Э. Шефер
Золотые персики Самарканда.
Книга о чужеземных диковинах в империи Тан.
Глава XVII.
Предметы светского обихода.
В окне, что светит в мрак ночной,
Как статуя, ты предо мной
Вздымаешь лампу из агата.
Психея! Край твой был когда-то
Обетованною страной!
Эдгар Аллан По. К Елене
(перевод В. Брюсова)
Различная утварь. ^
Вполне естественно, что, несмотря на выдающееся мастерство китайских ремесленников в обработке дерева, керамики, металла и иных материалов, необычайные изделия из других стран должны были пользоваться успехом в танской империи, особенно среди богатых сословий. Радушный приём встретили, например, дары, привезённые японскими монахами: «украшенные серебром ножи, пояса, отборные кисти для письма». [1] Можно представить, что с ещё большим удовольствием была принята «драгоценная утварь», доставленная в 853 г. «царским сыном» из этой же страны. [2] И далеко не всегда популярность привозных изделий зависела от редкости и ценности самого материала, из которого они были сделаны: например, при императорском дворе пользовались спросом ротанговые изделия из Аннама. [3]
У китайцев имелись не только сосуды, изготовленные в танском государстве в иранском стиле (иногда это были даже раскрашенные подражания металлическим кувшинам), но и чаши и кувшины, привезённые с далёкого Запада. И не исключено, что некоторые серебряные сосуды и другие превосходные образцы работы по металлу, хранящиеся теперь в различных коллекциях, были действительно изготовлены в Иране для продажи на вывоз в Китай. [4] И Бухара и Самарканд присылали чаши из страусовых яиц; [5] они были в употреблении ещё в древнем Вавилоне, а их красота ценилась арабскими поэтами, которые сравнивали «кожу лица прекрасной женщины с гладкой и блестящей поверхностью страусового яйца». [6] От арабов был получен «кувшин с брызгами по земле», усеянный драгоценными камнями. [7] Золотое стило из Капиши украшала выгравированная на нём «Песнь ласточки» Лу Сы-дао. [8] Была и маленькая агатовая коробочка с именем правителя Рима, вырезанная так, чтобы выявился её лиловый узор. [9] Самарканд преподнёс украшенную драгоценными камнями курильницу и маленькие кувшинчики для глазных лекарств. [10] Правитель Силлы прислал колокольчики с тончайшей резьбой для хвостов охотничьих
(340/341)
ястребов. [11] Из той же страны поступили церемониальные знамёна. [12] Бухара прислала императору ложе, украшенное драгоценными камнями. [13] И, кажется, тот же самый японский принц, который доставил дары Сыну Неба в 853 г., будучи сам искусен в игре го, преподнёс доску из серого камня, который назывался «катальповая яшма», и шашки, которые летом казались холодными, а зимой — тёплыми. [14]
Деревья-светильники. ^
Два агатовых дерева-светильника, доставленные ко двору в середине VII столетия сыном правителя Тохаристана, представляют особенный интерес. [15] Эти искусственные «деревья» — их называли также «огненные деревья» — использовали во время самого блистательного из всех танских праздников — новогодней иллюминации, которая устраивалась в середине первого месяца года и продолжалась три дня и более. Все семьи в эти дни, соперничая друг с другом, вывешивали на домах красивые светильники, и все пели и танцевали всю ночь напролёт. Представляется, что этот обычай должен вести начало от древних новогодних празднеств Сериндии. И действительно, мы располагаем настенной живописью танского времени из Ходжо с изображением дерева, увешанного светильниками, ветви которого расположены в семь ярусов; при дереве изображена женщина со служанкой. [16] В Китае это празднество было введено, во всяком случае, не позже VI в., а дата празднования была приурочена к пятнадцатому дню первой луны, всегда приходящемуся на ночь полнолуния. Участники праздника старались затмить это небесное светило сиянием искусственных огней. [17] Ради празднеств отменялся обычный для больших городов вечерний сигнал, по которому жизнь должна была замирать до утра, и все ночи праздника были отведены для развлечений.
