С.Г. Кляшторный
Из древнетюркской ономастики: царский род «голубых тюрков».
// Востоковедение. 19. Филологические исследования.
/ УЗ СПбГУ № 430. Серия востоковедческих наук. Вып. 35. СПб: 1997. С. 160-163.
«Туцзюе есть особое племя сюнну. Их родовое имя ашина», — так повествует историческая хроника Чжоу-шу о появлении в середине VI в. нового и опасного соседа северокитайского царства. По тюркской генеалогической легенде прародительницей ашина была волчица. Одного из её потомков во втором поколении звали Ашина. «Его дети и дети его детей размножились и мало-помалу образовали несколько сот семей». Все это происходило в «горах севернее Гаочана», т.е. на Восточном Тянь-Шане, севернее Таримского бассейна. Мать Ашина была из «местных женщин», фамильные имена которых приняли дети, рождённые от первых десяти сыновей волчицы. Все версии тюркских генеалогических легенд и иных китайских сообщений о родословии тюрков выделяют мотив смешения «потомков волчицы», т.е. сюнну-ашина, с местным населением Восточного Туркестана и принятия ими родовых имен тех, кого китайцы тогда называли «ху». Этим термином в Восточном Туркестане обозначали осёдлое население, говорившее на иранских и тохарском языках. [1]
В V в. после насильственного переселения в предгорья и долины Монгольского Алтая ашина возглавили союз местных племён, получивший наименование тюрк. А в середине VI в. имя ашина стало родовым именем всех правящих династий Восточного и Западного каганатов, а также их многочисленных наследников. Известное только в китайской иероглифической передаче, оно обычно предшествует личным именам каганов и их родичей. По реконструкции С.Е. Яхонтова, иероглифы, составляющие китайскую транскрипцию имени, читались в интересующее нас время как âṣinâ ~ âṣənâ, т.е. так же, как в настоящее время (личная консультация).
В отличие от китайских источников, древнетюркские памятники нигде не называют имя ашина в подобной или близкой по звучанию форме. Даже в тех разделах надписей, где содержатся имена первых каганов, их родовое имя не упомянуто. Напро-
(160/161)
тив того, в древнеуйгурских рунических памятниках родовое имя уйгурской династии, Яглакар, упомянуто несколько раз.
Ситуация представляется несколько необычной и заставляет искать возможные объяснения, одним из которых может быть иное обозначение в надписях правящего рода тюрков, чем то, которое фигурирует в китайских источниках. В таком случае подсказать решение могла бы этимология имени ашина.
Тюркские этимологии этого имени обычно возводятся к глаголам aš= «переваливать гору» (П. Будберг) или eš= «скакать, прыгать» (К. Сиратори). [2] Случайность обоснований делает эти попытки неубедительными. Остановимся на трёх сравнительно новых гипотезах.
1. Гипотеза С.Г. Кляшторного (1964). Поскольку и тюркские легенды, и собственно китайская информация связывают происхождение имени ашина с родовой ономастикой автохтонного населения Восточного Туркестана, исходную форму имени следует искать в тамошних иранских или тохарских диалектах. В качестве одного из возможных гипотетических прототипов предложено хотано-сакское āṣāna «достойный, благородный». [3] Пример, однако, неудачный, так как китайская передача второго гласного предполагает лишь i-ə.
2. Гипотеза X.В. Хауссига (1979). В историческом труде византийца Феофилакта Симокатты, завершенном около 602 г., упоминается война в Тавгасте, т.е. в Китае, которую вели между собой «красноодёжные» и «чёрноодёжные». Хауссиг переносит место военных действий на южный берег Аму-Дарьи, идентифицирует «красноодёжных» с кермихионами-эфталитами, а «чёрноодёжных» — с тюрками, весь эпизод он рассматривает как сообщение о тюрко-эфталитской войне. По мнению Хауссига, тюрки названы «чёрноодёжные» по своему царскому роду ашина, имя которых он сближает с древнеперсидским axšaēna «тёмноцветный». [4]
3. Гипотеза К. Беквиса (1987). В сохранившихся фрагментах труда византийского историка конца VI в. Менандра Протектора содержится следующая фраза: «Старейший единодержавец турков прозывается Арсила (’Αρσιλας)». Обычно это имя трактуется как искажение тюркского arslan. Беквис же полагает, что Арсила — родовое имя тюркских каганов, транскрибируемое в китайских источниках как ашина. [5] Эта историографическая гипотеза предполагает, однако, две фонетические натяжки, каждая из которых маловероятна: пропуск -r- и передача -n-
(161/162)
через -l-.
