А.Г. Малявкин
Материалы по истории уйгуров в IX-XII вв.
Введение.
Историографический обзор. ^
Советские и зарубежные историки при изучении уйгуров и других народов, соприкасавшихся с Китаем в разные эпохи, широко использовали китайские источники. Несколько хуже представлены публикация и перевод первоисточников.
Наиболее ранние попытки использовать китайские источники при изучении истории уйгуров сделаны Дегинем. [1] Однако он не дал перевода использованных им материалов, а лишь пересказал их. Кроме того, необходимо отметить, что Дегинь пользовался, по сути дела, не первоисточниками, а компилятивным трудом крупнейшего китайского учёного — историографа Ma Дуань-лина «Вэньсянь тункао» («Всеобщее исследование источников»). Ma Дуань-лин, конечно, собрал и систематизировал много интересных сведений. Это несомненное достоинство его труда, однако многие важнейшие подробности, содержащиеся в первоисточниках, в его сводку не вошли. Такое обстоятельство в известной степени снизило достоинство его работы. Другой французский востоковед К. Виделу [2] работал в той же манере, что Дегинь. Правда, помимо источников, использованных Дегинем, он дополнительно дал перевод (пересказ) раздела об уйгурах из «Синь Таншу» («Новая хроника династии Тан»).
По мере развития синологии и, в частности, достижения успехов в изучении китайского языка и письменности начали появляться работы, авторы которых старались дать подлинно научный перевод исторических текстов.
Наиболее ярким представителем такого подхода к изучению истории Китая и сопредельных с ним стран был Н.Я. Бичурин (отец Иакинф). Вся его многолетняя деятельность свидетельствует о том, что он поставил единственно правильную для того времени задачу — выявить и опубликовать первоисточники. Вряд ли имеет смысл подробно объяснять, что эта кропотливая и трудная работа — основа всех серьёзных исторических исследований, и только после её выполнения возможно создание полноценных обобщающих трудов по истории того или иного народа. [3] В труде Н.Я. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» помещён перевод раздела об уйгурах из «Синь Таншу», глава 217А и 217Б. [4] Здесь следовало
(10/11)
ожидать подборки материалов по истории уйгуров до конца царствования династии Тан (907 г.). Фактически сведения ограничиваются событиями, предшествующими 873 г., что объясняется последующим упадком династии Так, ослаблением центральной власти и, как следствие этого, ослаблением связей Китая с соседними государствами.
Если внимательно проанализировать труд Н.Я. Бичурина и сравнить его переводы с оригинальными текстами, то можно найти отдельные пропуски, ошибки и неточности. Отмечая всё это, следует вместе с тем помнить, что в то время, когда отец Иакинф трудился над переводами текстов, изучение китайской литературы едва началось. Ещё хуже обстояло дело с изучением истории сопредельных с Срединной империей народов, которые в китайских сочинениях именовались «варварами». Тюркология, монголистика и другие подразделения востоковедения по существу только зарождались. Представители археологии, нумизматики и других вспомогательных исторических дисциплин районами Центральной Азии и Дальнего Востока практически не занимались. Востоковеды не имели ещё возможности сопоставлять переведённые тексты с другими сочинениями, где те же материалы повторялись без пропусков, опечаток или, что не менее важно, приводились в другом контексте. Сложности возникали также от того, что невозможно было контролировать переводы данными вспомогательных исторических дисциплин. Всё это необходимо учитывать при общей оценке вклада Н.Я. Бичурина и других востоковедов, его современников, в развитие центральноазиатского источниковедения.
Второй замечательный представитель нового подхода к историческим источникам — французский синолог Станислав Жюльен. Он отказался от манеры работы соотечественников — Дегиня и Виделу, сторонников господствовавшей на Западе тенденции пересказывать, а не переводить китайские источники, и опубликовал ряд дословных переводов подлинных текстов о тюркских народах, в том числе об уйгурах. [5] В связи с этим особо следует отметить первый и до сих пор единственный перевод С. Жюльеном ценного отчёта китайского посла Ван Янь-дэ, посетившего Уйгурское турфанское княжество в последней четверти X в.
Переводы Н.Я. Бичурина и С. Жюльена не сопровождаются сколько-нибудь значительными комментариями, что объясняется прежде всего слабой изученностью китайских источников и недостаточной разработанностью проблем тюркологии вообще.
Почти одновременно с Н.Я. Бичуриным над китайскими источниками работал врач посольства России в Пекине Э.В. Бретшнейдер. [6] Он издавал свои исследования на английском языке, В многочисленных и разнообразных по тематике трудах, посвящённых проблемам средневековой истории Средней Азии, Э.В. Бретшнейдер широко привлекал восточноазиатские источники, в том числе китайские. Он сделал ряд переводов отчётов китайских путешественников на Запад, имеющих особенно большое значение при изучении истории уйгуров во время и после эпохи монгольских завоеваний. Э.В. Бретшнейдер написал также краткий обзор истории уйгуров на основании сведений «Синь Таншу», «Сун ши» («Хроника династии Сун»), «Ляо ши» («Хроника киданьского государства Ляо»), «Цзинь ши» («Хроника чжурчженьского государства Цзинь») и «Юань ши» («Хроника монгольской династии Юань»), а также опубликовал некоторые переводы из этих хроник. Следует в заключение отметить, что переводы Э.В. Бретшнейдера напоминают, скорее, пересказы, чем дословное переложение текстов.
(11/12)
Из русских тюркологов В.В. Радлов, намечая основные вехи истории уйгуров, широко привлекал китайские источника, переведенные Н.Я. Бичуриным, С. Жюльеном и другими. [7]
Особо следует отметить вклад Д. Позднеева, который специально занимался историей уйгуров, широко привлекая китайские источника. [8] В процессе работы над своей книгой он использовал широкий круг сочинений, включающих династийные хроники, энциклопедии и некоторые другие сочинения. Книга Д. Позднеева основана на пересказе китайских источников, но местами она содержит небольшие переводы подлинных текстов, не лишённых, впрочем, существенных погрешностей. [9] Исследование его необходимо рассматривать как попытку систематического изложения истории уйгуров на основании китайских источников.
В связи с этим не вызывает сомнений заключение о переоценке Д. Позднеевым роли китайских источников. Он не учёл того обстоятельства, что количество информации в летописях и других сочинениях зависит от внутриполитического положения в стране в тот или иной период и, соответственно, от активности её на международной арене. Количество информации резко уменьшается в так называемые «смутные» периоды китайской истории. Можно поэтому смело утверждать, что попытка написать историю уйгуров, как впрочем и историю любого другого народа Центральной Азии, на основании только ограниченного круга источников, в данном случае китайских, сопряжена с большими затруднениями и далеко не всегда даёт положительный результат. Конечно, в конце XIX в. вообще трудно было написать обобщающий очерк истории уйгуров, так как изучение и публикация источников едва начиналось. Поэтому как первый опыт работа Д. Позднеева заслуживает внимания.
