А.В. Давыдова

Иволгинский археологический комплекс.

Том 2: Иволгинский могильник.

/ Археологические памятники сюнну. Вып. 2.

// СПб: «Петербургское Востоковедение». 1996. 176 с. ISBN 5-85803-034-3

Иволгинский могильник
и проблемы социальной стратификации общества сюнну.

Распределение находок по могилам.

Рассмотренные выше категории находок вещественного материала распределяются в них неодинаково. Проанализируем характер этого распределения.

Пища.

Состав еды или питья в глиняных сосудах выяснить не удалось, но цифровые колебания (количество горшков в могилах и их объём) интересны: от 0 до 7 сосудов различной ёмкости в одной могиле (могила 120; табл. 36: 5-11). Наиболее же частое (и среднее в то же время) положение — это один-два сосуда в могиле.

Мясо. Количество этого вида еды также варьируется: обычно это один или два куска баранины, но иногда полное отсутствие мясной еды или её изобилие (несколько кусков баранины, а к ним ещё мясо коровы). В виде исключения — мясо свиньи или собаки, а в 12 могилах и кости рыб.

Очевидно, эта категория находок, т.е. количество и состав еды, положенной в могилу, прямым образом выражает прижизненное имущественное положение погребённого.

Детали одежды.

При рассмотрении этой категории находок было отмечено, что сохраняющиеся части одежды (такие, как застёжки-пуговицы, пряжки, украшения из неорганических материалов), как правило, являются частями поясных наборов, их находят на поясе погребённых. Общеизвестно, что самой значимой частью одежды кочевых народов являлся пояс, к кожаной основе которого прикреплялись металлические пряжки, кольца, крючки, на которые мужчины подвешивали оружие (нож, кинжал, колчан со стрелами), а женщины кроме пряжек подвешивали и пришивали различные украшения (мешочки типа кошельков, расшитые бусами и бисером). Таким образом, наличие пояса обязательно, состав же поясного набора варьируется. Разберём отдельно состав мужских и женских поясов с целью выяснения категорий их сложности.

Мужской пояс.

Обязательной частью пояса мужчины являются пряжки и кольца из железа, а также предметы вооружения. Вариации заключаются как в количестве этих предметов, так и в их качестве. За исходный момент возьмём минимум: две пряжки и два кольца из железа. Выделим этот условный минимум в первую категорию. Каждую следующую более сложную категорию будем определять по мере увеличения предметов поясного набора. Схематично этот ряд можно представить следующим образом (рис. 4).

(26/27)

Рис. 4. Категории мужского инвентаря.

Во II категории количество пряжек и колец остаётся на том же уровне, или может быть увеличено на одну единицу, но, кроме того, к поясу подвешивается нож и какие-либо предметы из кости (кольцо, игольник).

В III категории количество пряжек и колец доходит до трёх-четырёх, подвешивается нож или кинжал, костяные предметы могут быть или нет, но зато на поясе появляются бронзовые предметы: одно или два кольца и пуговицы с гладкой поверхностью.

В IV категории те же элементы, но бронзовые пуговицы имеют несложный орнамент, либо изображение животного.

В V категории, кроме перечисленных предметов, появляются ажурные бронзовые пряжки сложных форм, имеющие рельефные изображения голов животных типа найденных в могиле 120 (табл. 36: 3-4).

Таким образом, несомненно, что набор предметов на поясе отражает степень прижизненной материальной обеспеченности погребённого. Учитывая же то исключительное значение, которое пояс со всем его набором имеет в одежде кочевника, вероятно, что он также играет роль своеобразного паспорта, указывающего на общественное положение, общественный ранг его хозяина.

Оружие.

