.э. [21]
Почему северопричерноморские греки изготавливали для скифов предметы вооружения с изображениями, связанными с греческой историей и мифологией? Может быть, это были дипломатические подарки боспорского правителя скифским вождям и знак греко-скифских связей и межкультурных контактов.
Античные авторы (Арриан, Курций Руф, Страбон) упоминали о посольствах «европейских» скифов, обитающих у реки Танаис, к Александру Македонскому. Большинство исследователей считает, что это связано с географической путаницей античных авторов,
(72/73)
Ил. 4. Персеполь. Символ Ахура Мазды. Рельеф трипилона
[По: Луконин В.Г. Искусство Древнего Ирана. М., 1977. С. 96].
которые «европейскими» скифами и рекой Танаис назвали народы и реку в среднеазиатском регионе, и что Александр Великий посольствами с причерноморскими скифами не обменивался. [22] Но контакты северопричерноморских жителей и скифов с македонцами, по-видимому, существовали, о чём может свидетельствовать находка, сделанная
Ил. 5. Сузы. Изображения на лестнице: символ Ахура Мазды и крылатые Гении
[По: Barnett R.D. Assyrische Palastteliefs. Prague, 1968. Pl. XXIV].
(73/74)
в Македонии в гробнице в Вергине, [23] которая была изготовлена в боспорской мастерской и могла быть боспорским или скифским дипломатическим подарком македонскому правителю; аналогия ей происходит из кургана Карагодеуашх. [24] Кроме того, информация о деяниях Александра Великого быстро распространялась по всему античному миру, находя параллели в общегреческих и в местных мифологических сюжетах и образах. Исторические реалии и популярные мифологемы накладывались друг на друга, что отражалось в изобразительном искусстве; большое влияние оказывали и политико-дипломатические контакты.
Данная накладка, вероятно, была сделана на ножны, относившиеся к ахеменидскому мечу, [25] который был изготовлен ещё в V в. до н.э. и мог являться дипломатическим подарком скифам от Александра Великого.
[1] Мальмберг В.К. 1) Воин на золотой обшивке ножен из Чертомлыцкого кургана и на вазе из Нолы // Сб. ст. в честь Д.А. Корсакова. Казань, 1912-1913; 2) Воин, защищающий павшего товарища, на чертомлыцких ножнах и других памятниках греческого искусства // Сб. ст. в честь B.П. Бузескула Харьков, 1913-1914. (Сборник Харьковского историко-филологического общества. Т. 21). С. 313; Раевский Д.С. Эллинские боги в Скифии? (К семантической характеристике греко-скифского искусства) // ВДИ. 1980. №1. С. 58-67; С. 59. Рис. 2; Piotrovsky В., Galanina L., Grach N. Scythian Art. Leningrad, 1986. N221-222; Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык (Скифский царский курган IV в. до н.э.). Киев, 1991. С. 103-105, 127, 230, 234-245. Кат. №191; Нефёдкин А.К. Сцена боя на золотой обкладке ножен акинака из Чертомлыка и военная реформа Дария III: к вопросу об интерпретации изображения // Боспорское царство как историко-культурный феномен : материалы науч. конф., декабрь 1998. СПб., 1998. С. 71-76; Pfrommer M. Eine Alexanderschlacht für skythische Fürsten? // Essays in Honor of Dietrich von Bothmer. Amsterdam, 2002. S. 267-274; Алексеев А.Ю. Хронография европейской Скифии. СПб., 2003. С. 268-269;
C. 408. Рис. 34; Pirson F. Betrachterinteressen und Identifikationsangebote in Kampfdarstellungen der graeco-skythischen Kunst // Internationale Archäologie:Arbeitsgemeinschaft, Symposium, Tagung, Kongress; Bd 6 (ASTK 6), Leidorf, 2005. S. 97-103 (91-104). Taf. 46; Алексеев А.Ю. Накладка на ножны меча: батальные сцены // Александр Великий. Путь на Восток: каталог выставки. СПб., 2007. С. 107. Кат. №59.
[2] Шилов В.П. Раскопки Елизаветовского могильника в 1959 г. // СА. 1961. №1. С. 158-161. Рис. 11-12.
[4] Толстой И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 2 : Древности скифо-сарматские. СПб., 1889. С. 146-148; Шилов В.П. Указ. соч. С. 159-161.
