Е.А. Миклашевич

Музеефикация Сулекской писаницы: возможности реконструкции утраченных и повреждённых композиций.

// Современные решения актуальных проблем евразийской археологии. Барнаул: 2013. С. 304-308.

Под названием Сулекские писаницы, или Сулек, объединяется комплекс местонахождений наскального искусства на горах, расположенных по берегам р. Печище (притока р. Чёрный Июс) и озера Сульфатного в Орджоникидзевском районе на севере Республики Хакасия. Когда-то в этом месте был улус Сулеков (Селек аалы), отсюда и установившееся название центрального местонахождения — «Сулек Писаная гора» или «Сулекская писаница», — имеющего долгую историю изучения и получившего мировую известность благодаря руническим надписям и изумительным гравированным рисункам эпохи средневековья, среди которых есть изображения всадников и пеших лучников, дерущиеся верблюды, убегающие от охотников и пронзённые стрелами олени, бараны и козлы, барсы с загнутыми вверх хвостами, медведи с палицами в лапах, повозки и многие другие сцены и персонажи.

Изображения и надписи на скалах Писаной горы Сулека были осмотрены ещё в 1847 г. финским учёным М. Кастреном [Aspelin, 1901, S. 7; Кастрен, 1860, с. 396]. В следующем году памятник посетил И.П. Корнилов; зарисовка фрагмента скалы с гравировками и тамгами, приведённая в его труде [Корнилов, 1854, с. 633], является первой публикацией Сулекской писаницы. Упоминания об этом памятнике, зарисовки и копии его изображений и надписей можно найти в целом ряде публикаций и рукописей путешественников и учёных второй половины XIX — начала XX в. Наибольшее значение в плане документирования сулекских петроглифов имеют для нас результаты исследования памятника финской экспедицией под руководством И.Р. Аспелина в 1887 г. и А.В. Адриановым в 1909 г. Участники экспедиции Аспелина обследовали все скалы на Писаной горе и частично на следующей за ней Соляной, зарисовали и описали большинство обнаруженных рисунков, сделали ситуационный план расположения гор и плоскостей с изображениями Писаной горы [Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 65-91]. Следует отметить высокую степень точности зарисовок петроглифов: художником К. Вуори были прослежены почти все тонкие гравированные линии на основной плоскости, точно переданы пропорции фигур, разная толщина резных линий. Зарисовки выбитых рисунков также по точности воспроизведения близки «механически» снятым копиям. Опубликованные одним из членов финской экспедиции X. Аппельгреном-Кивало, рисунки К. Вуори до сих остаются фактически основным источником информации по Сулекской писанице. Выдающийся ис-

(304/305)

следователь наскальных изображений Минусинской котловины А.В. Адрианов [1910, с. 41-43] на Сулеке обследовал не только уже известные Писаную и Соляную горы, но и гору, обозначенную как «Озёрская» на рисунке финской экспедиции, а также нашёл петроглифы на правом берегу р. Печище. Для документирования наскальных изображений Адрианов применил самые передовые методы: снятие бумажных эстампажей-оттисков (фактически — изготовление факсимильных копий) и фотографирование.

Исследование Сулекских писаниц возобновилось во второй половине XX в., продолжаясь и сейчас: эти памятники привлекали и привлекают внимание очень многих исследователей. Были обнаружены новые местонахождения, копировались, публиковались и интерпретировались отдельные изображения и сцены; однако надо признать, что полное документирование всего комплекса пока не осуществлено. То же самое можно сказать и о каждом отдельном местонахождении. Как ни парадоксально, даже знаменитая скала, благодаря которой весь памятник получил всемирную известность, пока не может считаться адекватно скопированной. Попытки сделать её полную точную прорисовку предпринимались неоднократно. Можно привести в пример копию, выполненную художником В.Ф. Капелько, неопубликованную, но экспонирующуюся в Хакасском Национальном краеведческом музее в г. Абакан. Она базировалась на рисунке К. Вуори, с некоторыми дополнениями и уточнениями, повреждения и утраты на ней зафиксированы не были. Прорисовку, включающую не только сами рисунки, но и все повреждения поверхности — от мельчайших трещин до современных надписей — выполнил исследователь из Южной Кореи Чжан Со Хо [1999]. К сожалению, она была опубликована (в корейском журнале по наскальному искусству) в таком мелком масштабе, что результаты этой работы не принесли пользы другим исследователям. Поясним, что объект, о котором идет речь, представляет собой скальную плоскость (Сулек I — пл. 2. по нашей индексации) размерами ок. 4!x2 м, сплошь покрытую тонкими резными и глубоко гравированными, а также выбитыми рисунками. Многие из них перекрывают друг друга, пересекаются линии разной интенсивности, многократно прошлифованные законченные рисунки находятся рядом с едва заметными слегка процарапанными эскизами, выбивки перекрывают гравировки и т.д. То есть эта скала чрезвычайно трудна для копирования сама по себе. Надо отметить, что на рисунке К. Вуори, конечно же, отображены далеко не все имеющиеся на скале изображения. То же самое можно сказать и о прорисовке В.Ф. Капелько. И это вполне понятно: в то время воспроизвести все особенности подобных объектов наскального искусства было сложно даже с технической точки зрения. Выявление древних изображений осложнилось ещё и тем, что в XX в. вся знаменитая Писаная скала была обезображена многочисленными разновременными посетительскими автографами, грубо вырезанными и выбитыми прямо по древним рисункам и руническим надписям. Автографы современных вандалов продолжают появляться и сейчас, в XXI веке!

