|
Л.Р. КызласовРис. 1. Бронзовые удила, найденные у с. Каменка, Иссык-Кульского района, Иссык-Кульской области.(Открыть Рис. 1 в новом окне) |
Рис. 2. Бронзовые изделия, найденные у с. Каменка.(Открыть Рис. 2 в новом окне) |
перекрестием и обломанным клинком (рис. 2). [3] Совместное нахождение предметов позволяет считать их своеобразным «кладом».
«Клад», несомненно, относится к скифскому времени, когда в восточной части Средней Азии расселялись сакские племена. В то время как у европейских скифов основные орудия труда и предметы вооружения изготовлялись из железа, сакские мастера ещё продолжали отливать их из бронзы, но по широко распространённым тогда образцам.
Сравнение показывает, что копьё из Каменского «клада» соответствует «лавролистным» скифским копьям (с узким высоким ребром посредине, не переходящим во втулку), [4] хорошо известным по комплексам V и IV вв. до н.э. [5]
Инструмент с квадратной втулкой, асимметричным профилем, с петелькой на широкой задней плоскости и характерным долотовидный расширением лезвия (рис. 2, 4) является уникальным. Наибольшую близость к нему имеют поздние четырёхгранные кельты-тёсла с петелькой, изготовлявшиеся в V-IV вв. до н.э. Такие тёсла были найдены в Хакасско-Минусинской котловине, на Верхней Оби, в Туве [6] и единично в Средней Азии. [7]
Дисковые бронзовые зеркала с приподнятым бортиком, сменившие ранние зеркала VII-VI вв. до н.э. с прямым бортиком, известны по находкам в савроматских могилах V в. до н.э. [8]
Кольчатые бронзовые удила, пришедшие на смену более ранним «стремячковидным» удилам VII-VI вв. до н.э., в V-IV вв. до н.э. были широко распространены в степной зоне Евразии. [9]
Крестовые железные мечи употреблялись савроматами в VII-V вв. до н.э. [10] Сходные бронзовые кинжалы единично встречены в Северо-
Западном Казахстане и Семиречье. [11] Однако крестовые бронзовые кинжалы этого типа не характерны для Средней Азии. Среди сакских кинжалов господствовали совершенно иные формы. Изготовляли их преимущественно из железа. [12]
Зато совершенно сходные типы бронзовых крестовых кинжалов с рубчатыми ручками в большом количестве обнаружены случайно и в погребениях второй стадии (V-IV вв. до н.э.) татарской культуры на территории Хакасско-Минусинской котловины [13] и ,в синхронных курганах второго этапа уюкской культуры в Туве. [14]
Очевидно, для районов Семиречья и озера Иссык-Куль имели значение связи с бассейном верхнего течения Енисея, откуда могли поступать в небольшом числе бронзовые крестовые кинжалы. Таким образом, предметы тех типов, которые обнаружены в озере близ с. Каменка, существовали единовременно в период V-IV вв. до н.э. Сам «клад» по сочетанию описанных предметов, скорее всего, относится к V в. до н.э.
Следует остановиться на одном удивительном факте. Позднее наших сборов, в 1958 г., на северном склоне Заилийского Алатау близ пос. Иссык (на прямую [так в тексте] через горы — около 60 км на северо-северо-запад от с. Каменка и от северного берега озера Иссык-Куль) был найден второй «клад» совершенно аналогичных бронзовых предметов: котёл на коническом поддоне, втульчатый наконечник копья (с двумя отверстиями на втулке), 2 экземпляра кольчатых поношенных удил, крестовый кинжал с бабочковидным перекрестием, клинок которого был таким же образом обломан. [15] Не хватает только зеркала и втульчатого долота, но эти вещи могли остаться в земле. Иссыкский «клад» найден рабочими при строительстве дороги, и место находки не было обследовано археологами.
Поражает полное совпадение сочетания предметов обеих находок. Можно уверенно заключить, что такое совпадение состава предметов ни в коей мере не является случайным. Очевидно, не случайно, что оба крестовых кинжала имеют обломанные клинки, а поношенные удила положены не в одном экземпляре.
