С.С. Абамелекъ-Лазаревъ
Джерашъ (Gerasa). Археологическое изслѣдованіе.
// СПб: 1897. 56 с. + 17 табл.
Глава первая.
[ Путешествіе отъ Іерусалима въ Джерашъ. Памятники Джераша. ]
20 февраля 1895 я прибылъ изъ Египта въ Яффу, гдѣ былъ уже раньше, тоже въ февралѣ, въ 1882 году. Какъ и тогда, главною моею цѣлью была поѣздка по мало посѣщаемымъ мѣстностямъ Палестины и Сиріи и обозрѣніе чудныхъ развалинъ нынѣ мёртвыхъ городовъ. Мнѣ хотѣлось посѣтить развалины Джераша и Петры Аравійской, которыя вмѣстѣ съ Пальмирою и Баальбекомъ составляютъ самые величественные памятники греко-римской культуры на Востокѣ. Когда среди пустыни, послѣ рѣдкой встрѣчи бѣдныхъ кочевниковъ бедуиновъ, ведущихъ ту же жизнь, какую вели ихъ предки во времена Авраама, увидишь чудные памятники зодчества, поражающіе своими размѣрами, когда прочтёшь высѣченныя на нихъ надписи, повѣствующія объ учрежденіяхъ и строѣ, навязанныхъ этимъ отдалённымъ странамъ Римомъ, тогда воочію убѣдишься въ могуществѣ римскихъ цезарей и въ ещё большей силѣ греческой культуры. Конечно, въ этихъ почти сказочныхъ по своему отдаленію отъ метрополіи провинціяхъ, Набатеѣ, Итуреѣ, Аравіи и пр., нельзя встрѣтить памятниковъ, которые можно было бы сравнить съ эллинскими лучшаго времени; но Пальмирскій храмъ Солнца не уступитъ Колизею, Баальбекскіе храмы — Аѳинскому храму Зевса Олимпійскаго, построенному Адріаномъ, Джерашскій храмъ Солнца и колоннада — памятникамъ, воздвигавшимся во второмъ и третьемъ вѣкѣ нашей эры въ главныхъ городахъ Италіи и Греціи.
Наши походныя палатки въ Іерусалимѣ.
(1/2)
За исключеніемъ Баальбека, расположеннаго въ богатѣйшей долинѣ Келе-Сиріи, окаймлённой двумя цѣпями Ливана и Антиливана, и посѣщаемаго ежегодно сотнями туристовъ, остальныя мѣста древнихъ развалинъ, Пальмира, Петра и до послѣдняго года Джерашъ, были мало доступны по трудности длинныхъ переходовъ въ пустынѣ, къ тому же не безопасныхъ вслѣдствіе вѣчныхъ междоусобій среди бедуинскихъ племёнъ и постоянно враждебныхъ отношеній бедуиновъ къ турецкому правительству. То, что я писалъ о Пальмирѣ 12 лѣтъ тому назадъ 1, [1] справедливо и теперь: иногда проходитъ сряду нѣсколько лѣтъ, въ теченіе которыхъ ни одинъ европеецъ не рѣшается превозмочь трудностей подобныхъ путешествій.
Можно переименовать немногихъ европейцевъ, посѣтившихъ Петру. Къ сожалѣнію, мнѣ не удалось попасть въ ихъ число, ибо какъ разъ въ прошломъ году произошли столкновенія между бедуинами и турками около Петры и бедуинскіе шейхи, которые должны были насъ сопровождать, давали весьма уклончивыя завѣренія о возможности быть въ Петрѣ и вернуться оттуда. Могло легко случиться, что на полпути они потребовали бы нашего возвращенія; къ тому же холодъ и постоянный дождь въ Іерусалимѣ заставили меня отказаться на этотъ разъ отъ поѣздки въ Петру, и мнѣ удалось посѣтить лишь Джерашъ.
Въ настоящее время путь къ нему сталъ весьма удобенъ. Съ 1895-го года отъ Бейрута до Дамаска — 9 часовъ ѣзды по живописной желѣзной дорогѣ, паровозы которой помощью зубчатыхъ колёсъ перебираются черезъ Ливанъ и Антиливанъ; затѣмъ ещё шесть часовъ желѣзнодорожной ѣзды (100 вёрстъ) изъ Дамаска прямо на югъ до Мзериба, перваго городка Хаурана — области, лежащей на востокъ отъ Мзериба. Отъ него до Джераша всего восемь часовъ ