М.И. Артамонов
История хазар.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.
2. Гуннские племена в Восточной Европе.
Движение германских племён из Прибалтики на восток, открывшее эпоху Великого переселения народов, встретилось в Северном Причерноморье с ещё более сильным течением азиатских кочевников, стремившимся в противоположную сторону. Столкнувшись, эти два течения перемешались и составили поток, который ринулся в направлении наиболее мощного из них гуннского переселения и затопил Западную Европу, вызвав ряд народных перемещений вторичного порядка. Германцы, славяне, угры и тюрки не только смешивались с прежним населением Европы, по частично и вытесняли его, образуя новые народы и новые этнические массивы. Возникала новая этнографическая карта Европы, существенно отличавшаяся от прежней и в основных своих чертах сохранившаяся до наших дней.
Великое переселение народов положило конец рабовладельческому Античному периоду и начало новую эпоху в истории Европы, омоложенной притоком варваров. На развалинах Античного мира возникают и развиваются феодально-крепостнические отношения, более прогрессивные сравнительно с изжившими себя рабовладельческими порядками. Однако прошло немало времени, прежде чем новый общественный строй, преодолев культурную отсталость своих носителей, пробился сквозь пережитки рабовладельческих отношений старого мира и общинно-родовые порядки завоевателей. Падение рабовладельческого строя было вместе с тем и крушением античной культуры, торжеством варварства над цивилизацией. Понадобилось много столетий для того, чтобы восстановить разорванную преемственность в развитии культуры, достичь, а тем более превзойти тот уровень культуры, который уже был создан античным обществом.
(40/41)
Катастрофические последствия Великого переселения народов, особенно отчётливо выразившиеся в Средиземноморье, отразились и в Северном Причерноморье, где издавна существовали очаги античной культуры — греческие колонии, оказывавшие сильное влияние на культурное развитие местного населения. И здесь они оказались затопленными варварской волной и почти полностью уничтоженными.
Гуннское нашествие коренным образом изменило облик южной части Восточной Европы. В степной полосе преобладающее положение заняли тюркоязычные племена, истребившие, изгнавшие или инкорпорировавшие и ассимилировавшие её старое ираноязычное население. Не менее серьёзные изменения произошли и в лесостепной зоне современной Украины, где до этого обитали гето-фракийские, славянские и германские племена; — они были начисто сметены пришельцами.
Мощное объединение кочевых племён Северного Китая и Монголии, известное под именем Хунну, издавна тревожило северные области Китая, пока, наконец, под ударами со стороны Китайской империи не распалось на две части, из которых одна, южная, подчинилась Китаю, а другая северная, отступила в 93 г. на запад, в Джунгарию. [1] В течение 60 лет северные хунны старались удержаться в Западном крае (в Синьцзяне к западу от оз. Баркуль), ведя почти непрерывную войну с китайцами, пока, наконец, всеми их землями не овладели сяньбийцы (между 155 и 160 гг.). Из хуннов, вытесненных за Тарбагатай,
(41/42)
Хуннский всадник. Китайское изображение.
вероятно, через Джунгарские ворота, часть удержалась в Семиречье, образовав здесь владение Юебань, просуществовавшее до V в., а остальные прошли дальше на запад — в степи Приуралья. [2]
С этого времени сведения о хуннах — гуннах [3] за Каспийским морем появляются в европейской литературе. Первое упоминание о них содержится у Дионисия Периегета, писавшего в 160 г. По его данным, гунны жили за прикаспийскими скифами в местности, прилегающей к Аральскому морю. [4] Вторично они упоминаются знаменитым античным географом Птолемеем (175-182 гг.) под именем «хуны» между бастарнами и роксоланами в Причерноморье. [5] Если эта локализация гуннов не результат неверных сведений и путаницы, довольно частых в труде Птолемея, то надо допустить, что уже во II в. отдельные отряды их проникали далеко на запад, вплоть до Днепра. Однако главная масса гуннов в это время оставалась ещё в Приуралье и о них ничего не было известно еще около 200 лет. Только во второй половине IV в. гунны, тесня алан, вновь начинают своё продвижение на запад и привлекают к себе внимание европейских писателей.
За это время вышедшие из Монголии хунны успели превратиться в гуннов, т.е. по сути дела стать совершенно новым народом. Относительно малочисленная хуннская орда в степях Приуралья оказалась в окружении местных, главным образом угорских племён, с которыми и не замедлила вступить в различные формы контактов. Л.Н. Гумилёв полагает, что в основе приведённой у Иордана легенды о происхождении
(42/43)
Изображения хуннов в китайском искусстве.
гуннов в результате сочетания нечистых духов с ведьмами, скитавшимися в пустыне, лежит факт смешения пришлых хуннов с уграми. [6] Действительно, растерявшие обозы и семьи беглецы на новом месте жительства не могли обойтись без смешения с местным населением, в результате чего у нового народа угорский физический тип восторжествовал над монгольским. Западные гунны утратили многие культурные признаки своих предков и усвоили местную распространённую среди угров сарматскую культуру. Зато тюркский язык пришельцев не только сохранился у гуннов, но и получил господствующее положение у связанных с ними угорских племён. В свою очередь и угорские племена оказали влияние па этот язык, явившийся предком болгарского и хазарского языков, основные признаки которых доныне сохранились в языке чувашского народа. [7]
Ближайшими соседями западносибирских гуннов с юго-востока было обширное, но слабо заселённое владение Кангюй, простиравшееся от верховий Иртыша до рек Чу и Сары-су, [8] а на юго-западе — владения алан, занимавших степи, прилегающие к Аральскому и Каспийскому морям вплоть до Дона. [9] В европейских источниках сведения об аланах появляются в I в. н.э., когда они распространяются в степях Восточной Европы и, подчинив местное сарматское население, предпринимают походы в Закавказье. [10] Аланы, как и сарматы, состояли из ряда самостоятельных племён и принадлежали к ираноязычной группе индоевропейцев.
(43/44)
Гуннский котёл. Венгрия.
С аланами как европейскими, так и среднеазиатскими, связываются погребения в подземных камерах — катакомбах, особенно многочисленных в бассейнах Терека и Кубани, где, вероятно, находились зимовники алан, кочевавших в Предкавказских степях. Там же известны и аланские городища, свидетельствующие о начавшемся среди них процессе оседания. В общем же аланская культура не отличалась существенным образом от сарматской. [11]
Около середины IV в. гунны, увлекая с собой угорские племена Сибири, стали теснить алан. Неизвестно, что именно вызвало новое стремительное продвижение их на запад, зато можно определённо сказать, что западные гунны сохранили военную организацию и тактику боя своих предков, что и дало им преимущество над европейскими противниками. Не вступая в рукопашную схватку, они осыпали врагов стрелами, и то исчезая, то появляясь с разных сторон, доводили их до изнеможения и в юнце концов торжествовали победу. Наряду с большим дальнобойным луком, важнейшим предметом вооружения гуннов был аркан, который они ловко набрасывали на противника; стащив с лошади они волочили его за собой, чтобы затем, в зависимости от обстоятельств, взять в плен или прикончить.
Аммиан Марцеллин, закончивший свою «Историю» в 90-х гг. IV в., знает гуннов за «Меотийским болотом» (Азовским морем). По его словам, гунны отличались коренастым сложением, лица у них безбородые, «безобразные, похожие на скопцов». Питаются они кореньями и полусырым мясом, одеваются в шкуры или холщовые рубахи, на голове носят кривую шапку, на ногах мягкую обувь из козьей кожи. «У них никто
(44/45)
не занимается хлебопашеством и не касается сохи». В своем классическом описании образа жизни кочевников, одинакового у гуннов и у аланов, Аммиан Марцеллин говорит: «Все они, не имея ни определённого места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жёны ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рождён далеко оттуда, вскормлен ещё дальше...». Кибитки с изогнутыми покрышками делаются из древесной коры. «Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки и питаются по-звериному; истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках... Гоня перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу за лошадьми... Всё, что по возрасту и полу непригодно для войны, держится около кибиток и занимается мирными делами, а молодёжь, с раннего детства сроднившись с верховою ездою, считает позором ходить пешком». Гунны конный парод, «приросли к коням», воюют только на конях. Из оружия наиболее употребительны, меч, лук со стрелами, снабжёнными костяными наконечниками, и аркан. «Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают всё, что попадается на пути». [12]
Указание на отсутствие у гуннов царской власти едва ли соответствует действительности, если под титулом царь подразумевать военного предводителя. Во главе гуннов в Монголии стояла династия шаньюев, и в дальнейшем в Европе гунны выступают под начальством вождей одной фамилии, возглавлявшей гуннский союз в порядке наследственной привилегии, что, однако, не исключало наличия своих наследственных вождей у племён, входивших в гуннское объединение.