[5] Мальмберг В.К. 1) Воин на золотой обшивке ножен...; 2) Воин, защищающий павшего товарища...; Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949. С. 122-123. Рис. 16; Gaydukevič V.F. Das Bosporanische Reich. Berlin ; Amsterdam, 1971. P. 137. PL 22; [Алексеев А.Ю.,] Мурзин В.Ю., Ролле Р. Указ.соч. С. 103-105, 127, 230, 234-245. Кат. №191; Алексеев А.Ю. Хронография европейской Скифии... С. 268-269, 408. Рис. 34; Нефёдкин А.К. Указ. соч. С. 71-76; Pfrommer M. Op.cit.; Pirson F. Op.cit. S. 98-103.
[6] Раевский Д.С. Эллинские боги в Скифии?... С. 59. Рис. 2.
[7] Мальмберг В.К. Воин на золотой обшивке ножен...
[8] Раевский Д.С. Эллинские боги в Скифии...
[9] Нефёдкин А.К. Указ.соч. С. 76; Pirson F. Op.cit. P. 98-99.
[10] Pfrommer M. Op.cit. S. 273; Pirson F. Op.cit. S. 98-99.
[11] Koepp F. Über das Bildnis Alexanders des Grossen. Zweiundfünfzigstes Programm zum Winckelmannsfeste der Archäologischen Gesellschaft zu Berlin. Berlin, 1892. Pl. III. P. 27, 29.
[12] Ibid. P. 22.
[13] Ibid. P. 3.
[14] Merkholm O. Early Hellenistic coinage from the accession of Alexander to the Peace of Apamea (336-188 В.С). Cambridge, 1991. P. 47. Pl. II. N26.
[15] Gebauer K. Alexanderbildnis und der Alexandertypes // AM. 1938/39. Vol. 63/64. P. 1; Неверов О.Я. Митридат и Александр. К иконографии Митридата VI // СА. 1971. №2. С. 87; Пичикян И.Р.
(74/75)
Александр — Геракл (греко-бактрийский портрет великого полководца) // СА. 1983. №1. С. 82-84.
[16] Пичикян И.Р. Указ.соч. С. 84. Рис. 2; Александр Великий. Путь на Восток: каталог выставки. СПб., 2007. С. 120-121. Кат. №75-80.
[17] Шилов В.П. Указ.соч. С. 158-161. Рис. 11-12.
[18] Zahn R. Mitteilungen der Bachstitz Galerie I (1929). P. 36; Richter G.M.A. 1) A Greek Sword Sheath of a Scythian King // BMetrMus. N26. 1931. P. 44-48; 2) A Greek Sword Sheath from South Russia // MetrMusStudies. N4. 1932. P. 109-130; Bothmer D. von. A Greek and Roman Treasury // BMetrMus. N42, 1. 1984. P. 53. N91; MMA. Greece and Rome. P. 78-79; Черненко E. В. Оружие из Толстой Могилы // Скифский мир. Киев, 1975. С. 152-173; Shceglov A.N., Katz V.I. Fourth-Century В.С. Royal kurgan in the Crimea // MMJ. N26. 1991. P. 97-122 (более ранние публикации см.: N4. P. 199); Williams D., Ogden J. Greek Gold. London, 1994. P. 175-177; Уильямс Д., Огден А. Греческое золото. СПб., 1995. С. 175-177.
[19] Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Указ.соч. С. 103-105, 230, 234, 236-245. Кат. №191.
[21] Нефёдкин А.К Указ.соч. С. 76.
[22] Маринович Л.П., Кошеленко Г.А. О некоторых исторических фантазиях: Александр Македонский и Боспор Киммерийский // Древности Боспора. М., 2004. Т. 7. С. 238-248.
[23] Andronicos M. Vergina. The royal tombs and the ancient city. Athens, 1984. P. 180-186.
[24] Schiltz V. Deux gorytes identiques en Macédoine et dans le Kouban // RA. 1979. Fasc. 2. P. 305-310.
[25] Piotrovsky B., Galanina L., Grach N. Op.cit. N220; Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Указ.соч. С. 100. Рис. 67, 234-235, 246; Алексеев А.Ю. Рукоять меча // Александр Великий. Путь на Восток: каталог выставки. СПб., 2007. С. 276. Кат. №312.
(/121)
А.А. Трофимова: А сейчас у нас докладчик незапланированный, но который тем не менее готов выступить. Это Елена Валерьевна Власова, которая хочет рассказать нам об обкладке ножен меча из Чертомлыка.
(Доклад Е.В. Власовой.)
А.А. Трофимова: Спасибо. Будут ли вопросы, соображения?
