В.Д. Кубарев
Древнетюркские кенотафы Боротала.
В древней истории Монголии и сопредельных с ней областей — Тувы, Забайкалья, Алтая — много общего. Сходство исторических судеб племён, населявших этот регион, прослеживается особенно чётко в культурах скифского, гуннского и тюркского времён. Поэтому для понимания процессов, происходивших в Монголии, бесспорный интерес представляют материалы археологически памятников соседних территорий. Один из таких памятников периода существования Уйгурского каганата был исследован в 1974 г. Восточноалтайским отрядом Североазиатской экспедиции ИИФиФ СО АН СССР в долине реки Боротал.
Долина Боротал представляет собой древнюю пойму р. Чуи, частично затапливаемую при весенних паводках. Разновременный могильник расположен в центральной части долины, наиболее высокой и удобной для сооружения древних курганов. С северной стороны его ограничивает полотно Чуйского тракта, с юга — русло
(136/137)
Чуи. Могильник насчитывает более ста различных по форме и размерам курганных насыпей (рис. 1).
Курган 6 ограничивает могильник с юга. Насыпь (7x6,2 м) выложена небольшими валунами и сланцевыми плитами. Могильная яма ориентирована длинной осью на северо-восток — юго-запад. У северо-западной стенки ямы, на глубине 90 см, четыре вертикально вкопанных столбика (диаметр каждого 3-4 см). В юго-западной части ямы (глубина 95 см) при зачистке первыми обнаружены черепа двух лошадей. Их костяки были уложены один на другой вдоль северо-западной стенки ямы. Причём для черепа, находящегося внизу, в стенке могильной ямы была сделана специальная выемка-подбой. Почти вплотную к юго-восточной стенке ямы уложена третья лошадь, череп которой оказался под двумя названными (рис. 2). Большая глубина залегания (105 см) костяка свидетельствует о том, что эту лошадь опустили в яму первой. Она была полностью экипирована упряжью: найдены железные удила, подпружные пряжки, застёжка
Рис. 1. Схема расположения центральной части курганной группы в долине Боротала.
(137/138)
Рис. 2. План захоронения лошадей в кургане 6.
1 — роговые подпружные пряжки; 2 — роговые украшения узды; 3 — застёжки от пут; 4 — железные удила с роговым псалием; 5 — лиственничные столбики.
от пут и др. (рис. 3, 1-6). Видимо, этой лошади придавалось особое значение. Две другие (без инвентаря) являлись запасными. Характерна одинаковая поза всех трёх животных: ноги поджаты под брюхо, головы уложены на бок и слегка приподняты на специально подложенные плиты.
Два других кургана раскопаны в северо-восточной части Боротальской долины. Они ограничивают Боротальский могильник (центральную часть) с востока. Оба кургана сооружены по линии север — юг. Их насыпи почти сливаются. Среди прочих курганов Боротала они отличаются меньшей задернованностью насыпей и обособленным расположением. Насыпи сложены из крупных камней, принесённых с северных склонов гор.
Курган 50 (южный) с насыпью округлой в плане формы. Его диаметр 10,5 м, высота 50-70 см. В центральной части небольшая западина. После снятия насыпи и зачистки выявлено хорошо различимое могильное пятно. Оно подпрямоугольной в плане формы (3x2,3 м). Глубина ямы 92 см. Длинной осью она ориентирована на северо-восток — юго-запад. Заполнение могильной ямы — песок с включением линз серо-жёлтой глины и крупных камней. В западной части, на глубине 88 см, находились части деревянного одновенцового сруба, рубленного в лапу. Сруб был выполнен из лиственничных досок толщиной 8-10 см. Его размеры 2,4x1 м. Покрытие — тонкие лиственничные доски и кора, от которых сохранился едва заметный коричневый слой тлена. С наружной стороны покрытие в отдельных местах слегка обуглено. Стенки сооружения со всех сторон укреплены поставленными на ребро сланцевыми плитами и не-
(138/139)
большими валунами. В северо-восточной части сруба поверх покрытия лежали две массивные плиты, на них — костяк взрослого мужчины. Он ориентирован черепом на северо-запад. Ноги были слегка согнуты в коленях и выходили за пределы сруба. Очевидно, умерший был положен поперёк сруба, в котором, как оказалось, отсутствовало основное погребение (рис. 4). В юго-восточной части ямы на глубине
Рис. 3. Инвентарь из курганов.
1-6 — курган 6; 7-10 — курган 50; 11-13 — курган 82.
