[ продолжающееся издание ]
Археологические открытия 1966 года.
// М.: 1967. 352 с.
I. РСФСР.
Сибирь и Дальний Восток.
[ Другие экспедиции: ]
Л.П. Хлобыстин
Исследования на севере Западной Сибири. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 147-149.
Ненецкие предания говорят, что полуостров Ямал и прилегающие к нему районы были некогда заселены исчезнувшим ныне народом сиирти. Жилища сиирти, относящиеся к концу II-I тысячелетию до н.э., в конце 20-х годов нашего века открыл В.Н. Чернецов на северной оконечности Ямала. В задачи Заполярного отряда Института археологии АН СССР входили поиски следов предков сиирти, живших в этих краях несколько тысячелетий назад. Разведки, проводившиеся в различных по ландшафту местах, привели к открытию ранее неизвестных, самобытных культур.
На юге Ямала, близ пос. Ярсале, открыто свыше 20 древних стоянок, относящихся ко II тысячелетию до н.э. Особенно интересны находки по
(147/148)
речке Хадыта-яха, пойменные берега которой, заросшие лесом, сжаты тундрой. Здесь, на песчаных холмах, люди бронзового века устраивали свои стоянки. На местах расположения этих стоянок найдены, впервые в западносибирском Заполярье, многочисленные наконечники стрел, скребки, проколки, ножевидные пластинки и другие изделия из камня. Вместе с ними встречаются кусочки медных сплавов и обломки круглодонных и плоскодонных горшков, украшенных ямочно-гребенчатыми и штампованными узорами, иногда нанесёнными даже изнутри и по днищу сосудов. Большинство находок собрано на поверхности выдувов, где они залегают в непотревоженном состоянии. Так, на ярусе IX (выдуве) на площади в 5 кв.м, на месте, где стоял, по-видимому, чум, найдены два скребка, обломки сосуда, отщеп, служивший ножом, один наконечник дротика и 14 треугольных с прямым основанием наконечников стрел из яшмы. При этом 10 наконечников лежали рядом, остриями в одну сторону, как в колчане. На нескольких стоянках сохранились неразвеянные участки культурных напластований. Как правило, они однослойны и содержат те же предметы, что и собранные на прилегающих выдувах. Стоянки близки памятникам окуневско-самусьского облика, существовавшим на юге Западной Сибири.
Среди безлесной ямальской тундры расположены озера Яррото. На западном берегу оз. Яррото I найдены остатки восьми стойбищ железного века. Обитатели их делали из камня только округлые скребла, аналогичные эскимосским, вставлявшимся в двуручные держатели. Они изготовляли глиняные сосуды, украшенные около венчика рядом ямок и гребенчатыми отпечатками. Эти сосуды имеют отдалённое сходство с нижнеобской керамикой последних веков I тысячелетия н.э. Следы стоянки железного века обнаружены также на территории пос. Новый Порт.
В лесотундре, на берегу Обской Губы, неподалеку от пос. Ныда найдена разрушенная современным кладбищем стоянка усть-полуйского времени.
Дальнейшие работы 1966 г. проводились на территории Ханты-Мансийского национального округа. Разлив Оби в 1966 г. был большим и длительным, и поэтому разведки, проведённые в окрестностях с. Селиярово, ограничились высокими берегами, на которых обнаружено восемь новых местонахождений, датированных последними веками I тысячелетия до н.э. — началом I тысячелетия н.э. Среди них два обнесенных рвами городища — «мыс-хата» (земляной дом).
В бассейне р. Юконды, левого притока Конды, были обследованы археологические памятники, расположенные близ с. Карым, в том числе городище Ус-Толт, стратиграфия которого позволила В.Н. Чернецову выработать периодизацию нижнеобских памятников I тысячелетия н.э.
В настоящее время на городище вырыт котлован, уничтоживший его четвёртую часть. Культурные напластования на месте котлована де-
(148/149)
лятся на три чётких слоя, насыщенных углем и берестяными прослойками. Общая их мощность 3,3 м. В 2 км от Карыма в местности Заречный Бор обнаружены четыре прямоугольные площадки (от 400 до 800 кв.м), окруженные валами и рвами, и одно земляное жилище, датируемые железным веком.
На территории пос. Шугур найдены три стоянки I тысячелетия н.э. На правом берегу Средней Речки, в 6 км от Шугура обследовано древнее селище, состоящее из 11 земляных жилищ. Они устроены около небольшого мыса, на котором, защищённые рвом и валом, располагались две землянки и святилище. На его месте отмечен полуметровый слой пережжённого песка, насыщенного углями. Этот памятник можно предварительно датировать эпохой раннего железа.
На правобережье р. Конды, на Леушинских Туманах, вблизи поселков Дальний и Сумпаньинский, открыто 14 разновременных, от неолита до I тысячелетия н.э., поселений. Местонахождения изделий поздненеолитического возраста встречаются здесь в основном на пляжных участках берега. На них найдены кремнёвые скребки, нуклеусы, ножевидные пластинки, сланцевый топорик, фрагменты керамики. Интересно, что для изготовления каменного инвентаря употреблялись кремнистые породы, месторождения которых находятся на Южном Урале. В устье р. Сумпаньи обследовано четыре стоянки. Одна из них располагается на невысоком мысе. На нём было вырыто земляное жилище размером 4,5х4,5 м с очагом, устроенным на неоднократно обновлявшейся глиняной обмазке. На площадке перед жилищем найдено много обломков горшков. Керамика, украшенная оттисками «шагающей гребёнки», шашечным гребенчатым узором, перемежающимся с горизонтальными поясами ямочных вдавлений, залегает совместно с кремнёвыми нуклеусами, скребками, наконечником копья и другими изделиями. Эта керамика типична для памятников позднего неолита средней Оби и Иртыша. Выше залегают черепки сосудов, украшенные типичными для эпохи бронзы узорами, среди них — «уши зайца», до сих пор излюбленный среди ненецкого и ханты-мансийского населения Западной Сибири.
М.Ф. Косарев
Раскопки в низовьях Чулыма. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 149-150.
Нарымский отряд Западно-Сибирской экспедиции Института археологии АН СССР продолжал исследование памятников бронзы и железа в окрестностях Десятовской заимки и производил раскопки древней стоянки у дер. Новокусково.
(149/150)
Культурный слой Новокусковской стоянки (мощность его колебалась от 0,5 до 1 м) был очень насыщен находками — обломками глиняной посуды, каменными орудиями, отщепами.
Для новокусковской керамики характерны плоское или уплощённое дно и баночная (обычно бочонковидная) форма. Наиболее частый орнамент — волнистые узоры, выполненные прочерчиванием или техникой «отступающей» палочки, и заполнение боковой поверхности сосудов сплошными взаимопроникающими треугольными зонами, которые наносились «отступающей» палочкой или «отступающей» лопаточкой. Днища или не орнаментировались или украшались концентрическими окружностями, спиральными узорами и другими несложными рисунками, выполненными той же техникой («отступающая» палочка, «отступающая» лопаточка).
Каменный инвентарь стоянки включает наконечники стрел, ножи и точильца. Наконечники стрел сделаны из кремнистого сланца и обработаны по всей поверхности аккуратной мелкой ретушью. Они небольших размеров, имеют укороченные пропорции и большую выемку в основании. Ножи изготовлены из отщепов кремнистого сланца путём обработки их крупными небрежными сколами. Все они имеют листовидную форму. В качестве материала для изготовления точилец использовался серый или тёмно-жёлтый мелкозернистый песчаник. Все точильца, найденные на Новокусковской стоянке, имеют удлинённую форму и четырёхугольное сечение. Они сильно сточены со всех четырёх сторон.
Керамика с орнаментом, аналогичным новокусковскому («отступающая» палочка, волнистые узоры, сплошные взаимопроникающие треугольные зоны и т.д.), имеется в ранних памятниках Зауралья (свердловско-тагильский район) и в Самусьском могильнике (низовья р. Томи), что даёт основание включить Новокусковскую стоянку в зауральско-сибирский круг родственных культур.
Нам кажется, что Новокусковская стоянка относится к несколько более позднему времени, чем Самусьский могильник (датируемый началом II тысячелетия до н.э.). Об этом свидетельствуют характерная для Новокускова плоскодонность посуды (в Самусьском могильнике большинство сосудов круглодонны или остродонны) и более развитая форма новокусковских наконечников стрел (наконечники из Самусьского могильника имеют более архаичные миндалевидные и ланцетовидные очертания).
Мы думаем, что Новокусковская стоянка занимает в хронологическом (и генетическом) отношении промежуточное место между Самусьским могильником (энеолит) и поселением Самусь IV (андроновское время) и характеризует один из этапов выделенной нами в среднем Приобье «самусьской» линии развития.
(150/151)
В.А. Могильников
Исследования в лесостепном Прииртышье. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 151-152.
Работы Иртышского отряда Западно-Сибирской экспедиции Института археологии АН СССР проводились главным образом в лесостепной части Омской обл. Сперановское городище расположено на правом, коренном берегу р. Оми, в 20 км от впадения её в Иртыш. В ходе раскопок этого поселения вскрыты остатки двух наземных жилищ размерами около 5х4,5 м, слегка углубленных основаниями в землю. Оба жилища одновременны и могут быть датированы первой половиной I тысячелетия н.э.
В центре жилищ, в ямах, обнаружены открытые очаги. Устройство очагов в ямах отличает жилища Сперановского городища от жилищ эпохи железа лесной и лесостепной полосы Западной Сибири, в которых очаг обычно находился или на ровном полу, или на небольшом грунтовом возвышении. Материал, полученный при раскопках жилищ, представлен костяными наконечниками стрел, костяной ложкой, украшенной циркульным орнаментом, костями рыб и животных, керамикой. Последняя по форме и орнаментации типична для племён лесной полосы Западной Сибири первых веков нашей эры и не находит аналогий у лесостепных племён Прииртышья конца I тысячелетия до н.э. — начала I тысячелетия н.э. Керамика, идентичная встреченной на Сперановском городище, имеется на нескольких других поселениях правобережья Оми, например в среднем слое городища Большой Лог в окрестностях Омска.
Иную по облику культуру лесостепного населения первых веков нашей эры характеризует материал из кургана у дер. Калачёвка, в 100 км севернее Омска, на левом берегу Иртыша. Под его насыпью вскрыто шесть погребений, лежащих почти в ряд. Центральное погребение находилось в прямоугольной могильной яме и ориентировано на восток-юго-восток. Остальные погребения имели ориентировку с запада на восток с отклонениями и располагались или в прямоугольных неглубоких могильных ямах, или на уровне древнего горизонта. Сохранились остатки какой-то деревянной обкладки стенок могилы. Среди инвентаря погребений представлены предметы вооружения (железные трёхлопастные черешковые и костяные наконечники стрел, костяные накладки сложного лука), украшения (бронзовые штампованные бляшки), предметы культа (глиняные блюда-жертвенники), а также глиняные сосуды. По форме и орнаментации эти сосуды близки керамике из соседних курганов II в. до н.э. — I в. н.э. у с. Саргатки, а также из курганов ишимской лесостепи. В совокупности с рекогносцировочно обследованными поселениями эти памятники обрисовывают этнокультурный круг племён Среднего Прииртышья и Приишимья конца I тысячелетия до н.э. — начала I тысячелетия н.э.
(151/152)
Калачёвка. Глиняное блюдо-жертвенник из кургана.
На основании имеющегося материала, дополненного исследованиями этого года, можно представить следующую картину взаимодействия лесных и лесостепных племён в первые века нашей эры. Будучи включёнными во II-III вв. н.э. в сферу военно-политического воздействия гуннского союза, лесостепные племена Западной Сибири частично отступили на запад, частично были истреблены пришельцами. Небольшая часть их осталась на старых местах. После ухода в III-IV вв. н.э. гуннов и примкнувших к ним племён на запад лесостепное Прииртышье оказалось крайне редко населённым. Незначительная плотность населения лесостепи обеспечила лёгкость проникновения на юг лесных племён, занявших облесенные речные долины Иртыша и его притоков.
В курганной группе Калачёвка II впервые в лесостепном Прииртышье были вскрыты погребения переходного периода от бронзового века к железному (VIII-VII вв. до н.э.). Под насыпью кургана 1 было четыре погребения. Центральное находилось на уровне горизонта в прямоугольной деревянной обкладке или срубе в один венец, ориентированном с севера на юг. У восточной стенки сруба стояла глиняная круглодонная чаша с зубчатым и валиковым орнаментом, сверху которой лежал бронзовый нож с круглым завершением рукояти. Несколько выше, в насыпи, обнаружен костяк второго погребения, без вещей. Ещё два погребения этого же кургана представлены только черепами и аккуратно сложенными длинными костями. Около одного из них найден бронзовый двулопастный наконечник стрелы. Аналогии погребальному обряду этого кургана нам пока неизвестны.
(152/153)
В.И. Матющенко, А.С. Чагаева, Л.А. Павленок
Раскопки в Омской и Томской областях. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 153-155.
В Омской и Томской областях в 1966 г. производились раскопки нескольких могильников и поселений. В мае 1965 г. учащиеся дер. Ростовка Омского района Омской обл. доставили в школу с. Новомосковка вещи, найденные ими в осыпи берега оврага, который находится близ деревни: несколько каменных ножей-вкладышей, два бронзовых втульчатых наконечника копий, один бронзовый кельт и два бронзовых пластинчатых ножа. Школьники сообщили также, что на месте находок они видели и человеческие кости.
Летом 1966 г. экспедиция Томского государственного университета и Омского педагогического института произвела обследование этой местности и установила, что школьники обнаружили могильник раннего бронзового века. Он располагался на третьей левобережной надпойменной террасе р. Оми в 15 км выше Омска. Терраса сложена из грязно-желтого суглинка. В этом месте в левый берег Оми врезается глубокий овраг.
Вся территория памятника занята огородами, поэтому удалось произвести раскопки только склонов оврага. Найдены могилы и разрозненные вещи из разрушенных осыпающимся берегом оврага могил.
Две могилы содержали плохо сохранившиеся остатки скелетов, обожжённых в могиле, в сопровождении погребального инвентаря. Погребённые были уложены головами на юг. Сохранилось довольно много углей и обожжённой глины. Погребальный инвентарь составляют каменный наконечник стрелы с усечённым основанием, бронзовый кельт с ромбическим рисунком, ножевидные пластинки, ожерелье из нефритовых и костяных бус с миниатюрным бронзовым изображением птицы. В одной могиле лежали кусок тщательно огранённого горного хрусталя, а также великолепный бронзовый нож турбинского типа, навершие которого выполнено в виде тщательно отлитой скульптурной группы: спокойно стоящая фигура лошади, правее и сзади неё изображён мужчина с лыжами на полусогнутых ногах. Мужчина держит с большим напряжением поводья сбруи. Нож этот пока единственный в Западной Сибири, аналогичный происходит из Турбинского II могильника.
Третья могила, залегающая в тех же условиях, что и две предыдущие, содержала аккуратно уложенные костяные латы, сверху которых находилась жжёная земля с углями.
Вне могильных комплексов найдены каменная булава, несколько наконечников стрел и дротиков, ножи-вкладыши, бронзовый пластинчатый нож, обломки баночных плоскодонных сосудов, покрытых мелким луночным орнаментом и оттисками «отступающей» гребёнки.
Памятник датируется XV-XIII вв. до н.э.
(153/154)
Еловский курганный могильник II эпохи бронзы находится на третьей надпойменной террасе Оби у южного конца дер. Еловка Кожевниковского района Томской обл.
Могильник содержит 70 слабо выраженных насыпей курганов, которые расположены четырьмя группами. До 1966 г. экспедиция Томского государственного университета раскопала девять курганов в трёх группах насыпей. Могильник можно датировать эпохой поздней бронзы (X-VIII вв. до н.э.).
Летом 1966 г. мы раскопали четыре кургана в трёх группах. Курган 50 включал восемь могил, из которых две были полностью разграблены.
Остальные шесть могил содержали костяки, ориентированные черепами в основном на юго-запад. Четыре костяка уложены на спину с вытянутыми вдоль туловища руками. Два остальных лежали в скорченном положении на левом боку. Пять могил имели плоскодонные горшки баночной формы, покрытые отпечатками гребёнки и ямочками от венчика до дна. Они очень напоминают сосуды Томского могильника эпохи бронзы. Курган 51 содержал три могилы с интересными андроновскими сосудами, богато украшенными типичными андроновскими орнаментами.