Насколько известно, в первой половине XX в. никто из европейских учёных не занимался китайскими источниками в связи с историей уйгуров. Что касается собственно Китая, то в 1936 г. в Пекине вышла интересная статья Ван Жи-вэя, специально посвящённая уйгурам. [10] Она заслуживает того, чтобы на её характеристике остановиться особо. Работа Ван Жи-вэя состоит из небольшого введения, занимающего одну страницу, и подбора текстов по истории уйгуров. В вводной части автор утверждает, что с момента распада Уйгурского каганата и до начала XIII в., времени подчинения уйгуров монгольской державе, в течение трёх с половиной столетий продолжался особый, совершенно отличный от предшествующего период истории уйгуров. Ван Жи-вэй отметил, что группа уйгуров, которая перешла к границам Китая, потерпела в борьбе с империей поражение и позднее была ассимилирована. Он совершенно правильно указал, что фрагментарность сведений не даёт, однако, возможности составить полное представление об истории уйгурских княжеств этого периода (если, конечно, писать её только по китайским источникам, как это сделал Ван Жи-вэй).
Работа Ван Жи-вэя написана в традиционном китайском стиле «ганму». [11] Она представляет собой компиляцию, в которой оригинальные материалы подбираются по совершенно определённому плану, а затем соответствующим образом систематизируются. Сам автор пишет в предисловии, что он выбрал материалы из ряда источников,
(12/13)
главным образом династийных хроник, систематизировал их и расположил в хронологическом порядке по тематическим группам. Основная часть работы состоит из четырёх разделов: 1) вводная часть (тексты общего характера); 2) политическая история уйгуров; 3) географические тексты (территория уйгуров); 4) экономика, искусство. По мнению Ван Жи-вэя, уйгуры после ухода из Монголии заняли четыре обособленные области Центральной Азии: 1) Ганьчжоу; 2) Сичжоу (Турфан, Куча); 3) район к западу от Памира; 4) Гуачжоу и Шачжоу. В статье отсутствуют сведения об уйгурах, переселившихся к западу от Памира. Ван Жи-вэй собирался в будущем написать о них специальную работу, но, по-видимому, намерения его остались неосуществлёнными. В опубликованной части работы комментарии практически отсутствуют. Автор ограничивается лишь краткими замечаниями.
Ван Жи-вэй правильно выделил особый период в истории уйгуров, который начинается переселением с территории Монголии и заканчивается в начале ХIII в. Несколько по-другому, кстати, решают этот вопрос современные китайские авторы. Так, Фэн Цзя-шэн, Чэн Су-ло и My Гуан-вэнь писали: «Уйгуры после переселения на запад лишь с IX по XII в. имели сильное самостоятельное государство. Начиная с XII в. и до середины XVIII в. они первоначально находились в зависимости от каракитаев, затем стали вассалами монголов и, наконец, вошли в состав Чагатайского улуса...». [12] Из этой цитаты можно сделать вывод, что авторы статьи не усматривают принципиальной разницы между зависимостью от каракитаев и вхождением в состав монгольской империи. В действительности каракитаи только взимали с уйгуров дань и почти не вмешивались в их внутренние дела. Совсем иной характер носило господство монголов. Уйгуры вынуждены были принимать деятельное участие во многих завоевательных походах Чингисхана, а позднее, когда на территории монгольской империи началась междоусобная борьба наследников Чингисхана, уйгуры также активно участвовали в ней. Всё это привело к новым переселениям и к окончательной гибели уйгурского государства. [13]
В работе Ван Жи-вэя имеется, вместе с тем, существенная ошибка в периодизации истории Центральной и Восточной Азии. Так, говоря об этапе истории уйгуров в той части, в которой она охватывается статьёй, он писал: «Поэтому изложение в этой статье начинается с конца династии Тан и заканчивается периодом династии Юань». [14] В действительности же публикация охватывает источники, характеризующие события до начала становления монгольской империи Чингисхана. Ван Жи-вэй не касается материалов по истории уйгуров с 1209 по 1280 г., когда в Китае воцарилась монгольская династия Юань. Это не описка и далеко не случайная ошибка. В этом факте проявляется совершенно определённая тенденция ряда китайских историков отождествлять монгольскую империю Чингисхана с монгольской династией Юань, правившей в Китае с 1280 по 1367 г. Примечательно, что, основываясь на этом произвольном отождествлении, делаются далеко идущие выводы. Рассматривая расселение уйгуров после гибели Уйгурского каганата, Ван Жи-вэй писал, что после «ухода на запад» они разделились на три ветви и одна из этих ветвей — ганьчжоуские уйгуры. В действительности уйгуры, проникшие в район оазиса Ганьчжоу и на соседние территории, совершили переход почти прямо на юг от центра Уйгурского каганата (центральные районы современной Монгольской Народной Республики). Даже о переселении в район Турфанской котловины нельзя говорить как об «уходе на запад». Турфанская котловина находилась к юго-западу от центра Уйгурского каганата и почти к югу от его западных районов. Неточность в ориентации движения уйгуров происходит от того,
(13/14)
что Ван Жи-вэй рассматривал эти районы по отношению к столице Китая, что соответствует давно сложившимся традициям в китайской историографии.
В начале второй половины XX в. в Европе вновь появился интерес к китайским источникам в связи с историей уйгуров. В 1855 г. была опубликована книга Д.Р. Гамильтона, [15] посвящённая истории уйгуров периода «Пяти династий». Автор перевёл почти все сообщения об уйгурах, имеющиеся в «Цзю Удай ши» и «Удай хуйяо». Кроме того, им переведены из этих же источников сведения о тибетцах, тюрках (Kök-türk) и тангутах, с которыми уйгуры тесно соприкасались в то время. Для комментариев Д.Р. Гамильтон широко использовал многие китайские источники, а также обширную исследовательскую литературу о народах, населявших восточную часть Центральной Азии в период «Пяти династий». Особо следует отметить издание им трёх официальных писем на китайском языке. Они содержат много интересных подробностей об уйгурах Ганьсу.