Описание большого дерева-светильника, выставленного в Чанъани, гласит, что оно было украшено вышивками и драгоценными металлами и на нём горело пятьдесят тысяч чаш-светильников; при этом дереве находилось более тысячи женщин из этой округи (их шпильки были украшены цветами) и необходимое число служанок. Сообщалось также, что улицы Лояна были уставлены рядами восковых свечей и светильников-башен, изготовленных лучшими мастерами из тонких шёлковых тканей, каждая «башня» имела в высоту сто пятьдесят чи и была увешана золотом, серебром и драгоценными камнями, а также светильниками в виде драконов, фениксов, тигров и леопардов. Другое танское дерево-светильник, отлитое из бронзы, обошлось в сорок тысяч связок монет, заплаченных мастерам; его возили по разным областям, на восхищение всем лю-
(341/342)
дям, и его перевозка обошлась ещё в десять тысяч связок монет. [18] Популярный танский рассказ повествует, что, когда Сюань-цзун спросил как-то одного даоса, в каком городе бывает самый красивый праздник светильников, тот ответил, что в Янчжоу, и император был перенесён туда силой магии. [19] Монах Эннин, посетивший Янчжоу в 839 г., описывал великолепие новогоднего праздника, в котором принимали деятельное участие и буддийские храмы. Благочестивые горожане оставляли приношения под деревьями-светильниками, воздвигнутыми на пожертвования верующих. Эннин рассказывает про «бамбуковый светильник с ложками» в одном из янчжоуских храмов: дерево, изготовленное из бамбука, достигало в высоту семи-восьми чи; концы ветвей были усеяны тысячами ложек, служивших светильниками. [20] Суйский Ян-ди незадолго до падения его династии и прихода к власти Тан так изложил свои впечатления о новогодней иллюминации в Янчжоу: [21]
В небе кружит
колесо мирового закона,
В небо взлетают
звуки молитв на санскрите.
Пламя букетов
в семи раскрывается ветках, [22]
Древо-светильник
тысячей блёсток лучится.
Тени луны
на текущей воде застывают,
Слива ночная
в ветре весеннем таится.
Движутся стяги
по жёлтому злату земли,
Колокол бьёт
на берилловой башне звонницы.
Доспехи. ^
Военное снаряжение имело для властвовавшей над другими народами империи Тан очень важное значение, и, так как танское правительство само испытывало в нём нужду, оно старалось не допускать, чтобы такое снаряжение попадало к соседям Тан. Существовала значительная тайная торговля оружием, в особенности с кочевниками на северо-западной границе, [23] несмотря на то что перевозка и даже хранение оружия без разрешения были наказуемы каторжными работами сроком от одного до трёх лет. Если у частного лица обнаруживали полный комплект доспехов и три арбалета, виновный подлежал высылке за две тысячи ли. Мастера, изготовлявшие оружие без разрешения, подвергались ещё более серьёзному наказанию. [24]
С другой стороны, все предметы воинского обихода, которые
(342/343)
поступали в столицу откуда бы то ни было, прежде чем попасть в арсенал, проходили регистрацию по наименованиям и количеству. [25] В самом Китае важными (а возможно, и основными) районами, где производили военное снаряжение, были долина Янцзы и соседняя с ней округа по реке Хуай. [26]
Древнейшие виды китайских доспехов делали из прочных шкур диких животных, при этом наибольшее предпочтение отдавалось коже носорога и шкуре дикого буйвола. [27] Такие виды доспехов продолжали делать и в танское время, [28] так же как и защитные доспехи из акульей кожи (также архаическая разновидность); [29] тела воинов защищали даже доспехами из дерева, грубой чесучи и полотна, [30] не говоря уже о войлоке и бумаге. [31] Особая экзотическая разновидность панциря изготовлялась из кожи, взятой с бёдер диких лошадей, которую присылало тюркское племя токуз-огуз. [32] «Пластинчатые доспехи» нового образца, с округлыми нагрудными пластинами, и плащ особого покроя часто встречаются на терракотовых статуэтках конных воинов и «хранителей закона» (дхармапала) танского времени. [33] Этот же стиль характерен также для фигурок из Сериндии, и даже возможно, что такие доспехи попали в Китай именно как изображение на произведении искусства, а не как реальный образец, которому следовали мастера-оружейники. [34]
