М.И. Артамонов
История хазар.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.
14. Отношения с Византией и арабами во второй половине VIII в.
Хотя у нас и нет прямых сведений об этом, едва ли можно сомневаться, что усиленный натиск хазар на Закавказье в первую треть VIII в. был вызван не только их собственными интересами, но и подстрекательством Византии, над которой в это время нависла смертельная угроза со стороны арабов. Ради союза с хазарами Византия поступилась даже своими интересами в Крыму.
«Греческий огонь» и необыкновенно суровая зима спасли Константинополь в 717/8 г., когда он был окружён арабами с суши и с моря. В дальнейшем арабам уже никогда не удавалось поставить Византию в столь тяжёлое положение. В следующие за осадою Константинополя годы войны перевес оставался на стороне Византии, потому что силы арабов были отвлечены борьбою с хазарами. Для того чтобы закрепить столь ценный для Византии союз, византийский император Лев Исавр в 732 г. женил своего сына Константина, прозванного Копроним (Смердящий), на дочери или на сестре хазарского кагана, которую звали Чичак (Цветок), а после крещения — Ириной. [1] Позже её хазарским именем называлась парадная одежда (чичакион), [2] видимо введённая царевной в обиход византийского двора. Сын её Лев IV (775-780 гг.) за своё происхождение получил прозвище Хазар. [3]
(233/234)
Не легко далась хазарам непрерывная тридцатилетняя война с арабами. Арабы не уступали хазарам в быстроте передвижения и стремительности натиска, их конные армии неоднократно вторгались в прикавказские области хазар, представлявшие для последних жизненно важное значение. Здесь находились зимовники кочевников, здесь же располагались многочисленные поселения земледельцев и ремесленников, без которых кочевники не могли обходиться. Арабы уничтожали поселения, захватывали скот, истребляли и перемещали на свою территорию население. Часть населения бежала на север, подальше от беспощадных врагов.
В рассказе о походе Мервана в Хазарию столицею хазар выступает город ал-Бейда, помещавшийся где-то на нижней Волге. В качестве древней столицы хазар арабские писатели называют город Семендер. [4] Он находился у подошвы Кавказских гор в непосредственной близости к Сериру. Однако точное местоположение этого города остаётся неизвестным. [5] Арабские писатели дают на этот счёт недостаточно определённые и даже противоречивые указания, возможно, в известной части зависящие от ошибок переписчиков. В описаниях Семендера у авторов X в. главным признаком его выставляется обилие садов и виноградников. [6] Видимо, земледелие и специально садоводство было основным занятием жителей города. Надо полагать, что эта черта была свойственна Семендеру ещё в VII-VIII вв.
Перенесение хазарской столицы из Семендера в Итиль, по словам Масуди, последовало после похода Сельмана ибн Рабиаха (в действительности его брата Абд-ал-Рахмана ибн Рабиаха) в 642 г., или вернее в 653 г.; [7] но эти сведения явно апокрифичны. Во время похода Джарраха в 722/3 г. Семендер, видимо, оставался ещё столицею хазар. Только ввиду неоднократных нападений арабов на этот город при Масламе и Мерване, ставка хазарского кагана была перенесена на Нижнюю Волгу в ал-Бейда, где каган и находился в 737 г. Этого города, будто бы, достиг ещё Абд-ал-Рахман в 642/3 г., [8] а затем на него совершил нападение Джаррах в 729 г. [9] «Армянская география», написанная не раньше последней трети VII в., ещё не знает хазарского города на Волге. В ней сообщается, что среди реки Атель (Волги) находится остров, на котором укрывается народ баслов от сильных народов хазар и бутков, приходящих сюда на зимние пастбища и располагающихся на востоке и западе от реки. [10] Бутками или бушками здесь названы
(234/235)
башкиры — баджгурд арабских писателей. Баслы — это те барсилы, которые в армянских источниках неоднократно фигурируют вместе с хазарами и, по-видимому, совпадают с подразделением болгар, названным у арабов берсула.
В VII в., к которому относятся сведения «Географии», никакого хазарского города на Волге не было, он возник не раньше VIII в., когда арабы стали добираться до Семендера. Первоначально это, очевидно, была ставка кагана, основанная, по всей вероятности, на том острове, на котором «укрывались» баслы и где позже находился замок кагана в Итиле. Перенесение резиденции кагана на Волгу привлекло в хазарский зимовник постоянное население из представителей разных народов. Возле ставки кагана и его двора вырос торгово-ремесленный посёлок, который в IX-X вв. стал важнейшим торговым центром на перекрёстке путей, связывающих восток и запад, север и юг, тем городом, который арабские писатели называли по имени реки Итилем, но который имел ещё несколько наименований, являвшихся вместе с тем названиями его отдельных частей. Древнейшее же название этого города было ал-Бейда (Белый).
Пожалуй, самым замечательным явлением в истории Хазарии VIII в. было значительное развитие осёдлости и связанного с ней земледелия, и притом не только в старых земледельческих областях в предгорьях Кавказа и в горах южного Крыма, где земледельческое хозяйство уцелело, несмотря на опустошительные вторжения кочевых орд, начавшихся с появления гуннов, но и в приморских областях Восточного Крыма и Таманского полуострова, в низовьях Кубани и Дона, где оно было почти начисто сметено военными бурями IV-VII вв. Больше того, осёдлое земледелие возникает в глубине степной полосы и, в особенности, в примыкающей к ней с севера лесостепи, там, где в течение многих столетий обитали только кочевники и где не только в послегуннское, но и в догуннское время ничего подобного не существовало. Так например, густая сеть поселений возникает в обширной области между Донцом и Средним Доном, [11] довольно частая цепь их протягивается по обеим сторонам Нижнего Дона с выходом на северо-западное побережье Азовского моря, [12] появляются они и вдоль степного течения Кубани. [13]
Степень изученности этих поселений ещё недостаточна, но некоторые уже подвергнуты научным раскопкам и дают возможность сделать определённые заключения. Так например, небольшой боспорский город
(235/236)
Мадарский всадник. Болгария.
Тиритака (близ Керчи), доживший до V в. включительно и затем запустевший настолько, что остатки его сооружений покрылись землёй, в VIII в. возродился к новой жизни. На его месте возникло небольшое поселение, совершенно не связанное с предшествующим. Стены или фундаменты жилых и хозяйственных построек этого поселения сложены из камней характерным приёмом кладки «в ёлку»; в жилых помещениях находились каменные очаги; жилища сопровождаются хозяйственными ямами; среди находок встречаются ротационные жернова. [14] Того же рода поселения обнаружены на месте древнего города Мирмекия, [15] в развалинах боспорской крепости Илурат (в 17 км к юго-западу от Керчи), [16] близ с. Алексеевки — в центральной части Керченского полуострова, [17] у с. Планерское (бывший Коктебель) в районе
(236/237)
Реконструкция седла из находки у д. Малая Перещепина, VII в. (по Ласло).
Феодосии [18] и в некоторых других местах Восточного Крыма. На Таманском полуострове поселения того же времени и той же культуры известны в самой Тамани (древняя Таматарха), [19] в Фанагории, [20] на северном берегу Таманского залива на месте древнего Петрея [21] и в ряде других пунктов. Здесь, так же как и в Крыму, обнаружены сырцовые постройки с каменным основанием и глинобитные печи. И на Таманском полуострове и в Крыму в связи с поселениями встречены однородные погребения с гробницами из каменных плит, со скелетами, ориентированными головой на запад.
(237/238)
Массовый археологический материал этих поселений и погребений представлен типичной керамикой, состоящей из яйцевидных амфор и высоких (кувшинов с плоскими ручками, из сделанных на гончарном круге сероглиняных горшков с поверхностью, покрытой горизонтально-бороздчатым рифлением с гребенчатой волной под шейкой, иногда нанесённой поверх рифления. Значительно реже находятся большие пифосообразные сосуды для хранения запасов и кувшины с энохоеобразным горлом.