Интересный обзор материалов по истории уйгуров, охватывающий сведения, начиная с древнейших времён, относительно недавно сделан известным китайским историком Фэн Цзя-шэном в соавторстве с Чэн Су-ло и My Гуан-вэнем. [16] Их двухтомный труд содержит выдержки из китайских источников и частично переводы отдельных мест из других восточных источников, а также из трудов европейских историков. Каждая глава и раздел томов начинаются с небольшого вступления, написанного авторами; цитатам, кроме того, предшествует обычно несколько вводных фраз. Этот сравнительно небольшой авторский текст — своеобразная канва всей работы. Издание, вместе с тем, не представляет собой систематического изложения истории уйгуров. Это и не публикация источников в том смысле, как понимаются обычно задачи, стоящие перед издателем и переводчиком. Подбор материалов к тому же носит субъективный характер и, несомненно, отвечает задаче, поставленной перед авторами: доказать, что уйгуры — автохтоны Восточного Туркестана. Большое значение сводной работы Фэн Цзя-шэна, Чэн Су-ло и My Гуан-вэня заключается в широком использовании ими первоисточников и введении в научный оборот новых интересных данных.
Необходимо отметить, что авторы не проводят различия между древними уйгурами и современным тюркоязычным населением Восточного Туркестана. Для них вынужденная миграция уйгуров — не что иное, как простое переселение народа с одной территории на другую. Такой же точки зрения они придерживаются в статье, посвящённой периодизации истории уйгуров и опубликованной вскоре после выхода первого издания «Краткого свода...» (том 1). [17] Воскрешение старой точки зрения более чем странно именно в настоящее время, когда опубликовано много первоисточников, в том числе китайских, а также проделана большая работа в области истории, археология, лингвистики и антропологии.
Результаты всех этих исследований свидетельствуют о том, что начиная с конца IX в. на территории Восточного Туркестана началось интенсивное формирование нового народа, известного в настоящее время под названием «уйгуров». Как свидетельствуют источники, в этом формировании принимало также участие население, бежавшее из разгромленного Уйгурского каганата, в том числе собственно уйгуры. Однако этот
(14/15)
уйгурский компонент в количественное отношении при формировании современного населения Восточного Туркестана не был самым многочисленным. Во всяком случае, подавляющее большинство исследователей давно отказались от взгляда, что современные «уйгуры», «восточные тюрки» европейских авторов — автохтоны Восточного Туркестана, а также в той же мере и от утверждения от переселения их из Восточной Монголии. [18]
Своеобразным продолжением темы Д.Р. Гамильтона можно рассматривать исследование Элизабет Пинкс об уйгурах Ганьчжоу в начале Сунской династии (960-1028). [19] В хронологическом отношении её книга непосредственно примыкает к работе Д.P. Гамильтона, но в отличие от последней касается только уйгуров Ганьчжоу. Э. Пинкс завершает публикацию китайских источников об уйгурах Ганьчжоу 1028 г., когда под натиском тангутов ликвидируется независимость этого уйгурского княжества, а территория его с частью населения входит в состав Тангутского государства. В этом отношении работа Э. Пинкс, по сравнению с книгой Д.Р. Гамильтона, характеризуется большей целостностью. Вообще в связи с этим следует сказать, что нельзя считать правильной публикацию источников по истории уйгуров, как и других народов, ориентируясь в хронологическом подразделении их на время правления той или иной китайской династии, как это делает Д.Р. Гамильтон. История любого народа, в том числе уйгуров, развивается в первую очередь по внутренним законам, присушим конкретному обществу. Разумеется, отрицать влияния внешних факторов не следует, но они не всегда имели определяющее значение. Кстати, в течение IX-XII вв. влияние Китая на центральноазиатские дела было сведено почти на нет. На становление и развитие уйгурских княжеств несравненно большее влияние оказывали тангуты, тибетцы, кидане и другие народы.
Исследование Э. Пинкс состоит из трёх частей. В первой приводятся подробное описание источников и даётся их оценка с точки зрения как первоисточников. Автор тщательно изучила китайские источники, написанные в XI-XIV вв. и содержащие сведения об уйгурах. Во второй части публикуются переводы и комментарии. Источники подразделены на первостепенные и второстепенные. Сведения из первоисточников переведены и расположены в хронологическом порядке независимо от источника, откуда они извлечены. Второстепенные источники использованы для уточнения основных текстов и комментариев. Такое хронологическое расположение материала в тех случаях, когда охватывается небольшой период и привлекается ограниченный круг источников, конечно, вполне допустимо. Третья часть — исследовательская. В ней помещена интерпретация материалов, предпринята попытка критического анализа исторических сведений, делаются определённые обобщения и выводы.
Необходимо далее упомянуть опубликованный посмертно труд известного русского востоковеда профессора Н.В. Кюнера, содержащий перевод небольшого отрывка об уйгурах, извлечённого им из энциклопедии «Тайпин хуаньюй цзи» («Описание Вселенной в годы правления Тайпин»). [20] В этом отрывке описаны события, выходящие за пределы хронологических рамок настоящего издания, однако в целом книга Н.В. Кюнера содержит много интересных материалов о соседях уйгуров в XI-XII вв., позволяющих дополнить и чётче осенить китайские известия о собственно уйгурах.
(15/16)
В 1968 г. одновременно с исследованием Э. Пинкс в Канберре вышла из печати книга К. Маккераса, названная более чем многообещающе: «Уйгурская империя (744-840). По танским династийным хроникам». [21] Однако название работы не совсем соответствует её содержанию. В ней вниманию исследователей предлагаются новые переводы сведений об Уйгурском каганате, имеющиеся в разделах об уйгурах в двух хрониках династии Тан — старой и новой. К. Маккерас правильно закончил публикацию материалов последними днями существования Уйгурского каганата — 840 г. Таким образом, им в основу положена периодизация истории уйгуров, а не смена династий в Китае. Как уже отмечалось, после разгрома каганата в истории уйгуров наступил новый этап, и поэтому включение в книгу небольшого отрывка повествования об уйгурах в танских хрониках, оставшегося непереведённым К. Маккерасом, выглядело бы лишним. Текст обеих хроник даётся параллельно — на чётных страницах из старой, а на нечётных — из новой. Такое расположение материала удобно для сопоставительного изучения. Перевод К. Маккераса снабжён небольшими комментариями и алфавитным указателем.
Краткий обзор немногочисленных исследований, посвящённых изучению китайских источников в связи с историей уйгуров IX-XII вв., показывает, что работа эта не завершена. В частности, не все источники собраны, переведены в изучены с учётом новейших достижений ориенталистики.