(139/140)
40 см, первыми обнаружены тазовые кости и позвонки лошадей. При дальнейшей зачистке справа от сруба найдены скелеты трёх лошадей. Поза их традиционна: они лежали на брюхе с поджатыми передними и задними ногами. Черепа животных повёрнуты в сторону сруба, череп одного из них налегал на покрытие сруба. В целом же ориентировка лошадей юго-западная. Основная часть находок обнаружена на костяке лошади, расположенной ближе других к южному углу ямы: плохо сохранившиеся однокольчатые железные удила; подпружная роговая пряжка (рядом с тазовыми костями) (рис. 3, 1); два железных стремени (под левой передней ногой и под черепом) (рис. 5, 1); в 10 см от него — роговая пряжка для крепления стремени к ремню (рис. 3, 9). Лошади вокруг были обложены каменными плитами и поверх закрыты несколькими жердями и лиственничной корой, следы которых сохранились в северо-восточной части захоронения.
Курган 51 (северный) с насыпью более уплощённой, чем курган 50. Форма его округлая в плане, диаметр 10 м, высота до 70 см (рис. 6). Под насыпью, в центре кургана, могильная яма (230x250 см, глубина 98 см). Заполнение ямы включало крупные камни с песком. На глубине 38 см в южной половине ямы появились разрозненные кости лошадиного костяка. При дальнейшей зачистке (на глубине 40-85 см) выяснилось, что кости принадлежали двум лошадям. Они лежали параллельно друг другу вдоль длинной оси ямы, были ориентированы
Рис. 4. План захоронения лошадей в кургане 50.
1 — железные удила; 2 — роговая подпружная пряжка; 3 — украшения узды; 4 — железные стремена; 5 — застёжки от пут; 6 — пряжка для стремени (?).
(140/141)
с востока на запад. В обоих костяках не было черепов и части шейных позвонков. Северную половину ямы занимал каменный ящик, отделенный от лошадей «перемычкой» (ширина 50-55 см) чистого материкового песка. Ящик сооружён из массивных сланцевых плит, установленных на ребро. Внутренние размеры его 180х65x40 см. В средней части сохранилось покрытие ящика из таких же каменных плит. Поверх них, на глубине 40-50 см, находились череп, отдельные позвонки и другие кости одной из лошадей, находившихся в южной части ямы (рис. 7). Посредине ящика, на его дне (глубина 98 см), найден железный нож длиной 16 см. На насаде сохранились следы деревянной рукояти, окрашенной в красный цвет (рис. 8, 1). Между северной стенкой могильной ямы и плитой каменного ящика (глубина 80 см) зафиксировано угольное пятно (59х30 см, мощность 4-5 см). При разборке пятна-кострища в его южной части, примыкающей к плите каменного ящика, найдено
Рис. 5. Инвентарь из курганов. 1 — курган 50; 2 — курган 82.
(141/142)
Рис. 6. План и разрез кургана 51.
керамическое пряслице (рис. 8, 2). Под слоем угля кострища — интенсивно-красная и вязкая (глинистая?) масса мощностью 0,5-1 см. Под ней лежал железный ковш с длинной рукоятью, справа от него — железный кинжал (?) в деревянных ножнах. Кинжал, как и ковш, полностью разрушен, можно установить только очертания предметов. Длина ковша вместе с рукоятью 42 см, кинжала — 30 см. Под каменным ящиком и захоронением лошадей — плотная материковая глина.
Курган 82 округлой в плане формы. Его диаметр 16-17 см, высота не более 60 см. Насыпь значительно задернована, сложена из крупных валунов и диких, рваных камней. Кое-где в западинах она поросла низкорослым кустарником. В насыпи видна большая западина, немного смещённая от центра к северу. После снятия насыпи и зачистки удалось зафиксировать могильное пятно (3x3,7 м), направленное длинной осью с востока на запад. При выборке заполнения могильной ямы на глубине 60-80 см обнаружены фрагменты керамического сосуда (рис. 8, 4). На этом же уровне в южной части ямы под камнями зачищены обломки черепа, ребра и другие кости
(142/143)
Рис. 7. План захоронения лошадей в кургане 51.
1 — железный нож; 2 — железные ковш и кинжал (?); 3 — керамическое пряслице; 4 — кострище.
лошади, уложенной когда-то на брюхо. Ориентирована она была на запад (рис. 9). Поверх ребер лежали обломки роговых накладок со сложного лука (рис. 10, 1). В челюстях сохранились железные кольчатые удила (рис. 5, 2). На правом боку лошади найдены пять трёхлопастных и один килевидный железные наконечники стрел (рис. 10, 2). На двух из них обнаружены плохо сохранившиеся костяные свистунки. Роговая подпружная пряжка (рис. 3, 11), бронзовые фигурные бляшки и железный крючок с шариком на конце были выявлены под рёбрами и на тазовых костях лошади (рис. 10, 3). Рядом с правой задней ногой находились две застёжки от пут (рис. 3, 12). Одно железное стремя (утрачено при раскопках) лежало в центре захоронения под рёбрами лошади. В этом же районе залегали кости овцы (тазовая, бедренная, берцовая). Однолезвийный железный нож обнаружен среди крестцовых позвонков лошади (рис. 8, 3). Костяк лошади был уложен на крупные камни, часть которых уходит вниз в яму основного погребения, относящегося к V-IV вв. до н.э.