Керамика того же рода широко представлена на Дону, где, как сказано, известны многочисленные поселения, среди которых имеются и небольшие замки с каменными или сырцовыми оборонительными стенами, самым характером своим свидетельствующие о том, что развитие осёдлости и земледелия здесь сочеталось с установлением отношений феодального типа. [22]
Если хазарская столица на Нижней Волге — Итиль — складывалась с самого начала как город — не только административный, но и торгово-промышленный центр государства, то другие возникшие в VIII в. поселения в подавляющем большинстве случаев носили чисто сельскохозяйственный характер. Лишь немногие из них могут считаться городами. Так, возможно, поселениями городского типа были Таматарха и Боспор, но оба эти поселения в отличие от других, возникших в VIII в., являлись прямым продолжением ранее существовавших на тех же местах древних городов. Впрочем, ничего характерного для города в городище Тамани (Таматархи) пока не найдено. Средневековый Боспор (Керчь) вообще не подвергался исследованиям путём раскопок. Можно думать, что средневековый город находился в приморской части современной Керчи, возле сохранившейся доныне церкви Иоанна Предтечи. Этот храм крестово-купольной конструкции, сложенный из небольших квадров тёсаного известняка с прослойками из рядов плоских кирпичей на извести, выстроен, судя по надписи на колонне с датой 6265 (757) г., ещё в первой половине VIII в. и важен, в первую очередь, как живое свидетельство распространения христианства в Хазарии. [23] Другой христианский храм в Восточном Крыму открыт на горе Тепсень в с. Планерском, о средневековом поселении у которого уже упоминалось. Здесь в VIII в. была выстроена небольшая базилика, в дальнейшем, но не позже IX в., заменённая такой же базиликой, но значительно большей величины. Замечательно, что в кладке стен первой базилики, кроме камня, применены сырцовые кирпичи, положенные «в ёлку», как это было принято в гражданском строительстве того времени. [24]
Из кого состояло это осёдлое земледельческое население, сказать трудно. Принято все поселения в степях Подонья и Приазовья, включая
(238/239)
сюда Восточный Крым и Таманский полуостров, приписывать аланам на том основании, что культура этих поселений близко сходна с культурою алан, занимавших центральную часть Северного Кавказа. Однако в действительности эта культура с неменьшим основанием может связываться и с другими племенами, населявшими степи Северного Причерноморья. Это могли быть и болгары, вместе с которыми эта культура появляется на Нижнем Дунае, могли быть и сами хазары, в этнографическом отношении, по-видимому, мало отличавшиеся от болгар.
Возникновение в VIII в. осёдлости и земледелия в Хазарии было важным и бесспорно прогрессивным явлением в истории не только тех областей, где это констатировано, но и всей южной половины Восточной Европы. Это было следствием установления «хазарского мира», определённой стабилизации положения и отношений между различными населявшими её племенами под властью хазар и в рамках Хазарского государства. Если когда-нибудь хазары и создали плотину, запиравшую проход из Азии в Европу и прекратили вторжения в последнюю новых кочевых орд, так только в VIII в., когда Хазарское государство, охватившее всю южную половину Восточной Европы, достигло вершины своего могущества и политического значения.
На востоке в это время у хазар не было ни опасных врагов, ни соперников. После крушения Западнотюркютского государства в 657 г. наиболее значительным образованием кочевников в Семиречье было тюргешское. Раньше тюргеши входили в состав союза Дулу, а около 700 г. создали своё государство. [*] Именно они выступили против арабов и сдерживали их в Средней Азии, подобно тому, как это делали хазары на Кавказе. К середине VIII в. китайцы, расправившись с Восточнотюркютским каганатом, попытались возглавить борьбу с арабами, но, разбитые под Таласом (751 г.), вынуждены были оставить Среднюю Азию на произвол судьбы. Тюргешей сменили карлуки с Чёрного Иртыша, покорившие Семиречье, области Таласа и р. Чу (766 г.). Тюргеши частью подчинились завоевателям, а частью ушли на восток — к уйгурам, владения которых простирались тогда от Западной Маньчжурии до Джунгарии включительно. Обосновавшиеся в VIII в. в Семиречье карлуки, как раньше тюргеши, сдерживали дальнейшее продвижение арабов и только в X в. (960 г.) сами обратились в мусульманство. К северу от Сыр-Дарьи жило племя кангар-печенегов, а между ними и карлуками, главным образом по р. Иртышу, кочевали кимаки, западную ветвь которых составляли кипчаки-половцы; западнее последних обитали гузы — предки современных туркмен. [25] До поры до времени все они не были опасны хазарам и, по всей вероятности, находились более или менее под их политическим влиянием (особенно гузы).
(239/240)
Золотые украшения из находки у д. Малая Перещепина, VII в. Эрмитаж.
(240/241)
На севере и западе в VIII в. у хазар также не было ни опасных врагов, ни соперников. Вся Причерноморская степь до Днепра, а может быть и дальше, находилась в их бесспорном владении вместе с остатками прежнего своего болгарского населения. Власть хазар распространялась и на прилегающую с севера к степи лесостепную полосу, которую, пользуясь затишьем, именно в это время быстро заселяли славяне.
Походы Масламы, а затем Мервана были направлены к тому, чтобы разгромить хазар и таким образом лишить Византию её союзника. Мерван успешно справился с задачей и на некоторое время обезопасил северный фронт арабов. Однако достаточно было арабской армии уйти из Хазарии, чтобы хазары почувствовали себя совершенно независимыми; через короткое время они вполне оправились и стали вновь опасными для арабов. Больше того, внутренние междоусобия и раздоры настолько ослабили арабов, что они сами искали опоры у хазар. Последний защитник дела Омейядов с семьёй, обозом и некоторым количеством спутников в 752 г. бежал в Хазарию. [26]
Основатель могущества Аббасидского халифата Абу-Джафар ал-Мансур (754-775 гг.) искал новых средств, чтобы удержать хазар от враждебных выступлений. Назначенный в 752/3 г. правителем Армении Язид ибн Усайд ас-Сулами, по-видимому, сильно опасался хазар. Для предотвращения их набегов со стороны алан, он занял арабским гарнизоном Дарьяльский проход, [27] а затем получил от халифа указание жениться на хазарской царевне и таким путём вступить в союз с каганом. [28]
Наиболее полные сведения об этом браке с рядом очень интересных бытовых подробностей сохранились у Ибн А’сама ал-Куфи. [29] Он сообщает, что в письме халифа Мансура Язиду необходимость союза с хазарами мотивировалась тем, что Армения, т.е. закавказские владения арабов, не может процветать ввиду постоянной опасности со стороны хазар, которые в любой момент могут появиться и Закавказье. Единственным способом обезопасить страну халиф считает прочный союз с ними, закреплённый браком правителя на хазарской царевне. Получив такое письмо, Язид послал к кагану хазар, который носил имя Багатур, просить руку его дочери — Хатун. Каган ответил согласием и назначил в приданое невесте 100 тысяч дирхемов. Вскоре прибыла и она сама. Царевну сопровождали 10 тысяч хазар из лучших фамилий. Они взяли с собой 4 тысячи кобылиц с жеребятами, 1 тысячу мулов — жеребцов и кобыл, 1 тысячу слуг, 10 тысяч хазарских верблюдов мелкой породы и 1 тысячу тюркских верблюдов бактрийского типа — двугорбых, 10 тысяч овец. В поезде невесты было 10 крытых повозок с дверями, обитыми серебряными и золотыми пластинками, внутри устланных чёрным мехом и обтянутых парчой. 20 других повозок были
(241/242)
нагружены различной утварью — золотыми и серебряными сосудами и другими вещами.
Когда дочь хазарского кагана со всем этим добром и со своей свитой прибыла в Берда, она поселилась у ворот этого города в лагере из шатров. Оттуда она обратилась к Язиду с просьбой прислать к ней магометанок для того, чтобы они научили её исламу и Корану. Язид направил к ней несколько женщин из Бсрда. Подчинённые Язиду начальники разного ранга один за другим подносили царевне дары в меру своих возможностей. После того как Хатун ознакомилась с мусульманской религией и научилась читать Коран, она, говорит Ибн А’сам, «отбросила от себя меч и кинжал», которые, по-видимому, носили при себе хазарские девушки для защиты своей невинности. Нарумянившись, она позволила Язиду войти к ней. Хатун прожила с Язидом 2 года и 4 месяца, родила от него двух детей, но затем она и оба её ребёнка умерли в Берда. Язид, по словам Ибн А’сама, был глубоко опечален их смертью.
