|
Ф.X. Арсланова
|
|
|
ня. С северо-восточной части кургана, на глубине 15 см — зольное пятно размером 1,7х1,2 м. Здесь же найдены обломки глиняного сосуда. В 25 см южнее зольника обнаружено скопление кальцинированных костей человека на площади 2,1х1,2 м. Среди них шесть бронзовых сердцевидной формы накладных наременных блях и железная скоба. Расстояние между первой и второй бляхами, четвёртой и пятой, пятой и шестой — по 30 см, между второй и третьей — 80 см. Таким образом, судя по положению найденных в непотревоженном виде блях, длина пояса составляла, вероятно, около 1,8 м. На глубине 0,7 м в южной половине кургана найдена лопатка лошади.
Курган 100. Диаметр 6 м, высота 15 см. В середине насыпи овальное углубление диаметром 2,5 м, глубиной 20 см. В восточной половине кургана, на глубине 0,2 м, обнаружено скопление кальцинированных костей человека на площади 75х60 м. Среди них найдены четырнадцать железных наконечников стрел, два стремени, нож, топор-тесло и наременная железная пряжка. В 70 см севернее — лопатка лошади (?). В южной половине кургана на глубине 0,4 м выложено полукольцо из колотого гранита диаметром 6 м, глубиной 0,2 м, внутри которого прослеживаются зольные пятна. На той же глубине в середине кургана под каменной выкладкой обнаружена овальная могила (1,85х1,6 м, глубиной 0,9 м), ориентированная с севера на юг. На дне могилы лежали разрозненные кости двух лошадей (нижние челюсти, лопатки, рёбра, позвонки, кости ног).
Курган 103. Диаметр с севера на юг — 10 м, с запада на восток — 8 м. Насыпь из колотого гранита. В центре кургана, а также с юга и севера лежали три валуна из белого кварца. В юго-восточной части
(почти под валуном) на глубине 0,2 м обнаружено скопление кальцинированных костей на площади 50х30 см; среди них — обожжённый обломок серединной костяной накладки лука и железные витые удила с восьмёркообразными петлями. В центральной части кургана (также под валуном) обнаружено второе скопление кальцинированных костей на площади 50х60 см, а в 1,5 м от него к северо-востоку найдены две бронзовые наременные бляхи (одна — четырёхугольная с овальным краем, вторая — сердцевидная). В западной, северной и южной частях кургана на глубине 0,3 м обнаружен навал камней в виде полукруга. По краям и в середине его на желтом фоне материкового слоя чётко оконтурились три овальные могилы, засыпь которых состоит из черной земли.
Могила 1 (4,5х1,8 м, глубиной 0,7 м) — северная, ориентирована с запада на восток. На разных горизонтах засыпи найдены разрозненные кости двух лошадей (челюсти, обломки лопатки и костей ног).
Могила 2 (3,3х1,5 м, глубиной 0,6 м) — южная, ориентирована с запада на восток. В могиле найдены разрозненные кости барана (рога, рёбра, кости ног).
Могила 3 (80х55 см, глубиной 70 см) — западная, ориентировована с севера на юг. На дне лежал скелет ребёнка головой на север. В изголовье найден глиняный сосуд.
Могила 4 (1х0,5 м, глубиной 1,5 м) — юго-западная, ориентирована с севера на юг. В юго-восточной части могилы обнаружены кости человека (четыре ребра, два позвонка, бедренные). Вещей нет. Все могилы заполнены скальным камнем на глубину до 50 см.