Итак, два из четырех ритуальных погребений лошадей, обследованных в Боротальской долине в полевой сезон 1974 г., следует отнести к кенотафам древнетюркского времени (VII-IX вв.). Для более точной датировки проведём анализ находок. Думается, что
(143/144)
Рис. 8. Инвентарь из курганов.
1, 2 — курган 51; 3, 4 — курган 82.
Рис. 9. План впускного захоронения лошади в кургане 82.
1 — накладки на лук; 2 — железные наконечники стрел; 3 — роговая подпружная
пряжка; 4 — бронзовая поясная бляха; 5 — железный нож; 6 — застёжки для пут;
7 — железное стремя; 8 — фрагменты керамики; 9 — железные удила.
(144/145)
Рис. 10. Инвентарь из кургана 82.
1 — накладки на лук; 2 — наконечники стрел; 3-5 детали пояса.
для кургана 6 датирующим материалом могут быть однокольчатые железные удила с одним роговым псалием. Псалий прямой, с железной скобой (почти не сохранилась), на одном конце имеет выступ в виде зооморфного изображения (рис. 3, 6). Удила с подобными псалиями на Алтае известны в Катанде. [1] А.А. Гаврилова относит их к катандинскому типу и датирует VII-VIII вв. Роговые подпружные пряжки (рис. 3, 1, 2), входящие в этот же комплекс, подтверждают указанную хронологическую привязку, хотя и не являются узко датирующими предметами, так как встречаются и в более поздних тюркских погребениях. Обнаруженные в данном кенотафе
(145/146)
роговые украшения узды в виде кабаньих клыков (рис. 3, 3, 4) в других тюркских курганах Алтая неизвестны. [2] Идентичный роговой «клык» (рис. 3, 8) найден в соседнем кургане-кенотафе 50, что позволяет датировать это захоронение лошадей тем же временем — VII-VIII вв. К тому же одна из подпружных пряжек, найденных в кургане 6, копирует по форме пряжку (рис. 3, 7) из кургана 50. Стремена (рис. 5, 1) из этого же кургана также следует отнести к VII-VIII вв. (катандинский тип, по А.А. Гавриловой). Большое сходство обнаруживается при сравнении черт погребального обряда, зафиксированных в курганах Боротала и в древнетюркских курганах Алтая. В погребениях Катанды, Берели, Боротала (курганы 6, 50) из трёх лошадей, найденных в могиле, была экипирована только одна (её захоранивали с седлом, уздой, оружием, перемётной сумой с дорожными принадлежностями). В кенотафах Боротала и алтайских тюрок погребения человека и лошадей разделялись рядом из деревянных кольев, стенкой или земляной перемычкой. [3] Большинство погребений Алтая этого времени ориентированы на восток, а сопровождающие их лошади обычно укладывались в обратном направлении. Наиболее яркой и точной иллюстрацией погребального обряда является конструкция кургана-кенотафа 51. Находящийся в нём каменный ящик с предполагаемым погребением человека ориентирован головной частью на восток, а захоронения двух лошадей, отделённые барьером нетронутого материка, — на запад. Этот курган с весьма традиционным погребальным обрядом, несмотря на ограниченность инвентаря (однолезвийный нож, железный ковш, керамическое пряслице (рис. 8, 2)), может быть с полной уверенностью отнесен к древнетюркскому времени. [4] Тем более что по конструкции насыпи и размерам он близок кургану-кенотафу 50, который характеризуется северо-восточной ориентировкой сруба-гробовища и юго-западной ориентировкой лошадей. Но точно такая же (юго-западная) ориентировка характерна и для лошадей ритуального кургана 6. В кенотафе 50 имеется погребение человека, однако положение костяка совершенно неестественно и носит явно соподчинённый характер. Он расположен поперёк покрытия сруба, кости находятся на костяках лошадей (рис. 4). В этой связи уместно сравнить боротальский кенотаф 50 с богатейшим курганом № 1 четвёртой группы Курая. По справедливому, на наш взгляд, мнению С.В. Киселёва, в этом кургане над тремя скелетами коней основного погребения лежал костяк, возможно конюха, «положенного насильственно в могилу вместе со своим господином». [5] Вероятно, в Курае и Боротале погребения знатных тюрков сопровождались иногда погребениями рабов или людей
(146/147)