Трудности и проблемы документирования этого памятника напрямую связаны с проблемами его сохранения и музеефикации. Получилось так, что Сулекская писаница — одна из самых знаменитых достопримечательностей Хакасии, с 1960 г. имеющая статус памятника федерального значения, не была музеефицирована и никак не охранялась. При этом она легкодоступна, расположена совсем рядом с оживлённой автотрассой, в последние годы вовсю рекламируется в туристических путеводителях и, соответственно, является объектом неконтролируемого посещения, становящегося всё более интенсивным. Справедливости ради надо отметить, что сейчас большинство посетителей памятника — это люди, уважительно к нему относящиеся и приехавшие специально посмотреть на древние рисунки. Более всего таких туристов поражает вандализм их предшественников — естественно, в первую очередь бросается в глаза не столько красота древних рисунков, сколько уродующие их надписи. В последние годы ситуация с организацией охраны памятника наконец начала постепенно сдвигаться с мёртвой точки. Появился проект музеефикации Сулекской писаницы [Ерёмин, 2011, с. 84-88], и даже начались мероприятия по его воплощению, во всяком случае, уже создан, пусть пока и формально, муниципальный музей под открытым небом. В Республике Хакасия сейчас активно осуществляется музейное строительство, принимаются и воплощаются в жизнь программы популяризации историко-культурного наследия и развития культурного туризма, интенсивно формируется сеть археологических музеев под открытым небом [там же, с. 32-88]. Всё это позволяет надеяться, что в самом скором времени Сулекская писаница будет музеефицирована на самом деле, в соответствии с научно разработанными принципами музеефикации памятников [Каменецкий, Каулен, 2001; Каулен. 2012]. То есть она будет не только использоваться как туристический объект, но и находиться под охраной; будет осуществляться ее дальнейшее документирование, изучение, атрибуция и интерпретация; будут приняты меры по её сохранению, консервации и реставрации; должным образом будет обустроена территория, определены маршруты посещения, показана историко-культурная, научная и эстетическая ценность и т.д. Не касаясь в этой краткой статье всех разнообразных проблем, связанных с музеефикацией Сулекской писаницы, выскажем несколько замечаний и предложений лишь по одному аспекту.

(305/306)

Во всех планах и программах музейного освоения этого памятника фигурирует обязательная его реставрация, связанная как с задачами сохранения поврежденных скальных плоскостей с рисунками [Еремин. 2011, с. 88], так и с экспозиционными целями — чтобы улучшить восприятие памятника посетителями путём заделки и маскировки вандальских надписей (сообщение В.В. Тараканова, советника Отдела-инспекции по охране культурного наследия Министерства культуры Республики Хакасия). Методики заделки посетительских граффити, вырезанных и выбитых в камне на памятниках наскального искусства, в реставрационной практике разработаны, опробованы и успешно применяются (см., например: [Алтынбеков, Чарлина, 2011]). Полное удаление вандальских надписей — частый пункт в программах реставрационных мероприятий, поскольку считается, что существующие надписи не только портят внешний вид памятника, но и провоцируют посетителей на создание новых. В случае Сулекской писаницы заделка надписей действительно способствовала бы существенному улучшению экспозиционного вида основного объекта показа. Однако нам бы хотелось предостеречь от принятия поспешных решений в этом направлении. Памятник нуждается в экстренной реставрации, но она должна быть «спасательной», а не «косметической». Если всё же говорить о заделке надписей, то надо иметь в виду, что на центральной плоскости ими повреждена очень большая площадь как скальной поверхности, так и нанесённых на неё рисунков и надписей. Если по фигурке длиной 5-7 см, прорезанной тонкими линиями менее 1 мм, «прошла» вандальская надпись с буквами, линии которых более 1 см в ширину и глубину, то что останется от рисунка? Какой процент от него придется реконструировать реставратору? На наш взгляд, такая широкомасштабная реставрация-реконструкция вообще вряд ли возможна, но если она будет предпринята, то может принести больше вреда, чем пользы. Памятник может утратить аутентичность.