В изученной группе курганов погребения совершены под округлыми каменными насыпями на уровне древнего горизонта. Сожжение трупа производилось вне кургана, так как следов сколько-нибудь мощного кострища в пределах раскопов не обнаружено. Пережжённые кости укладывали на месте погребения. Здесь же оставляли орудия труда, предметы быта, оружие, сбрую, поясные наборы и украшения. Затем возводили насыпь из земли и камня. В двух курганах (97, 103) часть бронзовых вещей оплавлена, а некоторые из них под действием сильного огня превратились в бесформенные слитки металла. В этих же курганах зафиксированы впускные погребения младенца и подростка (к. 103) и взрослого (к. 97), совершенные по обряду трупоположения. Судя по количеству вещей и зольников с кальцинированными костями, можно предположить, что обряду сожжения в кургане 97 были погребены три человека, в кургане 103 — два, в остальных — по одному. В насыпях курганов сохранились остатки тризны; чаще всего это отдельные кости лошади (лопатки, или кость ноги,
|
|
|
или нижняя челюсть). В курганах 100 и 103 загробная пища, причём сначала были положены в могилу куски мяса, рядом с могилой и над ней рассыпали пережжённые кости животных, а затем рядом с могилой и над ней рассыпали пережжённые кости человека. В кургане 99 загробная пища оставлена в глиняном сосуде.
Инвентарь, найденный в четырёх исследованных курганах второй группы, подразделяется на орудия труда, оружие, сбрую, принадлежности одежды.
Орудия труда (табл. III, 1-4; табл. IV, 17, 18) представлены железными втульчатыми топорами, однолезвийными ножами с остатками деревянной рукоятки, долотом и миниатюрным ножом, который имел, очевидно, бытовое назначение. Все эти вещи находят широкие параллели в курганах VIII-X вв. на территории Казахстана, [2] Тувы, [3] Верхней Оби. [4]
Предметы быта состоят из двух глиняных сосудов. Один из них в виде горшка (табл. VI, 2) с шаровидным туловом, переходящим в отогнутый венчик с защипами, по шейке нанесён горизонтальный ряд ямок. По форме он сближается с сосудами из Павлодарского Прииртышья. [5] Второй (табл. VI, 3) — повторяет позднеусуньскую форму кружки с налепной ручкой. Сосуды изготовлены ручной лепкой из глины с примесью шамота. На внутренней и внешней поверхности сохранились остатки пригорелой пищи.
Оружие найдено только в двух курганах (97, 100) и состоит из сабли, копья и наконечников стрел.
Сабля (рис. 2) длиной 95 см, шириной 3,5 см имеет слегка изогнутую полосу и скошенную в сторону лезвия рукоять с надетым на него бронзовым навершием в виде полуовала. В середине рукояти имеется шип с шестилепестковой бронзовой шляпкой. Бронзовое двусоставное перекрестие отлито в виде вытянутого ромба, слегка расширяющегося к концам. От ножен на полосе сабли сохранились две пары бронзовых обоим овальной формы с несомкнутыми концами. К одной из них была прикреплена бляха, точно такая же, как и навершие. Перекрестие, бляха и навершие украшены ажурным растительным
|
|
|
узором. По форме найденная сабля близка раннесредневековым саблям Восточной Европы, [6] Алтая [7] и Поволжья. [8] Следует согласиться с мнением С.В. Киселёва, указывавшего, что «мечи и сабли в рассматриваемую эпоху не были массовым оружием и принадлежали знатным воинам». [9] Большой процент сабель, найденных в кимакских курганах Верхнего Прииртышья, [10] позволяет включить Восточный Ка-
захстан в территорию распространения древнейших образцов этого вида оружия.
Рис. 2.
(Открыть Рис. 2 в новом окне)
Железное втульчатое копьё типологически примыкает к копьям VIII-IX вв. Павлодарского Прииртышья и Алтая. Тридцать семь наконечников стрел, найденных в рассматриваемых курганах, подразделяются на трёхлопастные, пулевидные (табл. IV, 1, 2) и ромбические в сечении.
Встречается несколько разновидностей трёхлопастных наконечников стрел.
1. Наконечники стрел с широкими лопастями в виде равнобедренного треугольника без упора (табл. III, 5, 6) и с узкими лопастями с упором при переходе к черешку (табл. IV, 5, 6, 8).
2. С треугольным в сечении ударным остриём и упором при переходе к черешку (табл. III, 7, 11; табл. IV, 9, 11, 13, 14).