В одной из этих могил, кроме двух андроновских сосудов, найден сосуд томской культуры. Существование андроновской и томской керамики у одного родового коллектива подтверждено в данном случае самым очевидным образом. В другой могиле обнаружены два бронзовых кинжала андроновского типа. И, наконец, в третьей могиле, кроме двух типично андроновских сосудов, имелся бронзовый кинжал, несколько бронзовых бляшек и пуговиц. В этих курганах удивительно сочетаются в одних и тех же погребальных комплексах элементы различного происхождения, как предшествующих эпох, так и андроновской и карасукской культур верхней Оби.
Городище Ростовка открыто в 1966 г. Оно находится в 1,5 км к югу от дер. Ростовка Омского района Омской обл.
Городище расположено на третьей террасе коренного берега Оми, на высоком мысу, и вытянуто вдоль него с севера на юг. С трёх сторон оно защищено естественной преградой — обрывом берега Оми и оврагом, с четвертой стороны сооружены вал и ров. В юго-западной и центральной частях оборонительного укрепления — два входа на городище.
На всей его площади прослеживаются блюдцеобразные углубления — остатки древних жилищ.
В раскоп были включены часть вала и рва и четыре углубления, одно из которых оказалось хозяйственной ямой. В остальных углублениях нет следов жилищ — ни очагов, ни остатков кострищ; что представляют собой эти углубления — неясно.
Городище, вероятно, было населено в течение короткого времени — находки в культурном слое малочисленны. Нами собрана небольшая
(154/155)
коллекция керамики и костей животных. Это один из памятников племён степного Прииртышья.
Фрагменты керамики принадлежат плоскодонным сероглиняным сосудам.
Наиболее характерен для керамики городища гребенчатый орнамент в сочетании с ямками и горизонтальными желобками. Встречаются также фрагменты с орнаментом из отпечатков уголкового (рамчатого) штампа.
Анализ керамического материала позволяет датировать городище I тысячелетием н.э.
Могильник Рёлка находится на высоком мысу коренного берега р. Оби в с. Молчаново Томской обл. Памятник открыт в 1955 г. А.П. Дульзоном.
По материалу раскопок прежних лет (оружие, пряжки, украшения) он датируется VII-IX вв. н.э.
В 1966 г. вскрыто шесть курганов. Насыпи их насыщены остатками от поминальных тризн.
В могильнике есть грунтовые и наземные захоронения. Умершего укладывали на берёсту в могилу с деревянной или дерновой обкладкой.
Костяки лежали на спине с вытянутыми вдоль тела руками. Ориентировка захоронений в основном головой на юго-восток с отклонением на юг или на восток.
Инвентарь курганов богат и разнообразен. Особый интерес представляют керамика и подвески с зоо- и антропоморфными изображениями.
Малгетское поселение находится в среднем течении р. Шудельки, левого притока Оби, в Колпашевском районе Томской обл. Оно возникло на месте поселения эпохи ранней бронзы. Впервые о нем стало известно в 1961 г. от зоолога В.Е. Добычина. В 1964 г. разведкой собран небольшой подъёмный материал.
На поселении 46 землянок, из них нами раскопаны четыре. Земляночные углубления имеют округлую и продолговатую форму. В округлых землянках обнаружено по два углубления: внешнее (основная площадь жилища) и внутреннее (очаг). В продолговатых землянках только одно углубление, очага нет.
Инвентарь землянок беден. Найдены точило, заготовка для пряслица, железный стержень, каменный пест. Наиболее массовый материал — керамика: круглодонные сферические и горшковидные сосуды и плоскодонные низкие банки.
По форме и орнаменту посуда поселения близка молчановской на Релке. Это дает возможность датировать Малгетское поселение второй половиной I тысячелетия н.э.
(155/156)
С.С. Сорокин
Исследование могильника Кок-су I на Южном Алтае. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 156-158.
Южно-Алтайская экспедиция Государственного Эрмитажа совместно с Горно-Алтайским областным музеем продолжала начатые в 1965 г. раскопки могильника эпохи ранних кочевников на правом берегу р. Кок-су, левого притока Аргута. В могильнике 42 кургана, расположенных цепочкой в меридиональном направлении (по течению реки). Раскопано 18 курганов.
Под каменными набросками диаметрами от 9 до 14 м, часть которых обведена по основанию кромлехом, открыты прямоугольные могилы глубиной до 2,5 м. Как правило, в южной части яма глубже, в северной мельче. В углублении помещался сруб в три-четыре венца с долевым перекрытием из нетолстых брёвен. В двух случаях для перекрытия были использованы каменные плиты. Погребения одиночные, с конём.
Характерно положение покойного: головой на восток, слегка на правом боку, левая рука согнута в локте так, что предплечье приходится поперёк туловища, правая — вытянута; ноги слегка подогнуты коленями вправо.
К северу от срубов, в более мелких частях ям, сохранились полные костяки лошадей — по одной, редко по две в могиле. Их убивали ударами клевца в лоб и клали в могилы на брюхо, с подогнутыми ногами и приподнятой головой, под которую подкладывался камень.
В могилах северной и центральной частей могильника бронзовые вещи преобладают над железными. Здесь найдены бронзовые проушные клевцы, бронзовые зеркала с боковой ручкой и с центральной ручкой-кнопкой на трёх стойках, литые бронзовые кинжалы с брусовидным навершием и бабочковидным перекрестием, бронзовые, реже железные ножи. Кольчатые шарнирные удила (в кургане 26 — прямые, без шарнира) тоже преимущественно бронзовые.
Имеется довольно много изделий из кости: украшения узды в виде кабаньих клыков, подпружные пряжки с наружным шипом и без него, двудырчатые простые и резные псалии.
Резные псалии (курган 26) представляют собой слегка изогнутые костяные (роговые?) стержни с двумя овальными отверстиями, оси которых взаимно параллельны и лежат в плоскости, в которой изогнут стержень. Более массивный конец, почти прямой, оформлен в виде морды волка с оскаленной пастью и злобно прижатым ухом; другой, заострённый и загнутый книзу, изображает голову хищной птицы с длинным клювом.
Вблизи бронзовых предметов сохранились остатки тканей и меховой одежды.
(156/157)
Кок-су. Кувшины, бронзовые удила и костяные псалии из могильника.
В могилах южной части могильника, как правило, бронзовых вещей нет. Устройство могил такое же: те же срубы в южной, более глубокой части могилы, то же положение костяков, так же к северу от сруба, на приступке, хоронили коня.
Из погребального инвентаря здесь сохранились железные ножи, железные кольчатые шарнирные удила, остатки железного кинжала и обломки других железных вещей.
Почти во всех раскопанных могилах в северо-западном углу сруба стоял глиняный сосуд; в одном кургане их было два, в одном горшков не было.
Керамика могильника Кок-су I представляет собой единую компактную группу, но каждый сосуд чем-либо отличается от других. Преобладают кувшины весьма совершенной формы и пропорций. Корпус их большей частью близок к яйцевидному, горло высокое, раструбом. Многие кувшины украшены процарапанным по сырой глине рисунком, каждый кувшин — своим. Преобладают плавные изогнутые линии, ритмично чередующиеся или образующие подобие фестонов. Встречаются завитки, треугольники и зигзаги.
Уникален маленький кувшинчик с широким горлом, на поверхности которого чёрной минеральной краской небрежно нанесены кривые линии н завитки.
Все описанные выше погребения следует датировать V-IV, может быть III в. до н.э. включительно.
(157/158)
Рядом с курганом 26 раскопано каменное кольцо (диаметр 3,5 м). В неглубокой яме сохранилась золистая линза, над ней и рядом с ней — несколько обломков истлевшей челюсти. В юго-восточном крае углубления находились бронзовые шарнирные удила со стремевидными окончаниями и вместе с ними (в рабочем соединении) — бронзовые псалии в виде изогнутых стержней с двумя отверстиями у концов и с «запонкой» посредине. Рядом с удилами найдена кубической формы пронизка для перекрытия ремней узды. В юго-западной части углубления лежала бронзовая пряжка с заклёпкой для крепления к ремню и с овальной рамкой, имеющей обращённый внутрь крючок. Там же найден парный с пряжкой блок. Эти вещи относятся к VII-VI вв. до н.э.