Между тем можно предложить следующее решение этой проблемы: сделать реставрацию-реконструкцию не на самой скале, а на её факсимильной копии. Уже довольно продолжительное время и за рубежом, и в нашей стране применяются методы изготовления точных объёмных воспроизведений наскальных рисунков путем снятия силиконовых матриц-форм с оригинальных объектов и последующей отливки в них факсимильных трёхмерных копий из прочных материалов, таких как полиуретан, различные камнезаменители и т.п. Современные составы и методики позволяют снимать силиконовые матрицы без отрицательного воздействия на скальную поверхность [Миклашевич, Кочанович, 2005], а все преимущества получаемых копий, абсолютно точных, передающих все мельчайшие детали и тончайшие линии рисунков и микрорельеф скальной поверхности, трудно переоценить. Мы уже писали [Миклашевич, 2004; Миклашевич, Кочанович, 2005, с. 178, 179] о насущной необходимости создания такой копии главной композиции Сулекской писаницы. Во-первых, отливка из прочного материала станет «резервной копией» на случай утраты оригинала (что совершенно нельзя исключать, пока памятник не охраняется); во-вторых, она поможет в проведении мониторинга состояния плоскости: в-третьих, будет основой для проведения реставрационных работ в случае утраты фрагментов; в-четвёртых, тщательное исследование такой копии в лабораторных условиях позволит, наконец, выявить и зафиксировать

все изображения этой чрезвычайно насыщенной композиции, что пока не удавалось сделать традиционными методами копирования в полевых условиях; и наконец, что немаловажно для будущего музея, — это возможность получать с однажды сделанной матрицы неограниченное количество копий, которые могут быть использованы в презентационных, коммерческих, обучающих и других целях. Кроме всего прочего, такая отливка может послужить и «полигоном» для реконструкции памятника, если не до первоначального вида, то хотя бы до состояния на начало XX в., до того, как появились обезобразившие его надписи,

К счастью, в нашем распоряжении есть такой источник, как вышеупомянутые эстампажи-оттиски из бумаги, снятые в 1909 г. А.В. Адриановым почти со всех плоскостей Писаной горы. Коллекция эстампажей Сулекских писаниц хранится в фондах Отдела археологии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) в Санкт-Петербурге. Этот бесценный материал до сих пор практически неизвестен исследователям. А ведь эстампажи представляют не только историографическую ценность, они — настоящий источник для реконструкции повреждённых и утраченных изображений. Адрианов зафиксировал целыми те фигуры, которые сейчас мы видим лишь фрагментарно между буквами вандальских граффити (ср. рис. 1 и 2). Пользуясь этим источником, вполне возможно «убрать» надписи и достоверно восстановить повреждённые ими изображения и рунику на факсимильной копии. Тем самым мы избежим масштабного вмешательства в оригинал и получим полноценный аттрактивный экспозиционный объект, который можно будет демонстрировать посетителям где-нибудь неподалеку от памятника наряду с другими материалами, рассказывающими об истории его изучения, раскрывающими его культурно-историческое значение и т.п.

Кстати, среди таких экспонатов предлагается демонстрировать посетителям увеличенную копию рисунка Сулекской скалы из публикации Аппельгрена-Кивало, видимо, за неимением выполненной на современном уровне прорисовки. Думается, что рисунку XIX в. найдется подходящее место в экспозиции по истории изучения памятника, а для того чтобы посетители могли отчётливее увидеть и рассмотреть все изображения, нужно создать многослойное цифровое графическое воспроизведение всей плоскости, которое можно будет демонстрировать самыми разными способами (на экранах и в печатном виде, с увеличением и в натуральном размере, отдельными фигурами и композицией, разделёнными на временные пласты или сцены, и т.д.). Создание такой прорисовки — первоочередная задача не только в экспозиционно-презентационных, но и в научных целях. Современные технологии позволяют её решить, и эта работа уже нами осуществляется.