3. С расширением в верхней половине длины острия и муфточкой в месте перехода к черешку (табл. III, 9, 10, 12, 13; табл. IV, 3, 4, 7, 10, 12).
Среди наконечников стрел ромбической формы намечаются два варианта: с упором при переходе от пера к черешку (табл. III, 8, 16), причем на двух экземплярах (табл. III, 17, 18) в средней части пера имеется продольное углубление, и с выемкой у основания (табл. III, 14, 15).
Трёхлопастные наконечники стрел указанных форм имеются в древнехакасских курганах IX-X вв., [11] захоронениях кимаков из Восточного Казахстана, [12] и в Семиречье. [13] Такой вид наконечников широко распространен в V-IX вв. у южных кочевников, а также в Поволжье и При-
камье. [14] Ромбические в сечении наконечники стрел как с упором, так и без него при переходе к черешку в большом количестве встречены в памятниках Восточной Европы IX-XIV вв. [15] Следует подчеркнуть, что рассматриваемый тип наконечников стрел сравнительно редко встречается в синхронных погребениях Тувы, Сибири и Алтая. Известны они пока лишь в единичных экземплярах на территории Тувы. [16]
Пулевидные наконечники стрел довольно часто обнаруживают в памятниках IX-XII вв. Обращает на себя внимание большое разнообразие наконечников стрел, сосредоточенных в одном комплексе, что объясняется, вероятно, необходимостью использования их в стрельбе по различным целям. Великолепная сохранность большей части железных предметов свидетельствует о высоком качестве металла.
От конской сбруи найдены удила (4 экз.), стремена (4 экз.), подпружные пряжки, две бляхи-тройчатки и ворворка. Двусоставные удила с восьмёркообразными петлями и дополнительным кольцом (табл. V, 7) характерны для племён Прииртышья, Алтая и Тувы VIII-IX вв. [17] Обнаруженные в кургане 97 однокольчатые удила (табл. V, 6) и удила с восьмёркообразными кольцами не имеют аналогий среди материалов из Алтайских курганов VIII-IX вв. [18]
Одновременно с удилами этого типа бытовали стремена (табл. V, 3) с восьмёркообразными петлями и широкой прорезной подножкой с продольным ребром посредине. Такие стремена известны из древнехакасских [19] и кимакских [20] курганов. Однотипные бляхи-тройчатки (табл. V, 1, 2) были найдены в древнетюркских погребениях Тувы [21] и Восточного Казахстана. [22] Ворворка (табл. V, 10) из кургана 97 имеет сходство с ворворкой из с. Копёны. [23]
Из найденных в кургане 97 бронзовых пряжек и наременных блях (табл. VII) часть относилась, очевидно, к уздечному набору, остальные — к поясу.
К принадлежностям одежды относятся бронзовые пряжки и несколько разновидностей поясных блях. Вызывает определенный интерес комплекс бронзовых блях, наконечников и пряжка наборного пояса из кургана 97 (табл. VII, 1-2). Пряжка с подвижным железным язычком, овальной рамкой с цельноотлитым щитком со шпеньками
Табл. VII.
1-12, 14 — кург. 97, Зевакинский могильник; 13 — кург. 2 у с. Камышинки. (1-12, 14 — бронза; 13 — железо).
(Открыть Табл. VII в новом окне)
полностью покрыта растительным орнаментом. Накладные бляхи этого комплекса — двух типов : полукруглые со срезанной нижней частью (3 экз.) и с прямоугольной прорезью (7 экз.), украшенные растительным орнаментом (5 экз.).