В данном издании использована обширная литература, имеющая отношение к публикации письменных памятников, анализу этих памятников и отдельных вопросов, возникающих при их изучении. Речь идёт о памятниках тюркоязычных и других народов Центральной Азии, имеющих тесную связь с уйгурами. Большинство авторов при изучении этих памятников привлекали китайские источники не только в переводах, но и в подлинниках. Все эти работы, дающие богатейший материал для правильного понимания китайских текстов, также использованы в комментариях.
(16/17)
Источники. ^
При изучении уйгуров, а также других народов Центральной Азия китайские источники имеют большое значение. Особенно велика их роль для понимания древней в раннесредневековой (до монгольского нашествия) истории народов Центральной Азии, территории которых или граничили с Китаем, или находились на сравнительно небольшом расстоянии от него. Для более позднего времени, наряду с китайскими, большое значение приобретают источники, написанные на арабском, персидском, тюркских и других языках. Однако для раннего средневековья и особенно для древнего времени китайские летописи и исторические труды остаются почти единственным достоверным свидетельством исторических событий.
Китайские источники в настоящее время достаточно хорошо изучены. [22] Поэтому здесь нет необходимости касаться этого вопроса. Считаю необходимым остановиться лишь коротко на двух характерных особенностях китайских исторических сочинений.
Использованные в данной работе китайские источники не загружены религиозными мотивами, описанием сверхъестественных событий или явлений. В этом легко убедиться при знакомстве с переводами в основном разделе книги и в комментариях. Следует при этом иметь в виду, что никакого специального отбора источников автор, тем не менее, не проводил. В этом отношении китайские сочинения выгодно отличаются, например, от современных им мусульманских сочинений. Вторая особенность китайских исторических сочинений — их ярко выраженная тенденциозность. Все они, за небольшим исключением, пронизаны навязчивой идеей превосходства Срединного государства над окружающими народами. Китай рассматривается в них как центр Мира, как наиболее культурное и развитое во всех отношениях государство. По мнению авторов такого рода изданий, оно всегда оказывало и оказывает благотворное влияние на окружающие народы, приобщает их к культуре, облагораживает, умиротворяет. Император Срединного государства — Сын Неба рассматривается в сочинениях как верховный повелитель всех народов, покровительственно оказывающий им монаршии милости и дарующий мандаты на управление. Эти идеи проводятся в исторических работах всегда, всеми авторами, а не только официальными историографами, причём никто из них не считается с реальной политической обстановкой на востоке Азии. В самые тяжёлые моменты истории Китая, когда власть царствующего дома сохранялась номинально, а в стране хозяйничали чужеземцы, которым китайцы платили громадные контрибуции, император невозмутимо продолжал издавать указы о «пожалованиях» завоевателям чинов и подарков, выдавал мандаты на управление вождям «варваров». На бумаге всё представлялось так, как могло происходить в период расцвета Срединного государства. Эту характерную особенность китайских исторических сочинений всегда следует иметь в виду. Что касается фактического материала, то с учётом отмеченной тенденции в подаче его, неизбежных ошибок и непреднамеренных искажений, возможных в любой работе такого плана, его можно считать вполне достоверным. В этом исследователи убеждались не раз.
(17/18)
Важность детального изучения китайских исторических сочинений с целью выявления материалов по истории уйгуров в IX-XII вв. объясняется следующими соображениями. История уйгуров со времени распада Уйгурского каганата в 840 г. и до вхождения Уйгурского турфанского княжества в империю Чингисхана в начале XIII в. изучена недостаточно полно. Известно, что в 840 г. уйгуры были вынуждены покинуть родные кочевья в степях Монголии и расселились на обширных пространствах Восточного Туркестана. Не известно точно, на какие конкретно территории его переселились те или иные группы уйгуров, как осваивали новые земли, с кем вели борьбу в ходе формирования феодальных княжеств. Мало сведений также о процессе перехода их к осёдлости, отказе от манихейства и принятии буддизма.
Отсутствие ясности в этих вопросах в первую очередь объясняется тем, что пока ещё совершенно недостаточно изучены китайские источники, отражающие события этого времени. Очень мало издано, в частности, переводов, что лишает историков-некитаистов возможности пользоваться ими. Важнейшей задачей становится поэтому проведение полного и систематического изучения китайских источников с учётом как первоисточников, так и всех второстепенных сочинений и более поздних сводок и комментариев. Эту работу тем более необходимо выполнить, поскольку в отечественном востоковедении со времени публикации Н.Я. Бичуриным «Собрания сведения о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» новых серьёзных изданий переводов источников, касающихся уйгуров, практически не было. Некоторые исследователи, правда, приводили в работах переводы, как правило, небольших фрагментов из китайских источников, содержащих отдельные факты из истории этого народа. Но эти небольшие отрывки в лучшем случае давали возможность разобраться в тех или иных частных вопросах. Такое положение нельзя признать нормальным, так как только изучение и публикация всех без исключения сведений об уйгурах из китайских сочинений с привлечением в необходимых случаях сведений о народах, с которыми соприкасались уйгуры, поможет решить неясные и спорные вопросы их истории.
Китайские источники, в которых отражены события политической, культурной и этнической истории Центральной Азии IX-XII вв., весьма многочисленны и разнообразны, На первое место по значению следует поставить официальные династийные хроники — единственные в своём роде «истории», составлявшиеся строго по определённому плану специальными историографическими комиссиями императорского двора. Прообраз всех династийных хроник — «Исторические записки» («Ши цзи») Сыма Цяня (начале I в. до н.э.). Почти каждая из летописей содержит специальные главы, посвящённые описанию иноземных народов. Они размещаются обычно в конце раздела «Биографии». В настоящей работе собраны переводы сведений об уйгурах, включённых в две хроники династии Тан, две хроники периода «Пяти династий», а также хроники киданьской империи Ляо, чжурчженьского государства Цзинь и династии Сун.
Сведения, имеющиеся в этих летописях, охватывают события периода IX-XII вв. и дают наибольшее количество материалов, отчасти подобранных и систематизированных. Именно поэтому в основу работы положены выборки из династийных хроник. Все сведения, касающиеся истории, экономики, культуры и других вопросов, имеющих отношение к уйгурам, отобраны автором и переведены. Когда сведения из параллельных хроник, например, из Новой и Старой хроник династия Тан, совпадают, то тогда, естественно, даётся перевод только из одной хроники и указывается, что аналогичный текст имеется в другой.
Ниже приводятся некоторые общие сведения о каждой династийной хронике и даётся краткая характеристика извлеченного из неё материала об уйгурах.
«Цзю Таншу» («Старая хроника династии Тан»). Составление хроники предпринято при династии Поздняя Тан (823-934) комиссией, историографов во главе с Лю Сюнем и закончено в 845 г. [23] В первой половине XI в. было признано, что «Цзю Тан-
(18/19)
шу» имеет ряд существенных недостатков и поэтому началось составление нового варианта танской хроники, который получил название «Синь Таншу».