Прямым потомком древних кожаных доспехов были пластинчатые доспехи из металла, и пластина из железа была типична для таких танских доспехов. [35] Одна из разновидностей железных доспехов, очевидно отполированная до блеска, именовалась «ярко сверкающие доспехи». [36] Это было изделие, характерное для Кореи (возможно, Юго-Западной Кореи), поскольку государство Пэкче присылало его в качестве подношения (вместе с украшенными гравировкой боевыми топорами) в Чанъань в первой половине VII в. [37] и тысячи комплектов таких доспехов были захвачены во время военных действий Тай-цзуна на Корейском полуострове. [38] Но сиятельности духа-покровителя или царствующего Сына Неба (или даже его личной страже) более подобали золотые доспехи, и государство Пэкче присылало такие сверкающие доспехи Тай-цзуну. [39] Пэкче также вручило этому властителю во время его войн в Южной Маньчжурии доспехи, покрытые золотым лаком, и доспехи из «тёмного золота» [40] с пятичастным узором, изображающим горы. Эти драгоценные доспехи красовались на знатных людях из свиты Сына Неба, когда он объединил силы с генералом Ли Цзи, и «сияние доспехов на солнце было ослепляющим». [41] В таком богатом военном снаряжении не было ничего необычного и в дни ещё большего процветания Тан — для этого времени имеются упоминания также и о серебряных доспехах. Когда Сюаньцзун в 713 г. приказал провести военные учения у подножия
(343/344)
горы Ли, неподалеку от столицы, там собралось двести тысяч вооружённых человек, и «их боевые копья, дротики и золотые доспехи так сияли, что озаряли небо и землю». [42] Ду Фу, близко знакомый с военным бытом (так и кажется, что его уши всегда наполняет грохот барабанов, а перед глазами постоянно мелькают копья), описывает героических юношей из патриотически настроенного семейства в таких выражениях:
Латы златые
так и замёрзли под снегом;
С флагов пурпурных
не отряхается пыль. [43]
Чешуйчатые доспехи, изготовлявшиеся из маленьких железных пластинок, нашивавшихся на одежду находящими один на другой рядами, также носили в танском Китае. [44] Народ наси в Юньнани до настоящего времени носит чешуйчатые доспехи, в отличие от их предков — племён наньчжао — носивших кожаные пластинчатые доспехи. [45] Тибетцы в средние века носили военное облачение из кожаных «чешуек», обычно покрывавшихся красным и чёрным лаком, а чешуйчатые доспехи продолжают сохраняться в Тибете и сейчас. [46] Они, может быть, даже состоят в родстве с танскими чешуйчатыми доспехами, однако сейчас невозможно сказать, являются ли они дожившими до наших дней доспехами, которые восходят к их общему и ещё не развитому предку, или же это «выродившиеся» прямые потомки доспехов танского времени. [47]
В начале VIII в. в Китае появляется кольчуга. Первое датированное упоминание о ней относится к 718 г., когда «доспехи из звеньев» [48] были присланы в дар Самаркандом. [49] Несколько позднее, в том же столетии, тибетцы, господствовавшие на западных границах, также покрывали и всадника и лошадь тонко выделанными кольчугами, оставляя незащищёнными только глаза. [50] А в IX столетии у корейцев существовало предание о том, что давным-давно кольчужные доспехи упали с неба «к востоку от окружённого стеной города Ляо». [51] Как бы там ни было, кольчуга была иранского происхождения. [52] Единственное изображение дальневосточной кольчуги этого времени можно видеть в дуньхуанской живописи. [53] Хотя обычно кольца были из железа, [54] делались кольчуги и из других металлов:
Дождь осыпает
кольчуги златые кольца;
Мох покрывает
копьё из «зелёной глуби». [55]
Или же:
Рабыни верхами — из желтой меди
сплетённые кольца на латах;
(344/345)
На шёлковом знамени с древком душистым
начертаны листики златом. [56]
Мечи и копья. ^
Есть у меня волшебством наделённый,
иноземцем подаренный меч.
