М.И. Артамонов
История хазар.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.
3. Савиры.
Из перечисленных выше племён, появившихся в степях Каспийско-Азовского междуморья во второй половине V в., больше всего сведений сохранилось о савирах. Это было довольно крупное объединение воинственных кочевников, привлекшее к себе внимание как Византии, так и Ирана в качестве желанного союзника в бесконечных войнах, которые велись между этими государствами. Хотя сведения о савирах ввиду этого очень односторонни и обрисовывают только их роль в этих войнах, тем не менее в них проскальзывают и некоторые данные, относящиеся к внутреннему строю и культуре этих варваров.
Изгнанные из Западной Сибири, савиры обосновались в юго-восточной, прикаспийской части европейских степей и завладели долиной вдоль Каспийского моря и Кавказских гор до Дербента. [1] Ещё в 504 г., по словам Прокопия Кесарийского, одного из наиболее блестящих представителей византийской историографии VI в., шах персидский Кавад должен был прервать удачный поход против Византии для того, чтобы
(69/70)
вести продолжительную войну в северных областях своего царства, [2] т.е. в Закавказье, вероятно, с вторгшимися туда савирами.
В царствование Кавада произошла решительная перемена во внешней политике Ирана. Этому шаху, в молодости находившемуся заложником у эфталитов, а затем в 498 г. с их помощью вернувшему престол, с которого он был свергнут, удалось установить прочный мир на восточной границе Ирана и благодаря этому активизировать борьбу с Византией; главной ареной её стало Закавказье. Византия искала себе поддержку среди кочевников, висевших над северной границей Ирана. В свою очередь и Иран старался использовать их в своих целях.
По сообщению Захария Ритора, на 13-м г. царствования императора Анастасия (в 513 г.) гунны прошли через «ворота», охраняемые персами. При переговорах с Ираном они заявили, что им недостаточно того, что им даёт Иран «как подать людям-варварам», которые подобно злосчастным зверям изгнаны богом в северо-западную страну. «Мы живём оружием, луком и мечом и подкрепляемся всякой мясной пищей», — говорили гунны о себе. Византийский император обещал им увеличить подать, если они разорвут дружбу с Ираном. «Поэтому, — требовали гунны, — или дайте нам столько, сколько обещают римляне, или принимайте войну». Шах обещал дать им столько, сколько они хотят, но, когда гунны рассеялись, напал на оставшихся. Тем не менее, по словам сирийской хроники Захария Ритора, персы были разбиты. [3]
Вероятно, в связи с этим стоит поход на Закавказье в 515 г. гуннов-савир, которые впервые появляются под этим именем в сообщениях византийских писателей о нападениях гуннов на Закавказье. Комес Марцеллин под этим годом говорит о нападении гуннов-савир на Армению и Малую Азию. [4]
Два других византийских хрониста сообщают об этом же походе под 516 г. Это — Малала [5] и Феофан Исповедник. [6] Под 508 г. (6008 г. от сотворения мира; хронология Феофана отстаёт от действительной на 8 лет), [7] у Феофана значится: «Гунны, называемые савирами, проникли за Каспийские ворота в Армению, опустошили Каппадокию, Галатию и Понт и остановились почти у самой Евхаиты. [8] Это было уже нападение не на Иран, а на владения Византии. По-видимому, Ирану всё же удалось перетянуть савир на свою сторону.
Далее под 521 г. Феофан приводит рассказ о царе гуннов Зилигде, которого император Юстин склонил было воевать с персами, но который, получив дары от Кавада, перешёл на сторону последнего и с 20-тысячным войском выступил против Византии. Тогда Юстин сообщил Каваду,
(70/71)
что гуннский предводитель задумал изменить персам и предложил ему лучше заключить мир, чем позволять варварам играть собою. Разгневанный Кавад уничтожил Зилигда и его войско. [9]
В 527 г. гуннами-савирами правила вдова князя Болаха, по имени Боарикс. Она заключила союз с Византией и, когда Кавад склонил двух вождей других гуннских племён помочь ему в войне с Византией, напала на них. Одного — Глома — она убила, а другого — Тираниса — захватила в плен и в оковах отослала в Константинополь, где он был подвергнут мучительной казни. [10] Из сообщения Феофана следует, что гунны Глома и Тираниса жили далее, в глубине страны. Они были разбиты, когда шли на помощь персам через землю савир, занимавших подступы к проходу вдоль Каспийского побережья.