По сообщению того же писателя, около 370 г. гунны сломили сопротивление алан, занимавших своими кочевьями Прикаспийские степи до Дона, [13] «многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе» и таким образом стали ещё сильнее. После этого в 371 г. гунны внезапно ворвались в обширные владения готского короля Германариха. [14]
Готы в это время стояли во главе большого, но разнородного и непрочного союза племён, охватывающего степи Причерноморья от Дона до Дуная и всю лесостепную полосу Украины. При первых же ударах со стороны гуннов этот союз распался, некоторые племена перешли на сторону врагов (например, росомоны). Король готов Германарих, не надеясь на успех в борьбе с гуннами, покончил жизнь самоубийством, а готы в значительной своей части бежали в 376 г. в пределы Восточно-
(45/46)
Керамика и стекло Черняховской культуры, III-IV вв. Эрмитаж.
Римской империи. [15] Гунны опустошили готские области и начисто уничтожили так называемую черняховскую культуру, памятники которой распространены по всей лесостепной полосе Украины — от Карпат до Верхнего Донца, а равным образом и те очаги осёдлости и земледелия, которые до этого времени существовали в северо-западном Причерноморье и на Нижнем Днепре.
Черняховская культура известна по грунтовым бескурганным могильникам (полям погребений) и многочисленным неукреплённым поселениям, отличающимся, как и могильники, значительными размерами. В остатках поселений, нередко с очевидными признаками гибели от огня, находятся следы четырёхугольных, большей частью, наземных
(46/47)
жилищ со стенами из обмазанного глиною плетня и глинобитыми печами. Главным занятием населения было земледелие. Преобладание среди находок на поселениях и в могильниках высококачественной посуды, сделанной на гончарном круге, свидетельствует о развитии ремесленного производства, несомненно не ограничивавшегося одним гончарным делом. Многочисленные клады и отдельные находки римских серебряных монет говорят о денежном обращении, а, следовательно, и о некоторой товарности хозяйства, что подтверждается находками в комплексах черняховской культуры не только местных ремесленных изделий, но и различных привозных вещей. Могильники этой культуры содержат погребения с двумя разными обрядами — трупосожжением и трупоположением, что указывает на смешанность населения с разными культурными традициями и разным происхождением. В количестве и ценности вещей, сопровождающих покойников в могилу, наблюдаются существенные различия, свидетельствующие о значительном экономическом и социальном расслоении населения. [16]
Черняховская культура бытовала всего два столетия — III и IV вв., что хронологически точно соответствует времени существования Готского союза в Восточной Европе. В начале III в. обосновавшиеся в Причерноморье германцы-готы в союзе с местными племенами заявили о себе опустошительными нападениями на восточные владения Римской империи, а в конце IV в. они уже ищут спасения от гуннов за Дунаем.
Черняховская культура возникла и исчезла вместе с готами и обнимала разнородное население, входившее в состав Готского союза. Собственно готы составляли в нём, несомненно, меньшинство, [17] не имевшее самостоятельного культурного значения и всецело подчинившееся местной культуре, развившейся в тесных связях с римскими провинциями и, по сути дела, представлявшей локальный вариант провинциальной римской культуры. Вероятно, значительная часть населения с черняховской культурой принадлежала к гетам или другим близко родственным с ними фракийским племенам; несомненно, эта культура охватывала и ту часть степного сармато-аланского населения, входившего в Готский союз, которая перешла к осёдлости и обосновалась в северо-западном Причерноморье, на Нижнем Днепре и частично в лесостепной полосе на границе со степью. [18] Распространялась черняховская культура
(47/48)
Гребень, фибулы и пряжки Черняховской культуры, III-IV вв. Эрмитаж.
(48/49)
и на часть славян, исконных обитателей лесных областей, с запада и северо-запада примыкавших к лесостепной зоне и частично расселявшихся в её границах.
Некоторые археологи и историки приписывают черняховскую культуру полностью восточной ветви славян — антам. [19] Однако для этого нет никаких оснований. В исторических источниках анты нередко упоминаются в VI в. [20] В последний раз имя антов встречается у Феофилакта Симокатты в связи с событиями рубежа VI-VII вв., но не позже 602 г., которым заканчивается труд этого византийского историка. К этому времени черняховская культура уже давно закончила своё существование. Следовательно, исторические анты никак не могут быть связаны с этой культурой.
Правда, у готского историка VI в. Иордана, анты, как и другая, западная ветвь славян — венеды, фигурируют в событиях готской истории конца IV в. Он рассказывает, что после смерти готского короля Германариха и ухода большого числа готов (визиготов) в пределы Римской империи (376 г.), восточные готы (остроготы) остались на прежних местах под властью гуннов. Король их Винитарий, стремясь возродить былую мощь готов, напал на своих соседей антов, которые ранее находились под властью Германариха, а с появлением гуннов обрели независимость от готов. Сначала анты отразили готов, но затем всё же были побеждены последними. Готы захватили антского князя («рикса») Божа и, желая окончательно деморализовать своих противников, публично казнили его (распяли) вместе с сыновьями и 70 «приматами» (вероятно, старейшинами). После победы над антами готы освободились из-под власти гуннов и пользовались свободой около года. Этого не потерпел гуннский царь Баламбер и вместе с оставшимися верными ему готами явился с целью восстановить гуннскую власть. В битве на реке Эрак Винитарий был убит, остроготы окончательно разгромлены и должны были подчиниться победителям. По словам Иордана, Баламбер «стал мирно владеть уже всем подчинившимся ему народом готов, но всё же так, что народом готов всегда правил собственный царёк, хотя и по усмотрению гуннов». Вместе с гуннами остроготы оказались в Паннонии и вплоть до смерти Атиллы [Аттилы] верно служили своим поработителям. [21]
Война остроготов с антами могла произойти только некоторое время спустя после появления гуннов в Причерноморье. По данным Иордана, после смерти Германариха остроготами правил его племянник
(49/50)
Валараис, сыном которого и был Винитарий. Правление последнего, следовательно, может относиться только к концу IV в., может быть даже к тому времени, когда Гуннская держава, простёршаяся на запад до Дуная, временно распалась на несколько частей, одну из которых и могли составить остроготы Винитария. У современника гуннского нашествия римского историка Аммиана Марцеллина преемником Германариха назван Витимир, погибший в битве с аланами, которые, по-видимому, выступали как авангард гуннской орды, а наследником его — малолетний Витерих, при котором часть остроготов удалилась за Дунай, о Винитарии же не упоминается вовсе. Ввиду этого ряд историков считает рассказ Иордана о Винитарии апокрифическим. [22] Г. Вернадский выходит из положения путём отожествления Винитария Иордана с Витимиром Аммиана Марцеллина, полагая, что одно его имя готское, а другое славянское. Вместе с тем он отожествляет антов с аланами. [23] Е.Ч. Скржинская думает, что у Иордана и Аммиана Марцеллина речь идёт о разных группах готов, на которые они разделились под ударами гуннов. [24] Последнее и мне представляется наиболее вероятным. Даже при Германарихе готы не представляли полного единства, а с появлением гуннов они распались на многие части, из которых одни искали спасения в бегстве, другие подчинились завоевателям или оставались на месте, как готы, засевшие в Крымских горах, или, присоединившись к гуннской орде, вместе с нею вторглись в Центральную Европу.
В изложенных сообщениях Иордана на исторической арене впервые появляются анты, восточная часть славян, местожительство которой тот же автор указывает в его время (VI в.) между Днепром и Днестром. Возможно, что там же они жили ещё в IV в., хотя точные границы занятой ими области неизвестны ни для IV, ни для VI в. Вместе с тем нет решительно никаких оснований приписывать черняховскую культуру антам. Между этой культурой и бесспорно славянской культурой, в VI-VIII вв. появляющейся в тех же областях, в которых была распространена первая из них, нет никакой генетической связи. [25] Главные археологические признаки славянской культуры, общие не только для восточных, но и для западных и для южных славян, развиваются не из черняховской культуры, а из совершенно иных основ и даже у восточных славян нет ничего, что можно было бы отнести за счет наследия черняховской культуры. Ввиду этого необходимо полагать,
(50/51)
что черняховская культура, если даже она и обнимала какую-то часть восточных славян (антов), существенной роли в культурно-историческом развитии восточных славян в целом не сыграла. Охваченные этой культурой славяне разделили судьбу готов, не оставив в Восточной Европе ничего, что свидетельствовало бы о каком-либо значении их здесь в последующей истории.
Гуннский погром был настолько опустошительным, что неизвестно ни одного поселения или могильника черняховской культуры, который можно было бы отнести ко времени, следующему за гуннским нашествием. [26] По словам современника гуннского нашествия Евнапия: «Побеждённые скифы (готы) были истреблены гуннами и большинство их погибло: одних ловили и избивали вместе с жёнами и детьми, причём не было предела жестокости при их избиении; другие, собравшись вместе и обратившись в бегство, числом не менее 200000 самых способных к войне, сошлись...» и переселились за Дунай во владения Римской империи. [27] Конечно, в этом сообщении не обошлось без преувеличений: не все готы были истреблены или изгнаны из своей страны гуннами, часть их осталась вместе с победителями. Но условия жизни оставшихся настолько изменились, что к V в. черняховская культура полностью прекращает своё существование и на долгие годы не только степь, но и лесостепь оказываются во власти кочевников, очищенными от осёдло-земледельческого хозяйства, успешно развивавшегося перед тем не только в лесостепи, но и в некоторых степных областях. [28]
Преследуя готов, гунны докатились до Дуная, вторглись в пределы Римской империи и разгромили несколько пограничных городов. На этом их движение на запад временно остановилось; главные силы гуннов действовали теперь к югу от Кавказа.
У армянского историка V в. Агафангела гунны упоминаются ещё в связи с легендарной историей возникновения династии Сасанидов (224-226 гг.). Армянский царь Хосрой I (217-238 гг.) будто бы выступил против основателя этой династии Арташира вместе с иверами, албанами и гуннами. [29] У другого армянского писателя того же V в. Фавста Бузанда (Фауста Византийского) гунны участвуют в событиях 30-х гг. IV в. По его словам, царь маскутов, племени известного в Южном Дагестане на побережье Каспийского моря, «повелитель многочисленных войск гуннов», по имени Санесан, подверг жестокой казни христианского проповедника Григориса, который явился в его страну, а в дальнейшем, враждуя со своим сородичем, армянским царем Хосроем III (332-338 гг.), собрал войско в составе «гуннов, похов, таваспаров, хечматаков, ижмахов, гатов и глуаров, гугаров, шичбов и чилбов и
(51/52)
баласичев, и егерсванов, и несметное множество других разношёрстных кочевых племён», и напал на Армению. [30] Здесь нет надобности рассматривать подробности этой войны и заниматься отношением Санесана маскутского к Санатруку, владетелю Пайтакарана, с которым его отожествляют. [31] Вопрос заключается в другом — действительно ли в войске Санесана, состоявшем, как показывает вышеприведённый перечень, преимущественно из кавказских горцев, находились гунны.
В армянском тексте Фавста Бузанда названы не гунны, а хоны, по мнению К.В. Тревер, — кавказское племя, занимавшее территорию от Самура до Сулака и выше на север, т.е. степную часть Северного Дагестана. «Этих хонов, — говорит она, — принято (ошибочно, как мне кажется) отожествлять с гуннами». [32] Однако занимаемая хонами территория та самая, где, по данным Армянской географии, находилось царство гуннов, где арабские географы помещают царство Джидан, т.е. тех же гуннов, где, наконец, по свидетельству Моисея Каланкатуйского (Каганкатваци), правил князь гуннов Алп-Илитвер. Словом, для сомнений в тождестве хонов с гуннами нет основании. [33] А если это так, то упоминание хонов — гуннов у Фавста Бузанда в связи с событиями первой половины IV в. могло бы свидетельствовать о том, что они уже в это время обосновались в степях Северного Кавказа, если бы перечень народов в войске Санесана в тексте армянского автора V в. не имел ясно выраженных признаков сочинительства.
Излагая легендарную историю нашествия на Армению маскутского царя Санесана, Фавст Бузанд особенно подчёркивает величину и «разношёрстность» поднятого им ополчения, состоявшего как из конных стрелков — кочевников-степняков, так и из вооружённых дубинами (палицами) пеших горцев. «Когда они прибывали на какое-нибудь знаменитое место, то устраивали смотр по полкам, знамёнам и отрядам на видных местах, приказывая, чтобы каждый человек нёс по камню и бросал в одно место в кучу, чтобы по тому, сколько окажется камней, можно было определить количество людей и чтобы остался на будущие времена этот грозный знак прошедших событий. И всюду, где они проходили, они оставляли такие знаки на перекрёстках дорог и на путях». [34] Так эпически характеризует автор огромную численность войска Санесана. Насколько условным является при этом перечень племён, из которых оно было собрано, можно видеть из описания его разгрома. Здесь наряду с маскутами и гуннами появляются ранее вовсе не упомянутые аланы. [35] Осторожнее поэтому полагать, что гунны у Фавста Бузанда
(52/53)
попали в перечень народов, участвовавших в походе Санесана, так же, как и в рассказе Агафангела о событиях III в., вовсе не потому, что они в это время уже находились в степях Северного Дагестана, а лишь потому, что этот народ был хорошо известен в V в., когда оба эти писателя создавали свои произведения.
В соответствии с этим надо оценить и второе упоминание гуннов у Фавста Бузанда: они названы у него вместе с аланами в армии армянского царя Аршака II (345-368 гг.), которая была направлена против персов, [36] хотя наличие гуннов на Кавказе в середине IV в. уже представляется более вероятным.
Не исключая возможности появления гуннов в восточной части Прикавказской степи ещё в первой половине IV в. и даже ещё раньше, всё же первое несомненное выступление гуннов на Кавказе надо относить только к 395 г., когда они, овладев южной половиной Восточной Европы, ещё не решались двинуться всеми силами дальше на запад. В этом году по сведениям Приска Панийского, полученным им от Ромула, римского посла (с которым он встретился в лагере Аттилы в 488 г.), гуннская орда, пройдя пустынную страну (степь) и переправившись через озеро (Азовское море), через 15 дней перевалила через горы (Кавказ) и вступила в Мидию, т.е. в персидские владения в Закавказье, [37] откуда и разлилась чуть ли не по всей Передней Азии. Сведения об этом походе сохранились и в других источниках. [38] Так, в сирийской хронике Иешу Стилита начала VI в. говорится, что в дни Гонория и Аркадия (395-408 гг.), сыновей Феодосия Великого, вся Сирия находилась в руках гуннов. Они не только разоряли и грабили города, но и массами уводили население в рабство. [39] Поздний автор Бар-Гебрсй, живший в XIII в., но использовавший более ранние сирийские источники, под 397 г. сообщает, что гунны так опустошили Сирию и Каппадокию, что они обезлюдели. [40] Латинский писатель Иероним был современником и почти очевидцем этого нашествия. Во время его паломничества на восток «вырвалась орда гуннов из далёкого Меотиса, земли ледяного Танаиса». Ряд городов Месопотамии подвергся осаде, в том числе Антиохия. Иерусалим и Тир готовились в ожидании врага. «Аравия, Финикия, Палестина и Египет были пленены страхом». Гунны захватили огромное количество пленных и благодаря своей неудержимой жажде золота» собрали множество добычи. [41] По данным Приска Панийского, гунны вынуждены были отступить ввиду того, что персы собрали против них крупные силы. Опасаясь преследования, они вернулись не той дорогой, по которой вторглись в Закавказье. Они прошли
(53/54)
Серебряные и бронзовые пряжки с птичьими головками. Керчь, IV в. Эрмитаж.
мимо пламени, поднимающегося из подводной скалы, т.е., видимо, мимо Апшеронского полуострова с его нефтяными фонтанами и храмом вечного огня и далее по западному берегу Каспийского моря. Возвратились они в свою страну с небольшой добычей, так как большая часть её была отнята мидянами. В сообщении Приска Панийского так же говорится, что этот поход гуннов был вызван голодом, свирепствовавшим в Скифии (Причерноморье), что вполне естественно после опустошения, причинённого этой стране гуннским нашествием, и что предводительствовали многочисленным гуннским войском в этом походе Васих и Курсих, члены царского скифского (гуннского) рода. [42]
После неудачной попытки перейти Дунай и овладеть Фракией гунны сравнительно долго не беспокоили Римскую империю на западе. Понадобилось несколько десятилетий для того, чтобы пришельцы прочно обосновались во вновь завоеванной обширной стране; надо было подавить очаги сопротивления со стороны местного населения, организовать оказавшиеся под властью гуннов различные племена.
В это время гунны иногда даже помогали Восточно-Римской империи в её борьбе с германцами. Только после того, как двигавшиеся
(54/55)
Меч. Керчь, склеп 1904 г., IV в. Эрмитаж.
в авангарде гуннов аланы, обосновавшиеся было в Паннонии, в 406 г. вместе с вандалами ушли в Галлию, на их место продвинулась сильная гуннская орда, главным вождём которой был Ругила или Руя. [43] В 434 г. гунны осадили Константинополь и византийское предание только чудом объясняет спасение города. После смерти Ругилы в том же году власть над гуннами досталась двум его племянникам: Аттиле и Бледе. В 445 г. Атилла [Аттила] стал единоличным повелителем гуннов, путем братоубийства устранив своего соправителя. Аттила вошёл в историю как образец варвара-завоевателя, но, поскольку главным полем его деятельности была Западная Европа, мы не будем останавливаться на рассмотрении связанных с ним событий. [44] Следует лишь отметить, что обосновавшиеся в Паннонии гунны удерживали в своей власти причерноморские племена; эти племена составляли их тыл и являлись неисчерпаемым военным резервом. И то и другое было очень важно для гуннов, вторгшихся в самоё сердце Западной Европы и почти со всех сторон окружённых врагами.
Из гуннских племён, обосновавшихся в степях Восточной Европы, наиболее значительным в это время были акациры. По словам Приска Панийского, у них «было много начальников по племенам и родам», [45] т.е., иначе говоря, они составляли обширный племенной союз. Император Феодосий II (408-450 гг.), желая привлечь акацир на сторону Византии против гуннов, послал им подарки, но его посол, не учтя иерархии акацирских вождей, роздал их не по установленному порядку. Старший из вождей Куридах получил подарок не первым, а вторым и поэтому обиделся и донёс Аттиле о готовящейся измене. Последний был настолько встревожен этим известием, что повернул против акацир большое войско, выступившее было к границам Византии. Часть изменивших акацирских вождей была перебита, других заставили покориться. Хотя Куридах уцелел и остался во главе своего племени, начальником над акацирами и другими причерноморскими племенами Аттила поставил в 448 г. своего старшего сына Эллака. [46]
(55/56)
Ещё в «Географии» Равеннского анонима (VII в.?) хазары отожествлены с акацирами. [47] Однако Цейсе, а затем Маркварт признали такое отожествление невозможным. [48] Последний сопоставил акацир, считая, что это племенное название, с тюркским племенем агечери — лесные люди, о котором упоминает Рашид-ад-дин. [49] Однако и последняя гипотеза не находит ни филологического, ни исторического подтверждения. Единственно, что в настоящее время можно установить, это то, что акациры были частью гуннов, не ушедших в Паннонию, а оставшихся в Причерноморских степях и переживших разгром Гуннского племенного союза, хотя и весьма ненадолго *. [сноска: * Исходя из критического подбора сведении об акацирах, проделанного в данном исследовании, стало возможным подобрать этимологию этого этнонима, не прибегая к недоказуемым гипотезам. «Ц» в греческой передаче — «Ч», значит читать ака-чери можно. Ака в древнетюркском означает старшинство по мужской линии; чери — (čärig) — войско, слово заимствованное из Индии (С.Е. Малов, Памятники древнетюркской письменности, М.-Л., 1951, словарь). Итак, точный перевод — «старшее войско» (дружина), отсюда «старшее племя», оставшееся на освоенных землях, т.е. то самое, что установлено путём исторического анализа. Наконец, индийское происхождение слова войско — čärig, при наличии тюркского синонима suγu, показывает его древность, ибо хунны общались с индусами только во II в. до н.э. См. Л.Н. Гумилёв. Хунну, (стр. 100). К аналогичным выводам па основании историко-лингвистической классификации тюркских языков приходит Н.А. Баскаков (Тюркские языки, стр. 102). Он считает несомненной связь архаических элементов чувашского языка с «западпохуннскими», к наследникам которых он относит болгар, хазар, гузов и печенегов (там же, стр. 103). А это возможно лишь в том случае, если в Восточной Европе существовало долгое время хуннское население, т.е. акацнры не могли быть никем, кроме гуннов. Л.Г.]
Умбоны. Керчь, склеп 1904 г., IV в. Эрмитаж.
(56/57)
Золотая пластинка в виде птицы. Керчь, склеп 1904 г., IV в. Эрмитаж.
У современника описываемых событий Приска Панийского местоположение акацир указано очень обще: в Припонтийской Скифии. [50] Мало помогают уточнению и данные готского историка Иордана (VI в.), у которого они названы между эстами, жившими в Прибалтике, и болгарами, занимавшими Причерноморье. Так как непосредственно перед описанием побережья Балтики, где в низовьях Вислы живут видиварии, а за ними эсты, Иордан говорит о склавинах и антах, можно полагать, что акациры помещались по соседству не с эстами, возле которых они как степняки-кочевники находиться не могли, а с антами, жившими, по Иордану, между Днестром и Днепром. Судя по этому, акацир ладо локализировать в степном Поднепровье. Далее за ними на восток тянулись, по словам Иордана, «места расселения болгар». По данным этого писателя, акациры сильный народ, занимавшийся скотоводством и охотой. [51]
В правление шаханшаха Йездигерда II (438-457 гг.) Иран принимал серьёзные меры к тому, чтобы обезопасить свои закавказские владения от нашествий северных варваров. В Прикаспийском проходе были сооружены мощные укрепления, 10 тысяч иранской кавалерии было расквартировано в Албании. В составе войск, охранявших от гуннов «северные врата Дербентские», находились и армянские нахарары. Благодаря этому «хайландурки» (гунны), — по словам Елише (Егише), — не осмеливались показываться из ущелья Джора» (Чора). [52]
В то время, когда иранские войска были заняты тяжелой борьбой с восточными врагами — кидаритами, кочевниками, которые под натиском жужаней отошли на запад и в 417 г. оказались на границе Ирана, [53] армяне, не стерпев усиливающегося гнёта, а в особенности религиозных преследований, восстали против Ирана и, так как Византия, в то время тоже поглощённая борьбою с гуннами на Дунае, не
(57/58)
могла оказать им помощи, обратились за содействием к северокавказским гуннам.
Одна из армий повстанцев направилась через Иверию в Албанию. Иранский марзбан (правитель) области Чора двинулся им навстречу, но на границе Иверии, близ города Халхала — зимних квартир царства Албанского, был наголову разбит. В числе союзников персов при этом упоминаются баласаканцы [54] и лпины, обитавшие в верховьях Алазани, к северу от Кахетии. Разгромив иранские гарнизоны в Албании, армяне с присоединившимися к ним албанами пошли к «крепости при воротах гуннов» или «к воротам гуннов» в стене, перегораживавшей проход и находившейся, согласно Лазарю Парбскому, между владениями албанов и гуннов. Найдя там иранскую стражу, повстанцы истребили её и разрушили крепость. Начальство над проходом они поручили албанскому князю Вахану, который, по поручению восставших, немедленно направился к гуннам, чтобы заключить с ними союз и призвать на помощь. Убедившись, что укрепления в проходе, препятствовавшие совершать набеги в Закавказье, действительно взяты повстанцами, гунны заключили с ними союзный договор. [55]
Для того, чтобы не допустить гуннов, марзбан Армении Васак Сюни, перешедший на сторону Ирана, занял проход и, сосредоточив там всю находившуюся в его распоряжении иранскую конницу, беспрестанно требовал у шаха подкреплений. Вместе с тем щедрыми дарами и угрозами он привлёк на свою сторону «иберов, липнов и чилбов, ват, гав, гнивар и хырсан, и хечматак, и пасык, и посых, и пюкован, и все войска Таваспарана, горного и равнинного, и всю неприступную страну гор». [56] Из перечисленных здесь племён, кроме уже упомянутых лпинов или лбинов, чилбы (античные сильвы) жили в верховьях Андийского Койсу, хечматаки — в районе современного Хачмаса, выше по Самуру, а таваспары — в Южном Дагестане, между Дербентом и р. Самуром. Местоположение остальных, по-видимому, мелких горских племён, неизвестно, но они не могли находиться дальше Южного горного Дагестана. [57]
Ослабленные изменою Васака Сюни, восставшие армяне, хотя и выдержали кровопролитное Аварайское сражение с персами 26 мая 451 г., в дальнейшем могли вести только партизанскую войну. Обещавшие помощь гунны к этому сражению опоздали; только в 452 г. они прорвались через стены и опустошили Северную Персию. И в дальнейшем гунны продолжали набеги, простиравшиеся иногда до границ Византии. [58]
|
(58/59)
|
(59/60)
|
Золотые и серебряные, а также позолоченные вещи из Керчи, склеп 1904 г. Эрмитаж.
|
Бронзовые накладки на ремни. Керчь, катакомба 180, IV в. Эрмитаж.
|
Ирану пришлось пойти на уступки армянам и даже привлечь к ответственности Васака Сюни, которого, между прочим, обвиняли в тайных связях с князем гуннов Ераном. [59] Иранские войска вновь овладели укреплениями и областями, опустошёнными гуннами. В известии об этом Елише перечисляет следующие области: алан (албан?), лепники (лбииов), джегбов, еджматаков, таварспаров. и хибиованов. «Больше всего, — добавляет он, — шаханшах горевал о разорении укреплений, которые персы с большим трудом построили на границе области гуннов». [60] К.В. Тревер полагает, что «крепость, построенная Йездигердом» на границе между владениями албан и гуннов, — это крепость Бармак с идущими к морю заградительными стенами, находящаяся к северу от Апшерона, где горы близко подходят к морю. Это самая южная из крепостей, заграждавших проход между горами и Каспийским морем. [61] Однако из изложенных выше данных следует, что граница с гуннами проходила значительно севернее этой крепости, где-то в районе современного Дербента. Таваспаран — самая крайняя из подвластных Ирану областей Южного Дагестана — соответствует позднейшему Табарсарану, находившемуся по соседству с Дербентом. Здесь же находились и «Северные врата Дербентские» или «Крепость у ворот ущелья Чора», иначе «Ворота гуннов».
Из приведенных выше данных армянского историка вардапета Елише (умер в 480 г.) следует, что гунны Северного Кавказа, участвовавшие в изложенных событиях, назывались «хайлындурами», [62] а их царь носил имя Еран. Маркварт считал, что «хайландурк» было именем главной «царской» орды гуннов на том основании, что в 448 г. восточноримские послы в лагере Аттилы узнали, что гунны планируют поход против Ирана, давно известным им путём. [63] Однако события 450-451 гг. в Закавказье ни в какой связи с этими планами не находятся и участие в них гуннов, по-видимому, носит чисто местный характер, не затрагивающий гуннов Атиллы [Аттилы] и Паннонии, которых имел в виду Маркварт
(60/61)
Серебряная фибула с гранатами из Нежинского клада, нач. IV в. Эрмитаж.
в качестве «главной орды». У Моисея Каланкатуйского упоминается страна «Алуандрия», где находились гунны-хайлындуры». [64] Основываясь только на приблизительном созвучии, может быть, следует предположить, что это захваченная гуннами северокавказская Алания.
В 454 г. молодой гунн, происходивший из князей племени Хайлындур, по имени Бел, находился на службе у Йездигерда; бежав к кушанам (кидаритам), он предупредил их о наступлении персов и тем самым помог им разгромить врагов. По словам Елише, Бел был христианин и изменил Йездигерду из сочувствия подвергавшимся преследованиям армянам. В частности, он сообщил царю кушан (кидаритов), что крепость построенная персами для обороны от гуннов, до основания разрушена армянами. [65]
Через несколько лет те же гунны-хайлындуры, которые помогали восставшим армянам, были наняты персами для борьбы с восстанием албанского князя Ваче в 460-462 гг. Опираясь на маскутов (племя, обитавшее в Южном Дагестане между рр. Самуром и Бельбеком), Вяче овладел крепостью Чора и, заключив союз с «одиннадцатью царями Дагестана», упорно сопротивлялся персидским войскам. Нанятые против него хайлындуры взяли Дербент (в тексте Егише ошибочно названы «врата Аланов») и целый год сражались с Ваче, пока, наконец, он не отказался от царства и не остался частным владельцем 1000 домов, ещё в детстве полученных им от отца. [66]
После смерти Аттилы в 454 г. гуннское объединение распалось. Против гуннов восстали подчинённые им германские племена. Старший сын Аттилы Эллак пал в битве при Недао, а младшие сыновья Денгизих и Ирник, отойдя со своими ордами в степи северо-западного Причерноморья, пытались ещё восстановить свою власть над готами
(61/62)
в Паннонии, но были отражены и «направились в ту часть Скифии, вдоль которой текут струи реки Данапра (Днепра) * [сноска: * После смерти Аттилы сыну его Денгизих у остался верным парод Биттогуры. Д.П. Европеус считает, что имя Биттогур чисто угорское и означает «Чёрная Угра»; слово «питты» означает чёрный на языке Берёзовских и Обдорских остяков. Д. Eвpoпеус. Об угорском народе... СПб., 1874, стр. 3. — Л.Г. — Ср. Витторы — гуннское племя. Агафий, стр. 47.]; гунны называют её на своём языке Вар», по всей вероятности, оттеснив акацир за Дон. Денгизих один напал ещё раз на готов, но опять потерпел поражение. В 468 г. гунны выразили желание вступить в союзные отношения с Восточно-Римской империей и просили открыть дунайскую границу для их купцов. Однако их предложение не было принято. Тогда Денгизих начал войну с империей и в 469 г. был убит; его голова была доставлена римским полководцем Анагастом в Константинополь. Ирник не явился на помощь брату; он был целиком поглощён «домашней войной», вероятно, с появившимися в это время сарагурами, теснившими гуннские племена с востока. [67]
В 463 г. к римлянам явилось посольство от сарагур, урогов и оногур ** [сноска: ** Установившаяся в современном русском языке практика склонения таких имён как «хазары», «болгары», «мадьяры» и др. в родительном и винительном падежах без суффикса «ов» (хазар, болгар вместо хазаров, болгаров) в целях единообразия распространена и на другие сходные племенные наименования.] и сообщило, что они покинули свою страну, будучи изгнаны савирами, а эти последние, в свою очередь, были прогнаны аварами, бежавшими от некоего народа, обитавшего на берегах океана. Это посольство сообщило также, что сарагуры покорили акацир, с которыми, как указывалось выше, империя поддерживала дружеские связи и теперь желают вместо них быть союзниками империи. Послы получили богатые подарки и были отправлены обратно. Вслед затем, очевидно, по указанию римлян, сарагуры и другие племена предприняли поход против Ирана. Сначала они попытались пройти в Закавказье через Каспийские ворота (в данном случае Дербент), но найдя их закрытыми иранским гарнизоном, вторглись другой дорогой (через Дарьял) и стали опустошать Иверию и тревожить нападениями армян. [68]
Смерть Аттилы освободила Византию от страшной угрозы на западе и развязала ей руки на восточной границе. До этого империя принимала все меры для того, чтобы не оказаться между двух огней и всеми средствами поддерживала мир с Ираном Теперь она активизировалась в Закавказье и первым делом захватила в 456 г. Лазику, а в 466 г. натравила на персов сарагур. Иран, связанный тяжёлой войной со своими восточными соседями, с своей стороны, старался не только сохранить мир с Византией, но и добивался от нее помощи против своих врагов. Основываясь на договоре 422 г., персы в 462 и в 466 гг. безуспешно просили финансовой поддержки у Византии. В частности,
(62/63)
Золотая чаша и фибулы из Петроссы (Румыния), IV в.
они требовали субсидии на охрану крепости Юройпаах, находившейся в Дарьяльском проходе (Каспийские ворота) — пункте, наиболее лёгком для сообщения между разными сторонами Кавказского хребта и представлявшем поэтому наибольшие удобства для нападения северных кочевников на Закавказье. Персидские послы указывали, что если
(63/64)
персы ослабят защиту этой крепости, то варварские народы ворвутся и опустошат не только Персию, но и византийские провинции, как это было при царях Аркадии и Гонории, когда вся Сирия стала жертвой разорительного набега гуннов. «Несправедливо, чтобы вся тяжесть защиты от варваров лежала на одной Персии», — говорили иранские послы. Однако Византия отклонила эти требования, считая, что охрана крепостей, принадлежащих Персии, должна быть делом самих персов. [69]
Сарагуры после похода в Закавказье вовсе исчезают из поля зрения истории; должно быть, они перестали играть руководящую роль среди кочевых племён в степях Северного Кавказа. Возглавляемый ими союз распался, и входившие в него племена в дальнейшем выступают в других комбинациях и под другим лидерством. Возможно, что крушение сарагурского союза связано с вторжением савир, которые, вытеснив их вместе с оногурами и другими племенами из Западной Сибири и Южного Приуралья, сами вслед за ними явились в степи Северного Предкавказья.
Упомянутых выше авар обычно отожествляют с жужанями, которые с конца IV до середины VI в. возглавляли обширную империю в восточной части азиатских степей — от Большого Хингана на востоке до озера Балхаш на западе. [70] Однако жужани, разгромленные тюркютами в 552-555 гг. и бежавшие в царство Бэй-Ци в северо-восточном Китае, [71] не могут быть аварами, тоже разбитыми тюркютами, и бежавшими по свидетельству Феофилакта Симокатты, [72] частью в Таугаст, правильнее Тавгач — к сяньбийцам Тоба, владевшим в то время
(64/65)
северо-западным Китаем, [73] а частью к Мукри — в южную Джунгарию, где они вместе с последними, известными под именем Мохе, [74] в дальнейшем, по заключению Л.Н. Гумилёва, составили народ тюргешей. [75] * [сноска: * К 558 г., когда тюркюты вышли на Волгу, авары — абары были уже разбиты — это предельная верхняя дата. Разгрому абаров предшествовала победа тюркютов над эфталитами; совершенно очевидно, что это не было полное покорение, ибо оно закончилось лишь в 569 г. Китайские сведения дают нам другую дату — 555 г. — когда эфталиты были разбиты тюркютами. (Н.Я. Бичурин (Иакинф.) История Китая, рукопись. Архив ИНА. Ф. 7). Очевидно, в излагаемом Симокаттой письме имеется в виду эта дата. Следовательно, разгром абаров (а-ба) произошел в 555-556 г. — Л.Г.]
Вопрос о том, кто были изгнавшие савир «истинные авары» (в отличие от позже появляющихся «псевдо-авар») до сих пор остаётся неразрешенным. Больше всего оснований для отожествления их с племенем а-ба — абар **, [сноска: ** Прежде чем искать этот народ, необходимо установить его истинное имя. Византийские греки β (бета) читали как «В», но изображали ею звук «б». Значит αβαρος должно читаться как абар. В китайском языке конечное «р» опускается, значит по-китайски это имя должно звучать а-ба. Это название мы находим: так называлось небольшое племя, жившее в VI-VII вв. на Тянь-шане. — Л.Г.] которое, по китайским источникам, в VI-VII вв. жило в Джунгарии. В 585 г. во время великой смуты в Тюркютском каганате а-ба напали на ставку тюркютского хана Далобяня, [76] а в 603 г. участвовали в восстании телесских племён против хана Дяньгу Бугяхана. [77] В официальной географии манчжурской династии имеются сведения, что в VII в. китайское правительство именовало землю Тюкиши (тюргешей) областью У-а-ла, [78] то есть авар; по мнению Аристова и Грумм-Гржимайло, авары были тюргешами. [79] Оба названных автора в данном случае имеют в виду псевдо-авар, с чем, как будет показано ниже, невозможно согласиться, но зато отожествление с тюргешами истинных авар, т.е. абар кажется весьма вероятным.
Потеснившие сарагур и другие племена савиры упоминаются ещё Птолемеем (II в.). Они указаны им ниже аорсов, рядом с борусками до Рипейских гор, из которых вытекает Танаис. [80] Согласно Стефану Византийскому, савиры, именовались также сапирами и жили в Понтийской Скифии. [81] Принимая во внимание крайнюю неотчётливость географических сведений древних авторов, из приведённых указаний можно извлечь только одно надёжное заключение, а именно, что савиры обитали по соседству с аорсами, занимавшими, как известно, степи по Каспийскому побережью как к востоку, так и к западу от Волги. [82] Савиры могли, следовательно, жить далее на северо-восток в Западной Сибири.
(65/66)
Среди тобольских татар было распространено предание, что до них территорию по Среднему и Нижнему Иртышу занимал народ сывыр или сибыр. Слово «сипир» является синонимом имени манси-вогул. Судя по этому, в древности савирами или савирами называлось угорское население Западной Сибири, само название которой восходит к их имени. [83]
Сарагур, оногур и урогов В.В. Радлов причислял к восточно-тюркским, иначе уйгурским, племенам и, сопоставляя эти названия с приведёнными у Рашид-ад-дина, полагал, что первое есть ничто иное как сара-уйгуры, т.е. жёлтые уйгуры, второе — он-уйгуры — десятиплеменные уйгуры. По его мнению, эти восточные тюркские племена под именем гуннов вторглись в Европу в IV в. [84]
Те же самые племена Д. Европеус признал не уйгурскими (тюркскими), а угорскими, входившими в ту этническую среду, из которой вышли нынешние венгры, ханты и манси — остяки и вогулы. Поэтому название сарагуры он истолковывал с вогульского языка как белые угры, оногуры как великие угры. Сюда же относил он и несколько позже появившихся в византийских источниках утигур — малые угры — и кутригур — собачьи угры. [85]
Вслед за В.В. Радловым и другими исследователями Д.М. Данлоп склонен полагать, что сарагуры, оногуры и другие племена, с характерным окончанием «гур», были уйгурскими, тем более что сары-уйгуры и он-уйгуры засвидетельствованы не только в степях Северного Кавказа, но и в Монголии. По его мнению, группы уйгур, начиная с появления сарагур и оногур, неоднократно переселялись в Европу. К их составу он причисляет и хазар. [86]
Так как сарагуры, оногуры и уроги были потеснены савирами, естественно предположить, что до этого они жили западнее последних — в степях Поволжья и Приуралья. Они действительно могли явиться сюда вместе с гуннами, как думал В.В. Радлов, или вслед за ними. Но были ли они уйгуры? Согласно одной из версий Тан-шу, уйгуры по происхождению были связаны с телесской группой тюркских племён, обитавшей в Западной Монголии и Джунгарии и составлявшей основную силу Жужани. Только в конце V в. (около 490 г.) восставшие против жужаней телесцы откочевали па запад, в долину Иртыша, но здесь подпали под власть среднеазиатских эфталитов, усилившихся победою над Ираном в 484 г. и устремившихся на север. Здесь телесцы
(66/67)
Вещи из погребений в верховьях р. Суджи, у д. Большая Каменка, Льговского района Курской области, IV-V вв.
образовали новый народ, впоследствии получивший название уйгуры, который китайцы в V в. называли Гаогюй — высокие телеги. [87] В борьбе с эфталитами и жужанями этот народ создал своё государство, оказавшееся, однако, очень недолговечным: в 540 г. под ударами жужаней
(67/68)
оно перестало существовать. Вскоре после этого уйгуры вошли в состав Тюркютского каганата. [88] Таким образом, уйгуры появляются к западу от Алтая только в конце V в., т.е. позже не только проникновения гуннов в Европу, но и после передвижения на запад савир, сарагур, урогов и оногур. Самое же главное заключается в том, что уйгурский язык относится к восточной группе тюркских языков (группа Saz), тогда как остатки тюркских элементов в языках народов, генетически связанных с уграми, в том числе хазаро-болгар, западного типа (Lir). [89] Данлоп пытается обойти это затруднение при помощи предположения о более позднем появлении признаков западного типа в тюркских языках, но не в состоянии это убедительно обосновать. [90] Занимавшийся остатками хазарского языка А.Р. Зифельдт-Симумяги связывал его с урало-алтайским и даже специально «самоедским» языками, подразумевая под последним язык того населения, которое ранее обитало в Среднем и Южном Приуралье, а в дальнейшем было частично ассимилировано тюрками, частично же оттеснено на север и восток. [91] Существование угров как особой, не тюркской, а угорской этнической группы не вызывает сомнений. Бесспорна и её глубокая древность в Приуралье и Сибири. По-видимому, восточные хунны в своём движении на запад инкорпорировали в свой состав угорское население Западной Сибири и южного Приуралья и за 200 лет своего пребывания здесь в какой-то мере ассимилировали его. Смешение тюркских элементов, принесённых хуннами и другими пришлыми из Срединной Азии племенами, с местными угорскими и могло дать языки тех племён, которые выступают в степях Восточной Европы после гуннского нашествия. У одних из них преобладала тюркская основа, у других угорская до тех пор, пока тюркский язык не приобрёл полного господства. [92]
[3] По удачному предложению К.А. Иностранцева за восточными хуннами сохранено название «хунны», а западная их ветвь, перемешавшаяся с другими племенами и составившая новый народ, именуется «гунны».
[4] В.В. Латышев. СК, I, стр. 186.
[5] В.В. Латышев. СК, I, стр. 232.
[6] Л.Н. Гумилёв. Некоторые вопросы истории хуннов. ВДИ, № 4, 1960, стр. 4.
[7] Б.Л. Серебренников. Происхождение чуваш по данным языка. Сборник «О происхождении Чувашского народа», Чебоксары, 1957, стр 41 (даёт неверную дату перехода предков чуваш в Европу — I в. до н.э., правильно — II в. н.э.); Н.А. Баскаков. Тюркские языки. М., 1960, стр. 104, сл.
[8] Л.Н. Гумилёв. Хунну, стр. 166-167. Его же. Таласская битва. Исследования по истории культуры народов Востока. Сборник в честь акад. И.А. Орбели. Изд. АН СССР, М.-Л., 1960, стр. 161-166.
[9] В китайских источниках ханьского времени (25-221 гг.) — аланья. См. Н.Я. Бичурин. Собрание сведений, II, стр. 150, 186, 229.
[10] Ю. Кулаковский. Аланы по сведениям классических и византийских писателей. Киев, 1899; В. Миллер. Осетинские этюды, III, М , 1887, стр. 47, сл.
[11] Л.Г. Нечаева. Могильник Алхан-кала и катакомбные погребения сарматского времени на Северном Кавказе (Автореферат). Л., 1956. Она же. Об этнической принадлежности подбойных и катакомбных погребений сарматского времени в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе. Исследования по археологии СССР. Сборник в честь М.И. Артамонова, Л., 1961, стр. 151, сл.
[12] Аммиан Марцеллин, стр. 236-243; В.В. Латышев, СК, II стр. 337-341.
[13] Аммиан Марцеллин, стр 243, Ю. Кулаковский. Аланы, стр. 18.
[14] В.В. Латышев. СК, I, стр. 800-801; II, стр. 342.
[15] Иордан, стр. 90-92, 115-116.
[16] Очерки истории СССР, III-IX вв. М., 1958, стр. 63-84; Нариси стародавньої історії Украінскоі РСР. Київ, 1957, стр. 322-327; И.Г. IIIовкопляс. Археологічні дослідження на Україні (1917-1957), Київ, 1957, стр. 265-275; Г.Б. Фёдоров. О двух обрядах погребения в черняховской культуре. СА, 1958, № 3, стр. 234, сл.
[17] Наиболее вероятна готская принадлежность поселений черняховской культуры в низовьях Днепра и Днестра. Готскими можно считать находимые в погребениях черняховской культуры янтарные подвески — грибки и железные подвески — ведёрки, известные в сарматских погребениях, но наиболее распространённые на нижней Висле (Очерки истории СССР, стр. 82).
[18] Ю.В. Кухаренко. К вопросу о славяно-скифских и славяно-сарматских отношениях. СА, XIX, 1954, стр. 111-120; Очерки истории СССР, стр. 80-81; К.Ф. Смирнов. Вопросы изучения сарматских племён и их культуры в советской археологии. «Вопросы скифо-сарматской археологии», (по материалам конференции ИИМК АН СССР, 1952 г.), стр. 195-219.
[19] Б.А. Рыбаков. Анты и Киевская Русь. ВДИ, 1939, № 1; П.Н. Третьяков. Анты и Русь. СЭ, 1947, № 4; М.Ю. Брайчевский. Антський період в історіі східних слов’ян. Археологія, VII, Киев, 1952; Он же. Основные вопросы археологического изучения антов (культура полей погребений). Доклады VI научной конференции Института археологии. Киев, 1953.
[20] А.В. Мишулин. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н.э. ВДИ, 1941, № 1, стр. 230, сл.
[21] Иордан, стр. 115; А.В. Мишулин. Древние славяне, стр. 232-233; G. Vernadsky. Ancient Russia, стр. 131; Е.Ч. Скржинская. О склавинах и антах, Мурманском озере и городе Новиетуне. ВВ, XII, 1957, стр. 25.
[22] L. Schmidt. Geschichte der deutschen Stamme. München, 1934, стр. 253.
[23] G. Vernadsky. Ancient Russia, стр. 129, сл.; Вернадский называет антов асо-славянами и считает, что правящий род их был аланского (осетинского) происхождения. В его представлении асы составляли три группы: западную, на нижнем Дунае (западные анты), восточную — анты в бассейне верхнего Донца и асы (осетины) на Северном Кавказе. (Ancient Russia, стр. 257). Часть восточных антов, оказавшись под властью хазар, заселила нижний Дон и Приазовье, включая Таманский п-ов (там же, стр. 258).
[24] Е.Ч. Скpжинская. О склавинах и антах, стр. 26.
[25] М.И. Артамонов. К вопросу об археологических памятниках славян и праболгар. Славяно-българското селище край село Попино Селистренско. София, 1956, стр. 8-9; И.И. Ляпушкин. Место роменско-борщевских памятников среди славян ских древностей. Вестник ЛГУ, 1956, № 20, стр. 58-59.
[26] Очерки истории СССР, стр. 162-163.
[27] Латышев, СК, I, стр. 726.
[28] С гуннами осталась часть остроготов, занимавших степное Причерноморье.
[29] V. Lаnglоis. Collection, I, 1865, стр. 115; К. Патканьян. Опыт истории династии Сасанидов по сведениям, сообщаемым армянскими писателями. Труды Восточного отделения Археологического общества, часть XIV. СПб., 1869, стр. 20-21; Тревер. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н.э. — VII в. н.э. М.-Л. 1959, стр. 193.
[30] История Армении Фавстоса Бузанда. Перевод с древнеармянского и комментарии М.А. Геворгяна. Памятники древнеармянской литературы, I, Ереван, 1953. стр. 14, 15. Ср. Л.М. Меликсет-Бек. Хазары по древнеармянским источникам в связи с проблемой Моисея Хоренского. Исследования по истории культуры народов Востока. Сборник в честь акад. И.А. Орбели, М.-Л., 1960, стр. 113.
[31] К.В. Тревер. Очерки, стр. 188, сл.
[32] Там же, стр. 192.
[33] См. ниже, стр. 181, сл.
[34] История Армении Фавстоса Бузанда, стр. 15.
[35] Там же, стр. 16.
[36] История Армении Фавстоса Бузанда, стр. 113.
[37] В.В. Латышев, СК, 1, стр. 830-831.
[38] Филосторгий. Церковная история, XI, 8 (В.В. Латышев. СК, I, стр. 742); Сократ. Церковная история, VIII, 1; Созомен. Церковная история, VI, 1. (Pg. 67, 1864).
[39] Н.В. Пигулевская. Сирийские источники, стр. 39-40.
[40] Там же, стр. 39.
[41] Там же, стр. 40.
[42] В.В. Латышев. СК, I, стр. 830-831.
[43] До этого главная орда гуннов находилась где-то в степях Северного Причерноморья, куда Византия направляла своих послов к гуннским вождям ещё в 412 г.
[44] Е.A. Thompson. History of Attila and the Huns. Oxford, 1948.
[45] В.В. Латышев. СК, I, стр. 823.
[47] Ravennatis Anonimi Cosmographia. Ed. Pinder et Partley. Berolini, 1870, стр. 168.
[48] Zeuss. Die Deutschen und die Nachbarstämme, Munich, 1837, стр. 714-715; Marquart, Streifziige, стр. 41, прил. 2.
[49] В.В. Радлов. К вопросу об уйгурах. Приложение к XXII т. Записок ИЛИ, № 2, СПб, 1893, стр. 108, сл.
[50] В.В. Латышев. СК, I, стр. 829.
[51] Иордан, стр. 72; Очерки истории СССР, стр. 42-43.
[52] История Егише, стр. 19, 70, 104.
[53] Л.Н. Гумилёв. Эфталиты и их соседи в IV в. ВДИ, 1950, № 1, стр. 133-134.
[54] Баласакан — область по правому берегу в низовьях Аракса и Куры.
[55] История Егише, стр. 122, 124, 128-129; Lazare de Pharbe, ed. Langlois Collection, t. II, стр. 293-294; История агван, стр. 85-88; С.Т. Еремян. Освободительная война армян против персов. ВДИ, 1952, № 4, стр. 54, сл.; Тревер. Очерки, стр. 207-208.
[56] История Егише, стр. 157.
[57] Тревер. Очерки, стр. 211, примеч. 1.
[58] История Егише, стр. 213, 223-224.
[59] История Егише, стр. 223.
[60] Там же, стр. 215-216; К.В. Тревер. Очерки, стр. 212.
[61] Тревер. Очерки, стр. 209.
[62] Транскрипция К.В. Тревер.
[63] Marquart. Eranšahr, стр. 96, прим. 3.
[64] История агван, стр. 11; К.В. Тревер. Очерки, стр. 215.
[65] История Егише, стр. 236.
[66] Там же, стр. 332-336; История агван, стр. 11.
[67] Иордан, стр. 118-121; В. В. Латышев, СК, I, стр. 843-844; J. Маrquаrt. Die Chronologie der alttürkischen Inschriften. Leipzig, 1898, стр. 75-76.
[68] В.В. Латышев. CK, I, стр. 841-843.
[69] В.В. Латышев. СК, I, стр. 843. По Иоанну Лидийскому, Юройпаах соответствует армянскму названию Wiroj-pahak, что значит «Иберийское укрепление», от Wer — ибер (Маrquart, Eranšarz [Eranšahr], стр. 100; К. Патканов. Опыт истории династии Сасанидов, стр. 13, примечание). Относительно крепости в Каспийском проходе Прокопий (История войне персами, стр. 46-47) сохранил легенду, что она была построена ещё Александром Македонским. Ко времени императора Анастасия (491-518 гг.) её занимал гунн Амвазук, состоявший в дружбе с империей. Приближаясь к смерти, этот гунн предлагал Анастасию купить у него крепость, но тот отказался, не видя возможности содержать там византийский гарнизон. Когда Амвазук умер, эту крепость захватил персидский шах Кавад (488-496, 498-531 гг.), изгнав оттуда детей Амвазука. Видимо эта крепость и называлась Юройпаах, что значит Иберская крепость. Под предлогом её обороны персы неоднократно требовали от Византии денежных взносов, необходимых для борьбы с напиравшими с востока и севера кочевниками Отказ Византии неоднократно являлся поводом для конфликтов и войн между этими двумя соседними государствами. (Н.В. Пигулевская. Сирийские источники, стр. 56).
[70] Клапрот (Tableaux historiques de l’Asie. Paris, 1826, стр. 116), Вивьен де Сен-Мартен (Le Вau. Histoire de Bas-Empire, 9, Paris, 1828, стр. 361), Маркварт (Eransahr, стр. 53-54), Пельо (La Haute Asie, стр. 12), Шаванн (Documents, стр. 229-233), Грумм-Гржимайло (Западная Монголия и Урянхайский край, II, стр. 174, сл.), Франке (Geschichte des Chinesischen Reiches, Band II. Berlin, 1936) и др. Однако уже Шаванн оговаривается, что это возможно лишь путём произвольного искажения текста Симокатты.
[71] И. Бичурин. Собрание сведений, I, стр. 228; Г.Е. Грумм-Гржимайло, стр. 220-221.
[72] Феофилакт Симокатта, стр. 160.
[73] Р. Реlliоt. L’origine du nom de «China». T’oung Pao, t. VIII, стр. 731-732.
[74] Сhavannes. Documents, стр. 230, примеч. 3.
[75] См. примеч. 13 на стр. 106-107 наст. издания.
[76] St. Julien. Documents, стр. 499; Грумм-Гржимайло, стр. 232.
[77] St. Julien. Documents, стр. 529; Chavannes. Documents, стр. 50.
[78] St. Julien. Sur les pays et les peuples étrangers turcs des géographs et des historiens chinois. Journal Asiatique. t. VIII, 1846, стр. 388.
[79] Аристов, Заметки, стр. 310; Γрумм-Гржимайло, стр. 176, примеч. 3.
[80] В.В. Латышев. СК, I, стр. 231.
[81] Там же, стр. 265.
[82] Там же, стр. 130, 147-148 (Страбон); II, стр. 171 (Плиний).
[83] В.П. Чернецов. Усть-полуйское время в Приобье. МИА, № 35, 1953, стр. 238; S. Patkanoff. Über der Sabiren. KCsA, 1900, I, IV, стр. 258-277; G. Fecher. Bulgarisch-ungarishe Beziehungen in dem V-XI Jahrhunderten, KCsA, XIX, 2, стр. 55-56, 69-70 (о названиях: Saber, Šoper, Sabar, Tapar, Šiber, Sivir и пр.); I. Kazsmárki. Die Sabiren, die Chazaren. Mabyarsag. Budapest, 1930, IV, стр. 27.
[85] Европеус. К вопросу о народах, обитавших в средней и северной России до прибытия туда славян. ЖМНП, июль, 1868, стр. 66; Об угорском народе, обитавшем в средней и северной России. СПб., 1874, стр. 3 сл.
[86] Dunlop. The History, стр. 36.
[87] Бичурин. Собрание сведений, I, стр. 213, сл.
[89] Мinorskу. A New Book, стр. 125; Pelliоt. Notes sur de la Horde d’Or, 1949, стр. 39-40. См. также: Баскаков. Тюркские языки. Приложение 2.
[90] Dunlop. The History, стр. 39-40.
[91] A.P. Зифельдт-Симумяги. К вопросу о языке хазар. Изв. Азербайджанского филиала АН СССР, II, Баку. 1937, стр. 47-53.
[92] Новая работа F. Altheim’a (Geschichte der Hunnen, I, Berlin, 1959) не могла быть нами полностью учтена. В ней имеется ряд интересных лингвистических сопоставлений.
|