Гевонд, коротко сообщающий о браке Язида на хазарской царевне, добавляет, что хазары приписали смерть Хатун коварству арабов и этим объясняет последовавшее затем нашествие хазар на Закавказье. [30]
Сведения об этом нашествии имеются и у Табари Под 145 г. хиджры он сообщает, что турки и хазары через Баб-ал-абваб вторглись в Армению и избили многих мусульман. [31] Некоторые подробности о попытке взятия ими Баб-ал-абваба (Дербента) сохранились в Дербенд-намэ. [32] Хазары ночью навалили деревья от основания стены до её вершин, чтобы таким образом войти в крепость, но защитники залили атакующих со стен и башен горящей нефтью и заставили отступить. Повидимому, крепость Дербента осталась в руках арабов.
145 год хиджры соответствует времени от 1 апреля 762 г. до 20 марта 763 г. Так как хазары, как и другие кочевники, в редких случаях предпринимали походы в зимнее время, это нашествие их на Закавказье надо относить к лету 762 г. или к весне следующего 763 г. Хотя последняя дата подтверждается сообщением Феофана о походе хазар на арабов в 6255 г. от сотворения мира, соответствующему 763 г. нашей эры (хронология Феофана отстаёт на 8 лет), всё же вероятнее предполагать первый, а не второй из этих годов. Феофан, по всей вероятности, заимствовал свои сведения из сирийского источника и при переводе дат с одного летоисчисления на другое легко мог ошибиться. Сирийские источники — Михаил Сирийский и Агапий — указывают тот же поход хазар первый под 1074, а второй под 9 годом царствования Мансура, что одинаково соответствует 762-763 гг. нашей эры. Они же определяют число пленных, захваченных хазарами, в 50 тысяч человек. Агапий кроме того говорит, что хазары разбили арабское войско, которым командовал Муса ибн К’аб, причём погибли многие сподвижники
(242/243)
Наконечники ремней, перстни и браслеты из находки у д. Малая Перещепина, VII в. Эрмитаж.
последнего. [33] Имеются сведения, что хазары тогда же овладели областями Хамзин, Лакз и Алан, по-видимому ещё со времени завоевания их Мерваном находившиеся в руках арабов. Как бы то ни было,
(243/244)
в соответствии с указанными датами хазарского нашествия брак Язида на хазарской царевне, с которой он прожил 2 года и 4 месяца, следует относить ко времени не позже 760 г., а если остановиться на датировке хазарского нашествия 762 г., то даже 659 г. [34]
По данным Табари и Ибн ал-Асира этим дело не кончилось. Через 2 года, в 764 г. хазары опять появились в Закавказье. В этом году, говорит Табари, хорезмиец Астархан с тюркским войском напал на мусульман в Армении и забрал большое число пленных. Тогда же хазары разграбили Тбилиси. Халиф Мансур направил против них арабские войска, но одно из них под командованием Джибраила ибн Яхья бежало, а другое, начальником которого назван Харб ибн Абдаллах ал-Равенди, было разбито и потеряло своего предводителя. Когда в следующем году в Закавказье прибыл сражаться с хазарами Хумайда ибн Кахтаба, то он не нашёл уже там врагов. [35]
Гевонд, не упоминающий о нападении хазар в 762 г., даёт зато довольно подробные сведения о событиях 764 г. Во главе хазарской армии он называет Раш-тархана из рода Хатирлитбер, соответствующего Ас-тархану Табари. По его словам, хазары опустошили Албанию, угнав бесчисленные стада скота и табуны лошадей. Они же захватили восточные области Грузии и затем с большой добычей и множеством пленных вернулись домой. Правитель Армении, «хвастливый подагрик» Язид, по его словам, пассивно наблюдал за разорением страны, не смея оказать противодействие врагам, [36] что, как мы сидели из данных Табари, не соответствует действительности, хотя организацию отпора хазарам и этот автор приписывает не Язиду, а халифу Мансуру.
Я’куби, подтверждающий данные Табари и Гевонда, называет Рас-тархана, что ближе соответствует Раш-тархану Гевонда, чем Ас-тархану Табари, хазарским царём и сообщает, что Язид бежал от хазар вместе с Джибраилом. У него же имеется добавление, что наученный горьким опытом, Мансур принял меры для укрепления закавказских городов. Он собрал по тюрьмам 7 тысяч пленных и отправил их в Закавказье, где они укрепили несколько пунктов, в том числе Баб. [37] Об этом же говорится в Дербенд-намэ, где восстановление укреплений Дербента и сооружение ряда укреплений в его окрестностях приписывается советам Язида халифу Мансуру. [38]
Во главе хазар, вторгшихся в Закавказье в 764 г., стоял Рас-тархан или Астархан — фигура весьма загадочная при сопоставлении относящихся к нему различных указаний. С одной стороны, он был хорезмийцем, а с другой, «принадлежал к роду Хатирлитбер». В последнем обозначении заключается термин, уже встреченный в наименовании гуннского князя Алп-Илитвера (эльтебера), а именно, древнетюркский
(244/245)
Наконечники поясов, пряжки и ложка из находки у д. Малая Перещепина, VII в. Эрмитаж.
титул «йылтывар», которым обозначались вассальные князья. [39] В форме «балтавар» он известен у волжских болгар. [40] Судя по этому титулу,
(245/246)
род Хатир был одним из знатнейших у хазар. Но так как Астархан был хорезмийцем, то он сам и его род нельзя считать собственно хазарским, хотя название Хатир и напрашивается на сближение с именем хазар — хазир. Титул «тархан» мог носить любой из приближённых кагана независимо от своего происхождения, тарханом мог быть и хорезмиец. Мог он быть и тарханом асов или арсов (рас), с которыми можно отожествить ларисиев — ал-арсиев — наёмную гвардию хазарского царя, сведения о которой появляются у арабских писателей IX-X вв. Это тем более вероятно, что ларисии были среднеазиатского происхождения («поблизости от Хорезма»). Такое решение вопроса представлялось бы вполне убедительным, если бы ларисии не были мусульманами, выговорившими себе на службе у хазар право не сражаться с единоверцами — мусульманами. Мало вероятным поэтому является участие предводителя этой гвардии в войне с арабами в Закавказье. Отсюда следует, что асы, во главе которых стоял Астархан, были не ларисии, к тому же в VIII в. совершенно не известные, а представляли собой тех асиев — асов-ясов, которые упоминаются в письме константинопольского еврея (Кембриджский аноним) и которые, судя по данным русской летописи, жили на Донце.
По Я’куби, Астархан был царём хазар. Можно полагать, что в хазарском правительстве он занимал место, непосредственно следующее за каганом. Он был главнокомандующим хазарской армии и предшественником тех беков, которые позже заняли первенствующее .положение в Хазарском государстве, возвышаясь над самим каганом. [41]
(246/247)
Золотые изображения львов из находки у д. Малая Перещепина, VII в. Эрмитаж.
Династия Аббасидов не принесла облегчения порабощённым народам Закавказья. Наоборот, она действовала с ещё большей жестокостью. Фискальная политика арабов довела народ до нищеты и отчаяния. Новая столица халифов — Багдад — стала, по выражению армянского историка Киракоса Гандзакского, «ненасытной пиявкой, высасывающей вселенную». В ответ поднимается широкая волна народных движений против арабов, превосходящая все предшествующие выступления. В Армении восстание следует за восстанием. Волнения охватывают Албанию и Картли. Карательные экспедиции арабов опустошали страну и истребляли население. Не только туземные, но и арабские феодалы стремятся отложиться от халифата и стать самостоятельными. Некоторые из них с надеждою смотрели на хазар и искали у них помощи в борьбе с халифатом.