Союзные отношения Византии и савир не помешали большому отряду последних появиться в 528 г. в персидском войске, вторгшемся в Армению. [11] В 531 г. в иранском войске также находился 3-тысячный отряд гуннов-савир — «народа самого могущественного», по словам Прокопия, нанятого для войны с Византией. [12] Ложный слух, распространённый тогда византийцами о том, что ожидаемые персами союзные гунны подкуплены империей и будут действовать на её стороне, вызвал серьёзное замешательство в персидском войске, осаждавшем Мартирополь. [13] На самом деле гунны и не помышляли об измене нанявшим их персам, но явились тогда, когда между Ираном и Византией был заключён мир и их союзники отступили. [14] Это не обескуражило савир. По сведениям Захария Ритора, гунны вторглись в византийские области и достигли Антиохии, не встречая сопротивления. По пути они жгли посёлки и истребляли сельское население. Только на обратном пути дукс Мартирополя Бесса
(71/72)
напал на них, уничтожил 500 всадников и обогатился захваченной добычей. Оставшихся потрепал ещё один дукс из крепости Китагир. Ему удалось отбить у них вьючных животных. [15]
Особенно ярко обрисовано участие савир в войне Византии с Ираном из-за Лазики (550-556 гг). Царь лазов Губац, узнав о намерении Хосроя заселить Колхиду персидскими колонистами для того, чтобы, во-первых, превратить её в плацдарм для войны с Византией и, во-вторых, в оплот против кавказских варваров, [16] просил помощи у Византии и заключил союз с уцелевшими в центральной части Северного Кавказа аланами и с савирами. За триста фунтов золота они согласились не только защищать вместе с лазами Колхиду, но и опустошить Иверию, находившуюся во власти Ирана и служившую персам базою для вторжения в Лазику. Эти деньги Губац обещал аланам и савирам от имени Византии, но с выплатой их вышла задержка, [17] вследствие чего аланы перешли на сторону персов, и в армии последних оказалось также 12 тысяч союзных савир. [18]
Когда, наконец, Юстиниан прислал деньги для савир, то за получением их к византийскому войску, осаждавшему город Петру в Лазике, прибыли три савирских вождя с небольшими отрядами. Видя безуспешные попытки греков установить стенобитные машины, они показали им как следует делать лёгкие переносные тараны, с помощью которых римляне и ворвались в город. [19] Командующий персидской армией Мерверой не доверял явившимся к нему другим савирам и, опасаясь измены,
(72/73)
Портрет Юстиниана I. Мозаика в церкви Виталия в Равенне, VI в.
(Открыть в новом окне)
оставил при себе только 4000 чел., остальных же богато одарил и отпустил домой. [20] С оставшимися савирами персы осадили Арлеополь и поручили своим союзникам строить такие же стенобитные машины, какие римляне успешно применили при штурме Петры. [21] Потерпев и здесь неудачу, персы отступили и, проведя зиму 552/3 г. в Кутаиси, весной
(73/74)
получили новое большое подкрепление от савир, нанятых Хосроем. [22] Однако и новое наступление персов не имело успеха. Преследуя отступающих, византийцы многих перебили; в одном тесном проходе был убит предводитель савир, из-за тела которого разгорелась ожесточённая схватка, пока персы и савиры не отразили византийцев и не отбили труп савирского вождя. [23]
В течение той же войны, в 555 г. двухтысячный отряд тяжеловооружённых савир оказывается на стороне Византии. Им командовали Баймах, Кутилзис и Илагер. [24] В дальнейшем савиры опять выступают то на стороне Ирана, то Византии, тогда как аланы держат сторону Византии.
