Н.А. Лифанов
Вопросы военной организации средневолжских кочевников раннехазарского времени.
// Проблемы археологии Нижнего Поволжья. II Международная Нижневолжская археологическая конференция. Волгоград, 12-15 ноября 2007 г. ТД. Волгоград, 2007. С. 142-146.
Источниковую базу для настоящего сообщения составили погребения взрослых людей из могильников на территории Самарской и Ульяновской областей (как Предволжья, так и Заволжья), относящихся к «новинковскому» и «уреньскому» типам, а также отчасти близких к ним могильников Берёзовка I, Шиловка и Кайбелы.
Анализ взаимовстречаемости категорий инвентаря и антропологических определений позволяет отнести к «мужскому» инвентарному набору поясные наборы, золотые серьги, оружие, элементы конской упряжи и кости лошади, некоторые категории орудий труда (клещи, топор, ножницы, «мотыжки», рыболовные крючки), а также предметы личного обихода (оселки, кусочки кремня — огнива) — они содержатся в 61 погребении.
Кроме того, предметы, традиционно относимые к элементам инвентаря мужских погребений, содержались и в 3 женских
(142/143)
захоронениях: Брусяны II 34/2 — поясной набор; Новинки II 14/4 — удила, стремена, узда, 14/5(2) — стрелы. Это, однако, не является показателем высокого положения женщины в новинковском обществе. Во всех трёх случаях в непосредственной близости (а в Новинках II 14/5 — даже в одной могиле) от женского располагалось мужское захоронение: Брусяны II 34/1; Новинки II 14/3, 14/5(1). Данные пары погребений, по всей видимости, следует счесть синхронными либо близкими по времени совершения захоронения (вероятно, принадлежащими супружеским парам). В этом случае вполне резонным будет предположение о помещении в обе могилы семейного имущества.
Категориями инвентаря, относящимися к рассматриваемой сфере военных отношений, являются, несомненно, предметы вооружения: клинковое оружие — мечи, сабли и палаши (12 целых и фрагментированных экземпляров — Берёзовка I 2/1; Шиловка 1/2, 2/2; Брусяны IV 1/1, 2/1; Новинки II 11/2, 13/2(1), 14/3, 18/3; Шелехметь II 11/4; Кайбелы 1/1, 5/1), копья (7 экземпляров — Брусяны II 10/1, 23/1, 23/6; Брусяны III 1/1; Новинки I 7/1; Выползово I 1/2; Старомайнский 1/1), кистени (2 экземпляра — Брусяны III 1/1, Малая Рязань I 10/2), боевой топор (1 экземпляр — Новинки I 7/1 [1] ) и стрелковое оружие, представленное роговыми накладками сложносоставных луков, железными наконечниками стрел [2] и колчанными крючками (23 комплекса — Шиловка 1/2; Берёзовка I 2/1; Брусяны II 14/4, 16/6, 24/2; Брусяны II о.к./2; Брусяны IV 2/1; Осиновка III 7/1; Новинки I 7/1; Новинки II 1/1, 3/1, 11/2, 13/2(1), 13/5, 14/3, 14/5(1), 15/5, 17/1, 24/6; Рождествено III 7/3; Шелехметь II 11/4, гр.п.10(1); Старомайнский 1/1).
С находками предметов вооружения в захоронениях коррелируются и элементы снаряжения коня. Так, детали упряжи и сёдел во всех случаях сопровождают различные предметы вооружения (исключением является только комплекс Кайбелы 7/4), а стремена совстре-
(143/144)
чаются с оружием в 7-и случаях, и лишь в 3-х обнаружены в погребениях без него. [3] Сложнее ситуация с удилами: если удила с псалиями практически всегда (Брусяны II 23/6; Брусяны II о.к./2; Брусяны III 1/1; Малая Рязань I 10/2; Новинки II 13/2(1), 14/3-4; Шелехметь II 11/4; исключения — Урень II 22/9 и Кайбелы 7/4) коррелируются с оружием, то, напротив, удила без псалиев (Брусяны II 12/2, 13/1; Новинки II 8/5; Шелехметь II гр.п.4) [4] ни в одном случае не соотносятся с предметами вооружения. Какая-либо корреляция с оружием останков лошадей отсутствует, их кости обнаружены в 9-и воинских погребениях и в 9 же случаях не сопровождаются оружием.