В рассматриваемый комплекс входят также два наконечника ремней, имеющие удлиненную прямоугольную форму с округлым концом
и две лировидные подвески (нижняя часть одной из них оплавлена). Лировидные подвески являются характерной особенностью пояса VIII-IX вв., которым предшествовали, по всей вероятности, подвески Катандинского и Туэктинского типов. Подобная им была найдена в кимакском захоронении VII-VIII вв. в Верхнем Прииртышье. [24]
Многочисленные аналогии бронзовым поясным украшениям из кургана 97, а также из курганов 99 и 103 (табл. I, 6-8, 10-15) имеются в древнетюркских и древнехакасских захоронениях Тувы, Хакассии, Семиречья и Алтая. [25] Железная пряжка с неподвижным щитком и овальной рамкой из кургана 100 подобна сросткинской. [26]
Таким образом, рассмотренный инвентарь второй группы курганов при сопоставлении его с материалами из соседних территорий датируется VIII-IX вв.
Отличительной особенностью восточноказахстанского комплекса является наличие своеобразных форм глиняных сосудов и ромбических наконечников стрел, характерных для прииртышских племён и весьма редко встречающихся в древнехакасских и сросткинских курганах. Любопытно, что несколько позже (в XII-XIV вв.) ромбические в сечении наконечники стрел в большом количестве появляются и в Восточной Европе. Нельзя, по-видимому, исключать возможность и более раннего их проникновения в южнорусские степи и Поволжье, начавшегося с продвижения половцев (кимаков-кипчаков) из восточных районов современной территории Казахстана к западу.
Третья группа курганов расположена на 800 м северо-западнее первой группы и состоит из пяти курганов.
Курган 111. Диаметр 11 м, высота 35 см. Каменное кольцо диаметром 6 м, высотой до 50 см, шириной 25-30 см выложено по основанию кургана. В центре, на глубине 35 см, прослеживается скопление кальцинированных костей и древесного угля площадью 0,7х1,5 м, ориентированное длинной осью с запада на восток. Здесь же найдены (в анатомическом порядке) кости левой руки ребенка и глиняный сосуд (высота 10 см) баночной формы с плоским дном и слегка отогну-
тым венчиком (табл. VI, 5). Судя по сохранившимся костям, погребённый лежал головой на запад. Рядом с сосудом обнаружен обломок железного ножа. В процессе расчистки в центральной части кургана встречались кусочки древесного угля, зола и обломки жжёных костей на площади 50х70 см. На глубине 95 см в северо-западной части кургана выявлена подпрямоугольная могила (1,3х3,5 м, глубина 2,15 м), перекрытая мощными гранитными плитами (2х0,5х0,4 м), ориентированная с запада на восток. На дне лежал скелет человека, вытянуто, на спине, ногами к востоку, потревоженный в области грудной клетки и черепа.
За счёт приступок (высота 35 см) вдоль западной (ширина 60 см), северной (ширина 25 см) и южной (ширина 15 см) стенок размеры могилы на дне сокращаются и составляют в длину 2,9 м, в ширину 0,25 м.
Курган 113. Диаметр 8 м, высота около 10 см. На глубине 0,3 м в центральной части раскопа выявлена каменная овальная кладка (1,5х2 м), длинной осью ориентированная с северо-востока на юго-запад. Под кладкой на глубине 65 см обнаружены обломки полуистлевшего черепа ребёнка. В юго-западной части прослежено скопление жжёных костей и древесного угля, занимающее площадь 0,7х1,2 м и ориентированное длинной осью также с северо-востока на юго-запад. Здесь же найдено копыто лошади, бронзовая пластинка с двумя штырьками на оборотной стороне (табл. I, 9).
Курган 118. Диаметр 8 м, высота 20 см. В центральной части раскопа на глубине 20 см обнаружено скопление жжёных костей и древесного угля площадью 30х70 см. Здесь же лежала бронзовая накладная бляшка (2х3,5 см) с орнаментом в виде трёх пар спиралевидных розеток (табл. I, 1).
В юго-восточной части кургана найдена кость ноги лошади. Под насыпью выявлены две надмогильные выкладки овальной формы, расположенные одна у юго-восточного края раскопа (1,4х2,8 м — могила 1), другая у юго-западного (1,1х2,4 м — могила 2), длинной осью ориентированные с северо-запада на юго-восток.