«Синь Таншу». Написание хроники завершено в 1080 г. По мысли инициаторов и составителей её, в «Синь Таншу» следовало исправить недостатки, обнаруженные в «Цзю Таншу». Однако, как отмечает К.К. Флуг, текст «Цзю Таншу» имеет определённые преимущества по сравнению с новой историей. [24] Вместе с тем неоспоримое достоинство «Синь Таншу» заключается в наличии таблиц и некоторых новых трактатов (чжи). Необходимо отметить также отличный литературный стиль всего сочинения. Оба варианта несомненно хорошо дополняют друг друга и сопоставительное изучение их даёт возможность правильно оценить исторические события. Невозможность замены одной хроники другой и послужило причиной включения обеих хроник в число официальных династийных хроник. Можно к тому же отметить, что в начале XIX в. был опубликован сводный текст обеих хроник, названный «Синь Цзю Таншу хэчао». Хроники охватывают весь период существования династии Тан — 618-906 гг.
Повествования об уйгурах в старой и новой хрониках династии Тан помещены соответственно в 195 и 217 (А и Б) главах. По объёму они одинаковы, однако события из истории уйгуров, начиная с 840 г. и кончая падением династии Тан, в «Синь Таншу» описаны значительно подробнее. Детально прослежена, в частности, судьба уйгуров, откочевавших с территории каганата во главе с каганом У-цзе к Великой китайской стене, в район большой излучины Хуанхэ. Что касается других групп уйгуров, то о них почти ничего не говорится. Надо отметить, что только в «Синь Таншу», и то кратко, сказано о завоевании уйгурами Турфанской котловины. Учитывая, что текст хроник содержит много разночтений и отдельных подробностей, дополняющих одна другую, в работе приводится перевод из обеих хроник. При этом на чётных страницах расположен перевод из «Цзю Таншу», а на нечётных — перевод из «Синь Таншу». Перевод из «Синь Таншу» в своё время опубликовал Н.Я. Бичурин. [25] Этот перевод имеет, однако, пропуски и отдельные неточности, поэтому издание нового перевода вместе с переводом из «Цзю Таншу» вполне оправдано. Кроме повествования об уйгурах, в работу включены также другие многочисленные материалы, извлечённые из других разделов хроники. К сожалению, эти сведения в основном касаются вопроса ликвидации угрозы со стороны кагана У-цзе и дают очень мало нового для понимания истории уйгуров, переселившихся в район Ганьсу и Турфана.
«Цзю Удай ши» и «Удай шицзи». События периода «Пяти династий» описаны в двух вариантах династийных хроник — старой и новой. Первый вариант, известный под названием «Цзю Удай ши», составлен комиссией историографов во главе с Се Цзюй-чжэном в 974 г. Эта династийная хроника не удовлетворила запросов учёных и политиков, поэтому Оуян Сю по собственной инициативе предпринял составление новой летописи, которая в отличие от старой называется «Удай шицзи», или чаще — «Синь Удай ши». Точная дата окончания работы над хроникой неизвестна, однако после смерти Оуян Сю (1072 г.) её, согласно запросу правительства, напечатали, и она постепенно вытеснила старую хронику. Как отмечают исследователи, первый вариант династийной хроники периода «Пяти династий» отличается подробным и точным изложением событий, полнотой и достоверностью, но уступает новой хронике в художественности слога. При императоре Цянь-луне «Цзю Удай ши» восстановили по сохранившимся цитатам и включили в число 24 династийных хроник. [26]
(19/20)
Повествования об уйгурах в старой и новой хрониках периода «Пяти династий» помещены соответственно в 138 и 74 главах. В «Синь Удай ши» текст более чем в два раза меньше текста в «Цзю Удай ши». Такое же соотношение в между объёмом всего сочинения Оуян Сю и старой хроникой. Не удивительно поэтому, что «Синь Удай ши» содержит значительно меньше информации. В повествования об уйгурах включено очень много сведений об уйгурских посольствах ко двору императоров периода «Пяти династий». В действительности же это были чаще всего торговые караваны, а не дипломатические посольства. Публикуемый материал позволяет сделать вывод, что ганьчжоуские уйгуры вели с Китаем обширную торговлю. В этих «повествованиях», а также в разделах о Тибете, тангутах и других частях хроник есть ценные сведения о расселении уйгурских племён, их связях с соседними народами, о религии, обычаях, одежде, ремесле. К сожалению, почти все сведения относятся к ганьчжоуским уйгурам и только отдельные сообщения касаются уйгуров, живших западнее (Турфан, Куча).
Период непрерывных междоусобных войн в Китае закончился в 880 г., когда власть в стране перешла к династии Сун. Эта династия сумела объединить Китай и создать прочное централизованное государство. Хроника династии Сун, «Сун ши», составлена в 1345 г. комиссией историографов во главе с крупным монгольским учёным Тото (Ток-то) и содержит сравнительно небольшой раздел, посвящённый уйгурам. Первоначально автор принял решение перевести этот текст, однако позднее, после детального ознакомления с историей создания «Свода материалов для общего обозрения династии Сун» [27] и внимательного сравнения текста из «Сун ши» с текстом из «Свода», оказалось более рациональным провести работу над текстом из «Свода». Раздел об уйгурах «Свода» почти полностью включает материалы соответствующего раздела «Сун ши». Помимо этого, текст из «Свода» содержит много подробностей, представляющих для историка большой интерес. Как установлено историографами, первоначальный вариант «Свода» составлялся на основе многочисленных старых сочинений, написанных в основном сунскими авторами. Многие из этих сочинений сохранились только в тексте энциклопедии «Юнлэ дадянь», откуда их автор «Свода» извлёк и соответствующим образом сгруппировал. Большинство томов энциклопедии «Юнлэ дадянь» утрачено, и уникальные старинные тексты сохранились только в «Своде». Таким образом, «Свод» представляет собой типичную для китайской исторической литературы компиляцию, в которой сохранилась подлинные тексты древних сочинений. Это обстоятельство, а также значительная полнота раздела об уйгурах в сравнении с соответствующим разделом в «Сун ши» и ставят зто сочинение в ряд основных источников.
В «Сун ши» в главе 490, в разделе, посвящённом описанию государства Гаочан, помещён дорожник китайского посла Ван Янь-дэ, посетившего с официальной миссией Уйгурское турфанское княжество в конце X в. Этот дорожник содержит много интересных сведений о территории, подвластной княжеству, о государственном устройстве, занятиях жителей (земледелие, скотоводство, ремёсла), о верованиях и обычаях. Подобного рода известия редко встречаются в официальных хрониках. В перевод текста «Дорожника Ван Янь-дэ» включено несколько интересных фраз, по-видимому, пропущенных в «Сун ши». Эти фразы взяты из текста «Дорожника», изданного Ма Дуань-лином в его знаменитом труде «Вэньсянь тункао». Автор публикует также переводы отдельных текстов из других разделов «Сун ши» — из повествования о тангутах, Тибете и т.д.
Как и в династийных хрониках периода «Пяти династий», в «Сун ши» основное внимание уделено ганьчжоуским уйгурам. Если не считать посольства Вань Янь-дэ, то до 1028 г., когда Уйгурское ганьчжоуское княжество пало под натиском тангутов, в сун-
(20/21)
ской летописи встречаются только отдельные, случайные сведения о турфанских уйгурах и о некоторых других группах, например об уйгурах Кучи и Шачжоу. После гибели Уйгурского ганьчжоуского княжества количество материалов, имеющих отношение к уйгурам, резко уменьшается. Разрозненные сообщения о них ещё встречаются в описаниях событий последующих ста лет, вплоть до 1126 г. После завоевания Северного Китая чжурчженями в 1127 г. сунский правящий дом обосновался на юге Китая. Уйгуры, по-видимому, не имели никаких связей с южносунским государством, ибо сообщения о них исчезают со страниц летописи.
В «Ляо ши», охватывающей события периода 907-1125 гг., материалы об уйгурах не систематизированы и не выделены в специальный раздел. Однако в «Основных анналах», в биографиях отдельных выдающихся деятелей киданьского государства и в разделе «Таблицы» имеются довольно многочисленные сообщения, касающиеся главным образом прибытия уйгурских послов (купцов) ко двору киданьских императоров. При регистрации посольств историографы киданьской империи вносили в анналы некоторые сведения, представляющие в настоящее время громадный интерес. Часть из них, например, запись о стране и её обычаях, попала в текст династийной хроники. Материалы об уйгурах из «Ляо ши» имеют особую ценность, так как они полностью относятся к Уйгурскому турфанскому княжеству и таким образом восполняют пробел, имеющийся в других династийных хрониках. Связи киданьской империи с ганьчжоускими уйгурами были редкими и случайными. Это объясняется прежде всего географическим положением государства ганьчжоуский уйгуров по отношению к киданьской империи. Между ними находилась территория тангутского государства, и все сношения (до 1028 г.) должны были осуществляться через территорию этого государства. Что касается турфанских уйгуров, то они непосредственно граничили с киданями и для развития торговых и иных связей между ними каких-либо препятствий не было.
В чжурчженьской хронике «Цзинь ши», охватывающей события периода 1115-1235 гг., как и в «Ляо ши», нет специального раздела об уйгурах. Связи уйгуров с чжурчженями, главным образом торговые, были менее оживлёнными. В хронике отмечается значительно меньше посольств. Создаётся впечатление, что уйгурские купцы посещали чжурчженьскую столицу лишь эпизодически. Последнее посольство, по-видимому, побывало в 1172 г., когда правил император Ши-цзун. Территория чжурчженьского государства никогда не простиралась так далеко на запад, как владения киданей. К тому же между районами расселения уйгуров и чжурчженей лежали обширные пространства пустыни Гоби и монгольских степей. Кроме того, на слабые связи между ними, несомненно, оказывала отрицательное влияние политическая обстановка — Уйгурское турфанское княжество в это время находилось в зависимости от каракитаев, которые, конечно, не поощряли связи уйгуров с чжурчженями, разрушившими киданьскую империю Ляо. Согласно биографии чжурчжэньского сановника Нянь-гэ Хань-ну, чжурчжэни ещё долго с подозрением следили за киданями, бежавшими на запад, и опасались их возвращения.
В династийную хронику монгольской династии Юань («Юань ши»), содержащую сведения по истории Китая и Монголии 1206-1367 гг., включено несколько десятков биографий уйгуров, занимавших важные посты в монгольской администрации. Нет сомнений, что в этих биографиях имеется много материалов, дополняющих и разъясняющих отдельные моменты истории уйгуров до начала XIII столетия. Перевод и изучение биографий уйгуров из «Юань ши» — самостоятельная и трудоёмкая работа. Её ещё предстоит выполнить.
Значительное развитие при династии Сун получило составление и издание различных энциклопедий («лэйшу»). Эти сочинения сыграли выдающуюся роль в истории китайской литературы, гак как зачастую только в энциклопедиях сохранились многие замечательные произведения древности. Дело в том, что при составлении энциклопедий, источники, как правило, не подвергались переработке. Они попросту чисто механически, в соответствии с заданной тематикой, подразделялись на куски-цитаты, которые систематизировались и помещались в соответствующих разделах издания. Оригиналы использованных для энциклопедий работ часто с течением времени утрачивались и только в таких сводных работах сохранялись их части. Позднее, при маньчжурской династии, когда
(21/22)
в Китае появился интерес к изучению старой китайской литературы, специалисты-литературоведы по кускам, сохранившимся в энциклопедиях, стали успешно воссоздавать утраченные сочинения. Именно так были почти полностью восстановлены многие исчезнувшие исторические сочинения.
Одна из знаменитых энциклопедий такого рода — сунская энциклопедия «Цэфу ваньгуй». Составление начато, согласно императорскому указу, в 1005 г. и завершено в 1013 г. В ней собраны данные, касающиеся государственных дел, начиная с древнейших времён и до воцарения в Китае династии Сун. Общий объём её — 1000 цзюаней (глав). [28] Как и в других источниках, здесь со значительными подробностями описывается перекочёвка уйгуров во главе с каганом У-цзе к границам Китая и очень мало сведений сообщается о других группах уйгуров. Конец царствования династии Тан вообще почти лишён информации о них. Что касается периода «Пяти династий», то в «Цэфу юаньгуй» содержится ряд интересных подробностей из истории уйгуров, в частности, упомянуты посольства, не отмеченные в династийных хрониках. Как и в остальных источниках, очень мало говорится о связях с Уйгурским турфанским княжеством.
К следующему отделу китайских исторических сочинений относятся работы, объединённые под названием «бяньнянь» — «анналы». Среди них наиболее известен труд Сыма Гуана «Цзычжи тунцзянь» («Всеобщее зерцало, управлению помогающее»), охватывающий события истории Китая с древнейших времён до 980 г., т.е. до начала династии Сун. На составление его потрачено почти 20 лет (1066-1085). Все исторические события в этом издании, а также в аналогичных ему сочинениях, описаны в строгой хронологической последовательности. [29] Из «Цзычжи тунцзянь» сделано несколько небольших извлечений. Кроме того, сведения Сыма Гуана широко использованы в комментариях для уточнения текстов, выяснения разночтений и отождествления географических названий.