Яркое свидетельство такого рода ожиданий содержится в одном из замечательнейших памятников древней грузинской литературы — «Мученичество Або Тбилисского», [42] написанном Иоанном Сабанисдзе в 80-х годах VIII в. В нём рассказывается, что эрисмтавар или князь
(247/248)
Картли Нерсе вызвал подозрения арабов и был в 772/3 г. заключён в тюрьму в Багдаде, вероятно в связи с участием его в подготовке освободительной борьбы грузинского народа против своих иноземных угнетателей. Освобождённый при халифе Махди (775-785 гг.) после трёх лет заключения, Нерсе, видимо, не прекратил своей деятельности против арабов, вследствие чего через несколько лет должен был бежать, опасаясь новых более тяжких репрессий. Заблаговременно укрыв свою семью в Абхазии, сам Нерсе в сопровождении 300 всадников бежал через Дарьял к хазарскому кагану.
Правителем Абхазии в то время был Лев II — сын дочери хазарского кагана [43] и племянник византийского императора Льва Хазара, в свою очередь бывшего сыном хазарской царевны. Таким образом, правитель Абхазии был связан родственными отношениями и с Византией, и с Хазарией. Номинально Абхазия находилась в зависимости от Византии, но, опираясь на хазар, вела независимую политику и вскоре после интересующих нас событий (в 787 г.) объявила себя независимой.
Нахождение семьи Нерсе в Абхазии, а следовательно, возможность бежать туда и ему самому, свидетельствует о том, что пребывание Нерсе в Хазарии было вызвано не поисками безопасного убежища от преследований арабов, а имело какую-то политическую цель. Хотя в житии об этом прямо не говорится, можно полагать, что в Хазарию его вела надежда получить поддержку в борьбе с арабами. Однако надежда Нерсе не оправдалась.
Хазары, говорит автор «Мученичества» Иоанн Сабанисдзе, народ грубый, звероподобный и кровожадный, без религии, но почитающий единого бога-творца. В стране их много городов, в которых жители свободно исповедуют христианскую религию. Каган хазарский, называемый здесь «царём севера», благосклонно принял грузинского эрисмтавара, но в помощи, по-видимому, отказал. Нерсе был настолько разочарован в своих ожиданиях, что решил немедленно вернуться на родину. Покинув Хазарию, он прожил ещё несколько месяцев в Абхазии, ожидая результатов хлопот своего племянника Степаноса, которого арабы назначили эрисмтаваром вместо него. Стспанос добился помилования Нерсе, и в начале 782 г. он мог вернуться в Картли.
Тот факт, что Нерсе не подвергся никаким репрессиям, более того, что его слуга, природный араб Або (Хабиб), который во время пребывания Нерсе в Хазарии принял христианство, также был оставлен арабами в покое, несмотря на нетерпимое отношение мусульман к ренегатам, свидетельствует, что у арабов были серьёзные политические основания для такой терпимости. Едва ли они не заключались в том разочаровании относительно помощи со стороны хазар, которое пережил Нерсе и которое делало его не только не опасным, а, наоборот, полезным арабам. В лице Нерсе арабы получили живое свидетельство тщетности надежд на вмешательство хазар в дела Закавказья.
(248/249)
Что причина терпимости заключалась именно в этом доказывают дальнейшие события. Через несколько лет, когда после смерти Махди (785 г.) закавказские страны были охвачены мятежом, а хазары опять стали угрожать арабам, мусульмане перестали церемониться с приближённым Персе, ренегатом Або, и казнили его в 786 г. Судьба его покровителя Нерсе остаётся неизвестной, но едва ли и он, с исчезновением политических оснований для снисходительного к нему отношения, избежал кары со стороны арабов.
История Нерсе убедительно свидетельствует о том большом политическом значении, которое придавали во второй половине VIII в. хазарам не только некоторые представители закавказских народов, надеявшиеся на их поддержку в борьбе с арабами, но и сами арабы, заинтересованные в сохранении добрых отношений со своими могущественными соседями, трудность борьбы с которыми была уже испытана в течение почти непрерывной войны в первой половине этого века.
В годы, на которые падает казнь Або, отношения арабов с хазарами сделались очень напряжёнными. Арабы ожидали нападения хазар, и лето 785 г. правитель города Двина Осман ибн Умара ибн Хурейм с большой армией простоял возле Дербента, охраняя дорогу, по которой могли ворваться враги. Хазары не явились, и Осман, потерявший от эпидемии значительную часть своего войска, впал в немилость и был заменён другим наместником, [44] который и расправился с Або для того, чтобы показать твёрдость в отношении хазар и ориентирующихся на них жителей Закавказья.
Крупное столкновение хазар с арабами произошло в самом конце VIII в. Причиною его арабские писатели считают нечто, подобное тому, что уже имело место во взаимоотношениях арабов и хазар, а именно, смерть хазарской царевны, отданной замуж за арабского вельможу. По сведениям Я’куби, назначенный в 791 г. наместником Армении, Азербайджана, Мидии и Каспийских провинций, а несколько позже ещё и Хорасана, ал-Фадл ибн Яхья ибн Халид ал-Бармаки, сын всемогущего везира и молочный брат халифа Харун ар-Рашида (786-809 гг.), по своём прибытии в Закавказье направился в Дербент и напал на первую за ним хазарскую крепость Хамзин, но был её жителями обращён в бегство. [45] Потерпев неудачу на войне, арабский вельможа решил поправить дело и устранить угрозу со стороны могущественного северного соседа женитьбой на дочери кагана.
В 798/9 г. хазарский каган отправил свою дочь Суб-т или С-бу-т в Закавказье. Однако дорогою, в Берда, царевна умерла; сопровождавшие её тарханы вернулись к кагану и донесли, что она была изменнически убита. Разгневанный каган с большим войском [46] вторгся в Закавказье, истребляя всех попадавшихся ему арабов, и, как говорит
(249/250)
Ибн А’сам, произвёл такой переполох, подобного которому никогда не слыхали на земле. [47]
Действительно ли причиною нападения хазар было коварство арабского наместника, притворной женитьбой пытавшегося отсрочить наступление со стороны хазар? Скорее всего в данном случае Фадлу Барме-
Серебряный орёл из погребения у с. Вознесения.
киду приписано то, что было на 40 лет ранее с одним из его предшественников — Язидом ибн Усайдом. Арабские писатели сообщают и другую версию о причине выступления хазар. Их будто бы призвал Хайюм ибн Наджм, сын дербентского владетеля, казнённого арабским наместником Саидом ибн Сальм ибн Кутейба ал-Бахили (797/8 г.). [48] Хайюм ибн Надж происходил из древнего рода ансаров [49] ас-Сулам’и, издавна осевшего в Закавказье. Из этого рода вышли многие арабские военачальники и администраторы, в том числе и вышеупомянутый Язид ибн Усайд, женатый на дочери хазарского кагана. Это были крупные феодалы, которым, по Дербент-намэ, принадлежало право в случае смерти или низложения правителя управлять Дербентом до прибытия его преемника.
(250/251)
О причине казни Наджм ибн Хашима в арабских источниках имеется глухое упоминание. Закавказские феодалы были недовольны притеснениями со стороны вновь назначенного наместника Саида ибн Сальма и в Дербенте даже напали на его представителя. После казни стца Хайюм ибн Наджм открыто восстал против наместника и убил его представителя в Дербенте. Вызванные им на помощь хазары произвели страшное опустошение в Закавказье, как говорят, 70 дней хозяйничали в стране; тяжко пострадали и христиане, преимущественно армяне, и мусульмане. Хазары вернулись со множеством пленных. Это был последний большой поход хазар против арабов, о котором мы знаем.