Могила 1 (2х1 м, глубина 1,35 м) подпрямоугольной формы, ориентирована с северо-востока на юго-запад. В засыпи (земля с камнем) встречались отдельные кусочки древесного угля.
Могила 2 (0,8х1,5 м, глубина 1 м) подпрямоугольной формы, ориентирована с запада на восток. В засыпи (земля с камнем) встречались кусочки древесного угля. На дне в северо-западном углу лежали обломок детского черепа (теменная часть), плоскодонный глиняный сосуд баночной формы с орнаментом в виде горизонтального ряда вдавлений по шейке (табл. VI, 4) и хвостовые позвонки овцы.
Курган 123. Диаметр с севера на юг 8 м, с запада на восток 10 м, высота 45 см. В северо-восточной части насыпи имеется округлое углубление диаметром 2 м, глубиной 20 см. На глубине 0,2 м выявлена квадратная ограда (7,5х7,5 м), сложенная из колотого скального камня и ориентированная сторонами по странам света. В восточной половине ограды обнаружено скопление кальцинированных костей человека, древесного угля на площади 3х2,5 м. В центральной части на глубине 0,5 м обнаружена овальная каменная кладка (1,5х0,7 м), ориентированная с запада на восток. На глубине 0,9 м в восточной половине ограды найдены кальцинированные кости человека и полуобожжённые кости животного. Среди них — два железных стремени с восьмёркообразной петлёй и широкой подножкой (табл. I, 18), железное кольцо (табл. I, 16) и сильно оплавленные в огне удила. На этой же глубине выявлена овальная могила (2х1,3 м, глубиной 1,3 м), ориентированная с севера на юг. На дне могилы лежали мелкие обломки костей человека. Вещей нет.
Курган 129. Заплывшая землёй квадратная ограда (3x3 м) из колотого камня ориентирована сторонами по странам света. В центре и у восточной стороны лежали два камня-валуна (40х30х50 см).
На глубине 20 см в северной части ограды обнаружено скопление полуобожжённых костей человека, золы и кусочков древесного угля, (площадью 0,7х1 м), длинной осью ориентированное с запада на восток. Здесь же найден железный бесформенный предмет, назначение которого неясно.
Вдоль северной стороны ограды в непосредственной близости с обожжёнными костями лежали остатки скелета человека очень плохой сохранности. Погребённый, по-видимому, лежал на правом боку, головой к востоку. Кости черепа почти полностью разрушены, слегка намечается линия позвоночника, левая тазовая кость с обломком бедренной, обломок предплечья и некоторые другие кости. Длина сохранившейся части скелета 84 см. У бедренной кости найдена железная поделка подковообразной формы длиной 4,2 см, шириной 3,6 см (кресало?).
В процессе расчистки по всей площади раскопа встречались отдельные кусочки древесного угля, кальцинированных костей, обломки истлевшей древесины. На глубине 75 см найдены обломки костей лошади.
Форма надмогильных сооружений третьей группы курганов отличается от вышеописанных наличием под насыпью квадратных или округлых оград, сложенных из скального камня. Внутри них на уровне древней дневной поверхности были погребены пережжённые кости взрослого человека, а в могилах, по обряду трупоположения (в двух
случаях — на уровне горизонта) — дети и, вероятно, женщины. Размеры могил варьируют от 1 до 2 м в длину и 0,8-1 м в ширину. Глубина в среднем 1,5 м. Могилы ориентированы с запада на восток и лишь в одном случае — с севера на юг, в отличие от могил второй группы курганов, ориентированных только в меридиональном направлении. Как правило, с умершим была оставлена мясная (кости животных) и молочно-растительная пища (в глиняных сосудах).
Глиняные ручной лепки сосуды изготовлены из теста с примесью шамота и дресвы. На одном из них по шейке нанесён орнамент в виде горизонтального ряда ямок. Этот узор традиционен для раннесредневековых племен Восточного Казахстана и известен в глубокой древности.