В заключение упомянем, что разрушение Сулекской писаницы связано не только с посетительскими надписями, но и со многими другими факторами как антропогенного, так и природного характера. В результате естественного расслоения скальных блоков, производства камнеломных работ и вандализма было полностью утрачено несколько плоскостей с петроглифами (не говоря уже о фрагментах), о существовании которых мы знаем из материалов финской экспедиции. Обследование всего скального массива в 2008 г. [Миклашевич, 2009, с. 6-13, рис. 11-40] показало, что в сравнении с зарисовками 1887 г. утрачено семь скальных блоков с изображениями. Из них че-

(307/308)

тыре располагались слева и ниже от центральной плоскости, а сейчас эта часть горы полностью разобрана на плитняк. Благодаря рисункам К. Вуори установлено, что здесь были, в частности, гравированная сцена охоты с собакой на оленя и выполненная выбивкой сцена с изображением котла и антропоморфных фигур [Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 74-76]. Некоторые из утраченных композиций можно восстановить по эстампажам A.B. Адрианова, причём современные технологии позволяют реконструировать изображения не только в виде прорисовки, сделанной по фотографиям эстампажей, но и получить объёмные копии с помощью лазерного 3D-сканирования эстампажей, создания электронной 3D-модели плоскости и последующей её «печати» на 3D-принтере. Такие объёмные реконструкции, конечно же, тоже будут иметь и научное, и экспозиционное значение. Можно было бы также сделать факсимильную копию скального блока со знаменитым изображением рыцаря на боевом коне [там же, Abb. 92, 93], который был выпилен А.Н. Липским на Соляной горе и сейчас экспонируется в Хакасском Национальном краеведческом музее в г. Абакан, Такая копия, несомненно, должна быть представлена на памятнике, где она некогда находилась.

Библиографический список.   ^

Адрианов A.B. Отчёт по обследованию писаниц Минусинского края // Известия Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях. СПб., 1910. Вып. 10.

Алтынбеков К., Чарлина Л.Ф. Реставрация памятников наскального искусства с антропогенными повреждениями (на примере комплекса Тамгалытас в Казахстане) // Наскальное искусство в современном обществе (к 290-летию научного открытия Томской писаницы). Кемерово, 2011. Т. 1. Вып. VIII (Труды САИПИ).

Ерёмин Л.В. Музеи-заповедники Хакасии. Абакан, 2011.

Каменецкий И.С., Каулен М.Е. Музеефикация памятников // Российская музейная энциклопедия. М., 2001. Т. 1.

Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена по Лапландии, северной России и Сибири // Магазин землеведения и путешествий. М., 1860. Т. 6, ч. 2.

Каулен М.Е. Музеефикация историко-культурного наследия России. М., 2012.

Корнилов И.П. Воспоминания о Восточной Сибири. Город Ачинск и поездка в 1848 г. на Божьи озера // Магазин землеведения и путешествий. М., 1854. Т. 3.

Миклашевич Е.А. Сулекская писаница в Хакасии: проблемы изучения, сохранения и музеефикации // Новые подходы к изучению, сохранению и устойчивому управлению природным и культурным наследием Сармишсая. Навои (Узбекистан), 2004.

Миклашевич Е.А. Отчёт о разведках памятников наскального искусства в 2008 г. в Оржоникидзевском, Боградском и Аскизском районах Республики Хакасия и в Минусинском районе Красноярского края. Кемерово, 2009 // Научно-отраслевой архив Института археологии РАН, Р-1.

Миклашевич Е.А., Кочанович A.B. Объёмные копии наскальных рисунков — вред или польза // Мир наскального искусства. М., 2005.

Чжан Со Хо. Наскальные изображения Центральной и Восточной Азии (культурно-историческое развитие и вопросы интерпретации): автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1999.

Appelgren-Kivalo J. Altaltaische Kunstdenkmahler. Briefe und Bildermaterial von I.R. Aspelins Reisen in Sibirien und der Mongolei 1887-1889. Helsingfors, 1931.

Aspelin J.R. M.A. Castrens Aufzeighungen ьber die Altertьmer im Kreise Minusinsk. Helsingfors, 1901.

наверх