Раскопки могильника Кок-су I, где похоронены рядовые воины и, видимо, их жёны, дают ценный материал для характеристики местных элементов, составляющих основу культуры ранних кочевников Алтая. Особенно интересна керамика. Формы сосудов и их украшения трудно связать с более древними. В оригинальности сосудов из погребений на Кок-су, в их индивидуальном своеобразии, в характерной для них свободе замысла и смелости выполнения орнамента, в отсутствии скованности и пристрастия к каноничности, по-видимому, отразилась идеология скотоводческих племён, порвавших с ограниченностью и замкнутостью предшествующей эпохи.
Б.В. Фролов, А.И. Сперанский
Исследование древних наскальных изображений в Горном Алтае. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 158-161.
Задачей экспедиции Сибирского отделения АН СССР было выявление и изучение древних наскальных изображений в двух пунктах у с. Куюс Шебалинского района Горно-Алтайской автономной области, а также археологическое обследование всего прилегающего к этому местонахождению района левобережья р. Катуни, протяженностью около 5 км.
Первый пункт, где найдены наскальные изображения, находится на окраине с. Куюс, у спуска к берегу Катуни, второй — на расстоянии около 5 км вверх по течению Катуни, на её правом берегу, у бома. В первом пункте около 20 рисунков на двух крупных камнях среди камнепада: это едва различимые мелкие (не более 20 см) изображения козлов, оленей и людей, выбитые грубо и довольно схематично, как силуэты. Они едины по технике исполнения и стилю и аналогичны мелким силуэтным рисункам второго пункта — бома.
(158/159)
Горный Алтай. Наскальные рисунки.
Бом представляет собой останец скалы высотой около 8 м, окружность его основания около 30 м. С южной стороны в нём образовалось укрытие в виде неглубокого грота, козырёк которого обрушился. Одна из стенок грота сложена из зеленоватых и бурых сланцев и до блеска отполирована сбегавшим по ней водным потоком. На ней особенно много рисунков.
Рисунки покрывают и западную сторону бома, где специально для них в нескольких местах поверхность скалы зашлифована человеком. Наконец, на материковых скалах, от которых бом отстоит на 12-15 м, у основания имеются петроглифы и одиночные рисунки и композиции. Первый такой пункт находится прямо за бомом: здесь на зашлифованной грани скалы выбиты контуры двух оленей, самца и самки, на боках зверей сохранились четырёхугольники скального фона, а по контурным желобкам после выбивки сделана прошлифовка.
Далее вверх по течению Катуни у подножия скал есть несколько изображений одиночных фигур зверей, выполненных той же техникой: выбивкой по контуру с последующей прошлифовкой. Но гораздо больше здесь фигур меньшего размера, у которых выбивкой обозначен весь силуэт, без прошлифовки. Только из таких фигур состоит последняя
(159/160)
композиция, находящаяся у домницы, т.е. на расстоянии около 150 м от бома вверх по Катуни. В эту композицию входят две человеческие фигуры и восемь зверей, преимущественно козлов — все они схематичны, выбиты грубо или небрежно.
Всего на боме и прилегающих к нему скалах более 200 рисунков. Они подразделяются на три цикла.
Первый, самый древний, на вершине бома. Он представлен огромными (длиной до 2 м) фигурами лосей, выбитыми по контуру широкими желобками с прошлифовкой. Звери изображены идущими на юг. Это самые реалистические по стилю и самые тщательные по технике исполнения петроглифы Куюса. Самая близкая аналогия им — неолитические фигуры лосей на Ангаре. Фрагменты подобных фигур обнаружены и у самого основания бома в ходе раскопок: они были перекрыты культурным слоем с керамикой железного века.
Второй цикл представляют гораздо более мелкие (до 40 см) рисунки, выполненные также аккуратной, тщательной выбивкой по контуру желобком с последующей прошлифовкой желобка, но иногда и без неё. Изображают они в основном оленей-маралов, но порой очень условно. Подобные звери входят и в центральную композицию грота, где воспроизведена сцена охоты: справа от основной массы зверей два человека стреляют в них из лука, слева частыми параллельными штрихами показана, очевидно, изгородь загона.
К третьему циклу относятся ещё более мелкие изображения зверей. Чаще всего это силуэтные фигурки козлов, разбросанные без видимого порядка.
В укрытии бома, где сосредоточена большая часть петроглифов, было заложено несколько шурфов; в результате выявлены последовательно залегающие три горизонта культурного слоя.
В верхнем слое вместе с керамикой железного века найдены фрагменты железного долотца (чекана?). В среднем слое обнаружено несколько мелких кремнёвых орудий, много отщепов и фрагментов керамики. Третий слой, отделённый от второго стерильной прослойкой, не содержит керамики, в нём найдено лишь несколько массивных кремневых орудий неолитического облика.
При археологическом обследовании левобережья Катуни, прилегающего к месту древних наскальных рисунков, был выявлен большой курганный могильник, названный Куюсским. Он расположен в 8 км к юго-востоку от с. Куюс, в узкой речной долине. В нём насчитывается 100 курганов, вытянутых по линии запад — восток. Курганы сложены из камней, образующих либо каменную наброску, круглую или овальную в плане, либо кольцо. Часть курганных насыпей повреждена ямами. Повидимому, это следы грабительских раскопок. Некоторые курганы имеют памятные стелы в западной части насыпи или выступающие на поверхность каменные прямоугольные ящики, сложенные из больших вертикально стоящих плит и камней. Эти курганы не раскапывались. По
(160/161)
некоторым особенностям конструкции надмогильного сооружения они сближаются с афанасьевскими погребениями, найденными в Горном Алтае (Усть-Куюмский могильник и др.).
Археологической разведкой в долине р. Чуя, в 10 км от поселка Актыш, выявлено более 180 древних погребальных памятников, курганов и могил, объединённых в четыре курганные группы. Курганы сложены из камня, могилы также отмечены на поверхности выкладками из камней. Часть курганов имеет характерную особенность — длинные цепочки из вертикально стоящих камней, числом до 20, идущие от курганной насыпи. Этот погребальный обычай установки «балбалов» бытовал у древнетюркского населения Алтая в VI-IX вв. На принадлежность этих курганов древним тюркам указывает и их расположение «цепочками». Возможно, что часть этих погребальных комплексов относится к более древней эпохе — к бронзовому веку Алтая.
Г.И. Андреев
Исследования в Эвенкии. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 161-162.
Нижнеенисейский отряд Западно-Сибирской экспедиции Института археологии АН СССР продолжал работы на Нижней и Подкаменной Тунгусках. Наряду с разведками на этих притоках Енисея впервые в Эвенкии были начаты раскопки наиболее важных памятников, открытых в предшествующие годы. Раскопано поселение в пос. Тура — центре Эвенкийского национального
округа.
Результаты раскопок превзошли все ожидания. Поселение А по р. Кочечумо (приток Нижней Тунгуски, впадающий в неё около Туры) оказалось многослойным, что подтвердило предположения о разновременности материалов, собранных здесь же на берегу. Теперь эти материалы могут быть сопоставлены с вещами из определённых слоёв.
Культурный слой поселения чётко разделен на три горизонта, которые, в свою очередь, делятся на слои и прослойки различной толщины. Выявлено, что люди в различные периоды заселяли неодинаковую по ширине полосу берега: чем древнее слои, тем более узкую полосу террасы они занимают.
В настоящее время наиболее ранний слой имеет всего около 4-5 м ширины, однако не следует забывать, что в последние десятилетия вода размыла около 20 м берега. Видимо, поселение тянулось полосой в 20-25 м вдоль берега.
Судя по всему, уже в ранний период существования поселения люди селились на участках, свободных от деревьев. Деревья тогда рубили лишь при крайней необходимости, поэтому пней очень мало.
Позднее площадь, очищенная от леса, несколько увеличилась, и лес ещё немного отступил от берега. Он всё время был как бы естественной
(161/162)
границей посёлка. Как далеко деревья отступали от берега в последний период существования поселения, когда отложился верхний культурный горизонт, сказать пока нельзя, так как границы его ещё окончательно не установлены. Наиболее близкие к воде пни, «подстилающие» верхний горизонт, начинаются в 6-8 м от кромки террасы. В это время порубки уже не случайны и носят сплошной характер. Благодаря этому удалось взять образцы дерева от нескольких пней, находящихся на одном уровне.