Форма сосудов очень близка к керамике из детских захоронений Павлодарского Прииртышья VII-IX вв. [27]
Инвентарь погребённых по обряду сожжения немногочислен и представлен одним экземпляром удил, двумя стременами, двумя поясными бляхами и обломком кресала (?).
Предметы сбруи под действием огня оплавились, особенно пострадали удила, от которых сохранились лишь звенья без колец.
Форма стремян идентична стременам из вышерассмотренной группы курганов.
Бронзовая поясная бляха, украшенная орнаментом в виде трёх пар спиралевидных розеток, напоминающих казахский орнамент «қошқар мүиiз», по форме аналогична древнехакасским. [28]
Малочисленность инвентаря несколько затрудняет датировку рассматриваемых курганов, однако обряд погребения, в основных чертах тождественный памятникам вышеописанных групп, а также форма стремян позволяют и третью группу датировать VIII-XI вв.
В могильнике, расположенном в 800 м севернее села Камышинки и насчитывающем 8 курганов, было раскопано ещё два кургана с трупосожжением.
Курган 2. Под каменной насыпью диаметром 6 м, высотой 0,2 м овальная могила (1,6х1 м, глубина 0,5 м), ориентирована с севера на юг. На дне могилы по всей ее площади лежали мелкие обломки кальцинированных костей человека. В середине найдена миниатюрная железная пряжка овальной формы с подвижным язычком (табл. VII, 13), имеющая аналогии в древнехакасских погребениях. [29]
Курган 8. Диаметр с севера на юг 18 м, с запада на восток 15 м. Расположен в 800 м южнее основной группы курганов (во дворе сельской школы). Насыпь, частично разрушенная во время строительных работ, представляет собой форму овала и состоит из земли и камня. В насыпи на разных горизонтах встречались разрозненные кости лошади (рёбра, нижняя челюсть, позвонки) и барана (нижняя челюсть, позвонки). Под насыпью на глубине 1 м выявлена овальная могила (2х1,3 м, глубина 1,8 м), ориентированная с севера на юг. В могиле найдены фрагменты глиняного сосуда и мелкие обломки кальцинированных костей человека. Сосуд баночной формы, с отогнутым наружу венчиком и плоским дном изготовлен из неплотного теста с примесью дресвы. На стенках сохранились следы пригорелой пищи. На верхней части тулова имеется орнамент в виде грубопрочерченных пересекающихся линий и ямок. Аналогичный сосуд найден в Бобровском могильнике Павлодарского Прииртышья (VII-IX вв.). [30]
Полученный материал даёт основание оба камышинских кургана, как и Зевакинский комплекс, отнести к VIII-IX вв. Отличительной особенностью камышинских погребений является захоронение после кремации останков умершего не на уровне дневной поверхности, а в могиле.
Из разрушенного во время строительных работ каменного кургана близ с. Ново-Камышинка [31] происходят железный нож (табл. IV, 24), удила с восьмёркообразными петлями и третьим подвижным кольцом с железными эсовидными псалиями со скобой (табл. V, 9), железные трёхлопастные (4 экз.) наконечники стрел (табл. IV, 22-23), а также мелкие кусочки древесного угля и кальцинированных костей человека. К сожалению, обстоятельства нахождения этих предметов остались неизвестными, однако наличие кальцинированных костей человека и угля вместе с комплексом указанных предметов свидетельствует о том, что захоронение было произведено по обряду трупосожжения. Устройство удил по аналогии с найденными в Восточном Казахстане [32] и Туве [33] позволяет датировать весь комплекс IX-X вв.