Д.П. Алексинский: Есть вопрос. Вопрос такой: как я понял, Елена Валерьевна, Вы считаете, что изображённая сцена — это сражение между македонянами и персами и фигура обнажённого воина с мечом — это Александр.
Е.В. Власова: Ну, по крайней мере похож. Как кажется, лицо Александра, если вы видели то, что я показала... изображали лицо, не совсем совпадающее.
Д.П. Алексинский: Да, я понимаю, но если вспомнить изображения Александра, — вот я сейчас навскидку вспомню четыре изображения Александра в сценах сражений. Они все хрестоматийные: мозаика из Дома Фавна, конечно же, значительно более поздняя; статуэтка из Геркуланума, неаполитанская бронзовая статуэтка, тоже значительно
(121/122)
более поздняя, — это всё Рим; «саркофаг Александра», который, если мы признаём, что это Александр — изображённый там персонаж; и изображение на декадрахме вавилонской чеканки 326-323 гг., где Александр сражается с Пором. Никогда Александр не изображён обнажённым, ни в одном случае, везде он в доспехах и панцире. Ну или без доспехов, в одном случае даже в шлеме. Можно ли этого персонажа, героя, в котором, наверное, все-таки больше оснований видеть Ахилла, считать Александром, или Вы думаете, что это такого рода метафора, а подразумевается Александр? То есть изображён Ахилл, но дарители (если это дипломатический дар) подразумевали...
Е.В. Власова: Видимо, каждый мог воспринимать это по-разному. Кто создавал — одно, кто заказывал — другое. Того же Александра часто изображали (вы видели монеты) и как Геракла, и как Диониса, и как Аполлона, и как Ахилла — все время идёт такая смесь и соединение с богами, так что это можно трактовать абсолютно по-разному, тут уже кто как это поймёт. И одно понимал тот, кто заказывал, и тот, кто создавал, и тот, кто получил в подарок, — все видели по-разному, тут уже трудно сказать точно.
Д.П. Алексинский: Если я правильно Вас понял, то одним из главных оснований «за» считать эту варварско-героическую борьбу сражением между греками и персами, именно между македонянами в данном случае и персами, служит вот эта самая персидская цитата, с крылатыми...
Е.В. Власова: С грифоном. Но это, так сказать, моё видение, — что это напоминает, Вы можете это опровергать.
Д.П. Алексинский: А кроме этой аллюзии иранской, если она такова, есть ли что-нибудь еще? Я знаю, что есть такая точка зрения, высказанная Александром Константиновичем Нефёдкиным, о том, что это действительно сражение между македонянами и персами, должно быть, имеется в виду, потому как там присутствует некая деталь... Вот Вы говорили, что там копьё всадника, по мнению автора этой идеи, непомерно длинное, и он связывает это изображение с сообщением, по-моему, Курция об увеличении длины копий. Но я не буду комментировать эту точку зрения — я с ней категорически не согласен.
Е.В. Власова: Он даже дает дату: это было не раньше 331 г., вернее, после 331 г.
Д.П. Алексинский: Вот-вот, меня в общем такое отношение к иконографическим источникам несколько насторожило тогда, и я не считаю убедительным этот взгляд. Тем не менее у Вас оказывается невольный союзник в такой трактовке — что это именно сражение между македонянами и персами, и именно поход Александра. Ну, понятно, что высчитывать длину копья на ножнах не совсем все-таки правильно для такого заключения. Так вот кроме этой ахеменидской аллюзии, которую Вы обозначили, есть ли какие-то ещё основания, может быть косвенные, говорить о том, что это сцена похода Александра?
Е.В. Власова: Если опираться на дату Нефёдкина, тут вообще можно всё привязать, притащить, с его датами. Но тут опять же такое сопоставление-наложение мифологического и реального: македонцы с персами, и тут же можно Ахилла с его сражениями. Опять же, совмещение божественного и реального. Доказать мы тут абсолютно всё не можем.
Д.П. Алексинский: То есть в македонян и персов они могли превратиться в момент дарения, но тот торевт, который, собственно, был автором этой композиции, изображал традиционную схему какой-то махии между варварами и эллинами.
(122/123)
E.B. Власова: Да, но схема тоже была по заказу сделана — кто-то заказал же её. Эти матрицы, видимо, пользовалась популярностью, раз она не одна, периодически их делали и комбинировали.
А.А. Трофимова: Андрей Юрьевич, а Вы могли бы что-нибудь сказать?
А.Ю. Алексеев: Дмитрий Павлович начнет задавать страшные вопросы, на которые мне будет трудно ответить.