Из приведённых данных особо следует отметить искусство савир в сооружении осадных орудий оригинальной конструкции, подробно описанной Прокопием. [25] Эти орудия получили признание как со стороны греков, так и персов, обладавших большим и давним опытом военно-инженерных сооружений. Об определённом воинском порядке у савир свидетельствует эпизод с неудачным ночным нападением на их лагерь во время войны в Лазике. Временный лагерь савир в лесу, состоявший из шалашей, оказался тем не менее окружённым крепким частоколом. [26] В другом случае савиры разместились на холме, обведённом низкой стеной. [27]
Характеризуя савир, Прокопий говорит, что они являются гунским племенем, живущим около Кавказских гор. «Племя это очень многочисленно, разделяется, как полагается, на множество самостоятельных колен. Их начальники издревле вели дружбу одни — с римским императором, другие — с персидским царём. Из этих властителей каждый обычно посылал своим союзникам известную сумму золота, но не каждый год, а по мере надобности». [28] То же самое повторяет и Агафий: савиры народ «величайший и многочисленнейший, весьма жадный до войны и грабежа, любящий проживать вне дома на чужой земле, всегда ищущий чужого, ради одной только выгоды и надежды на добычу присоединяющийся то к одному, то к другому и превращающийся из друга во врага. Ибо часто они вступают в битву в союзе то с римлянами, то с персами, когда те воюют между собой, и продают своё наёмное содействие то тем, то другим». [29]
Преимущественная связь савир с Ираном вытекала из их местоположения на северной границе этой державы. Непосредственные сношения с Византией были затруднены отсутствием общей границы. Находясь в
(74/75)
Вещи с эмалью. Кавказ, V в.: 1-3 — застёжки, 4 — бляшка, 5 — фибула.
(Открыть в новом окне)
союзе с империей, они могли выступать против персов только самостоятельно, но их вспомогательным отрядам было трудно пробраться к византийскому войску в то время, когда занимавшие горные проходы в Западное Закавказье аланы не поддерживали империю и не пропускали свободно их через свою страну. Этим именно и объясняется то, что савирские отряды чаще находятся у персов, чем у греков, хотя Византия и тратила немало средств, чтобы привлечь их на свою сторону. Следует также учесть и отмеченную Прокопием раздробленность савир по коленам, каждое из которых самостоятельно решало вопросы войны и мира. Это, конечно, не значит, что савиры никогда не выступали как единое племя, но такое объединение было, очевидно, временным и непрочным.
Сдвинутые савирами оногуры, состоявшие, как показывает название из 10 племён или колен, заняли западную часть степей Азовско-
(75/76)
Каспийского междуморья. У Моисея Каланкатуйского и Степаноса Орбелиани сохранилась легенда, восходящая к недошедшему до нас сочинению Петроса Картога, писателя первой половины VI в. [30] Это обработанное им народное сказание о сюнийских князьях. Здесь говорится о нападении хазар, имя которых, вероятно, привнесено позднейшим автором, и о нашествии после них «гунна из гуннов по имени Х’онагур». Он вызвал царя персов Шапура (Шапуха II, 309-380 гг.) на единоборство. «И одел гунн свой доспех... свой чрезмерно высокий и широкий стан покрыл бронёй и грозную голову железным шлемом с гвоздями, и лоб свой защитил медным забралом, и в руки взял ужасающее копьё с кедровым древком, и опоясался огненно-кровавым мечом, — он нагнал страх на всё войско мидийцев, персов и ариев». Армянский князь Бабик принял дерзкий вызов и сразил Х’онагура. [31] Сам по себе этот эпизод, сходный со многими другими подобного рода единоборствами, обычными в народных сказаниях, не представляет интереса. Здесь привлекает внимание только наименование гунна Х’онагура, безусловно передающее этническое имя гуннов-оногур, вероятно, ставшее известным армянам не ранее нашествия их совместно с сарагурами на Закавказье в 466 г. Византийский историк Агафий упоминает под 554 г. крепость Оногурис в Лазике севернее Риона, названную так, как он думает, в честь победы, некогда одержанной колхами над гуннами-оногурами. [32] Страна Оногория к востоку от Азовского моря была известна ещё в VII в. анонимному автору Равеннской космографии. [33] Однако оногуры, как и сарагуры, скоро утратили самостоятельное значение и на время исчезли со страниц истории.