зависимых. Но в боротальском кургане-кенотафе, сооружённом в память о знатном тюрке, основное погребение отсутствует. Это позволяет отнести курган 50, а также курганы 6 и 51 к кенотафным погребениям, или так называемым «ложным» курганам, возведённым в честь знатных тюрков, возможно убитых на чужбине. Пока трудно сказать, одновременны ли они памятникам Курая и Туяхты, но наличие аналогий во всех деталях погребального обряда свидетельствует о небольшом хронологическом разрыве между ними. Едва ли существенно отличается от кенотафов 6, 50, 51 и впускное захоронение лошади в кургане 82. Оно так же, как и другие боротальские захоронения лошадей, ориентировано на юго-запад. Вполне традиционна и поза погребённого животного. В его челюстях — железные удила с большими витыми кольцами и восьмеркообразными петлями для крепления повода (рис. 5, 2). А.А. Гаврилова относит их к катандинскому типу и датирует VII-VIII вв. [6] К конской упряжи относятся и несколько бронзовых бляшек в виде трёх лепестков (рис. 10, 3). Одна из них прикреплена к железной шарнирной пряжке с длинным шпеньком, оканчивающимся шариком на конце. Она застегивалась фигурной костяной пряжкой (рис. 10, 4). Очевидно, эти предметы являлись частью упряжи или приспособлением для крепления колчана. [7] Поясная бронзовая бляшка квадратной формы использовалась для приторачивания переметной суммы к седлу (рис. 10, 5). Две застёжки от пут (рис. 3, 12) аналогичны по форме застёжкам от пут из курганов 6 и 50. Во всех трёх боротальских курганах прослеживается обычай спутывать задние ноги захороненным лошадям. Подпружная роговая пряжка (язычок утрачен, см. рис. 3, 11) усиливает сходство основных деталей сбруи впускного захоронения лошади в кургане 82 с рассмотренными выше кенотафами 6 и 50. Но в кургане 82 найдены и другие предметы, в частности костяные накладки на лук: одна срединная, две концевые и одна дополнительная лопаточкообразной формы (рис. 10, 1). Если придерживаться периодизации А.А. Гавриловой, то «такие луки с одной парой концевых накладок на один конец» [8] следует считать типичными для могил кудыргинского и берельского типов и отнести к V-VII вв. Однако для боротальского лука такое заключение будет неправомерным, поскольку дополнительная лопаточкообразная накладка известна только у луков позднего уйгурского типа. [9]
В комплекте с луком обнаружены шесть железных черешковых: трехлопастных наконечников стрел (рис. 10, 2). Из них три — с вертикальными боковыми гранями и короткими треугольными заострениями вверху, два — по очертаниям близки треугольным. Самый крупный из них наконечник в нижней части лопастей имеет круглые отверстия, а на насаде — плохо сохранившийся костяной свистунок. Шестой наконечник килевидной формы, «бронебойный».
(147/148)
Он относится к редкому для Алтая типу, в Туве появляется только в уйгурский период. [10] Предполагаемая дата его VIII-IX вв.
Среди древнетюркских древностей Алтая выделяются находки керамики уйгурского происхождения (рис. 8, 3). Она резко отличается от местной алтайской керамики высоким качеством обжига и специфическим для уйгурской керамической посуды орнаментом. Большая часть инвентаря впускного захоронения лошади в кургане 82 характерна для алтайских тюрков, но наличие уйгурской керамики, наконечника стрелы позднего типа, лука, также близкого по конструкции уйгурским лукам, отодвигает дату этого захоронения к концу VIII — первой половине IX в. Она соответствует определённому нами возрасту курганов 6, 50, 51. Вероятно, в это время древнетюркское население Алтая уже испытывало значительное культурное и политическое влияние Уйгурского каганата (750-840), что и определило состав погребального инвентаря в кенотафах Боротала.
[2] Имитации клыков найдены на черепах коней, поэтому нам кажется наиболее вероятным использование их в качестве украшений узды, известных на Алтае уже в эпоху ранних кочевников.
[3] Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951, с. 531.
[4] Ближайшие аналогии таким конструкциям погребальных сооружений имеются в исследованных курганах Туяхты (см.: Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири, с. 533-534).
[5] Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951, с. 535.
[6] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 81, рис. 15, 2, 3. Подобные удила найдены и в курганах соседней Курайской степи (С.В. Киселёв, Курай VI, курган 1) и Тувы (А.Д. Грач, Уюк, курган 45).
[7] Совершенно идентичная по форме пряжка известна в погребении человека из Кудыргэ (см.: Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., табл. XIX, могила II, рис. 6).
[8] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 87.
[10] Там же, табл. 11, 15.
|