Большая часть орудий верхнего горизонта (скребки, ножи, наконечники стрел) — небольших размеров. Они сделаны из прозрачного халцедона. Иной материал использован для тёсел, абразивных плиток, отбойников, ретушеров. Хорошо представлены различные этапы обработки орудий (от заготовок до завершённых). Собрано много нуклеусов, пластин, отщепов.
В слоях среднего горизонта орудия из халцедона встречаются редко. В нижнем они совершенно отсутствуют.
Очень характерны для комплекса верхнего горизонта треугольные или трапециевидной формы халцедоновые скребки с желобчатым рабочим краем. Вместе с такими скребками встречаются обломки керамики — с отпечатками ткани, сетчатая и гребенчатая. Формы сосудов и композиции узоров в целом пока неясны. В нижнем горизонте керамики нет. Основным материалом для изготовления орудий здесь были ороговикованные породы шоколадного или зелёного цвета. Скребки из них отличаются от халцедоновых и формой и размером.
Во всех культурных горизонтах очень чётко фиксируются очаги в виде красной прокалённой земли с остатками пепла и угольками по периферии. В очагах и на их границах очень много целых и растрескавшихся галек. Около одного очага среднего горизонта обнаружено скопление костей, рогов и челюстей оленя, видимо, северного.
Кроме раскопок, была проведена разведка по Подкаменной Тунгуске. Обследованы оба её берега между поселками Ванавара (районный центр Тунгусо-Чунского района) и Оскобой на протяжении 160 км. В 1964 г. на Чамбинском пороге и в Оскобое геологи нашли интересные предметы. После разведки эти находки стали относить к определённым поселениям. Собрано много материалов: отщепы, пластины, нуклеусы, заготовки орудий и готовые изделия. Они часто прослеживаются на протяжении многих сотен метров и даже километрами в виде отдельных скоплений. Между такими скоплениями бывают участки по 200-300-400 м. Трудно пока сказать, сколько здесь было поселений, во всяком случае не менее 20.
Наиболее интересные и перспективные из них — поселения у Чамбинского порога и в 3 км ниже его (здесь найдены обломки бронзового орудия), а также у Паноликского порога и в самом Панолике.
Самые крупные поселения находятся у порогов. Это, видимо, не случайно. Ведь и сейчас пороги — излюбленное место рыболовов.
(162/163/164)
Н.В. Нащёкин. Косогольский клад. C. 163-165
(164/165)
Г.И. Медведев
Исследование мезолита в Верхнем Приангарье. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 165-167.
Изучение мезолитических стоянок Верхнего Приангарья проводил Ангарский археологический отряд Иркутского государственного университета. Были обследованы и частично раскопаны памятники мезолита в долине Ангары на протяжении 150 км — от Иркутска до устья р. Иды, уже затопленного водами Братского моря.
На Верхоленской горе вскрыт участок, расположенный на самой вершине горы, в 500 м от места старых раскопок. Он назван Верхоленская Гора II. Здесь у борта старой каменоломни вскрыт культурный горизонт, материал которого имеет сходство с нижним комплексом Верхоленской Горы I. Среди изделий из кремня — двусторонне ретушированные ножи (ула), чоппер из гальки, грубый галечный нуклеус, правильные клиновидные и призматические нуклеусы, долотовидное орудие из кремня с двусторонней подтёской лезвия, боковые резцы верхоленского типа и пластинки.
Древний рельеф поселения Верхоленская Гора II, так же как и Верхоленской Горы I, осложнён глубокими рытвинами, образовавшимися от растрескивания коренных пород, сложенных юрским песчаником. Одна трещина была вскрыта полностью, что дало возможность проследить характер затекания рыхлых отложений, а вместе с ними и культурных остатков. Новым для Верхоленской Горы является факт перекрытия культурного комплекса в трещинах мощным слоем погребённой почвы, видимо, раннеголоценового возраста.
(165/166)
Уляха. Костяной гарпун.
Другой интересный памятник мезолита — многослойная стоянка в местности Уляха на первой террасе правого берега Ангары, в 95 км ниже Иркутска. Она почти полностью уничтожена карьером, а в ближайшее время будет размыта водами Братского моря. В разведочном раскопе вскрыты три культурных горизонта позднемезолитического времени. Горизонт II заключён в погребённой почве раннеголоценового возраста. Находки представлены многочисленными скребками, клиновидными и аморфными нуклеусами, ножами из пластин и отщепов и обломками гарпунов из рога изюбра. Особенно интересен гарпун, являющийся переходной формой к гарпунам погребального комплекса серовской неолитической культуры. В целом стоянка обнаруживает чрезвычайно близкое сходство и по условиям залегания и по облику инвентаря с XIII-I горизонтами многослойного поселения Усть-Белая. Обследование раннемезолитических стоянок бадайской группы в приустьевом участке р. Белой (Черемушник, Бадай и т.д.) показало, что стратиграфически они соответствуют постплейстоцену. Культурные остатки залегают на глубине 0,4-0,6 м от поверхности в красно-бурых супесях и суглинках третьей и четвёртой террас, перекрывая повсеместно толщу палевых карбонатных облёссованных суглинков со следами размытой погребенной почвы в их кровле.
Между культурным слоем и размытой погребённой почвой имеются клиновидные внедрения, образующие в плане полигональную сетку растрескивания. Эти явления криогенного порядка, вероятно, соответствуют верхнему подгоризонту Сартана. Изделия из камня, собранные на стоянках бадайской группы, представлены скребками, ножами с двусторонней обработкой лезвия, микронуклеусами, пластинами, чопперами, грубым клиновидным топориком.
Типологически комплекс более всего сходен с нижними (XV-XIV) горизонтами Усть-Белой, которым он, видимо, соответствует и по времени.
В районе бадайских стоянок летом 1966 г. обнаружено новое местонахождение — Сосновый Бор, на правом берегу р. Белой, в 15-18 км выше её устья. Стоянка расположена на четвёртой террасе, ландшафт которой носит дюнный характер. По разведочным данным, на поселении
(166/167)
Сосновый Бор. Галечное тесло.
с фронтальной протяжённостью до 2 км обнаружены многочисленные предметы позднемезолитического облика. В инвентаре стоянки обращают на себя внимание «галечные тёсла», оформившиеся на базе широко распространённых в мезолите Приангарья рубящих орудий с боковыми выемками.
Остальной материал, собранный в раскопе и на поверхности, представлен призматическими пластинками, нуклеусами различных форм, скребками, миниатюрным отжимником из шиферного сланца и отщепами. Обнаруженные кости — единственные фаунистические находки — свидетельствуют о том, что здесь, как и в Усть-Белой, обитали рыболовы.
Последним объектом работ Ангарского отряда была группа стоянок в приустьевом участке р. Иды у пос. Каменка. Обследовано пять местонахождений, названных Каменка I-V. Они дислоцированы на второй, третьей и четвёртой террасах и по характеру залегания полностью соответствуют бадайскому комплексу, а в культурном отношении обнаруживают удивительное сходство с Верхоленской Горой.
Работы отряда носили в целом рекогносцировочный характер, выяснялось состояние памятников и возможность их дальнейшего исследования. Тем не менее, получены ценные материалы, позволяющие уточнить некоторые вопросы стратиграфии и хронологии донеолитических комплексов Верхнего Приангарья, а также их культурные характеристики.
(167/168)
Г.М. Зайцева
Археологические исследования на многослойном поселении Усть-Белая. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 168-169.
Исследования проводились археологическим отрядом Иркутского областного краеведческого музея и Иркутского педагогического института. В средней части поселения, у бровки первой надпойменной террасы был заложен раскоп общей площадью 135 кв.м. Раскопом вскрыта лишь делювиальная толща отложений. Стратиграфический разрез имеет следующую картину: 1) гумусированный слой, залегающий сразу под дерном, общей мощностью 8-10 см; 2) слой гумусированной супеси общей мощностью 40-45 см, а в отдельных случаях до 60 см, имеющий бурую окраску; ближе к полу супесь заметно опесчанивается и приобретает более светлую окраску.