К поясу мужчины, кроме того, подвешивается и оружие. Лук и колчан со стрелами — обязательная принадлежность вооружения мужчины. Всё, что известно о сюнну из письменных источников (их исключительная воинственность, чёткая военная организация, смерть за уклонение от службы в войске), убедительно говорит за то, что мужчина неотделим от вооружения. И тем не менее в Иволгинском могильнике обнаружена неграбленая мужская могила (98, табл. 27: 1-16), в которой нет ни лука, ни стрел. В остальных могилах состав и количество оружия варьируются. Отмечено три положения: 1) в могиле нет ни лука, ни стрел; 2) в могиле — часть лука, только две концевые накладки, стрел нет (187, табл. 52: 1-10); 3) есть и лук, и стрелы. Но помимо того, отмечены различия мужских могил по набору стрел. Варианты: 1) только костяные стрелы, 2) костяные и бронзовые, 3) костяные и железные. Если сопоставить наборы стрел с категориями поясных наборов, то наборы с железными стрелами войдут в две высшие категории могил (т.е. в III и IV). Наборы с костяными и бронзовыми окажутся в категории III, только костяные стрелы будут связаны со II категорией, а первая оружия не имеет.

Учитывая значение войны, превращённой в промысел в обществе сюнну, можно полагать, что состав оружия — это признак, отражающий положение мужчины в войске, а следовательно, и в обществе. Наряду с этим, материалы могильника показывают, что это положение прямым образом связано и со степенью материальной обеспеченности.

На рис. 4 рассмотренные категории погребального инвентаря (поясные наборы и оружие) сопоставлены с другими признаками — количеством и составом еды, а также с глубиной могильной ямы. В I категории еды нет. По мере продвижения к категории V и количество, и ас-

(27/28)

сортимент еды увеличиваются (большее количество горшков и их объём, больше кусков мяса). На самой высшей категории, помимо явного изобилия еды, появляются ещё и немясные части туши: головы баранов, иногда рога косуль.

Черепа и рога животных обнаружены только в самых богатых могилах, но не во всех, а лишь в некоторых. Можно предположить, что немясная часть туши не только символизирует всё животное, а ещё одновременно служит особым знаком, которым отличается высокий ранг погребённого. Нелишне напомнить, что именно в таких могилах обнаружены также бронзовые украшения с изображениями в «зверином стиле».

Глубина могильной ямы (рис. 4) находится в соответствии с указанными выше признаками: в I категории ямы вообще нет, погребённые обнаружены на уровне древней дневной поверхности. По мере же продвижения к категории V глубина могильной ямы увеличивается, а в V категории доходит почти до двух метров.

Суммируя вышеизложенное, можно сказать, что такие признаки, как ассортимент и количество еды, поясные наборы, состав оружия, глубина могильной ямы являются признаками, указывающими на прижизненный материальный достаток погребённого, который, видимо, в свою очередь определял и его место на ступенях общественной лестницы. По всем указанным признакам в мужских погребениях выделяется 5 таких ступеней.

Женский пояс.

Женский пояс, как и мужской, в качестве обязательного компонента имел пряжку и кольцо из железа, а также украшения (подвески, бусы из различных материалов). Для анализа женских поясных наборов рассмотрим неграбленые могилы 100, 102, 119, 190 (рис. 5).

Рис. 5. Категории женского инвентаря.

В I категорию (самую низшую) попадает могила 102 (табл. 33), на поясе погребённой там женщины не имелось металлической пряжки, он состоял, видимо, из кожаной или войлочной основы.

Во II категорию попадает пояс с одной железной пряжкой и одним железным кольцом (могила 119; табл. 35).

В III категории оказывается пояс, в котором кроме этого жёсткого минимума (одна пряжка и одно кольцо из железа) имеются также различного рода подвески (когтевидной формы, подвески-кольца, подвески-монеты), а также мешочек или мешочки типа кошельков, расшитые бисером и бусами (могила 190; табл. 54-57).

В IV категории пояс имел те же компоненты (кроме монеты-подвески), но в большем количестве, кроме того ещё ряд бронзовых предметов: кольца, пуговицы с зооморфными изображениями и, главное, на таком поясе имеются большие пластины-пряжки с изображениями в «зверином стиле» (могилы 100, 138). Следует добавить, что в двух высших категориях (III и IV)

(28/29)

выявлено два пояса: один — на верхней одежде типа шубы или толстого халата, а второй пояс — на нижней одежде, застёжкой этого пояса служила маленькая бронзовая пряжка. Кроме того, пояс был расшит раковинами каури или их имитациями, а также бисером и бусами.