Совершенно ясно, что это не клады и не собрание бронзовых предметов, предназначенных для переплавки и зарытых в землю до поры до времени. Скорее всего, это сакские жертвенно-поминальные комплексы, которые, к сожалению, не были зафиксированы и исследованы археологами. Вероятно, при раскопках на месте можно было бы
обнаружить оставшиеся от поминок кострища или жертвенные ямы с костями животных, с обломками глиняной посуды из-под литья и пищи. В Казахстане, например, известны специальные жертвенно-поминальные курганы с «усами»; под их насыпями на горизонте находятся лишь обломки сосудов, кости лошадей или остатки костров. Это «малые», или «восточные», курганы, к которым относятся гряды-
Рис. 3. Медный котёл из пос. Бостери (куплен у Караджакова Омралы из колхоза им. Жданова, Иссык-Кульского района, Иссык-Кульской области).(Открыть Рис. 3 в новом окне) |
Рис. 4. Медный котёл, найденный близ с. Ананьево, Иссык-Кульского района, Иссык-Кульской области.(Открыть Рис. 4 в новом окне) |
«усы». Они сооружались возле погребальных курганов, но позднее их (иногда даже поверх их насыпей), вероятно, во время последних поминок по усопшему. Назначение этих насыпей и их связь с сооружениями типа «усов» не были, к сожалению, поняты их исследователями. [16] Жертвенно-поминальными являются и сакские «менгирные сооружения» Бес-Шатыра [17] и «выкладки» на усуньских могильниках. [18] Жертвенно-поминальные курганы, относящиеся к шурмакской культуре (II в. до н.э. — V в. н.э.), известны в Туве. [19] Древнетюркские оградки VI-VIII вв. тоже поминальные. [20]
Наконец, следует сообщить о медных котлах, приобретённых нами во время той же поездки на Иссык-Куль. Один из котлов был найден при прорытии огородного арыка в поселке Бостери. Это большая чаша с отогнутым краем и двумя ручками (диаметр горловины 42×35 см и высота 27 см). Поддон утрачен, и потому в днище имеется рваное отверстие (рис. 3).
Второй котёл был выкопан в горах близ с. Ананьево при строительстве кошары и сдан находчиками в утиль. [21] Это произошло незадолго перед нашим приездом в Ананьево, находку уже отправили в пос. Рыбачий. Погоня увенчалась успехом. Котёл удалось обнаружить среди лома цветных металлов на Рыбачинской перевалочной базе Иссык-Кульского облпотребсоюза и выкупить.
Этот котёл (диаметр 61×42 см, высота с поддоном 46 см) относится к тому же типу, что и первый. Он имел две ручки и сохранившийся, но отломанный полый конический поддон (рис. 4). [22] Найденные нами котлы были сданы на хранение в Музей института истории Академии наук КиргССР в г. Фрунзе.
Всю эту коллекцию древних изделий, относящихся к культуре среднеазиатских саков, удалось собрать при маршрутной поездке по северному берегу озера Иссык-Куль в течение одного дня. Опыт этих сборов подтверждает важность использования метода опроса местного населения для археологической науки.
[1] Упоминание об этих сборах см. в статье «Археологическое изучение котловины Иссык-Куля». ТИИ АН КиргССР, вып. III. Фрунзе, 1957, стр. 111.
[2] Д.Ф. Винник. Работы Иссык-Кульского археологического отряда в 1959 г. ИАН КиргССР, серия общ. наук, т. III, вып. 3. Фрунзе, 1961, рис. 4.
[3] Эти вещи хранятся в музее кафедры археологии Московского университета. О затопленных озером древних памятниках см. П.П. Иванов. Материалы по археологии котловины Иссык-Куля. ТИИ АН КиргССР, вып. III, стр. 65-107; Материалы к библиографии русской литературы по археологии Иссык-Кульской котловины. ТИИ АН КиргССР, вып. III, стр. 117-125; А.В. Мишина. О времени и причинах колебаний уровня озера Иссык-Куль в антропогене. «Бюллетень Комиссии по изучению четвертичного периода», №30. М., 1965.
[4] Этим копьё из Каменки отличается от более ранних бронзовых копий VII-VI вв. до н.э. Ср., например, М.П. Грязнов. История древних племён Верхней Оби. МИА, №48. М.-Л., 1956, табл. XVIII, 1-2.
[5] А.И. Мелюкова. Вооружение скифов. САИ, Д1-4. М., 1964, табл. 12, рис. 13.
[6] М.П. Грязнов. Древняя бронза Минусинских степей. Труды ОИПК ГЭ, т. I. Л., 1941, кельт, №14; табл. VIII, рис. 8-9; он же. Ук.соч. МИА, №48, табл. XVI, рис. 9; М.X. Маннай-оол. Тува в скифское время. (Уюкская культура.) М., 1970, рис. 9 (1); В.В. Радлов. Сибирские древности, т. II, вып. I. MAP, №27. СПб., 1902, табл. III.