Он каждый раз, когда тьма наступает,
колдовскую заводит речь:
«Мудрые знают, что я принесён
из страны Восточное Море...». [57]
Эти слова в песне о мече из Силлы отражают древние поверья о мечах, наделённых магической силой,— одушевлённых мечах вроде маджапахитских клинков в Островных Индиях. Клинки, преисполненные маны, часто были оружием, происходящим из отдалённых земель, где волшебников, привидений и талисманов было гораздо больше, чем в танской империи. Даже отравленные копья южных маней, которые убивали людей, не проливая их крови, считались отнюдь не реальными физическими предметами, а как бы божественно созданными, «упавшими с неба». [58]
Могущественное сочетание мужского и женского начал было необходимо для изготовления совершенного меча или вообще любого ответственного изделия из металла — такого, как храмовые колокола. Идеальным считалось, если кузнечные меха, когда плавили металл, раздували девушка и девственный юноша. В древности мечи изготовлялись парами — один мужской, другой женский (инь и ян), которые как бы являлись наделёнными душой бронзовыми супругами; они могли разговаривать, петь и передвигаться сами собой; они могли вспыхивать светом и были на самом деле особого рода духами-драконами и повелителями молний. [59] В танское время могучие бронзовые мечи из Куньу, именовавшиеся также «сокровище-меч», которые могли резать яшму, оставались в памяти и считались древними прообразами всех волшебных и царственных клинков и часто служили темой стихов на исторические сюжеты. [60] Даже если эти чудо-мечи и не названы прямо, они подразумеваются, как это можно увидеть в одном из стихотворений Ду Фу, поэта сражений. Он описывает необычный меч, достойный царя-героя, который должен появиться, чтобы усмирить бури, опустошившие царство:
Не жемчуга
и не яшма клинок украшают,
С края земли
в нашу страну привезённый.
Так почему ж
совершается дивное диво:
(345/346)
Каждую ночь
испускает он луч заострённый.
Ввысь непременно
взлетает дыхание тигра.
Может ли долго
прятаться тело дракона?
В суетной пыли
ещё не исчезли страданья,
Пусть же получит
тебя государь просвещённый. [61]
Среди холодного оружия, официально различавшегося в танском арсенале, были длинные мечи для обрядов и шествий, украшенные золотом и серебром; [62] короткие мечи, которые носили воины; [63] длинные мечи для пехотинцев. [64] Все эти виды оружия (и некоторые другие тоже) были однолезвийными прямыми и изогнутыми клинками. [65] Это было то самое оружие, с помощью которого Тан осуществляла свое главенство над народами Азии. Что же касается копий, то существовали короткие, покрытые лаком кавалерийские пики [66] и длинные деревянные копья для пеших воинов [67] наряду с более роскошными разновидностями копий, которые носили дворцовая стража и ритуальные караулы. [68]
Мы можем составить некоторое представление о красоте средневековых китайских мечей по образцам, хранящимся в Сёсоине, с их эфесами и ножнами, сплошь усеянными драгоценными камнями и металлами, иногда покрытыми лаком и расписанными маслом — растительными и зооморфными узорами. У одного из мечей рукоять покрывает акулья кожа, а золотые и серебряные волюты на эфесе и рукояти заполнены круглыми самоцветами. [69] По крайней мере некоторые из этих превосходных предметов вооружения должны быть танской работы: «узорные мечи и клинки для ножей» изготавливали для танского двора в Восточной Сычуани, близ горных ущелий. [70]
Остальное было привозным. Владение Наньчжао прислало меч, «выкованный бродягой»; в расплавленный металл, который пошёл на его изготовление, был добавлен яд, а клинок был закалён в конской крови; рукоять и гарда были отделаны золотом и рогом носорога, чтобы сделать это оружие достойным царской династии. [71] Несколько раз в VIII в. железные клинки поступали из Маньчжурии — от черноводных мохэ, но об особых свойствах ничего не сообщается. [72]
О дамасской стали в средневековом Китае знали, но привозилась ли она сюда в танскую эпоху или нет, остаётся неясным. Её описывали как «персидскую» в VI в. и как «кашмирскую» в X в. и считали её такой «твёрдой и острой, что она может рубить металл и твёрдые камни». [73] Соединение полос стали
(346/347)
вместе при ковке — не единственный способ получить муаровый узор на дамасском клинке; такой же волнистый рисунок встречается на средневековой высокоуглеродистой индийской стали вуц. [74] В Китае этот металл был известен как «железо бинь», по-видимому по названию на одном из иранских языков, отражённом — через Индию — в пракритском слове пина. [75] И вполне возможно, что дамасские клинки, если они были у жителей танского Китая, попадали туда из Индии или через каких-то индианизированных посредников.