(Смех.)
Нет, на самом деле, коллеги, доклад был очень интересный. Я столкнулся с проблемой идентификации этих изображений ровно тридцать лет назад, в 1977 г., когда поступал в аспирантуру Эрмитажа, и один из вопросов, который мне задали, как раз касался изображений на этих ножнах. И так как присутствовала А.П. Манцевич, пристрастия которой хорошо известны, она видела в изображении фракийцев, а я к тому времени считал, что это скифы, и возникла дискуссия. В течение тридцати лет мои представления о том, кто же изображён на ножнах из Чертомлыкского кургана, претерпевали некоторую эволюцию. И думаю, что сейчас версия, очень кратко представленная Еленой Валерьевной, оказывается если... не лучшей из тех, которые известны, то не менее убедительной, чем все остальные, а их действительно очень много. Все гипотезы уже перебраны в литературе, предлагались и фракийцы, и скифы, и персы, и другие варвары. Что же касается этой версии, на мой взгляд, она интересная. Более того, Елена Валерьевна, я знаю, эту работу проделала, и я, после того как познакомился с её версией, тоже пытался как-то её проработать и подтвердить текстами Курция и Арриана. Описываемые сцены, их детали, участники событий — даже больше, чем нужно. Многие из них очень хорошо подходят к этой изобразительной версии судьбы Александра. Что касается точности идентификации, то, разумеется, это не совсем Александр. Это, конечно, Александр-Ахилл. На что указывает и комплектность этих вещей — с горитами Чертомлыкского типа, в том числе представленным в Большом тумулусе в Вергине, со сценой (не очень ясной, правда) взятия города. Что за город, мы сказать не можем, но на поверхности лежит версия, что это Троя. На горитах из Чертомлыка и Мелитопольского сюжет — жизнь Ахилла на Скиросе и опять батальные сцены. Так что мотив Ахилла и на ножнах, конечно, может присутствовать. Но думаю, что и Александр здесь тоже, конечно, есть.
Тип изображений варваров на ножнах отличается от уже более этнографически точного типа персов, представленных на мозаике «Битва при Иссе» или на «саркофаге Александра», который стал известен позже. И вот здесь у нас появляется возможность установить хронологические границы изготовления ножен. Скорее всего, их могли изготовить ранее 320 г. до н.э., так как персы на ножнах подобны персам V — начала IV в., так что мастер был ориентирован на более раннюю традицию и следовал именно ей.
Присутствует ли здесь Александр, изготовил ли мастер матрицу для ножен после смерти Александра, то есть после 323 г., или ещё во время похода, уверенно сказать сложно. Но мы все же получаем довольно узкий хронологический интервал. Скорее всего, ножны были изготовлены в промежутке между 334 г. и 320 г. Все вещи парадных наборов изготавливались почти одновременно и найдены в Северном Причерноморье и в Вергине, и такой большой дугой огибают Чёрное море с запада, с севера и с востока. Скорее всего они были изготовлены в Боспорском царстве, вероятно в Пантикапее, и их распространение было связано с какой-то дипломатической
(123/124)
акцией, скорее всего Перисада, предпринятой в этот период. Таким образом эти вещи могли попасть и в Македонию, и в лесостепь, и на Кавказ, причём одновременно. Кстати, косвенно этот вопрос касается идентификации погребённого в Большом тумулусе в Вергине. Вопрос этот дискутируется давно и широко, но до сих пор не ясно, кто там погребён — Филипп II, Филипп III Арридей или, может быть, даже сам Александр. Поскольку некоторые антропологи сейчас считают, что кости погребённого были сожжены всухую. То есть это было сожжение уже высохших, долго лежавших костей. На мой взгляд, в гробнице II был захоронен Филипп Арридей, вероятно с Эвридикой, а не Филипп II.
Так что на самом деле это очень интересная и перспективная версия, которую нужно просто довести до полноценного и полновесного состояния, привлекая все возможные источники, а затем нужно публиковать.
А.А. Трофимова: Спасибо большое, Андрей Юрьевич. Я думаю, что ко времени выхода нашего сборника Елена Валерьевна сделает всё то, о чем Вы говорили, и мы с удовольствием опубликуем этот материал.
А.Ю. Алексеев: Во всяком случае на выставке, посвящённой Александру, это памятник, который больше всего подходит по тематике, самый близкий по времени и, возможно, с изображением Александра.
А.А. Трофимова: Спасибо большое, Елена Валерьевна.
|