Четыре категории женских поясных наборов выделены в основном по четырём неграбленым могилам и они, конечно, не исчерпывают всех имевшихся вариантов. Но, совершенно очевидно, что этот недостаток не снимает факта появления здесь той же тенденции к проявлению имущественной дифференциации.

Следует отметить, что хотя тенденции здесь те же, однако, выделенные признаки отражают не только разницу в имущественном достатке, но также и семейное положение женщины. Поэтому женские погребения не могут служить прямым индикатором для выявления имущественной дифференциации общества и их необходимо рассматривать в комплексе с мужскими погребениями. Все 4 взятые для анализа женские могилы имеют парную мужскую (102-101; 100-93; 119-120; 190-189; мог. 138 также имеет парную мужскую могилу 134).

Обратимся к рис. 5, где выделенные по поясным наборам четыре категории сопоставлены с другими признаками.

I категория самая бедная — пояс без пряжек, еды в могиле нет, но погребенная лежит в гробу и глубина могильной ямы 1,35 м. Можно думать, что значительная глубина могильной ямы и наличие гроба — отражение материального положения лежащего рядом с ней в парной могиле мужчины (мог. 101), а бедный пояс и отсутствие еды — отражение положения погребённой женщины в семье, тем более, что мужчина лежал в могиле не один, а с ребёнком. Женщине ребёнка не положили! Может быть, погребённая в мог. 102 не жена, а наложница? По инвентарю это одна из самых бедных могил во всём могильнике. Но обратив внимание на план могильника (табл. 2), увидим, что могила этой женщины занимает такое же полноправное положение, как и могилы женщин с богатым инвентарём (могилы 100, 119, 138).

II, III, IV категории женских погребений связаны с мужскими погребениями (93, 120 и 189), которые хотя и ограблены, но по ряду сохранившихся признаков могут быть отнесены к самой высшей категории (мясо, много горшков, черепа животных, бронзовые предметы с зооморфными изображениями). И мы, видимо, вправе ожидать, что женские погребения должны отразить степень богатства погребённых рядом с ними мужчин.

Но получается следующее: II категория (мог. 119) имеет пояс с самым минимальным набором (одна пряжка и одно кольцо из железа), немясную еду (рыба), зато два сосуда и один из них бронзовый котёл. Украшений немного, всего две подвески, правда, дорогих привозных из бирюзы (для сравнения: в грабленой могиле 207 найдено 138 бус). Возраст женщины из мог. 119 от 40 до 55 лет, семейное положение неясно (жена? наложница?).

III и IV категории, видимо, не вызовут такого вопроса — здесь обнаружены богатые пояса с массой украшений на верхней одежде, есть пояса и на нижней одежде, также с богатыми наборами. Как бы ни называть этих женщин, их семейное положение выше, чем у женщин I и II категорий.

Но между III и IV категориями есть существенная разница, связанная, видимо, с различием в их семейном или общественном положении (а может быть, обусловленная и возрастом: женщине из мог. 138 от 23 до 40 лет, женщине из мог. 100 от 40 до 55 лет). В IV категории есть признак, которым отмечены самые высокие ранги мужчин: в могилу положены немясные части туши и бронзовые пластины-пряжки с зооморфными изображениями и даже с изображениями борьбы зверей (табл. 30: 22-23, табл. 39: 2). В могиле 100 обнаружена пряжка с изображением борьбы двух тигров и дракона, череп барана лежал на крышке гроба, т.е. не там, где обычно клали пищу для покойника (на дне могилы в специальном отсеке за головой погребённого). На наш взгляд, череп барана в мог. 100 положен как отличительный знак. Можно предположить, что женщина, отмеченная этим отличительным знаком играла не только большую роль в семье, но и занимала особое положение в обществе. Она могла выполнять какие-то особые функции, тем более, что это была пожилая женщина. Это предположение можно подтвердить, видимо, и характером бронзовых пластин-пряжек с изображением борьбы зверей (табл. 30: 22, 23). Большинство исследователей связывают с ними функции отличительных знаков, но следует обратить внимание на то, что они найдены в женских могилах (в Забайкалье, по крайней мере). Безусловно, это связано прежде всего с высокой ролью женщины в семье и обществе, но, как выше показано, не каждой женщины, и в этом плане женские погребения являются достаточно чётким социальным индикатором, хотя следует признать, что их анализ сопряжён с большими трудностями, чем анализ мужских погребений.