[7] Б.Я. Ставиский. Древнейшие бронзовые изделия Чача в Государственном Эрмитаже. КСИИМК, вып. 60. М., 1955, рис. 54; Е.Е. Кузьмина. Металлические изделия энеолита и бронзового века в Средней Азии. САИ, В4-9. М., 1966, стр. 23 и табл. IV, рис. 5-6. Дата, предложенная Б.Я. Стависким («не ранее середины I тысячелетия до н.э.»), с нашей точки зрения, более правильна.
[8] К.Ф. Смирнов, В.Г. Петренко. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья. САИ, Д1-9. М., 1963, табл. 29, рис. 8-10 и ср. рис. 1, 2, 11. Ср. также М.П. Грязнов. Памятники майэмирского этапа на Алтае. КСИИМК, вып. XVIII. М.-Л., 1947, рис. 4.
[9] М.П. Грязнов. Ук.соч. КСИИМК, вып. XVIII; С.В. Киселёв. Древняя история Южной Сибири. М., 1951; А.А. Иессен. К вопросу о памятниках VIII-VII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР. СА, т. XVIII. М., 1953; Л.Р. Кызласов. Этапы древней истории Тувы. ВМУ, ист.-филол. серия, 1958, №4, табл. II, рис. 38 и 78; А.Г. Максимова. Предметы эпохи ранних кочевников в Центральном музее Казахстана. ТИИАЭ, т. I. Алма-Ата, 1956, табл. IV, 9.
[10] К.Ф. Смирнов. Вооружение савроматов. МИА, №101. М., 1961, стр. 12 и рис. 1 (5).
[11] М.К. Кадырбаев. Некоторые итоги и перспективы изучения археологии раннежелезного века Казахстана. В кн.: «Новое в археологии Казахстана». Алма-Ата, 1968, рис. 1 (14, 15); А.К. Кибиров. Археологические работы в Центральном Тянь-Шане (1953-1955 гг.). ТКАЭЭ, т. II. М., 1959, рис. 17; К.А. Акишев, Г.А. Кушаев. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, 1963, рис. 85.
[12] А.Г. Максимова. Ук.соч. ТИИАЭ, т. I, табл. II; М.К. Кадырбаев. Ук.соч. В кн.: «Новое в археологии Казахстана», рис. 1; Б.А. Литвинский. Оружие населения Памира и Ферганы в сакское время. В кн.: «Материальная культура Таджикистана», вып. 1. Душанбе, 1968.
[13] С.В. Киселёв. Ук.соч., стр. 193-200, табл. XXV, рис. 5. В Минусинском музее нами осмотрено 20 кинжалов этого типа (№№851, 852, 855, 858, 859, 873, 874, 884, 886, 887, 889, 892-895, 11976, 12102, 12090) и 2 кинжала без номеров. Такие же тагарские кинжалы хранятся в Эрмитаже (в том числе железный с бронзовыми навершием и перекрестьем: №5531-335), МАЭ, ГИМ (№№68 142, 39 152), в музеях Красноярска, Абакана, Томска, Иркутска, Хельсинки (колл. Товостина, №№7267 — 102, 106) и других городов.
[14] Л.Р. Кызласов. Ук.соч. ВМУ, ист.-филол. серия, 1958, №4, табл. II, рис. 68; М.X. Маннай-оол. Ук.соч., рис. 6 (1).
[15] К.А. Акишев, Г.А. Кушаев. Ук.соч., стр. 109, рис. 85 и 86 (правый).
[16] М.П. Грязнов. Северный Казахстан в эпоху ранних кочевников. КСИИМК, вып. 61. М., 1956; М.К. Кадырбаев. Памятники ранних кочевников Центрального Казахстана. ТИИАЭ, т. 7. Алма-Ата, 1959; он же. Могильник Сангуыр II. ТИИАЭ, г. 12. Алма-Ата, 1961.
[17] К.А. Акишев. Саки Семиречья. ТИИАЭ, т. 7, стр. 205.
[18] К.А. Акишев, Г.А. Кушаев. Ук.соч., стр. 245-247.
[19] Л.Р. Кызласов. Ук.соч. ВМУ, ист.-филол. серия, 1958, №4, стр. 89, 94, 95.
[20] Л.Р. Кызласов. История Тувы в средние века. М., 1969, стр. 23-35.
[21] Сдача медных котлов в утиль в Семиречье практикуется издавна, а работа по их спасению для науки ведётся слабо. См. Е.Ю. Спасская. Находки медных котлов ранних кочевников в Казахстане и Киргизии. УЗКП, т. XV, вып. 2. Алма-Ата, 1958, стр. 181-182.
[22] Об аналогичных котлах из Киргизии см. Е.Ю. Спасская. Медные котлы ранних кочевников Казахстана и Киргизии. УЗКП, т. XI. Алма-Ата, 1956, табл. I, рис. 1 и 10.