Луки и стрелы. ^
Китайское название лука родственно словам «дракон», «радуга» и «небесный свод», [76] и мы можем с уверенностью считать, что лингвистическая связь отражает мифологическую связь между этими понятиями: луки обладают той же силой, что и грозовые тучи, извергающие молнии. Среди многочисленных видов танских луков имелись и длинные луки для пеших воинов, сделанные из тутового дерева; и маленькие арбалеты — также пехотное оружие; и большие дальнобойные арбалеты; и раскрашенные ритуальные луки, и особенно «роговые луки», усиленные накладками из рога и сухожилиями, — главное оружие всадника. [77] Будучи в древности характерным оружием степных воинов — врагов китайцев, к танскому времени «роговые луки» были уже давно полностью освоены китайской цивилизацией, и их производили в Хэбэе и в Северной Шаньси, близко примыкавших к границе и открытых для кочевнических влияний. [78] Красивые луки в Сёсоине (из катальпового дерева и из шелковицы), по-видимому, китайской работы. [79] Но остаётся неясным, можно ли причислить к числу привозившихся в танскую империю экзотических диковин такие чужеземные луки, как хорезмийские, «которые только сильнейший может натянуть», [80] или изящные роговые луки маньчжурского племени шивэй. [81]
Древки танских стрел делали из бамбука, доставлявшегося из чащ Цзянси и Хунани, к югу от Длинной реки. [82] Стрелы с деревянными наконечниками предназначались для стрельбы по мишени и охоты; длинные стрелы со стальными наконечниками служили для поражения доспеха в бою. Арбалетные дротики были короткими и «оперялись» кожей. [83] Наводящие ужас стрелы кочевников со свистящими наконечниками изготовляли в городе близ монгольской границы и посылали в столицу в качестве «дани». [84] И всё-таки, хотя изящные каменные наконечники стрел племени черноводных мохэ (превосходная продукция тунгусских земель с древнейших времён) продолжали поль-
(347/348)
зоваться хорошей репутацией [85] и хотя существовали удивительные рассказы о губительных ядовитых стрелах лесных дикарей, живущих близ Бирмы, [86] у китайских стрел в танское время, видимо, не было серьёзных иноземных соперников.
Колчаны, сплетённые из белой лозы кудзу и покрытые обычно чёрным или красным лаком, можно видеть в Сёсоине, [87] но нельзя с уверенностью сказать, что именно такими и были императорские колчаны, производившиеся в Гуйчжоу (Северный Хубэй). [88]
(/460)
К главе XVII. Предметы светского обихода (с. 340-347).
[1] Рейшауэр 1955а, с. 82.
[2] ЦФЮГ, 972, 10б.
[3] Из Фэнчжоу (ТШ, 43а, 3733а). Их производили также в Гуанси.
[4] ТЛД, 22, 14б-15а; Тории 1946, с. 51-61. Тории Рюдзо описывает также зелёную резную плиту из нефрита, раскопанную в Ляояне, которая должна изображать человека из страны Бохай с персидского стиля кувшином, имеющим крышку в виде головы птицы. Имеются аналогичные примеры в Сёсоине и в Эрмитаже (Ленинград).
[5] ЦФЮГ, 971, 13а; ЦФЮГ, 971, 3а. В действительности по поводу Самарканда в тексте сказано только «яйцо», а не «чаша из яйца», но пример этот приведён среди других чаш и ваз.
[6] Лауфер 1926, с. 2-4.
