 H.В. Пигулевская
Византия и Иран на рубеже VI и VII веков.
/ Тр. Института востоковедения, т. XLVI.
// М.-Л.: 1946. 292 с.
Содержание
Источники. — 7
Греческие источники. — 7
Сирийские источники. — 30
Источники на других языках. — 49
Монеты. — 54
Византия после Юстиниана. — 57
Маврикий (582-602). — 62
Война между Ираном и Византией в 583-590 гг. — 67
Иран в конце VI в. — 84
Восстание Бахрама Чобина. — 87
Хосрой в византийских пределах. — 94
Гибель Бахрама. Восстание Виндоя и Бистама. — 108
Общественные отношения в Византии во 2-й половине VI в. — 114
Переворот в Византии в начале VII в. — 164
Фока (602-610). — 176
Завоевание византийских областей персами. — 191
Иран при Хосрое II. — 206
Сословное деление и система государственного управления в Иране. — 206
Государственный бюджет и подать. — 217
Ремесло. — 226
Войско. — 231
Хосрой II и религии Ирана. — 234
Из анонимной сирийской хроники 1234 г. — 252
Введение. ^
История Передней Азии в период, предшествующий завоеванию её арабами, представляет выдающийся интерес. С 80-х гг. VI в. и до первого десятилетия VII в. политическая, социальная и военная история Византии и Ирана недостаточно исследованы. На протяжении столетий никогда ещё их судьбы не были так тесно переплетены в своих мирных и военных отношениях. Проникновение персидских армий осуществлялось не только на азиатские, но и на африканские территории Византии, а внедрение византийских полчищ в пределы Ирана было длительно и достигало самой столицы. Внутреннее состояние обоих государств было таково, что давало повод вмешиваться соседу.
К 602 г. относится решительное восстание византийских войск, передавшее престол солдату Фоке. Переворот был результатом брожения в армии, отдельные эпизоды которого имели место в предшествующий период, так как армия «бунтовала» несколько раз на Иранской границе, и легионы Балканского полуострова приходили в волнение. В больших городах почва была подготовлена борьбой «цирковых партий» — демов, своеобразным обычаем социально-политической борьбы в Византии. Экономические явления этого периода говорят о возрастающей торговой мощи государства, которое ищет связей и сношений далеко за своими пределами. Смена Маврикия Фокой, а Фоки Ираклием развёртывается, как борьба различных социальных сил империи. Крупные землевладельческие слои восторжествовали с Ираклием. Военные круги, мелкие служилые и военные люди выдвинули Фоку, который не сумел, однако, поддержать эти слои и ослабил своё положение, не преследуя политических интересов этих кругов.
(3/4)
Представители крупного сенатского землевладения одержали верх и на этот раз.
Несостоятельность строя персидского государства, упадок сасанидской монархии давали себя знать во 2-й половине VI в. Через полстолетие после маздакитского движения, Хормизд, отец Хосроя II, был вынужден вновь пойти на уступки средним землевладельческим слоям и пытался найти опору в несторианском населении своей державы. Бахрам Чобин совершил не только династийный переворот, сместив сасанидского наследника, но действовал как представитель военной группировки в Иране. Внутренние политические силы государства в своей борьбе искали и находили поддержку за рубежом. Император Маврикий помог Хосрою II вернуть себе престол от захватчика Бахрама, а Хосрой выступил мстителем за Маврикия против Фоки. Эти фиктивные причины, принявшие характер «идеологических» причин, на самом деле прикрывали игру крупных политических интересов, решавших вопрос о скипетрах и державах. Экспансия Хосроя II была лишь попыткой задержать полный развал Ирана; его завоевания временно дали новый прилив средств высшим и средним слоям общества. Но силы персидского государства были истощены, и это в полной мере сказалось как при наступлении византийских армий Ираклия, так ещё в большей степени при мощном натиске арабов. Часть своих территорий Византия удержала и на азиатском материке. Иран целиком стал добычей мусульманских полчищ. Клубок, в который свились отношения между Ираном и Византией, был разрублен арабами — третьей силой, ставшей с 30-х годов VII в. доминирующей во всей Передней Азии. И в Византии и в Иране в VI в. во главе государства стояли крупные политические деятели. Хосрой I мог соперничать с Юстинианом I; оба были яркими, сильными личностями, оба были склонны к деспотизму. Каждый в своём государстве, они создали эпоху, своеобразно окрасив весь этот век своей деятельностью.