Ко времени этого нападения хазар на Закавказье, т.е. к самому концу VIII в., относится романтическая история, записанная в грузинской летописи. [50] В ней рассказывается, что хазарский каган влюбился в прекрасную Шушану, младшую сестру эрисмтавара Картли Иоане. Это был внук Степаноса, племянника вышеупомянутого Нерсе; он правил после отца своего Арчила. Хазарский каган обратился к нему с предложением выдать сестру за него замуж, обещая взамен своё содействие в борьбе за независимость Картли от арабов. Получив отказ, каган послал полководца Блучана (в армянской версии Булджана) против Картли. Тот вторгся в Закавказье Лезгинской дорогой, взял резиденцию эрисмтавара, где захватил не только Шушану, но и её брата Джуаншера, затем разрушил Тбилиси, где находился арабский гарнизон во главе с эмиром, и опустошил Картли. На обратном пути через Дарьяльское ущелье пленной принцессе удалось покончить с собой, приняв яд, который она хранила под камнем перстня. Блучан доставил своему повелителю одного Джуаншера. Разгневанный каган приказал снять голову с незадачливого полководца, не сумевшего сохранить княжну, а Джуаншера оставил в плену и держал его в Хазарии семь лет, после чего с великими почестями отпустил на родину.
Нет оснований считать эту историю вымышленной. Иоане и Джуаншер — реальные исторические личности. Известно, что каган брал себе дочерей подвластных ему правителей, тоже он мог делать и с их сестрами. Известно также, что каган располагал абсолютной властью над жизнью и смертью своих военачальников (Ибн Фадлан). Вполне возможно, что один из хазарских отрядов, вторгшихся в 799 г. в Закавказье, опустошил Картли и захватил в плен брата и сестру эристмтавара этого княжества, что и легло в основу легенды.
В хазарах арабы нашли себе достойных противников, которые не только сдерживали их движение к северу от Кавказского хребта, но и вызвали затрату большой энергии для сохранения завоеваний в Закавказье. Особенно ценной оказалась военная мощь хазар для Византии. Благодаря хазарам Византии удалось не только устоять перед арабами, но и нанести им ряд чувствительных ударов.
(251/252)
Рисунок на камне из Кудыргинского могильника на Алтае.
Византия дорожила своими союзниками, отвлекавшими внимание и силы её врагов — арабов — с запада на север, и не рисковала выступать против хазар даже тогда, когда для этого представлялся удобный повод. Об этом можно заключить по поведению Византии во время движения, натравленного против хазар, в крымской Готии в 80-х годах VIII в.
Княжество Дори, как называлась крымская Готия, занимало горную область полуострова, где удержались потомки готов, в массе своей вытесненных из Причерноморья гуннами. Они смешались с местным населением и ещё в начале VI в. подчинились Византии, которая постройкой ряда укреплений в горных проходах («клисуры») помогала им обороняться от степных хищников. [51] В столице Готии Феодоро (Мангуп) был сооружен обширный христианский храм. [52] В середине VII в. это княжество было подчинено хазарами, но в нём, как и в других владениях хазар, сохранилась внутренняя автономия. Готия управлялась своим князем, хотя и под контролем со стороны хазар. Там нашёл убежище бежавший из Херсона экс-император Юстиниан и оттуда же он просил покровительства хазарского кагана, в руках которого в то время
(252/253)
находился весь Крым, за исключением Херсона. Последовавшая затем оккупация Херсона хазарами и их участие в перевороте 711 г., в результате которого императором был провозглашён Филиппик-Вардан, привели к установлению дружественных отношений между империей и хазарами.
В конце VII в. Готия в церковном отношении была связана с Херсоном. Под актами Труллского собора 692 г. имеется подпись «Георгия, епископа Херсона Дорантского». [53] После событий начала VIII в., связавших хазар с Византией, в Готии, в Доросе, была основана самостоятельная епископская кафедра (Готская). По-видимому, тогда же возникла и Сугдейская епархия. Иконоборческая политика, связанная с секуляризацией церковного имущества и борьбой с монашеством, проводившаяся первыми императорами из дома Исавров, оттолкнула от Византии ряд христианских областей, где влияние церкви и монашества было особенно велико. Крымская Готия первоначально не возражала против иконоборчества. Епископ готский участвовал в соборе 754 г. и подписал его постановления. [54] Однако в связи с массовой эмиграцией в Крым монашества из Византии и развитием здесь монастырского землевладения, о чём свидетельствует возникновение в это время в Крыму многочисленных монастырей, [55] против которых в первую очередь и была направлена политика иконоборцев, в Готии произошёл резкий перелом. [56] Епископ иконоборец был заменён готами сторонником иконопочитания, а следовательно, и неприкосновенности церковной собственности, уроженцем Партенита Иоанном, получившим посвящение из рук приверженца иконопочитания католикоса Грузии, тоже Иоанна. [57] В греческой надписи, найденной при раскопках в Херсоне, это событие отнесено к 758 г. [58] Упоминают об этом и грузинские летописи. [59]
После смерти Льва Хазара (780 г.) и торжества иконопочитателей, закреплённого постановлениями Никейского собора 787 г., на котором присутствовал и представитель готского епископа некий монах Кирилл,
(253/254)
Костяные седельные обкладки из Кудыргинского могильника на Алтае.
Иоанн, вероятно в интересах Византии, затеял заговор против хазар. В житии Иоанна Готского говорится, что в этом заговоре принимали участие владетель, власти Готии и весь народ, но в действительности, как показывают дальнейшие события, дело обстояло иначе. Узнав о волнениях в Готии, каган прислал отряд войска, который занял столицу княжества Дорос. Однако Иоанну и его приверженцам удалось
(254/255)
выгнать хазар и завладеть горными проходами, ведущими в страну. Предприятие оказалось авантюрой, оно не нашло достаточной поддержки ни извне, ни внутри Готии. Руководитель восстания Иоанн был выдан хазарам, а правители Готии обратились к милости кагана. Повидимому, ликвидация мятежа произошла при участии готского князя и его сторонников, так как житие особо отмечает, что хазары пощадили господина Готии и казнили 17 ни в чём не повинных рабов, под которыми, надо думать, подразумеваются представители низших слоёв населения, втянутых в восстание, оказавшееся опасным не столько для хазар, сколько для господствующего класса самой Готии. [60]
На основании скудных сообщений жития трудно разобраться в существе событий, происходивших в восьмидесятых годах VIII в. в Готии. [61] По-видимому, Иоанн, посеявший ветер, вызвал бурю, потрясшую основы тех порядков, которые существовали в Готии. Подняв народные низы в интересах церкви и независимости Готии против хазар, он вызвал такие силы, которые оказались опасными для господствующего класса Готии, представители которого и поспешили предать восстание вместе с самим Иоанном. Отсюда и те укоры, которые потом предъявлялись Иоанну. Готская знать обвиняла его в том, что хазары заняли Дорос и, следовательно, поставили её в более зависимое, чем раньше, положение от кагана. Она демагогически обвиняла Иоанна в гибели невинных, т.е. тех рабов, [62] которые пошли за ним, возглавили восстание низов, были преданы испугавшейся знатью и казнены хазарами. В связи
(255/256)
Портрет Куль-Тегина. Монголия.
с социальным характером поднятого Иоанном восстания следует рассматривать и популярность этого епископа среди готов, выразившуюся в причисления его к лику святых. Популярностью епископа надо объяснять и тот факт, что хазары милостиво обошлись с ним после ликвидации мятежа. Они освободили от наказания его учеников, а самому епископу, заключённому в тюрьму в городе Фуллах, [63] дали возможность бежать в Амастриду, где Иоанн и умер (не раньше 791 г.), немного
(256/257)
спустя после смерти кагана, которого он считал своим гонителем. Тело епископа было перевезено на родину и погребено в восстановленном им самим монастыре в Партените у подножья Медведь-горы (Аюдага). [64]
Бронзовая курильница и водолей из Албании, VII в. Эрмитаж.
История епископа Иоанна и восстания готов важна для характеристики положения вассальных владений Хазарии в VIII в. Как и раньше, хазары предоставляли подчинённым им областям и народам широкую автономию. Поэтому упоминание в конце VIII в. топарха Готии, [65] в другом источнике названного «воеводою над тамошним народом в Таврических климатах», [66] не может свидетельствовать о независимости
(257/258)
готов от хазар и, наоборот, о подчинении их Византии. Хазары обычно сохраняли внутреннее управление подвластных им народов в неприкосновенном виде, так что местный правитель мог носить традиционный титул топарха, подобно упомянутому в том же источнике топарху Боспора, в VIII и IX вв. несомненно находившегося во власти хазар.