Среди захоронений, содержащих элементы воинского снаряжения, чётко выделяются две серии, характеризующиеся различными наборами вооружения. В первую входят комплексы с клинковым оружием (Березовка I 2/1; Шиловка 1/2, 2/2; Брусяны IV 1/1, 2/1; Новинки II 11/2, 13/2(1), 14/3, 18/3; Шелехметь II 11/4; Кайбелы 1/1, 5/1), в которых, как правило, находятся также атрибуты конного лучника. Следует заметить, что только в погребениях этой серии встречены бронебойные наконечники стрел (Брусяны IV 2/1; Новинки II 13/2(1), 14/3; Шелехметь II 11/4). В комплексах второй серии основным оружием является копьё (Брусяны II 10/1, 23/1, 23/6; Брусяны III 1/1; Новинки I 7/1; Выползово I 1/2; Старомайнский 1/1). Элементы конского снаряжения (Брусяны II 23/6; Брусяны III 1/1; Выползово I 1/2) встречаются в этой серии погребений несколько реже, а стрелкового вооружения — единично (Новинки I 7/1; Старомайнский 1/1). Дифференциация выделенных серий уточняется и особенностями погребальной обрядности: погребения первой из них ориентированы головой в восточный сектор [5] (обрядовая группа А по нашей классификации), второй — в северный и западный (обрядовая группа Б) (Лифанов, 2005а, с. 303).
(144/145)
Помимо двух данных серий следует выделить также ряд мужских погребений, характеризующихся элементами только метательного вооружения. Подавляющее большинство их принадлежит к обрядовой группе А (Брусяны II 16/6, 24/2; Осиновка III 7/1; Новинки II 1/1, 3/1, 13/5, 14/5(1), 15/5, 17/1, 24/6; Рождествено III 7/3; Шелехметь II гр.п.10(1)), захоронения группы Б единичны (Брусяны II 14/4; Брусяны II о.к./2). Часть данных погребений, по всей вероятности, следует распределить между двумя выделенными выше воинскими сериями: большинство из них полностью разрушены, и некоторые важные компоненты инвентарных комплексов были, очевидно, утрачены. [6] Однако, наличие как минимум трёх не подвергшихся значительному разрушению комплексов (Новинки II 13/5, 14/5(1); Шелехметь II гр.п.10(1)) позволяет предполагать наличие особой, третьей, серии воинских захоронений.
Различия между сериями воинских погребений являются, отчасти, и хронологическими. Все комплексы группы Б датируются исключительно второй половиной VIII в., тогда как погребения группы А относятся как к первой, так и ко второй половинам этого столетия (Лифанов, 2005б, с. 34).
В качестве интерпретации сделанных выше наблюдений можно предложить следующее: на протяжении раннего этапа освоения хазарскими кочевниками территорий лесостепного Поволжья (конец VII — первая половина VIII в.) оно осуществлялось носителями погребальной обрядности группы А, и их военная организация предусматривала наличие двух воинских подразделений. Основным являлись кавалеристы, экипированные оружием как ближнего (клинковое), так и дальнего (стрелковое) боя, вспомогательным — легковооруженные лучники (вероятно, к ним относилось практически все мужское население). В середине — второй половине VIII в. в связи
(145/146)
с расселением на территории региона иного в этническом отношении населения (обрядовая группа Б) данная структура усложнилась, была дополнена ещё одним подразделением – конными копейщиками.
[1] Топор из Новинок II 8/5, судя по наклёпу на обухе (см. Матвеева, 1997, рис.114 – 4), является не боевым, а рабочим (Багаутдинов, Богачёв, Зубов, 1998, с.115).
[2] Костяные наконечники, встречающиеся в мужских захоронениях, (Брусяны II 16/6; Новинки II 17/1; Выползово I 21/1), следует, на наш взгляд, относить к сфере охоты, рассматривая их как своего рода орудия труда.
[3] Явно нефункциональные (вотивные) удила и стремена из Брусян 12/4, Шелехмети 11/4 и насыпи к.1 того же могильника не рассматриваются.
[4] Наличие или отсутствие псалиев на удилах из комплекса Кайбелы 5/1, содержавшего также стремена, меч и наконечники стрел, не выяснено.
[5] Исключение — комплекс Кайбелы 5/1, костяк в котором был ориентирован на запад-юго-запад.
[6] К первой воинской серии, очевидно, относится Осиновка III 7/1, ко второй, по всей вероятности, – Малая Рязань I 10/2 и, предположительно — Брусяны II 14/4, Брусяны II о.к./2; к третьей серии, возможно, относится Урень 22/9, при отсутствии предметов вооружения содержавший удила с псалиями.
Список литературы
Лифанов, 2005а — Лифанов Н.А. Систематика погребально-поминальной обрядности новинковского населения // II Городцовские чтения. Материалы научной конференции, посвящённой 100-летию деятельности В.А. Городцова в ГИМ. Апрель 2003. М, 2005.
Матвеева, 1997 — Матвеева Г.И. Могильники ранних болгар на Самарской Луке. Самара, 1997.
|