Такого же характера работа проведена с «Сюй цзычжи тунцзянь чан-бань». Это издание — продолжение труда Сыма Гуана. Оно охватывает события с 980 по 1127 г.
Ряд сохранившихся сочинений, написанных при династии Сун, содержат разрозненные сведения об уйгурах. К ним относится прежде всего «Цидань го чжи» («Описание киданьского государства Цинь» [прим. сайта: слово «Цинь» — явно лишнее]), [30] «Да цзинь го чжи» («Описание великого государства Цзинь») [31] и «Мэн да бэйлу» («Описание монголо-татар»). [32] В них включены некоторые сведения об уйгурах, главным образом о торговой деятельности уйгурских (?) купцов, которые в текстах именуются «послами». Часть подобных сведений повторяется также в других источниках. В целом сочинения такого рода дают мало нового.
(22/23)
Необходимо в заключение остановиться на краткой характеристике ряда работ, написанных отдельными лицами. Среди них следует упомянуть прежде всего труд танского первого министра (канцлера) Ли Дэ-юя. [33] В нём описываются события, происходившие во время правления Хуй-чан (841-846 ), когда уйгуры покинули Монголию и основная масса их двинулась в южном и юго-западном направлениях. Ли Дэ-юй собрал богатый материал, касающийся уйгуров кагана У-цзе. Первый министр не только с большой точностью указал все передвижения этой группы кочевников, но и подробно описал меры танского правительства, направленные на её ликвидацию. Ли Дэ-юй детально описал столкновения мнений и борьбу при дворе в связи с выработкой плана ликвидации уйгурской угрозы. К сожалению, для истории уйгурского народа эти подробности имеют второстепенное значение, поскольку группа кагана У-цзе, оказавшаяся в бедственном положении в результате мероприятий танского правительства, быстро рассеялась и только незначительная часть её смогла уйти на запад в Ганьсу.
Можно упомянуть ещё два сочинения — «Сунмо цзивэнь» [34] и «Вэнь цзянь лу», [35] переводы небольших отрывков из которых включены в настоящее издание. Первая работа написана послом сунского двора к чжурчжэням Хун Хао, который провёл на чужбине как пленник около 15 лет. Хун Хао сделал записи о многих соседних с чжурчженями народах, в том числе и об уйгурах. Им отведено почти три страницы текста, содержащих интересные сведения. Они удачно дополняют другие источники. Однако используя записки Хун Хао, следует помнить, что сам он никогда не жил на территории уйгурского государства. Все известия получены им при контактах с уйгурами в столице чжурчженьского государства. К тому же подлинные записи, которые он вёл на земле чжурчженей, были уничтожены при возвращении домой, и книгу пришлось восстанавливать по памяти, что, разумеется, не могло не отразиться на достоверности и точности некоторых сведений. Часть данных Хун Хао касается уйгуров, проживавших в провинции Шэньси и в районе современного Пекина. По-видимому, речь идёт о потомках уйгуров, откочевавших к Великой китайской стене вместе с каганом У-цзе и подчинившихся Китаю. Эта группа, несомненно, подверглась сильному влиянию со стороны коренного населения страны. Что касается «Вэнь цзянь лу», то в этом издании опубликовано всего шесть строк текста, касающегося уйгуров. Однако и они представляют значительный интерес, поскольку в них сообщаются сведения, касающиеся обычаев уйгуров.
Несколько слов о группе сочинений, которая в китайской историографии называется «хуйяо». Каждое из них представляет сводное обозрение важнейших событий, происходивших во время царствования соответствующей династии. Ранее уже упоминалось одно из таких изданий — «Сун хуйяо цзигао», использованное здесь как первоисточник. К нему следует присоединить ещё две работы — «Тан хуйяо» и «Удай хуйяо». [36] Оба сочинения содержат много ценных подробностей об уйгурах. Особенно большое значение содержащихся в них сведений объясняется тем, что книги написаны, по-видимому, в конце периода «Пяти династий» (они были представлены первому императору династии Сун Тай-цзу на втором году царствования). Тот, кто писал их, не только имел возможность пользоваться первоисточниками, исчезнувшими позже, но будучи современником некоторых событий, описал их с завидной полнотой и достоверностью.
(23/24)
Многие исторические сочинения компилятивного характера — «хуйяо», «лэйшу», а также «цзиши бэньмо» (сочинения, в которых события описываются последовательно от начала до конца) и другие также содержат денные подробности и, раскрывающие и уточняющие существо исторических событий. Например, широко известное сочинение Ма Дуань-лина «Вэньсянь тункао» [37] — одна из добросовестнейших компиляций, не утратившая значения до сей день. Этот труд широко использовался европейскими учёными на заре синологии. В нём содержатся отдельные подробности, которые отсутствуют в династийных хрониках. Так, в описании посольства Ван Янь-дэ приводятся ценнейшие сведения о татарах, проживавших разрозненными группами между Китаем и уйгурскими княжествами.
Если дать общую характеристику китайских сочинений как источников по истории уйгуров, то прежде всего следует отметить, что они неравномерно освещают события IX-ХII вв.
Больше всего сохранилось сведений об уйгурах, кочевавших в непосредственной близости от Китая. Чем дальше от империи располагалась территория расселения уйгуров, тем меньше сведений о них в китайских источниках. Характер сведений, имеющихся в источниках, свидетельствует о там, что записаны они со слов уйгурских послов (купцов) и отчасти докладов пограничных чиновников (единственное исключение — отчёт посла Ван Янь-дэ). Это косвенное, со весьма важное свидетельство упадка или полного отсутствия внешнеполитической активности китайских правителей в довольно продолжительный период истории Срединной империи.
Заканчивая обзор китайских источников, необходимо отметить, что перед исследователями всё ещё стоит трудоемкая задача по изучению, переводу и сопоставлению их с данными, полученными при изучении дуньхуанского фонда рукописных материалов на китайском и тюркских языках из Центральной Азии. Не последнее значение будет иметь также исследование памятников материальной культуры уйгуров и других народов Центральное Азии.
[1] Deguignes. Histoire général des Huns, des Turcs, des Mongols et des autres Tartares occidentaux. T. 1-5. Paris, 1756-1758.
[2] Visdelou C. Histoire de la Grande Tartarie. Paris, 1779. Ibid., Supplement de la Bibliothèque Orientale.