[7] ЦФЮГ, 971, 2а. Я воспринимаю стоящий в тексте иероглиф чи «пруд» как ошибочное написание вместо ди «земля» («фон»), < К сожалению, Э. Шефер никак не обосновывает предлагаемое им исправление. >
[8] ЦИЛ (ТДЦШ, 17), 8б-9а. В этой книге VIII в. перечислено множество экзотических вещей, которые как будто бы действительно должны были существовать; сама книга производит впечатление достоверной.
(460/461)
[9] ЦИЛ (ТДЦШ, 17), 8б-9а.
[10] ЦФЮГ, 971, 13а.
[11] Там же, 5а; ТХЯ, 95, 1712.
[12] ЦФЮГ, 972, 6а.
[13] ЦФЮГ, 971, 13а.
[14] БМСЯ, 1, 3. Этот отрывок из книги X в., как кажется, должен основываться на ЮЯЦЦ.
[15] ТШ, 221б, 4154г; ТХЯ, 99, 1773.
[16] Харада 1944, с. 13. < Изображение см.: *фон Габэн 1973, табл. 25. >
[17] Исида Микиносукэ 1948, с. 2-19; Харада 1944, с. 13-20. Последний исследователь считает, что этот праздник ведёт своё происхождение от ханьского празднества в честь божества Тайи и что он только впоследствии приобрел буддийский характер; возможно, кольца ветвей символизировали колесо закона. С другой стороны, Исида Микиносукэ рассматривает этот праздник прежде всего как западный по происхождению.
[18] Харада 1944, с. 2-19; Сюй Шэнь. Дай Цуй дафу цзянь цзао тун дэн шу бяо < «Доклад трону о сооружении дерева-светильника, представленный вместо дафу Цуя» >. — ЦТВ, 959, 4а-5а.
[19] Исида 1948, с. 11.
[20] Рейшауэр 1955, с. 71; Рейшауэр 1955а, с. 128.
[21] Сунский Ян-ди. Чжэн юэ ши-у жи юй тунцюй цзянь-дэн е шэн наньлоу < «В пятнадцатый день первой луны на главной улице столицы в Ночь фонарей поднимаюсь на южную башню» >. — ЦХСГЦНБЧШ, цэ 20, 1, 5б.
[22] Ван Лин (1947, с. 164) высказал предположение, что «пламя букетов» было особым видом фейерверка. См. раздел о селитре в гл. XIV.
[23] Балаш 1932, с. 52.
[24] ТЛШИ, 8, 69.
[25] ТЛД, 16, 6а.
[26] ТШ, 146, 3997г.
[27] Лауфер 1914а, с. 189-190.
[28] ТЛД, 16, 13а.
[29] См., например, стихотворение Лу Гуй-мэна, приведённое в ПВЮФ (с. 1453в) в статье Цзяо хань («Акульи доспехи»).
[30] ТЛД, 16, 13а.
[31] Лауфер 1914а, с. 292.
[32] ЦФЮГ, 971, 3б.
[33] Малер 1959, с. 111-112, табл. 37с и 38.
[34] Лауфер 1914а, с. 294-300.
[35] ТЛД, 16, 13а; Лауфер 1914а, с. 190.
[36] Мин гуан цзя. Перечислено в ТЛД (16, 13а) среди железных доспехов.
[37] ТШ, 220, 4149а-4149б; ЦТШ, 199а, 3616б; ЦФЮГ, 970, 5б и 8б.
[38] ТШ, 220, 4148б.
[39] ЦТШ, 2, 3069б, где назван 638 г.; ЦФЮГ, 970, 9а, где назван 639 г.
[40] «Тёмный» (сюань) здесь может иметь другое значение. В ТЛД (16, 13а) «узор из гор» перечисляется среди железных доспехов императорского арсенала.
[41] ТШ, 220, 4148а.
[42] ТХЯ, 26, 503.
[43] Ду Фу. Лань Бо Чжун-юнь... сы лунь < «Любуясь Ба Чжун-юнем, его детьми и племянниками, перед своим выездом на должность описываю отношения отца и сына, братьев и сестёр, воспеваю их союз, крепкий, как спрядённые нити» >. — ЦЦЦЧДШ, с. 179.