Весьма вероятно, что милостивое отношение хазар к Иоанну было связано с заступничеством Византии, так как поднятое им восстание было направлено в её пользу. Дорожа союзом с хазарами, Византия не поддержала это восстание, а возможно наоборот, приложила всё своё влияние на местное правительство Готии для того, чтобы отвратить его от участия в этой авантюре. Вместе с тем Византии удалось добиться от хазар смягчения участи Иоанна и весьма существенной уступки в пользу хазарских христиан, а в конечном счете, в пользу самой империи. Христиане в Хазарии получили единую церковную организацию, распространявшуюся на всю страну. Епископская кафедра в Доросе была преобразована в митрополию, руководившую семью епархиями, три из которых носили имена народов, а четыре назывались по именам городов, где находились епископы, а именно: Хоцирской, Астильской, Хвалской, Оногурской, Ретегской, Гуннской и Таматархской. [67]
Согласно глоссе, имеющейся в конце приведённого списка, опубликованного Де Боором в 1891 г., Хоцирская епархия находилась близ Фулл и Харасиу, «..что значит Чёрная вода» (Карасу), в административном центре хазарских владений в Крыму. Название её, несомненно, происходит от древнего имени хазар — хациры (акациры?). Её, следовательно, можно считать собственно хазарской, охватывающей хазарских христиан в Крыму. Вторая епархия — Астильская — связывается со столицей хазар на Волге Итилем. В третьей Хвалской С.П. Толстов усматривает Хвалисскую, т.е. Хорезмскую епархию, [68] находящуюся за пределами Хазарского государства. Ю. Кулаковский, А. Васильев, а вслед за ними Г. Вернадский без всяких к тому оснований полагают, что город Хвалис (Ховалис) находился где-то на хазарском берегу Каспийского моря, между Итилем и Семендером. [69] Оногурская епархия естественно связывается с оногурами, жившими к востоку от Азовского моря. Ретег, по мнению А. Васильева, это Терек, река, имя которой перенесено на город Тарку, идентифицируемый с Семендером. [70] Другого, более удовлетворительного, объяснения этого названия не имеется.
(258/259)
Тяжеловооружённый всадник.
Серебряное блюдо.
Эрмитаж.
Гунны — уже известные нам гунны-савиры Северного Дагестана, принявшие христианство ещё в VII в. и имевшие свою Гуннскую епархию. И, наконец, Таматархская епархия находилась в Тамани. [71]
Издатель списка епархий Готской митрополии относил его к первому периоду иконоборчества (726-765 гг.), [72] другие же авторы датировали
(259/260)
его серединой VIII в. или даже ещё более поздним временем. [73] Г. Вернадский связывал появление этого списка с деятельностью Константина Философа и соответственно датировал его годами, непосредственно следующими за его Хазарской миссией. [74] Однако заключение этого автора основано на неверной оценке значения этой миссии и на несоответствующем показаниям источников отнесении обращения хазар в иудейство ко времени между 862 г. (возвращение Константина) и 866 г. (первое латинское упоминание о иудейской религии у хазар). [75]
Без сомнения, Готская митрополия была учреждена после восстания Иоанна Готского, так как он сам был готским епископом, а не архиепископом или митрополитом, и никакого более высокого иерарха в Готии его времени не упоминается. Правда, в житии Константина Философа обращение фулльского народа в христианство, сопровождавшееся уничтожением культового дерева, подобного тому, которое почиталось гуннами Северного Дагестана, отнесено к его подвигам при возвращении с Северного Кавказа, [76] но это обстоятельство едва ли может служить доводом против существования христиан в Фуллах в более раннее время. В списках епархий первой половины IX в. Фулльская епископия отсутствует. [77] Это может свидетельствовать о временном упадке или даже исчезновении христианства среди крымских хазар, в связи с чем и может находиться деятельность Константина, восстановившего здесь значение этой религии. Таким образом, список епархий Готской митрополии Де Боора следует датировать временем между восстанием Иоанна Готского в 80-х г. VIII в. и началом IX в., что, как мы увидим дальше, приблизительно соответствует времени обращения хазар в иудейство.
Объединение хазарских христиан единой митрополией, с одной стороны, усиливало значение церкви в государстве, но зато, с другой — исключало необходимость в тех частных связях, которые имели место между различными группами христиан и церковными учреждениями различных соседних стран и, без сомнения, являлись источником многих политических затруднений и конфликтов. Единая хазарская митрополия, в церковном отношении подчинённая Константинополю, в смысле контроля над церковью была удобнее для хазар, чем несколько не
(260/261)
Охотник с соколом. Серебряное блюдо. Эрмитаж.
связанных между собой и подвластных разным патриархатам епископий. С другой стороны, образование в Хазарии сильной церковной организации увеличивало влияние Византии в этой стране и открывало перспективу полной победы в ней христианской религии, включая сюда и обращение в неё самих хазар.
Сколько времени просуществовала стройная система управления христианской церковью в Хазарии, установленная в конце VIII в., точно неизвестно, но, во всяком случае, недолго. Нотации IX в. дают уже другую картину и отмечают в Крыму всего только две архиепископии: Херсонскую и Боспорскую. Ни одной из епископий, входивших в Готскую митрополию, в них не значится, нет даже готской епископии. [78]
[1] Летопись Феофана, стр. 299; Hикифор, стр. 374. По сведениям Михаила Сирийского, она умерла в 752 г.
[2] Ю. Моpавчик. Происхождение слова «Чичакион». SK, IV, стр. 69-76.
[3] Летопись Феофана, стр. 311. Отношения хазар с Византией не ограничивались посольствами и торговыми связями. Некоторое число хазар пребывало в Константинополе, где было предместье, называвшееся их именем. Русские послы в Константинополе (233/234) молились в церкви св. Ильи «вблизи Хазарского предместья» (Русская летопись). Много хазар служило в войсках Византии. Они входили в состав третьей этерии. (Kutscherа. Die Chazaren. Historische Studie, 2 Auflage, Wien, 1910, стр. 144).
[4] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 23.
[5] С.Т. Epемян. О посольстве к хазарскому хакану, стр. 143; Артамонов. Очерки, стр. 91, сл. См. ниже, стр. 399.
[6] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 47; XXXVIII, стр. 114.
[7] Там же, XXXI, стр. 37, 48.
[8] Табари, II, стр. 2667.
[9] Ибн ал-Асир, стр. 26.
[10] Патканов. Из нового списка Географии, стр. 28.
[11] И.И. Ляпушкин. Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне р. Дона, МИА, №62, 1958, стр. 85, сл.
[12] М.И. Артамонов. Средневековые поселения на Нижнем Дону. ИГАИМК, 131, Л., 1929, стр. 25, сл.
[13] В.А. Городцов. Археологические разыскания на Дону и Кубани в 1930 г. «Памятники древности на Дону», кн. I, Ростов, 1940; И.И. Ляпушкин. Славяно русские поселения IX-XII столетия на Дону и Тамани. МИА, №6, 1941, стр. 202; М.В. Покpовский. Городища и могильники Среднего Прикубанья. Труды Краснодарского гос. педагогического института, т. VI, в. 1, 1937, стр. 3-37; Т.М. Минаева. Памятники эпохи раннего Средневековья на Ставропольской возвышенности. Материалы по изучению Ставропольского края, в. 1, 1949, стр. 125-164.
[14] В.Ф. Гайдукевич. Раскопки Тиритаки в 1935-1940 гг. МИА, №25, 1952, стр. 49-52, 67-72, 100-105, 126-131.
[15] Он же. Раскопки Мирмекия в 1935-1938 гг. МИА, №25, 1952, стр. 177-178.