Эпоха Юстиниана имеет большое количество источников, притом источников разнообразных, — законодательных и нарративных, которые дали возможность охарактеризовать её исчерпывающим образом и с разных точек зрения. Начиная с современника Юстиниана, блестящего Прокопия, и до наших дней, этот период превосходно освещён историками. Прекрасно
(4/5)
разработанные монографии Diehl, Holms, главы в общих трудах Bury, Ф.И. Успенского, А.А. Васильева дают исчерпывающую характеристику этой эпохи, не говоря о специальных работах, посвящённых её законодательству, архитектуре и искусству. Большое значение имеет длительность царствования Юстиниана, но оно значительно и по существу. Характеристика может быть дана ему и отрицательная, но это характеристика событий как в области внешней политики, так и в области законодательства. Время Юстиниана является превосходным образцом для изучения, дающим материал для штудий в высшей школе.
Другой выдающейся фигурой византийской империи, в ближайший к Юстиниану хронологический отрезок, является император Ираклий. Блестящий полководец, герой, он вторгается в самое сердце Ирана и победоносно возвращается в столицу. Со всех сторон теснимый варварами, он выводит свой корабль из опасности так же смело, как смело сумел захватить престол. Новое устройство Византии, введение фемного управления, допускавшего известное деление и дробление государства, знаменовавшего усиление феодализирующих процессов, было создано правительством Ираклия.
Между этими двумя выдающимися государственными деятелями словно затерялись Юстин II, Тиверий, Маврикий и Фока. Между тем необходимо углубиться в этот переходный период, который подводит итоги политики Юстиниана и подготовляет реформы Ираклия, период, полный внешних событий, обостренной классовой борьбы, восстаний в войсках и смены династий.
Почти аналогично положение Ирана, где выдающееся царствование Хосроя I имеет наибольшее количество источников и лучше всего разработано. После его смерти и в Иране наступает переходный период, в течение которого сменяется ряд монархов. Хосрой II не имеет такой тщательной характеристики даже в капитальном труде Христенсена, который справедливо назвал его время «последним великим царствованием» династии Сасанидов.
В монографии «Месопотамия на рубеже V и VI вв.», на основании сирийской хроники Иешу Стилита, мною была дана характеристика социальной и экономической жизни этой пограничной византийской провинции. Сравнительный анализ
(5/6)
сирийской и греческой терминологии, данных законодательных материалов и хроник дал возможность определить основные черты общественной жизни Византии этого периода. Дипломатические сношения и война между сасанидским Ираном и Византией были рассмотрены во второй части этой монографии.
Мой труд «Сирийские источники по истории народов СССР» построен на сравнительном изучении сирийских памятников и их сопоставлений с данными других исторических свидетельств. Это исследование привело меня к новым выводам относительно истории тех «варварских» народов и прежде всего славян, которые находились на границах Византии и Ирана в VI в. и были предками народов, населяющих СССР.
Настоящее исследование по истории Византии и Ирана на рубеже VI и VII вв. завершает цикл этих трудов, в центре которых встала по-новому для исторической науки проблема — Византия и Иран.
(/250)
Заключение. ^
История Византии и Ирана накануне арабского завоевания — одна из интереснейших страниц мировой истории, судьба которой решалась тогда на Ближнем Востоке.
Две мировых державы, изнемогая в борьбе с внутренними противоречиями отжившего рабовладельческого общества, искали в активной внешней политике выхода из кризиса и не находили его. Византия желала господства на Ближнем Востоке и стремилась сохранить свою власть на трёх материках. Иран был её естественным соперником. Как в дипломатии, так и в военном искусстве империя Сасанидов была достойным противником, а поводов для наступления не нужно было искать, их было более чем достаточно. В бурной истории нескольких десятилетий внутренняя и внешняя политика тесно сплелись, вызывая то с одной, то с другой стороны вооружённое вмешательство.
В Византии ряд явлений общественной жизни говорит о том, что именно в этот период рушились последние устои рабовладельческих отношений. Военные мятежи, движение демов, христианские ереси — всё знаменует этот кризис, из которого империя вышла с новыми силами, создав своеобразные формы нового феодального общества.
Иран, истощённый неумеренной, многолетней экспансией, не смог изжить внутренних противоречий зарождавшихся феодальных и отходивших рабовладельческих отношений. Устоять перед напором молодых сил арабов, консолидированных новой идеологией ислама, сасанидская Персия не могла: она стала частью халифата.
Более прочная государственная система Византии помогла ей в сопротивлении нападениям варваров-славян с севера,
(250/251)
арабов с востока, но эти нападения ускоряли процессы феодализма, в то время как пережитки рабовладельческих отношений и колонат уничтожались восстаниями и утверждением свободных крестьянских общин поселенцев-славян.
Политическая, военная и дипломатическая история Ближнего Востока на грани VI и VII вв. тесно связана с его экономической и социальной историей. Хронологически примыкая к истории «Политических отношений Византии и арабов», давно нашедших своего исследователя, в основу темы — Византия и Иран во всем объёме их взаимоотношений — положен анализ общественных явлений этого времени. Рабовладельческий и ранне-феодальный период своей истории Византия и Иран завершили ожесточённой борьбой друг против друга, чтобы уступить место новым полным сил государствам арабов к славян.
|