В каждой их этих трёх гипотез содержится рациональное зерно, и есть, как очевидно, слабые стороны. Наиболее общим для двух первых предположений является вывод, что тюркская этимология слова ашина маловероятна, а иранская или тохарская, в особенности связанная с Восточным Туркестаном, напротив того, предпочтительна. Если обратиться к древней царской ономастике Восточного Туркестана, то следует отметить присутствие там цветовых обозначений. Так, царский род Кучи именовался «белым» (тохарское A kutsi, санскр. arjuna, китайская калька бо). [6]
В таком контексте историографически неоправданная гипотеза Хауссига в той части, где он предполагает связь между именем рода ашина и древнеперсидским axšaēna, может получить вполне удовлетворительную этимологическую разработку. Если даже ограничиться восточнотуркестанской сюжетикой, то искомая форма представлена в согдийском ’xs’yn’k (-əxšēnē) «синий, тёмный»; в хотано-сакском (письмом брахми) āṣṣeiṇa (-āššena) «синий», где долгое ā- появилось как развитие axs- > āss-; в тохарском A āśna- «синий, тёмный» (из хотано-сакского или согдийского). [7] Именно сакская этимология ашина (<āṣṣeiṇa ~ āṣṣeṇa) со значением «синий» является фонетически и семантически безупречной. Последнее утверждение нуждается, впрочем, в текстологическом подтверждении.
В больших орхонских надписях в повествовании о первых каганах народ, населявший вновь созданную империю, назван kök türk, в обычном переводе «голубые (синие) тюрки». Не касаясь многочисленных интерпретаций слова kök в этом сочетании, отметим его идеальное семантическое совпадение с реконструированным здесь значением имени ашина. Явное калькирование имени предполагает неутраченное знание его первоначального смысла и чужеродного происхождения, вполне совместимого с полиэтническими слагаемыми культуры Первого Тюркского каганата, утратившими, однако, популярность в «национализированной», по выражению Л. Базена, политической и культурной среде Отюкенской ставки эпохи Бильге-кагана.
Итак, упоминание в орхонских памятниках сочетания kök türk, переводимого мною как «кёки и тюрки», «ашина и тюрки», позволяет констатировать присутствие в текстах имени царского рода тюрков и возможное осознание ими, во всяком случае для почти легендарного времени первых каганатов, двусостав-
(162/163)
ного характера тюркского племенного союза.
Примечания
[2] Обе этимологии см.: Boodberg P.A. Selekted Works. Berkeley; Los Angeles, 1979. P. 77-78.
[3] Кляшторный С.Г. Древнетюркские рунические памятники ... С. 112.
[4] Haussig Н.W. Byzantinische Qullen über Mittelasien in ihrer historischen Aussage // Prolegomena to the sources on the history of pre-Islamic Central Asia. Budapest, 1979. S. 55-56.
[5] Beckwith Ch.J. The Tibetan empire in Central Asia. Princeton, 1987. P. 206-208.
[6] Bailey Н.W. Taugara // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. Vol. VIII. 1937. P. 900; Liu Mau-tsai. Kutscha und seine Beziehungen zu China. Wiesbaden, 1969. Bd I. S. 7; Bd. II. S. 228.
[7] Bailey Н.W. Dictionary of Khotan Saka. Cambridge, 1979. P. 26. (Я признателен Л.Г. Герценбергу и В.А. Лившицу за ценные консультации относительно иранских этимологий, приводимых выше).
|