[16] Он же. Раскопки Илурата, Тиритаки и Мирмекия. КСИИМК, XIV, 1952, стр. 108; Илурат. МИА, №85, 1958, стр. 134-138.
[17] Д.Б. Шелов. Раскопки средневекового поселения в восточном Крыму. КСИИМК, 68, 1957, стр. 98-103.
[18] Н.С. Барсамов. Сообщение об археологических раскопках средневекового городища в Коктебеле в 1929-1931 гг. Феодосия, 1932; В.П. Бабенчиков. Средневековое поселение близ с. Планерское (раскопки 1949-1951 гг.). КСИИМК, XLIX, 1953, стр. 104-116.
[19] И.И. Ляпушкин. Славяно-русские поселения, стр. 205, сл.
[20] В.Д. Блаватский. Отчет о раскопках Фанагории в 1936-1937 гг. Труды ГИМ, в. XVI, М., 1941, стр. 8, 25; Б.А. Рыбаков. Средневековая литейная форма из Фанагории. МИА, №57, 1956, стр. 180, сл.
[21] А.С. Башкиpов. Отчёт об историко-археологических изысканиях на Таманском полуострове летом 1948 г. Уч. записки Московского гос. педагогического института им. В.П. Потёмкина, т. XIII, в. 2, 1949, стр. 19 (отд. оттиск).
[22] М.И. Артамонов. Саркел и некоторые другие укрепления, стр. 131, сл.
[23] Н.И. Врунов. Памятник ранневизантийской архитектуры в Керчи. ВВ, XXV, стр. 87, сл.; А.Л. Якобсон. Раннесредневековые поселения Восточного Крыма. МИА, №85, 1958, стр. 494, сл.
[24] Там же, стр. 482; В.В. Кропоткин. Из истории средневекового Крыма. СА, XXVIII, 1958, стр. 212, сл.
[*] Тюргешский народ, сложившийся из двух племён: абаров и мукринов, — всегда страдал от межродовой борьбы. Гибель в 738 г. кагана Сулу повлекла за собой длительную гражданскую войну жёлтых родов (мукринов) с чёрными родами (абарами), закончившуюся ослаблением и крушением каганата (см. Л.Н. Гумилёв. Три исчезнувших народа. Сб.: Страны и народы Азии [Востока], II, Л., 1960 [1961] (в печати). — Л.Г.
[26] Табари, II, 80.
[27] Балазури, стр. 20.
[28] Я’куби, стр. 8; Балазури, стр. 20.
[29] Akdes Nimet Kurat, стр. 272.
[30] Гевонд, стр. 92.
[31] Табари, II, 318; Ибн ал-Асир, стр. 34.
[32] Derbend-Nameh, стр. 571.
[33] Michèle Syrien Chronique, ed Chabot., t. 2; Histoire universelle par Agapius de Menbidgi, trad. par A. Vasiliev, стр. 543.
[34] Я’куби относит нападение хазар к 758/9 г.
[35] Табари, III, 328; Ибн-ал-Асир, стр. 34.
[36] Гевонд, стр. 92, 93.
[37] Я’куби, стр. 9.
[38] Derbend-Nameh, стр. 571, 572.
[39] Marquart. Streifzüge, стр. 114-115;В.В. Бартольд. Киргизы, Фрунзе, 1928 [1927], стр. 11; Z. Validi Togan. Reisebericht, стр. 105-106.
[40] С.E. Малов. Памятники древнетюркской письменности. М.-Л., 1951, стр. 31, 42; А.П. Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 122. Титул «табар» или (245/246) «тавар» носили послы дунайских болгар, прибывшие в 869 г. на церковный сбор в Константинополь; Златарски. История, 1, 2, стр. 795, сл.
[41] В недавно появившейся статье К. Цегледи, специально посвящённой событиям 762-764 гг. (Khazar Reids in Transcaucasia in A.D. 762-764. Acta orientalia, tom XI, 1960, стр. 75-88); они трактуются, в общем, также, как и и моём тексте. Вместе с тем автор, основываясь на том, что Табари называет орды, вторгшиеся в Закавказье то тюрками, то хазарами, считает, что в это время тюрки и хазары ещё различались между собой и даже помещает их в разных местах: тюрок на нижней Волге, а хазар между ними и дагестанскими гуннами, по рек е Куме. Это противоречит совокупности данных по истории хазар, рассмотренных в настоящей работе, а ранее в моих «Очерках древнейшей истории хазар». Далее, К. Цегледи считает Ас-тархана хорезмийским наёмником, стоявшим во главе дагестанских гуннов. Основанием для этого служит его принадлежность к роду Хатирлитбер, т.е. эльтеберов, каким был и парь гуннов Алпилитвер. Нo эльтебер — это звание, означающее вассального наследственного князя; эльтеберы были не только у дагестанских гуннов, а и у других подвластных хазарам племён. Представитель рода эльтеберов мог быть назначен хазарским каганом правителем, тарханом, любого подвластного хазарам племени, не обязательно гуннов, а, скажем, асиев, откуда и имя Ас или Рас-тархан, т.е. тархан асов или арсов, аорсов. Ввиду этого нет никаких оснований отождествлять «злодея», о гибели которого у врат албанских, т.е. Дербента говорит Гевонд, с князем дагестанских гуннов Рас-тарханом. Свой рассказ о хазарском нашествии на Закавказье в 764 г. Гевонд заканчивает следующим сообщением: «Но через несколько времени тот же злодей, который покрыл тенью землю агванскую, соединился с властителем измаилитян и отправил сына своего заложником в Сирию, а сам кончил жизнь свою от меча, недалеко от врат агванских» (стр. 93). К. Цегледи полагает, что здесь говорится о Растархане, который опустошил Албанию по повелению хазарского кагана, а затем заключил союз с арабами. Па самом деле Гевонд имеет в виду Язида, не принявшего никаких мер для защиты страны, находившейся под его управлением. (246/247) Приведённая тирада следует сразу же за укорами по адресу «хвастливого подагрика» Язида и продолжается рассказом о новом правителе Армении Цалехе. Законно поэтому полагать, что «злодей», о котором идет здесь речь — это Язид, который, судя по приведённым словам Гевонда, выдав халифу заложником своего сына, направился на хазарскую границу к Дербенту, вероятно с целью укрепления этого города, о чём в Дербенд-намэ говорится как о мероприятии, выполненном по его совету, и там погиб в одной из стычек с врагами.
[42] Р. Pееtеrs. Les Khazars dans la Passion de St. Abo de Tiflis, Analecta Bollandinna, t. III, 1934, стр. 21-56; Мученичество Або Тбилети. Памятники древнегрузинской агиографической литературы. Тбилиси, 1956.
[43] М. Brosset. Histoire de la Géorgie, стр. 259.
[44] Гевонд, стр. 111.
[45] Я’куби, стр. 10.
[46] Арабские писатели указывают его численность в 100 тысяч человек, но и в этом, как и в других случаях, цифры имеют условный, далёкий от действительности характер.
[47] Табари, II, 647-648; Ибн ал-Асир, стр. 34; Z. Validi Togan. Reisebericht, стр. 120.
[48] Табapи, II, 648; Ибн ал-Асир, стр. 34-35; Я’куби, стр. 11.
[49] Сподвижники Мухаммеда.
[50] М. Джанашвили. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. СМОМПК, XXII, Тифлис, 1897, стр. 26-27; Вrosset. Histoire de la Géorgie, стр. 184-185.
[51] Прокопий. О постройках. ВДИ, 1939, №4, стр. 240-241.
[52] В.В. Латышев. Эпиграфические новости из Ю. России. ИАК, 65, 1918, стр. 18, 19; Раскопки Лепеpа. ИТУАК, 51, 1914, стр. 298; М.А. Тиханова. Дорос-Феодоро в истории Средневекового Крыма. МИА, №34, 1953.
[53] Васильев. ИГАИМК, т. V, стр. 189-190.
[54] Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 396, 406-407.