[3] А.Н. Бернштам. Н.Я. Бичурин (Иакинф) и его труд «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древнее времена». «Собрание...», т. 1. М., 1950, стр. V-LV. Здесь дана оценка деятельности и трудов Н.Я. Бичурина.
[4] Н.Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1. М., 1851. Второе изд., т. 1, M., 1950, стр. 301-361.
[5] M.S. Julien. III. Les Oigours. 1 Kao-tchang-hing-ki on relation d’un voyage (officionale) dans le pays des Oigours (de 981 à 983), par Wang-Yen-te. — J. Asiatique, Jan. 1847, p. 55-56; Ibid., IV. Oigours. 2 Kao tchang (pays des oigours). Extrait Ma-Touan-Lin. Livr. 326, pol. II et siuv., — J. Asiatique, Mars 1847, p. 189-210.
[6] E. Bretschneider. Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources. 2 vol. London, 1888, p. IX, 334, 352. Работы, вошедшие в этот двухтомник, были опубликованы Э.В. Бретшнейдером в разное время в разных изданиях до 1888 г.
[9] Все исказающие [искажающие] смысл погрешности отмечены в комментариях к соответствующим текстам.
[10] Ван Жи-вэй. Уйгуры после династии Тан. Сб. «Шисюэ цзикань», №1, Пекин, 1936, стр. 19-69.
[11] Ганму — особые вид исторических сочинений-анналов. Широко известно сочинение «Тунцзянь ганму», в котором в систематическом виде сжато изложены материалы, имеющиеся в другом известном сочинении — «Цзычжи тунцзянь».
[12] Фэн Цзя-шэн, Чэн Су-ло, My Гуан-вэнь. К вопросу о периодизации истории уйгуров. Сб. «Исследование проблем национальностей Китая», №5, Пекин, 1962, стр. 29-59.
[13] А.Г. Малявкин. Уйгурское турфанское княжество в XIII в., с. 67.
[14] Ван Жи-вэй. Указ.соч., стр. 16.
[15] J.E. Hamilton. Les ouïghurs à l’époque des Cing [Cinq] dynasties. D’après les documents Chinoise. Paris, 1955.
[16] Фэн Цзя-шэн, Чэн Су-ло, My Гуан-вэнь. Краткий свод материалов по истории уйгуров. ТТ. 1 и 2. Пекин, 1958. Первое издание, предназначенное для служебного пользования, было выпущено в 1955-1656 гг.
[17] Фэн Цзя-шэн, Чэн Су-ло, Му Гуан-вэнь. К вопросу о периодизации истории уйгуров. Пекин, 1982.
[18] Так, антрополог Л.В. Ошанин считает, что современные уйгуры и узбеки — это народы, сформировавшиеся из одних и тех же компонентов, но на разных территориях.
[19] Е. Pinks. Die Uiguren von Kan-chou in der frühen Sung-Zeit (960-1028). — Asiatische Forschungen. Bd. 24. Wiesbaden, 1968.
[21] С. Mackerras. The Uighur Empire (744-840). According to the T’ang Dynastic Histories. Centre of Oriental Studies. The Australian Nation. Univ., Occasional paper, 8, Canberra, 1968.
[22] К.К. Флуг. История китайской печатной книги сунской эпохи. М.-Л., Изд. АН СССР, 1958. Автор даёт довольно подробную общую характеристику как династийных хроник, так и других категорий китайских исторических сочинений. Много сводных работ, посвящённых китайской литературе, опубликовано на европейских языках. В качестве примера можно указать две работы: A.Wilie. Notes on Chinese Literature: with introductory remarcs on the progressive advancement of the art; and a list of translations from the Chinese into various European Languages. Shanghai, 1922; Ssu-Yu Teng, Knight Biggerstaff. An Annotated Bibliography of Selected Chinese Reference Works. Cambridge, 1950.
[23] R. Rotours. Lе traité des examens. Traduit de la Nouvelle histoire des T’ang (chap. 44, 45). Paris, 1932. В книге приводится много интересных сведений о работе, которую проделали китайские историографы над династийными хрониками династии Тан.
[24] К.К. Флуг. Указ.соч., стр. 229.
[26] К.К. Флуг. Указ.соч., стр. 226; A. Wilie, Указ.соч., стр. 22.
[27] Сюй Сун — составитель первоначального варианта «Обозрения династии Сун» («Сун хуйяо»). В дальнейшем это сочинение неоднократно исправлялось и дополнялось. Наиболее полный вариант, с которого сделан перевод, опубликован в 1867 г. Называется он «Сун хуйяо цзигао». См. “Tōуō rekishi dai jiten”. Vol. 5, Tokyo, 1940, p. 334, 335.
[28] К.К. Флуг. Указ.соч., стр. 151, 152.
[29] К.К. Флуг. Указ.соч., стр. 232-234.
[30] Е Лун-ли. Цидань го-чжи. Книга закончена в 1180 г. [см. перевод]
[31] Юйвэнь Моу-чжао. Да цзинь го чжи. Предполагается, что эту книгу написал Юйвэнь Моу-чжао — по национальности чжурчжень, переселившийся в Китай в конце существования чжурчженьского государства Цзинь. Примерно в это время эта книга и была написана.
[32] Мэн Хун, Мэн да байлу. Книга закончена в 1221 г.
[33] Ли Дэ-юй. Ли вэй-гун Хуй-чан ипиньцзи («Великолепное описание событий эры правления Хуй-чан, написанное Ли — князем Вэй»). Шанхай, 1836.
[34] Хун Хао. Сунмо цзивэнь. Пекин, 1923. (Серия «Тосюэ вэньку», №4).
[35] Шао Бо-вэнь. Вэнь цзянь цянь лу. Книга закончена в 1095 г., охватывает период истории Китая с момента воцарения династии Сун и до периода Юань (1086-1093).
[36] Автор этих сочинений закончил над ними работу в 961 г. Первая книга охватывает время царствования династии Тан (618-907), вторая — эпоху «Пяти династий» (907-960). — См.: К.К. Флуг. Указ.соч., стр. 238-240.
[37] Ма Дуань-лин. Вэньсянь тункао. Охватывает период китайской истории с древнейших времён до 1207 г. Автор жил в конце династии Сун — начале династии Юань. Составлением «Вэньсянь тункао» автор занимался более 20 лет. Точная дата окончания работы неизвестна, неизвестны и годы жизни автора. Известно, что большая часть его жизни прошла при монгольской династии. См.: “Tōyō rekishi dai jiten”. Vol. 7, p. 207, 462.
|