Что касается явившихся вместе с сарагурами и оногурами урогов, то это название ещё В.В. Радлов признал ошибочной транскрипцией названия угур, по его мнению — уйгур. Однако с еще большим основанием в угурах можно усмотреть огор, угров, в 50-х гг. VI в. выступающих в степях Поволжья и Южного Приуралья в виде совокупности племён со своими частными наименованиями. По словам византийского историка Феофилакта Симокатты, «это одно из самых сильных племён в силу своей многочисленности и благодаря военным упражнениям в полном вооружении. Они живут на востоке, там, где течёт река Тиль, которую тюрки обыкновенно называют Чёрной». [34] Тиль в данном случае может означать Волгу — Итиль. [35]
(76/77)
Золотые вещи с инкрустациями
из находки на p. Морской Чулек близ устья Дона.
VI в. Эрмитаж.
(Открыть в новом окне)
(77/78)
Сарагуры и оногуры так же, как и потеснившие их савиры, вышли из одной и той же, подвергшейся более или менее сильной тюркизации угорской (угрской) среды. Они представляли собой новую волну азиатских кочевников, поднятых гуннами и через сто лет после них хлынувших в степи Восточной Европы по проложенному последними пути, но со значительно меньшей силой. В этническом отношении они не отличались существенным образом от гуннов и поэтому очень быстро смешались с остатками последних в Восточной Европе и по большей части поглотили их. Не отличались они от гуннов и по образу жизни и по уровню социально-экономического развития. Это были такие же кочевники, роды и племена которых возглавлялись наследственными старейшинами и вождями. Их объединения были неустойчивы и кратковременны, так как вызывались временными причинами, вроде совместного военного предприятия или победы одного племени над другим. Они были столь же воинственны, жадны на добычу и беспощадны к врагам.
Появление новых кочевых племён в степях Восточной Европы не привело к созданию здесь новой обширной империи. Кочевники остались разрозненными на отдельные племена и местные относительно небольшие и неустойчивые объединения. Самое значительное из таких объединений в степях Предкавказья в VI в. было создано савирами. В его составе среди других племён, вероятно, находились и специально интересующие нас хазары, однако, в течение всей первой половины VI в. ничем не заявившие о своём существовании.
[1] В так называемом «Новом списке Географии, приписываемой Моисею Хоренскому (ЖМНП, 1883, март) местоположение савир указано к востоку от царства гуннов, занимавших приморскую часть Дагестана между Дербентом и Буйнакском, до реки Талта (Атель — Волга). «Царь их, — говорится далее, — называется каган, а жена кагана — хатун» (стр. 31). Это последнее указание может относиться только к хазарам, из чего следует, что по местоположению савиры спутаны с хазарами. «Новый список» составлен не раньше конца VII в., когда савиры жили в Северном Дагестане и составляли то самое царство гуннов, по отношению к которому определяется их местоположение в этом источнике. (См. стр. 183 настоящей книги).
[2] Прокопий. История войн с персами, стр. 101.
[3] Н.В. Пигулевская. Сирийские источники, стр. 149-150; Об анахронистическом приурочении этого события к Перозу, стр. 65.
[4] Marcellinus comes, стр. 99.
[5] Маlаlа, стр. 406.
[6] Летопись Феофана, стр. 126.
[7] Grimmеl. L’année du monde dans la Chronographie de Theophane. Actes du IV Congrès des Étuides Byzantines. Sofhia, 1935, стр. 406.
[8] Летопись Феофана, стр. 126.
[9] Там же, стр. 130.
[10] Там же, стр. 136.