(29/30)

Детские погребения.

Детские погребения Иволгинского могильника для того аспекта анализа, который приведен выше, не дают чётко выраженной картины, но имущественная дифференциация, отмеченная для взрослых, имеет место и в детских могилах. Видимо, общие тенденции здесь те же, но признаки менее чётки; их аморфность и малое количество материала (32 детских могилы, из них 29 грабленых) не дают возможности провести достоверный анализ.

Подводя итоги, ещё раз следует отметить, что имеющийся материал фрагментарен из-за ограбленности могил, точный подсчет вариантов произвести невозможно, нельзя также выделенные категории представить на более солидных в количественном отношении сериях. Но при всей их относительности и приблизительности представляет исключительный интерес общая тенденция.

Между крайними точками богатства и бедности есть какое-то количество промежуточных ступеней, причем основная масса могил приходится именно на эти средние ступени. Этот вывод важен ещё и потому, что в литературе о сюнну наличие в их обществе имущественной дифференциации раскрывается только как существование двух полюсов богатых и бедных. Наиболее чётко эта мысль выражена С.И. Руденко в его работе о Ноин-Уле (Руденко, 1962).

Однако, как видно из материалов Иволгинского могильника, кроме этих двух полюсов имеется ещё несколько ступеней между ними, а это позволяет отказаться от упрощённых представлений о характере имущественного, а следовательно, и общественного расслоения у сюнну. Во всей литературе о сюнну обычно противопоставляют знать сюнну и массу рядового населения, но дело в том, что эта масса не однородна, она многолика, и эта многоликость выражает сложность имущественной, а наряду с ней, видимо, и общественной лестницы сюнну.

Эти выводы, сделанные на материалах Иволгинского могильника, думается, вполне могут быть подтверждены данными всех остальных могильников сюнну.

Подводя итоги рассмотрению основных особенностей погребального обряда Иволгинского могильника и того, что он даёт для понимания структуры самого общества, следует отметить, что такие признаки, как глубина могильной ямы, отсутствие или наличие внутримогильного сооружения, еда, одежда погребённых (особенно поясные наборы), состав оружия прямым образом отражают имущественное прижизненное положение погребённого, а вследствие этого — и его положение в обществе. Все эти признаки, безусловно, надлежит рассматривать в комплексе, хотя наиболее показательны они в мужских могилах.

Есть и ещё ряд археологических определений, о которых говорилось выше только в плане их констатации. Речь идёт об ориентации могил на север и восток (главные направления) и о типе внутримогильных сооружений. Часть внутримогильных сооружений (колода, двойные камеры, каменный ящик) из-за сильной ограбленности могил не смогла стать объектом анализа. Основными типами внутримогильных сооружений в Иволгинском могильнике являются гробы и гробовища, причем гробы тяготеют к северной, а гробовища к восточной ориентировке. Оказалось, что эти основные типы внутримогильных сооружений не связаны с выделенными выше археологическими категориями. В любой категории есть и гробы, и гробовища, и оба направления ориентировки. Количественное отношение внутри категорий, видимо, отражает их общее соотношение по могильнику.

Отсюда можно сделать вывод, что такие признаки погребального обряда Иволгинского могильника, как ориентировка могил и тип внутримогильного сооружения не являются показателями имущественного и общественного положения погребённого. Не отражают они и хронологических различий.

Для понимания природы этих признаков, столь отличных друг от друга и выявленных в одном достаточно компактном могильнике, в первую очередь требуется рассмотрение антропологического материала. Но именно тут возникают непреодолимые трудности из-за редкостной фрагментарности и исключительно плохой сохранности костей человека.

наверх