Таким образом, в четырнадцати исследованных курганах зафиксированы как одиночные, так и групповые захоронения, совершенные
по обряду сожжения, под каменной или земляной насыпью, либо в оградах, сложенных из скального камня. Среди них выделяются два типа захоронений: на уровне дневной поверхности и в могиле. Оба типа погребений, судя по составу сопровождающего инвентаря, существовали одновременно. Сожжение производилось где-то в стороне от места погребения. После кремации останки умершего в сопровождении «необходимых» вещей переносили к месту будущего кургана и возводили насыпь. Чаще всего с погребённым клали бытовые предметы и сбрую лошади. Только в двух курганах (97, 100), отличающихся богатством инвентаря, были найдены предметы вооружения. Исходя из этого следует полагать, что основная масса погребённых относилась к категории рядовых членов общества. Сжигали, вероятно, только мужчин, а детей и женщин хоронили по обряду трупоположения. Во время похорон, как правило, устраивали поминальную тризну, а умершим клали «заупокойную пищу» (чаще мясную), которую иногда оставляли в специально вырытых могилах.
По погребальному обряду и инвентарю рассмотренные курганы наиболее близки к погребениям в Туве, относящимся к древним хакасам. Такая близость свидетельствует, по-видимому, о культурном и этническом взаимовлиянии племён, оставивших памятники в Туве и Верхнем Прииртышье. Однако из-за малочисленности материала делать какие-либо окончательные выводы пока преждевременно.
Подобный обряд (трупосожжение) зафиксирован и в синхронных памятниках Павлодарского Прииртышья. [34]
Следует указать, что инвентарь из павлодарских курганов имеет ярко выраженное своеобразие, обусловленное локальными особенностями эволюции материальной культуры. Это достаточно наглядно иллюстрируется при сравнении тувинской и прииртышской керамики. Павлодарские сосуды существенно отличаются от древнетувинских, но идентичны керамике из рассмотренных зевакинских курганов. Наличие в Восточном Казахстане типичного для древнетувинских племён погребального обряда в сочетании с отдельными предметами, характерными для прииртышских кочевников VIII-IX вв. свидетельствует, по-видимому, о взаимовлиянии культур пришлого и коренного населения. Не исключена возможность, что в некоторых курганах с трупосожжением были похоронены представители древнехакасского общества, вступившие в непосредственный контакт с аборигенами Верхнего Прииртышья в IX в.
Археологические исследования последних лет показали, что курганы с трупосожжением составляют весьма незначительный процент от общей массы синхронных памятников Восточного Казахстана и не являются здесь типичной формой погребальных сооружений. Тем не менее эти памятники представляют большой научный интерес, поскольку повествуют об отдалённых событиях в истории Казахстана в являются отражением политических связей кимакско-кипчакских племён с отдельными племенами древней Тувы периода хакасского государства.
[1] А.Д. Гpач. Древнетюркские курганы на юге Тувы. КСИА, вып. 114. М., 1968, рис. 50, 3, 4; Л.Р. Кызласов. История Тувы в средние века. М., 1969, стр. 105, рис. 33, 2; 35, 1-3.
[2] С.С. Чеpников. К изучению древней истории Восточного Казахстана. КСИИМК, 69. М.-Л., 1957, стр. 18; Ф.X. Арсланова. Памятники Павлодарского Прииртышья (VII-XII вв.). В сб.: «Новое в археологии Казахстана». Алма-Ата, 1968, рис. 114, 117, 118.
[3] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, табл. III, 17, 18, 47; А.Д. Грач. Археологические раскопки в Монгун-Тайге. ТТКАЭ т. 1. М.-Л., 1960, рис. 26, 2.
[4] М.П. Гpязнов. История древних племен Верхней Оби. МИА, 48. М.-Л., 1956, табл. VI, 10; табл. IV, 7.
[5] Ф.X. Арсланова. Памятники Павлодарского Прииртышья, рис. 121.
[6] Г.Ф. Корзухина. Из истории древнерусского оружия XI в. СА, III. М., 1950, стр. 75, табл. II-III; Н.Я. Мерперт. Из истории оружия племён Восточной Европы. СА, XXIII. М., 1955, стр. 3, 10, 12.
[7] Л.А. Евтюхова. Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии. МИА, 24. М., 1957, рис. 67.
[8] В.Ф. Генинг, А.X. Халиков. Ранние болгары на Волге. М., 1964, рис. 16, 1.
