Р.С. Багаутдинов
Вопросы интерпретации резных изображений на шиловских костяных пластинах.
[Some questions in interpreting the carved pictures on the Shilovka bone plaques.]
[Les questions d’interprétation des images ciselées sur les plaques en os en provenance de Chilovka.]
1. В 1992 г. в катакомбном погребении одного из курганов у с. Шиловка Сенгилеевского района Ульяновской области найдены обломки костяных пластин с изображением сцен противоборства драконов, человека и медведя, всадников и спешенных воинов. Судя по деталям погребального обряда и инвентаря, население, оставившее Шиловские курганы своим происхождением связано с северо-восточным Кавказом, с болгаро-савирским объединением.
2. Первая из сцен противоборства — схватка двух драконов из-за двух зайцев, несомненно, имеет мифологическую основу. Характер изображения драконов не позволяет напрямую связывать наши рисунки с китайской традицией, хотя и драконы, и зайцы широко представлены в китайской иконографии и мифологии. Кроме того, драконы на пластинах также синкретичны как и китайские изображения. Однако, там драконы имеют четыре ноги, в отличие от наших — двуногих. По представлениям алтайцев и тувинцев, дракон на земле связан с личными драгоценностями (эртине), олицетворяет их. Заяц в китайской, тюркской и угорской традициях мыслится как существо, с помощью которого можно иметь эликсир бессмертия, удачу на охоте и связь с высшими духами. В иранской (сасанидской) традиции изображения драконов непохожи на шиловские. Однако крылья драконов из Шиловки и крылья сэнмурвов в иранской традиции выполнены одинаково.
Изображение медведя, скорее всего, исходит из среды тюркских или угорских народов.
3. Очевидно, что такое синкретическое искусство могло возникнуть только у народов, которые объединили в силу условий своего исторического бытия вышеназванные культурные традиции. Такими народами могли быть, скорее всего, древние тюрки. В нашем случае это могли быть болгары и близкие к ним народы.
(85/86)
4. Центральную часть композиции одной из пластин занимает изображение схватки медведя, терзающего лань (?) и лучника, стреляющего с колен. За спиной у лучника — группа из четырёх тяжеловооружённых копейщиков на конях. За спиной у медведя прорисовано четыре взнузданных и осёдланных коня. На следующей пластине — сцена окружения четырёх спешенных копейщиков двумя лучниками, стреляющими с колен. Скорее всего, изображения скачущих всадников, отдельно стоящих коней и спешенных копейщиков связаны между собой и передают подробности какого-то сражения. На последнем обломке пластины прорисована часть каменной (кирпичной?) стены, за которой видны головы воинов в таких же шлемах и того же облика что и копейщики. По свидетельству А.В. Шевченко, копейщики и лучники принадлежат разным антропологическим типам европеоидной расы.
5. Перед нами, очевидно, детали реального похода, который включал в себя сражения в поле, окружение, осаду крепости (крепостей). Чтобы оказаться запечатленным на пластине, этот поход, по-моему, должен был быть победоносным. Под этот критерий, исходя из вышесказанного, более всего подходит закавказская война 626-630 гг., где участвовали войска Ирана, Византии и западнотюркского каганата. Тюркюты привлекли к войне местные племенные объединения, в первую очередь савиров, хазар и барсилов. Если это предположение верно, то копейщики на пластинах — иранские воины. Подобные изображения воинов всадников и крепости есть на росписях Пенджикента.
|