Делювиальная толща очень чётко отделяется от аллювиальных пойменных отложений плотной железистой прослойкой, которая, видимо, является древней поверхностью поймы и нивелируется более поздними отложениями. Настоящая дневная поверхность сохраняет лишь едва заметные чашеобразные углубления.
Несмотря на то, что имеется довольно ясная стратиграфическая колонка в данной части поселения, культурные горизонты выделить трудно.
Дело в том, что в средней части поселения совершенно отсутствует горизонт с остатками курыканской культуры. Первый культурный горизонт содержит остатки эпохи поздней бронзы, пол этого слоя залегает на глубине 15-20 см от дневной поверхности и отделяется от лежащих ниже горизонтов прослойкой, очень бедной находками, а в большей части раскопа они полностью отсутствуют. Этот горизонт дал большой керамический материал — фрагменты сосудов, различающихся по технике изготовления и по орнаментам. Один сосуд (найден в больших фрагментах) имеет утолщённый венчик и орнамент из фигур, напоминающих рыб. Кроме того, в этом слое найден наконечник стрелы лавролистной формы, скребки, нуклеусы и т.д. Бронзовых изделий не обнаружено.
Второй культурный горизонт был выделен условно, стратиграфически он включается в среднюю часть гумусированной супеси. Инвентарь этого горизонта чрезвычайно невыразителен. Имеется довольно много керамики, но определить её типологически трудно из-за разнообразия технических приёмов и мотивов орнаментации. Весь этот культурный комплекс можно условно отнести к глазковской стадии прибайкальского неолита.
Третий — неолитический — горизонт залегает в самом низу слоя гумусированной супеси и совпадает с опесчаненной частью отложений
(168/169)
светлой окраски. Здесь очень интересны остатки фауны: кости медведя и, по всей вероятности, бобра, а также косули. В этом горизонте довольно чётко определился керамический комплекс, который в основном содержал фрагменты сосудов с орнаментом «отступающей» лопаточки, реже — с личиночным. Из каменного инвентаря необходимо отметить массивный пест с хорошо выраженным пояском, двусторонний нефритовый топор, оббитую нефритовую гальку и множество обломков нефритовых изделий.
Подобное распределение культурных остатков, залегающих в делювиальной толще, на поселении Усть-Белая установлено впервые, его нужно уточнить и подтвердить новыми материалами.
М.П. Аксёнов
Исследования в верхней части долины Лены. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 169-170.
В 1966 г. Ленская археологическая экспедиция, организованная Иркутским областным музеем краеведения, обследовала участок долины Лены от устья р. Анги до устья р. Тиры. Здесь открыто 15 новых местонахождений. На трёх из них найдены только каменные орудия, на остальных они сопровождаются керамикой, характерной для неолита, бронзового и железного веков Прибайкалья.
Кроме разведки, экспедиция произвела раскопки на ранее известном памятнике Макарово. Обследовалась часть террасы, ограниченная с севера склоном высокой (40 м) террасы, с востока — линией карьеров и с юго-востока — руслом сухого ручья. С юга к террасе примыкает высокая пойма. Раскопами и шурфами вскрыто 75 кв.м.
Геологический разрез террасы: 1) гумусированный почвенный слой красновато-бурого цвета, мощностью от 20 до 40 см; 2) этот же слой, постепенно осветляющийся и одновременно карбонатизирующийся; 3) слой серой тонкозернистой вертикально столбчатой лёссовидной супеси, в средней части которого прослеживается сильно карбонатизированная белесоватая, очень плотная прослойка; мощность слоя 40-45 см; 4) слоистые пески, в низах перемежающиеся иловатыми прослойками; 5) слегка окатанный плитняк мелкозернистого песчаника, перемешанного с дресвой, галькой и песком.
Культурные остатки заключены в диапазоне от 1-го до верха 4-го слоя. В разных уровнях почвенного горизонта залегают остатки железного века и бронзы. С переходным (2-м) слоем связаны находки неолита. В лёссовидной супеси (3-й слой) под плотной карбонатизированной прослойкой обнаружены остатки жилища с очагом из плит и каменными
(169/170)
орудиями. В сторону бровки террасы плиты жилища и отдельные орудия уходят в нижележащий слой песка (4-й Б).
Остатки жилища, раскопанные в 1966 г., представлены блюдцеобразной круглой площадкой, вокруг которой лежали крупные, с закругленными выветриванием гранями плиты песчаника. Плиты располагались по окружности диаметрам 7 м.
В центре круга из плит в плавном углублении располагался очаг — несколько крупных плит песчаника, положенных плашмя без особого порядка, со следами золы и редкими древесными угольками. Вокруг очага, внутри круга, очерченного плитами внешней кольцевой обкладки, найдено подавляющее большинство находок: отщепы, призматические микропластинки, обломки костей крупных млекопитающих, кости рыб, боковой резец «верхоленского» типа, микроскребок, скребло из крупного скола с гальки, гобийский нуклеус, галечные орудия типа чопперов и чоппингов, девять крупных кварцитовых галек, лежавших компактной группой (отбойники и своеобразные нуклеусы).
За пределами жилища обнаружено только два чопперовидных галечных орудия, несколько мелких обломков костей и четыре отщепа.
Наиболее близкая аналогия этому жилищу — раскопанные в 1962 г. остатки жилища с очагом на раннемезолитической стоянке Черёмушник на р. Белой. Подобные очаги в 1965 г. исследованы в раннемезолитическом слое Верхоленской Горы (слой III).
Орудия из жилища со стоянки Макарове по морфологическим признакам не выходят за рамки мезолитического комплекса Приангарья. Особую близость они обнаруживают с каменными орудиями из слоёв II и III Верхоленской Горы и с забайкальской стоянки Ошурково.
Хозяйственные занятия населения в верховьях Лены в этот период не отличались от занятий населения Ангары и Селенги в мезолите. Основой хозяйства были охота и рыбная ловля.
Данные, полученные при исследовании Макарова, позволяют отнести нижний слой к восточному, верхоленско-забайкальскому крылу мезолитической культуры Прибайкалья, наиболее изученные памятники которого — Верхоленская Гора и Ошурково. Новые исследования на стоянке Макарове утверждают этот многослойный памятник в качестве опорного для верхней Лены.
Особо ценно, что в непосредственной близости от Макарова находятся такие абсолютно аналогичные ей в геологическом и близкие в археологическом отношении памятники, как Шишкинская многослойная стоянка и вновь открытая стоянка Нефтебаза.
(170/171)
Р.С. Васильевский, И.И. Кириллов
Археологические исследования в долине р. Онон. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 171-172.
В 1965 г. Сибирское отделение АН СССР начало и в 1966 г. продолжило раскопки неолитического поселения Чиндант, расположенного на террасе левого берега р. Онон, примерно в 3 км вниз по течению от старого моста, связывавшего левый берег с современным пос. Чиндант.
Это поселение привлекает к себе внимание необычной для Восточной Сибири стратиграфией. Культурный горизонт его перекрывается толщей супесей мощностью до 6 м, местами до 8 м. Перекрывающая толща супесей слоистая, с чередованием тёмных гумусированных и светлых песчаных прослоек. Анализ образцов, взятых из этих «ленточных» отложений геоморфологом П.М. Долухановым, возможно, покажет климатические колебания на протяжении нескольких тысячелетий.
Культурный слой поселения не нарушен. Он залегал на сравнительно ровной площадке в темной гумусированной супеси. Толщина его колебалась в пределах 30-50 см.
Жизнь на поселении, как свидетельствуют находки, концентрировалась в основном вокруг очагов. Часть из них обложена камнями, часть представляет собой простые зольники. Все они имеют форму овала диаметром от 60 до 90 см и глубиной 10-15 см.
Рядом с очагами рассеяны обломки расколотых костей животных, главным образом кулана, а также более крупные трубчатые кости, принадлежащие, возможно, дикой лошади. У одного очага обнаружено значительное скопление костей животных. Здесь же лежали горизонтально две каменные плиты, которые, по-видимому, использовались для дробления костей. Об этом говорит найденная рядом с одной из плит продолговатая галька со следами сбитости на конце. Вместе с костями животных на том же уровне залегали каменные орудия, фрагменты глиняных сосудов, отщепы.
Это было типичное поселение бродячих охотников неолита, близкое, в целом, к временным поселениям лесных неолитических охотников Прибайкалья и Забайкалья.