[55] IIIестаков. Очерки по истории Херсонеса, стр. 38; В.Г. Васильевский. Ук. соч., стр. 302, 324-325; А.А. Васильев. Ук. соч., стр. 200-201; Ю. Кулаковский. Прошлое Тавриды, стр. 74-75. О пещерных монастырях в Крыму см.: А.А. Беpтье-Делагард. Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя. ЗООИД, XIV, 1886, стр. 193, сл.; Материалы Эски-Керменской экспедиции 1931-1933 гг. ИГАИМК, в. 117, 1935, стр. 88, сл. (В.П. Бабенчиков), 102, сл. (Н.И. Pепников).
[56] О монашеской эмиграции в Готию и о том, что «православные Готии не хотели участвовать в новшестве беззаконного собора» (иконоборческого собора 754 г.) говорится в житии одного из вождей иконопочитателей Стефана Нового, написанном в начале IX в. (В.Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 406).
[57] Там же, стр. 406-408.
[58] А. Никитский. Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готии. ЗООИД, XIII, 1883, стр. 25.
[59] М. Джанашвили. Изв. грузинских летописей и историков. СМОМПК, XXII, стр. 25; Вrossеt. Histoire de la Géorgie, стр. 168.
[60] В.Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 397, 398, 399.
[61] Житие составлено между 815 и 842 гг. (В.Г. Васильевский. Ук. соч., стр. 426-427). О сущности восстания Иоанна Готского см.: В.Г. Васильевский. Житие Иоанна Готского, стр. 419; А.А. Васильев. ИГАИМК, т. V, 1927, стр. 204; Ю. Кулаковский. Прошлое Тавриды, стр. 70; С.П. Шестаков. Очерки по истории Херсонеса, стр. 36; В.П. Бабеичиков. Из истории крымской Готии. ИГАИМК, в. 117, стр. 147, сл.; А.Л. Якобсон. Раннесредневековый Херсонес. МИА, №63, 1959, стр. 41, сл. В совершенно произвольном истолковании А.Л. Якобсона, «смысл тех событий, о которых говорит или, правильнее сказать, намекает житие Иоанна Готского, заключается вернее всего в восстании зависимого населения юго-западного Крыма против феодального порабощения. Благоприятными обстоятельствами воспользовались хазары, занявшие важный укреплённый пункт — Дорос. Это и вызвало военное выступление местных властей во главе с «господином Готии» и епископом Иоанном с целью оттеснить хазар к северу» (стр. 43). Здесь всё поставлено вверх ногами: восстание окалывается было направлено с самого начала не против хазар; хазары только воспользовались им, чтобы захватить Готию. Только после этого Иоанн вместе с топархом Готии выступил против хазар. А.Л. Якобсону невдомек, что Готия ещё с середины VII в. находилась под властью хазар, и что восстание первоначально было направлено именно против них; только в дальнейшем своём развитии оно могло стать антифеодальным, что и вызвало крутой поворот в отношении к хазарам «господина Готии» и других феодалов, поспешивших предать Иоанна и руководителей восстания из народа.
[62] В одном из писем Феодора Студита начала IX в. также говорится о монастырских рабах в Готии (PG, №99, стр. 1520), но речь здесь идёт о рабах — личных слугах. Того же ли рода рабы имеются в виду в житии Иоанна Готского или это закрепощённые непосредственные производители — остаётся неизвестным. Во втором случае такие же «рабы» могли быть не только у монастырей, но и у светской землевладельческой знати этой страны, а следовательно, поднятое Иоанном восстание против хазар могло приобрести антифеодальный характер.
[63] Административный центр хазарских владений в Крыму. Вопрос о местонахождении его до сих пор остаётся спорным. А.Л. Бертье-Делагард (Исследование некоторых недоумённых вопросов средневековья в Тавриде. ИТУАК, т. 57. Симферополь, 1920) помещал Фуллы в Чуфут-кале близ Бахчисарая. Ю. Кулаковский считал, что Фуллы находились на месте Солхата — Старого Крыма (Эски-Крым), армянское название которого было Казарат. (Кеппен. Крымский сборник. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837, стр. 345; Ю. Кулаковский. К истории Готской епархии в Крыму в VIII в. Где находились Фуллы? ЖМНП, 1898, февраль, стр. 198, сл.) В.В. Кропоткин ищет Фуллы на месте средневекового поселения у с. Планерского (Коктебеля). (Из истории средневекового Крыма. СА, XXVIII, 1958). А.Л. Якобсон (К вопросу о локализации средневекового города Фуллы. СА, XXIX-XXX, 1959, стр. 108, сл.) возвращается к мнению А.Л. Бертье-Делагарда о том, что Фуллы были на месте Чуфут-кале. Известно, что Фулльская епархия в XIII в. была объединена с Сугдейской и составила Сугдо-Фулльскую митрополию (Not. XI). Из этого можно заключить, что обе эти епархии находились рядом одна с другой, так как объединены могли быть только смежные епископии. Если это так, то достаточно посмотреть на карту Крыма, чтобы убедиться в том, что Фуллы не могли находиться в районе Бахчисарая; в таком случае Фулльская епархия не могла бы слиться с Сугдейской: между ними находились бы Готская и Херсонская епархии, не утратившие своей самостоятельности и продолжавшие существовать и в XIII в. и дальше наряду с Сугдо-Фулльской митропо-(256/257)лией. Отсюда следует, что Фуллы могли находиться только восточнее Готии и поблизости от Сугдеи-Судака.
[64] Н.И. Репников. Партенитская базилика. ИАК, в. 32, СПб., 1911, стр. 91-140.
[65] S. Vita. Theodori Studitae a Michaele Monacho conscipta. PG, №99, стр. 292; А.А. Васильев. ИГАИМК, V, стр. 217-218.
[66] Творения Никифора арх. Константинопольского. Сергиев посад, 1904, I, 24.
[67] С. Dе-Вооr. Nachträge zu dem Notitiae Episcopatuum. Zeitschrift für Kirchengeschichte, XII, 1891, стр. 520-534.
[68] С.П. Толстов. Новогодний праздник, стр. 91-92.
[69] Ю. Кулаковский. К истории готской епархии в Крыму в VIII в., ЖМНП, 1898, февраль, стр. 184 и сл.; А.А. Васильев. ИГАИМК, т. V, стр. 213; G. Vеrnadskу. Byzantium and Southern Russia, стр. 71.
[70] А.А. Васильев. ИГАИМК, т. V, стр. 214; G. Vernadsky. Byzantium and Southern Russia, стр. 71.
[71] Из крымских городов в списке отмечены Херсон, Боспор и Сугдея с епископскими кафедрами, входившими в епархию Зихии. По-видимому, это епископства, обслуживавшие греческое население этих городов, тогда как епископии, объединённые Готской митрополией, предназначались для туземцев.
[72] De Boor. Zeitschrift für Kirchengeschichte, XIV, 1894, стр. 573-590.
[73] Ю. Кулаковский. К истории готской епархии, стр. 173-202; А.Л. Бертье-Делагард. ИТУАК, в. 57, стр. 48, сл.; А.А. Васильев. ИГАИМК, т. V, стр. 102; Мошин, стр. 149-156. А.Л. Бертье-Делагард полагал, что Готской митрополии не могло быть до XI в., а А.А. Васильев считал список De Boor’a поздней переделкой или подделкой.
[74] G. Vernadskу. Byzantium and Southern Russia, I, стр. 67-76.
[75] Там же II, стр. 77-86.
[76] И.А. Лавров. Материалы, стр. 25.
[77] G. Vernadskу. Byzantium and Southern Russia, стр. 69; B.B. Kpoпоткин. Из истории средневекового Крыма, стр. 203; G. Gelzer. Ungedrucke und ungenügend veröffentlichte Texte der Notitiae episcopatum. Abhandlugen der philos.-philol. Klasse der kgl. Bayer. Acad. der Wiss., XXI, 1901; Он жe. Sur Zeitbestim mung der griechischen Notitiae episcopatum. Jahrbücher für Protest. Theologie, XII, 1886.
[78] А. Васильев. ИГАИМК, V, стр. 254; В. Кропоткин. Из истории средневекового Крыма. СА, XXVIII, табл. I на стр. 203.
|