[11] Ю. Кулаковский. История Византии, т. II, стр. 59.
[12] Прокопий. История войн с персами, стр. 74.
[13] Там же, стр. 112.
[14] Там же, стр. 114; Malala, стр. 472-473.
[15] Н.В. Пигулевская. Сирийские источники, стр. 163-164. — С этим нашествием К.В. Тревер связывает благочестивый рассказ в «Истории агван» Моисея Каланкатуйского (Очерки, стр. 226-230). В нём говорится о вторжении, видимо, через Дербент северных народов, полчищ фовельских и гуннских во главе с царём росмосоков. Расположившись близ г. Халхала, варвары разделились на три части, из которых одна направилась в Албанию, а другие в Армению и Иверию. В числе пленных, захваченных ордой, опустошившей Албанию, оказались два священника из числа трёх, присоединившихся к ученикам Месропа Маштоца, когда те вскоре после смерти изобретателя армянского письма находились в Иерусалиме. Этим указанием определяется приблизительная хронология событий, о которых говорится в рассказе Моисея Каланкатуйского (История агван, стр. 71-78). Они происходили вскоре после смерти Маштоца в 440 г., а, следовательно, не могут относиться к VI в. Предводитель гуннов под впечатлением мученической смерти не пожелавшей отдаться ему прекрасной пленницы Такучи и под влиянием упомянутых священников, принял христианство и имя Феофил. Вместе с ним в христианство перешли его сыновья и часть воинов. Когда гуннские отряды вернулись к месту сбора в области Ути, новокрещённый Феофил отказался участвовать в языческих жертвоприношениях. Царь Росмосоков приказал казнить его вместе с 30 товарищами и священниками. Два сына Феофила попытались бежать с полком агистратонским ( — святого воинства), но были настигнуты и перебиты. К.В. Тревер ошибается, полагая, что росмосоки и фовельцы представляли собою этнические наименования новых племён, обитавших к северу от Кавказа. Это традиционные библейские названия северных варваров (Иезекииль, 38, 2, 3; 39, 1 — Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала, см. прим. К. Патканьян к «Истории агван», стр. 311-312), под которыми скрываются подлинные имена завоевателей; судя по хронологии, это могли быть те же гунны хайлындуры, о которых рассказывает Елише.
[16] Прокопий. История войн с персами, стр. 284-285.
[17] Там же, стр. 292-293.
[18] Он же, Война с готами, стр. 416.
[19] Там же, стр. 407-412.
[20] Прокопий. Война с готами, стр. 416-417.
[21] Там же, стр. 419.
[22] Прокопий. Война с готами, стр. 431-432. К этому же 552 г. относится большое нашествие хазар на Албанию (История агван, стр. 90). Они овладели всей Северной Албанией. Об отношении этих хазар к савирам см. стр. 126 настоящего труда.
[23] Там же, стр. 432.
[24] Агафий, стр. 88.
[25] Прокопий Война с готами, стр. 408.
[26] Агафий, стр. 117.
[27] Прокопий. Война с готами, стр. 402.
[28] Там же, стр. 407.
[29] Агафий, стр. 116-117; Иоанн Maлала (стр. 430) определяет число савир в 100 тысяч человек.
[30] М. Абегян. История древнеармянской литературы, т. I, Ереван, 1948, стр. 339, сл.
[31] История агван, стр. 82; М. Абегян. Ук. соч., стр. 342-344.
[32] Агафий, стр. 73.
[33] Ravеnnatis Anonimi. IV, 2, стр. 170-171.
[34] Феофилакт Симокатта, стр. 160.
[35] H.W. Haussig (Theophylakts Excurs über die Skythischen Völker. Byz., t. XXIII. Bruxelles, 1954, стр. 275-462) отожествляет р. Тиль с р. Таримом в западном Китае и соответственно с этим там же помещает огор, по его мнению — огуз. К сожалению, некоторые из фантастических заключений этого автора перенесены в советскую историческую науку: см. примечания к русскому переводу «Истории Феофилакта Симокатты».
|