Каменный инвентарь Чинданта характеризуется в основном мелкими изделиями, изготовленными с большой тщательностью из халцедона, яшмовидных и окремнённых пород камня. Особенно многочисленную группу инвентаря составляют скребки. Это, как правило, миниатюрные изделия величиной от 1 до 2 см. Среди них есть концевые скребочки треугольных очертаний, скребки с прямоугольным рабочим краем, обработанным крутой ретушью, скребки четырёхугольной формы, а также с хорошо выраженной рукояткой и небольшими плечиками. Рабочее
(171/172)
лезвие у них сравнительно широкое, выпуклое, круто затёсанное. Типичны для Чинданта и нуклеусы-скребки.
Ножевидные пластинки, очень тонкие и изящные, всегда правильной огранки; многие из них с брюшка обработаны мелкой тщательной ретушью. Имеется, кроме того, несколько ножевидных пластинок, у которых один конец заострён и изогнут в виде клюва. Это, по-видимому, универсальные орудия, выполняющие функции проколки и концевого скребка.
Из других орудий здесь обнаружены треугольные наконечники стрел с полукруглой выемкой в основании, оформлённые тончайшей отжимной ретушью; проколки, в том числе с плечиками; отбойники с характерными мелкими выбоинами на конце. У нуклеусов пластины скалывались с одной, иногда с двух сторон, противоположные же грани оставались нетронутыми, сохраняя естественную поверхность.
Среди этих мелких и тщательно оформленных изделий резко выделяется серия крупных скребловидных орудий, изготовленных на гальках, которые оказываются во многом сходными с подобными инструментами, найденными в Громатухе (р. Зея). Это важная и существенная черта, указывающая на определённую близость поселения Чиндант к неолитической стоянке Громатуха.
Однако керамика этого поселения (тонкостенные сосуды с оттисками «веревочки») характерна в целом для забайкальской керамики нижне-берёзовского типа. В кремнёвом инвентаре прослеживаются параллели с инвентарем неолитических стоянок Монголии. Все это даёт основание полагать, что поселение Чиндант было в прошлом своего рода промежуточным звеном между неолитическими памятниками среднего Амура и Монголии.
Одновременно с раскопками неолитического поселения была произведена зачистка обнажения стенки оврага, примыкающего к поселению с северо-восточной стороны. В этом месте, в слое лёссовидной глины, который был как бы перекрыт слоем с неолитическими находками, обнаружены мелкие отщепы и нуклевидные галечки зелёного кремня, а также кости ископаемых животных, в том числе лошади, шерстистого носорога и медведя. По мнению А.П. Окладникова, эти находки как стратиграфически, так и по общему облику относятся к верхнему плейстоцену и дают первое представление о верхнем палеолите бассейна р. Онон.
(172/173)
А.П. Деревянко, Е.И. Деревянко
Поселения неолита и железного века в Приамурье. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 173-175.
В 1966 г. экспедиция Сибирского отделения АН СССР исследовала поселение эпохи неолита на р. Громатухе (левый приток Зеи) и поселение Польцо железного века у с. Кукелево на Амуре. Неолитическое поселение расположено на правом берегу в устье Громатухи, в 150 км выше г. Свободного.
Поселение трёхслойное. Стратиграфия следующая: 1) дёрн (10-15 см); 2) светло-коричневая супесь (20-25 см); 3) тёмная гумусированная слабо уплотненная супесь (30-40 см); 4) светло-жёлтая гумусированная супесь (15-30 см). Все три слоя насыщены находками, которые располагались обычно большими скоплениями. Во всех трёх слоях сохраняется единство форм и техники обработки изделий из камня, а также приёмов орнаментации сосудов.
Для изготовления орудий труда применялись кремень, вулканический туф, вулканическое стекло. Преобладали орудия больших размеров, обработанные сколами и ретушью. Кроме того, найдено много желваков, которые не были специально обработаны. Они служили для снятия крупных отщепов. Из массивных орудий чаще всего встречаются своеобразные тесловидно-скребловидные инструменты. Они выделывались из плоских удлинённо-овальных галек. Одна сторона их тщательно обработана сколами, а по краю — мелкой ретушью, другая же совершенно не обработана. Значительную часть обнаруженных на поселении крупных орудий труда составляли ножи-клинки и наконечники копий и дротиков. Клинки выделывались из массивных заготовок. Все стороны их тщательно обрабатывались мелкими сколами, а лезвия тщательно ретушировались. Наконечники копий и дротиков имеют устойчивую ромбическую форму, они несколько удлинены у насада. Размеры наконечников варьируют от 4 до 15 см.
Резцы в преобладающей массе срединные, многофасеточные, но есть и боковые и угловые. Много комбинированных орудий: резцы-ножи, скребки-проколки. Из ножевидных пластин изготовляли наконечники стрел иволистной формы, проколки, вкладыши-лезвия для составных ножей-кинжалов, концевые скребки. Нуклеусы, от которых отделяли ножевидные пластины, представлены гобийскими призматическими формами.
Керамики на поселении обнаружено сравнительно немного. Приёмы её орнаментации разнообразны. Наиболее распространены орнамент, нанесенный колотушкой, обмотанной грубой травой или тканью, и орнамент, состоящий из различных ромбических, прямоугольных вдавлений, которые рядами опоясывают сосуды. Есть также фрагменты с орнамен-
(173/174)
том, выполненным подвижным зубчатым колёсиком, с налепным рассечённым валиком, с комбинациями различного рода из прочерченных линий.
Во втором и третьем слоях обнаружены очаги и небольшие хозяйственные ямы. Каменный инвентарь в этих слоях концентрировался в основном вокруг очажных пятен. Очаги, очевидно, находились внутри жилища типа чума.
Раскопки на Громатухе дают, таким образом, представление об оригинальной громатухинской культуре, игравшей, несомненно, важную роль в культурной истории Дальнего Востока, Забайкалья и Якутии.
Поселение Польцо железного века у с. Кукелево располагается на невысокой (4-6 м) террасе, круто опускающейся к широкой болотистой долине старицы Амура. Оно вплотную примыкает к идущей по самому краю террасы дороге. Часть жилищ, по-видимому, была уничтожена во время её строительства.
Жилища прослеживаются в виде глубоких чашевидных западин-котлованов. При их вскрытии и зачистке пола обнаружены остатки обуглившихся деревянных конструкций. Это были большие полуподземные дома с котлованом глубиной более 1 м. У стен котлована в жилище ставились столбы толщиной 10-20 см с интервалами в 0,5-1 м. Собственно стены жилищ состояли из толстых жердей или плах, которые или горизонтально закладывались между стенами котлована и столбами, или крепились к столбам с внутренней стороны. В пятом жилище обнаружена часть такой стены площадью около 4 кв.м.
В центре жилищ, на расстоянии 2 м от очага стояли центральные столбы, от четырёх до шести штук. Они служили опорами для кровли. В жилищах имелись нары и, вероятно, широкие полки типа нар, на которых стояли сосуды с запасами пищи. Во всех жилищах обнаружено много совершенно целых сосудов (всего около 150). Сосуды во время пожара рухнули на пол, над их скоплениями прослеживаются остатки обуглившихся плах и жердей. В скоплениях сосудов, на полу, а то и прямо в сосудах, встречались обгоревшие и обугленные зёрна проса. Размеры, форма и орнаментация сосудов разнообразны: есть сосуды, вмещающие менее десятой части литра и емкостью до 10 л. Большие сосуды служили для хранения зерна.
По форме сосуды делятся на три основные группы. Первую составляют сосуды с шаровидным или сферическим туловом и прямым или сильно отогнутым венчиком (типа яёй). Они обычно украшены резным орнаментом из прямых или волнистых линий, опоясывающих сосуд. Их наносили штампом с пятью или четырьмя зубцами. Довольно часто эти резные линии чередуются с рядом налепных жемчужин и валиков. По форме и орнаментике сосуды этого типа близки к сосудам урильско-сидиминской культуры. Сосуды второго типа — ситулообразной формы, слабо профилированные. Украшали их, как правило, шахматно-шашеч-
(174/175)
ным штампом. Сосуды третьего типа представляют как бы переходную форму от первого типа ко второму.