(461/462)
[44] Они были заимствованы в циньскую или ханьскую эпоху у сюнну (Демьевиль 1952, с. 180-181, 373-376). Б. Лауфер (1914а, с. 227) называет их «пластинчатой кольчугой». См. также: Малер 1959, с. 112 и табл. 37а, 37б, где приведены иллюстрации. В ТЛД (16, 13а) они названы «тонкими чешуйчатыми доспехами» (си линь цзя).
[45] Рок 1955 с. 5.
[46] А. Стейн 1921, с. 463-465; Демьевиль 1952, с. 180-181, 373-376.
[47] Б. Лауфер (1914а, с. 301-305) полагал, что «львиные доспехи» (в этом выражении употреблено архаическое, а не современное слово «лев») были одной из разновидностей железных чешуйчатых доспехов. Но полной уверенности в этом нет.
[48] Со-цзы цзя.
[49] ТШ, 2216, 4153г; ЦТШ, 198, 3614а; ЦФЮГ, 971, 3а; ТХЯ, 99, 1775. См.: Лауфер 1914а, с. 247.
[50] Демьевиль 1952, с. 180-181 и 373-376.
[51] ЮЯЦЦ, 10, 79.
[52] Демьевиль 1952, с. 180-181 и 373-376.
[53] Уэйли 1931, с. 107.
[54] ТЛД, 16, 13а.
[55] Ду Фу. Чун го Хэ ши < «Вновь навестил господина Хэ» >.— ЦЦЦЧДШ, с. 329.
[56] Ли Хэ. Гуйчжу чжэн син юэ < «Песня о принцессе, выступающей в поход» >. — ЛЧЦГШ, 2, 18б.
[57] Ли Шэ (около 806 г.). Юй ди Во Синьло цзянь гэ < «Песня о мече из Силлы, подаренном моему младшему брату Бо» >. — ЦюТШ, хань 7, цэ 10, 3а.
[58] ЮЯЦЦ, 10, 79.
[59] Чэпин 1940, с. XV, 88, 95, 141, 201.
[60] Например, стихотворение Ли Цзяо (644-713) «Цзянь» (< «Меч» >.— ЦюТШ, хань 2, цэ 1, цз. 3, 66) начинается со слов «Драгоценные сабли идут из Куньу». Ср.: Чэпин 1940, с. 2.
[61] Ду Фу. Фань цзянь < «Фаньский меч» >. — ЦЦЦЧДШ, с. 329.
[63] Хэн дао.
[65] ТЛД, 16, 11б-12а.
[68] ТЛД, 16, 12а.
[69] «Сёсоин» 1928, IV, где содержится много образцов. Один из описанных в тексте изображён на табл. 3.
[70] ТШ, 40, 3725б. Они изготовлялись в Чжунчжоу и Фучжоу.
[71] ТШ, 222а, 4157а; ЦФЮГ, 972, 5б.
[72] ТШ, 219, 4146г.
[73] Лауфер 1919, с 515-516.
[74] Нидэм 1958, с. 44-46.
[75] Пельо 1959, с. 42. П. Пельо полагает, что это то же самое, что и andanique у Марко Поло.
[76] Чэпин 1940, с. 186.
[77] ТЛД, 16, 10б. Там же перечислены и другие типы.
[78] ТШ, 37, 3720г; 39, 3724а и 3724в.
[79] «Сёсоин» 1928, X, 1-7.
[80] Бартольд 1958, с. 235-236 < *Бартольд 1963, с. 295 >.
[81] ТШ, 219, 4146в.
[82] ТШ, 41, 3729б; из Юнчжоу (Хунань) и Фучжоу (Цзянси); ТЛД, 16, 11а.
(462/463)
[83] ТЛД, 16, 11а-11б.
[84] ТШ, 39, 3724г.
[85] ТШ, 219, 4146г.
[86] ТШ, 222в, 4162а.
[87] «Сёсоин» 1928, X, 13-24.
[88] ТШ, 39, 3724г.
|