К.В. Чугунов
Тайны «земли древних поклаж».
См. файл .pdf, 4,42 Mb.
Легенды о сказочных богатствах, захороненных вместе с древними героями и царями, всегда привлекали искателей сокровищ. Не останавливали любителей наживы ни запреты, существовавшие во многих обществах по отношению к подобного рода деятельности, ни страх наказания за содеянное. Не спасали и меры предосторожности, предпринятые теми, кто совершал захоронение: труднодоступные, хорошо охраняемые монументальные гробницы фараонов в Египте всё же были ограблены ещё в древности. Скифы начиная с V в. до н.э. стали прятать наиболее ценные сакральные предметы в специальных тайниках, устроенных под курганными насыпями. Именно в таких тайниках археологи обнаруживают великолепные золотые предметы, не найденные грабителями, как, например, при исследовании Филипповских курганов в Оренбургской области. Исследователям удаётся открыть непотревоженные сопроводительные и второстепенные могилы на периферии кургана или в случае необычной планировки памятника, как это случилось при раскопках Аржана-2 в Туве. Курган сохранил до наших дней все погребальные комплексы, включая основное «царское» захоронение с богатейшим материалом, только благодаря тому, что оно было значительно смещено от центра наземного сооружения. В центре же, как и на всех прочих курганах, до начала
Бугры. Радуга над курганом.
Фотография автора.
(Открыть в новом окне)
(115/116)
Неизвестный художник. Разрез кургана. Алтай. XVIII в. Бумага, акварель.
Архив Института истории материальной культуры Российской академии наук.
(Открыть в новом окне)
исследований была видна обширная воронка — след деятельности бугровщиков. Бугровщичество как промысел по раскапыванию древних курганов («бугров») с целью добычи в них могильного золота, вероятно, повсеместно сопровождало освоение новых земель Российского государства.
Однако мы ничего не знаем о самих бугровщиках. Кто были эти люди, что их привело к могилам древних кочевников и так ли уж легка была эта «лёгкая нажива»? Масштаб разграбления древних курганов и богатство добычи «гробокопателей» можно представить по тем драгоценным изделиям, которые составляют Сибирскую коллекцию Петра I.
В конце XVII — XVIII в., как показывают многочисленные свидетельства современников, этот промысел зародился в Западной Сибири, степные просторы которой в документах XVIII в. иногда именовали «землёй древних поклаж».
Здесь искатели сокровищ были пионерами и часто нарушали установленные границы империи. Граница Томского уезда с «Телеутской землицей» в то время проходила по левым притокам Оби рекам Карасук и Ирмень. К осени 1718 г., после откочёвки телеутов на юг, земли по левобережью Оби опустели и оказались никому не принадлежащими. Первыми из русских на эту территорию стали самовольно проникать бугровщики. В погоне за лёгкой наживой в степь уходили целые артели. Один из путешественников по Сибири начала XVIII в. писал: «Не инако как люди ватагами ходят на соболиный промысел, так и здесь великими партиями собирались, чтоб разделить между собою работу, и тем скорее управиться с многими курганами».
(116/117)
Вид раскопанного в XVIII в. кургана на Алтае.
Фотография автора.
(Открыть в новом окне)
Участник посольства Л.В. Измайлова в Пекин в 1719-1721 гг., будучи проездом в Сибири, сообщал, что «много людей, из Томска и других мест, каждое лето отправляются к этим могилам, разрывают их и находят среди праха покойника значительное количество золота, серебра и меди, драгоценные камни, в особенности же рукоятки мечей и оружие», и далее добавляет: «Я видел разные принадлежности вооружения и другие любопытные вещи, вырытые из этих могил, особенно помню вооружённого всадника на коне недурной отделки и фигуры зверей из чистого золота». [1]
Понятно, что ограблению подвергались в первую очередь наиболее крупные курганы. Сведения о древних могильных «буграх», достигавших в высоту четырёх саженей, содержатся в записках путешественников и первых местных краеведов, которые описывали и то, что все они подверглись «бугрованию». Есть многочисленные упоминания о бугровщичестве в связи с освоением новых земель и в государственных документах той эпохи. [2] Как сказано выше, бугровщики зачастую первыми проникали на новые земли и многие из них совмещали добычу золота в древних курганах с поисками месторождений полезных ископаемых, то есть были ещё и рудознатцами. Одним из таких пионеров Рудного Алтая был некто Степан Костылев, который в 1717 г. подал челобитную губернатору Сибирской губернии Матвею Петровичу Гагарину с просьбой отпустить его из Коркиной слободы «и взять из тое слободы охочих людей искать вверху по Ишиму реке… и по иным рекам руды серебряные, медные, железные и иных, и слюды и в курганах вещей». [3] Открытые при таких походах месторождения и места древних
(117/118)
Рабочий момент раскопок кургана, который уже был раскопан в XVIII в. «бугровщиками».