В жилищах обнаружено много изделий из глины, кости и железа. Из глины изготавливали грузики для ткацких станков, украшения в виде колец, бусы. Широко использовалась обитателями поселения кость. Во всех жилищах имеются скопления костей, предназначенных для обработки, и рабочие площадки, на которых обрабатывали кость и рог.
Из железа изготовляли различные орудия труда (кельты, крючки, шилья, проколки, иглы) и предметы вооружения (наконечники стрел двух типов, ножи, кинжалы, панцирные пластинки), а также украшения в виде больших колец и бусы. Часть изделий отливали, а часть выделывали из специальных пластин-заготовок. Обнаружено около десятка больших железных пластин, из которых вырубали, а затем проковывали наконечники стрел, ножи и крючки. Для резания железа применялись специальные зубила. Их на поселении обнаружено шесть штук. Железо на этом этапе стало основным материалом для изготовления орудий труда и предметов вооружения. Изделия из камня встречаются крайне редко.
Важные изменения на этом этапе произошли и в хозяйстве. Большое количество зерна в жилищах свидетельствует, что земледелие стало основой хозяйственной жизни. Хозяйство из присваивающего превратилось в производящее. Поселение Польцо характеризует новый этап урильско-сидиминской культуры, так как многие формы сосудов и их орнаментика, железные кельты и украшения очень близки к инвентарю памятников этой культуры.
А.П. Окладников
Поселение у с. Вознесеновка вблизи устья р. Хунгари. ^
// АО 1966 года. М.: 1967. С. 175-178.
У с. Вознесеновки ещё В.К. Арсеньев собрал коллекцию мелких кремнёвых изделий, куда входили тонко отделанные ретушью типичные неолитические наконечники стрел и «кнопчатые» ножи, удивительно сходные с ножами из памятников культуры дзёмон. В 1935 г. нами были произведены сборы в 2,5-3 км выше Вознесеновки, в местности Старый Станок. Наше внимание остановила характерная керамика, отличавшаяся тщательностью и изяществом орнаментации, в том числе фрагменты сосудов с окрашенной в красный цвет и лощеной наружной поверхностью. В 1964 г. на этом же пункте вместе с каменными изделиями неолитического типа обнаружены новые интересные вещи: небольшой сплошь орнаментированный сосудик и фрагменты роскошного большого сосуда с рельефными личинами антропоморфных существ.
(175/176)
В 1966 г. экспедиция Сибирского отделения АН СССР продолжила работы на поселении у Вознесеновки. В работе экспедиции принял участие геоморфолог П.М. Долуханов. Выяснилось, что поселение Старый Станок занимает особое место среди остальных неолитических поселений нижнего Амура по самому характеру отложений, с которыми связаны культурные остатки. Отложения эти мощные, многослойные. В них представлены неодновременные культуры и культурно-исторические этапы. Это произошло потому, что вся толща наслоений возвышенности, на которой находится поселение, образовалась в процессе накоплений пойменного аллювия, преимущественно супесей и песков. На поверхности этой толщи и в непосредственно перекрывающих её речных песках залегают два нижних культурных горизонта, выше — два слоя супеси, более тёмный внизу и более светлый вверху. Сверху всё перекрыто дерновым горизонтом, представляющим собой слой заброшенной пахотной земли старого огорода. Культурные остатки встречаются в этих слоях с дернового горизонта. Сверху обнаружены черепки мохэсских сосудов и даже почти целые сосуды. Последние связаны с древними ямами-углублениями, впущенными местами довольно глубоко в подстилающие отложения и в более ранние культурные слои. В заполнении мохэсских ям (очевидно, хранилищ для запасов) имеются кости рыб и раковины речных моллюсков. Глубже встречается керамика раннего железного века, вместе с ней изредка попадаются обломки неолитических сосудов, орнаментированных пунктирно-гребенчатыми линиями, иногда образующими достаточно чётко выраженный вертикальный зигзаг.
В контрольной траншее и зачистке обреза берега в толще супеси выявлены остатки древних углублений — котлованов неолитических жилищ. В заполнении одного котлована найдены обломки сосудов, орнаментированных в гребенчато-пунктирной технике, характерной для неолита Дальнего Востока. Орнаментальная композиция обычная, в виде параллельных рядов вертикального зигзага. Здесь же оказались фрагменты сосуда с лощёным малиново-красным фоном и рельефными личинами и целый сосудик в виде высокой узкогорлой вазы, тоже лощёный, но не орнаментированный. К этому же жилищу относится небольшой «клад», состоящий из плотно уложенных заготовок каменных топоров, оббитых, но ещё не зашлифованных.
Особый интерес представляют остатки второго жилищного углубления, впущенного в отложения холма почти до слоя аллювиального песка, и содержащихся в нём двух самых нижних культурных слоёв поселения. Здесь оказались самые эффектные находки: семь миниатюрных колечек из непрозрачного белого, «как сало», нефрита, лежавший кучкой, великолепный по отделке двусторонне ретушированный наконечник стрелы из желтоватого полупрозрачного кремня и крупное шлифованное тесло. Керамика этого жилища представлена выразительными образцами типичных для неолита нижнего Амура сосудов с орнаментом из тиснёных ромбиков, образующих «амурскую плетёнку». Вторая группа
(176/177)
Вознесеновка. Неолитический сосуд.
фрагментов керамики украшена тремя орнаментальными рядами. Весь этот комплекс выделяется богатством орнаментации керамики и совершенством изготовления каменных изделий, особенно наконечников стрел. Наконец, в двух самых нижних слоях, отделённых от всех других стерильным песком, содержатся не менее интересные находки, которые дают возможность судить о культуре самых ранних неолитических обитателей Вознесеновского холма. Больше всего здесь миниатюрных изделий из кремнистых пород, обработанных отжимной ретушью. Керамика в нижних слоях единообразна, её можно разделить на две группы. В первую входят обломки сосудов с богатым штамповым узором, часто расположенным в виде вписанных друг в друга треугольников. Иногда этот узор кажется выполненным в шнуровой технике, может быть, палочкой, обмотанной круто перевитым шнуром. Такие сосуды нередко имели лощёную ярко-красную блестящую поверхность. Вместе с такой керамикой встречаются обломки сосудов с прямыми стенками, усечённо-конической формы. Основным формообразующим элементом являются поставленные вертикально и объединённые в горизонтальные пояса прямые и короткие вдавления гребенчатого штампа.
Итак, на Вознесеновском холме имеются два разновременных культурных горизонта эпохи железа, а также впервые наблюдается серия неолитических слоёв, соотношение которых представляется здесь в стратиграфически чётких рамках.
Это позволяет расчленить неолит нижнего Амура на хронологические этапы. Совершенно чётко отслаивается прежде всего комплекс памятников, представленных в Вознесеновке двумя нижними слоями. Этот комплекс можно назвать по керамике зонально-гребенчатым. Ближайшей аналогией ему служат интереснейшие находки на однослойном
(177/178)
поселении в с. Малышево ниже Хабаровска, у Затона, подобная керамика встречалась и при раскопках около Амурского санатория в Хабаровске. По находкам в Малышеве этот культурно-хронологический этап можно назвать малышевским.
За ним следует этап, представленный меандровой керамикой, кольцами из белого нефрита, сосудами, украшенными «амурской плетёнкой». Из уникальных предметов следует отметить глиняную хорошо обожжённую погремушку грушевидной формы, украшенную ямочным узором, внутри которой находятся камешки. Этот комплекс инвентаря ближе всего к известному по раскопкам обширного неолитического поселения в Кондоне около Комсомольска.
На третьем этапе обращает на себя внимание изобилие керамики, украшенной вертикальными зигзагами в гребенчато-пунктирной (роликовой?) технике. Не менее важно присутствие в орнаменте спирали — это второй классификационный признак. Кроме того, третий этап характеризуется наконечниками стрел из шифера с выемкой в основании, а также шиферными клинками ножей. Классический памятник этого этапа на нижнем Амуре — жилище на острове Сучу, раскопанное частично в 1934 и 1935 гг. А.М. Золотаревым и А.П. Окладниковым. Здесь появляются неорнаментированные сосуды с чётким профилем нового типа — с узкой шейкой, широко используются орудия, изготовленные из оббитых галек и из широких шиферных пластин.
Таким образом, работы на древнем поселении у Вознесеновки полнее, чем прежде, характеризуют самобытную культуру неолитического населения Дальнего Востока.
|