[9] С.В. Киселёв. Древняя история Южной Сибири. М., 1951, стр. 520.
[10] В настоящее время в фондах Восточно-Казахстанского областного музея имеется семь раннесредневековых сабель из раскопок С.С. Черникова. На кафедре истории Усть-Каменогорского педагогического института хранится ещё четыре сабли из кимакских захоронений у с. Зевакино.
[11] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, рис. 35, 12, 13; рис. 37.
[12] Ф.X. Арсланова. Памятники Павлодарского Прииртышья, рис. 19, 21; С.С. Чеpников. Отчёт Восточно-Казахстанской экспедиции 1953 г., стр. 16-17. Рукопись хранится во ВКОМе под инв. № 1825.
[13] Е. Агеева, А. Джусупов. Интересная находка. «Учёные записки КазГУ», т. IV, вып. 12. Алма-Ата, 1963, рис. 2.
[14] А.Ф. Медведев. Ручное метательное оружие VIII-XIV вв. М., 1966, стр. 60, табл. 30, рис. 20.
[15] Там же, табл. 23, 12; табл. 23, 12-15, 17; В.Ф. Генинг. Мыдлань-шай. Удмуртский могильник VIII-IX вв. Вопросы истории Урала, вып. 3. Свердловск, 1962, табл. XI, 8.
[16] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, табл. III, 84 ; А.Д. Гpач. Древнетюркские курганы на юге Тувы. КСИА, вып. 114. М., 1968, рис. 50, 27.
[17] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, табл. III, 83.
[18] А.А. Гаврилова. Могильник Кудыргэ как источник по истории Алтайских племён. М.-Л., 1965, рис. 16, 3, 6.
[19] Л.А. Евтюхова. Археологические памятники енисейских кыргызов. Абакан, 1948, рис. 20; Л.Р. Кызласов. Указ. работа, рис. 32, 33.
[20] С.С. Черников. Отчет ВКЭ 1954. Рукопись хранится во ВКОМе, инв. № 1827.
[21] А.Д. Грач. Указ. работа, рис. 50, 18.
[22] С.С. Черников. К изучению древней истории Восточного Казахстана, стр. 18.
[23] Л.А. Евтюхова. Указ. работа, рис. 17. [ ошибка; указана вещь не из Копёнского, а из Кызылкульского чаатаса, причём непохожая; по смыслу больше подходит, напр., рис. 48 в той же работе ]
[24] Ф.X. Арсланова. Погребения тюркского времени в Восточном Казахстане. В сб.: «Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана». Алма-Ата, 1969, рис. 1.
[25] Л.А. Евтюхова. Указ. работа, рис. 41, 50, 51, 53, 128, 130; Л.Р. Кызласов. Указ. работа, табл. III, 23, 25, 27, 28, 31, 32, 61; Е.И. Агеева, А. Джусупов. Интересная находка, рис. 1 ; Труды Семиреченской археологической экспедиции. «Чуйская долина». МИА, 14. М., 1950, табл. XIV, 9, 12, 13; А.А. Гаврилова. Могильник Кудыргэ как источник по истории Алтайских племён, рис. 11, 19, 20, 21, 31, 32.
[26] М.П. Грязнов. История древних племён Верхней Оби, табл. I, IV, 1.
[27] Ф.X. Арсланова. Памятники Павлодарского Прииртышья, рис. 128.
[28] Л.А. Евтюхова. Указ. работа, рис. 52.
[29] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, табл. III, 66.
[30] Ф.X. Арсланова. Памятники Павлодарского Прииртышья, стр. 107 (III группа сосудов).
[31] Вещи переданы автору жителями села во время археологических работ в Шемонаихинском районе.
[32] С.С.Черников. Отчёт ВКЭ 1954, стр. 20.
[33] Л.Р. Кызласов. Указ. работа, рис. 33.
[34] Ф.X. Арсланова. Бобровский могильник. «Известия АН КазССР, серия общественная», 1963, вып. 4, стр. 68 и след.