Современная фотография.
(Открыть в новом окне)
выработок стали в скором будущем основой для возникновения горно-металлургических предприятий Акинфия Демидова. Вслед за бугровщиками и рудознатцами на вновь разведанные земли приходили казаки, строились остроги, крестьяне с семьями основывали деревни, обживали новые места. Таким образом, жажда личной наживы вместе с поиском ископаемых руд способствовала расширению границ империи и освоению русскими Сибири.
В 1767-1770 гг. крепостным заводчиком Демидовых Григорием Махотиным была написана «Книга мемориальная о заводском производстве сочиненная», в которой не только дана технико-экономическая характеристика алтайских Колывано-Воскресенских металлургических заводов, но и содержится обширное историко-географическое описание Прииртышья. Книга, оставшаяся в рукописи, содержит 304 страницы и написана, как упоминает сам Махотин, с использованием старых документов времён Никиты и Акинфия Демидова. В этом сочинении дано, пожалуй, наиболее подробное описание того, что бугровщики могли добывать и видеть в курганах Обь-Иртышского междуречья: «В тамошних же местах находится множество бугров, в которых погребены мертвые тела, оные обкладывают камнем и сверх камня осыпают землею, которые и доныне находятся и кои найдены бывают, то русские и другие люди для положенных в тех буграх пожитков раскапывают; ибо те люди, кои во оные бугры клались, такое обыкновение имели, что они золото, серебро и медь, которое они на шее, на руках, платках и в серьгах носили, так же лошадиный убор, какой они по обыкновению своему, имели и всю свою одежду и протчее, с чем они служили, все с собою покладывали и которое отсюду в полуденную сторону далее жили, те люди богатые, и клались с золотыми, а кои поближе сюда, те с плохими серебряными и медными вещами каковых уже довольно есть из могил их вынято и продается… В которой могиле лежало мертвое тело с лошадью на золотой выбитой тонкой доске, а поверху ево платья накладено было золотыми тонкими
(118/119)
Бугры, курган 1. Вид раскопочных траншей.
Фотография автора.
(Открыть в новом окне)
листами… всего с пуд золота и оную могилу до сего зовут пудовик». [4]
Все эти свидетельства показывают, что стимул к рискованному промыслу у русских первопроходцев был очень велик. Уже в 30-е гг. XVIII в. промысел бугровщиков пошёл на спад, как свидетельствуют многие письменные источники: вероятно, шансы обогатиться за счёт разрытых курганов резко упали. Однако, вопреки мнению о полном прекращении этого промысла, что связывают в том числе и с запретительными указами Петра I, древние могилы Сибири продолжали грабить.
Несмотря на активные исследования в Сибири в наше время, археологи не смогли найти ничего, соответствующего великолепным изделиям, выставленным в Особой кладовой нашего музея. Причина, на мой взгляд, кроется не только в тотальной ограбленности памятников в эпоху бугровщичества, но и в том, что самые большие курганы, откуда, по-видимому, и были извлечены эти массивные предметы, в Обь-Иртышском междуречье почти не исследовались. Ещё С.И. Руденко, автор публикации свода археологических источников, включающего Сибирскую коллекцию Петра I и сходные с ней золотые изделия, выражал надежду, что «настанет время, когда курганы Южной Сибири, хищнически раскопанные в конце XVII — в первой четверти XVIII в., будут вскрыты и детально изучены. Тогда… будет с несравненно большей полнотой изучена культура племён, оставивших после себя эти курганы, установлена принадлежность различных вещей к определённым культурным комплексам». [5]
[5] Руденко С.И. Сибирская коллекция Петра I // САИ Д3-9. М.; Л., 1962. С. 39.
|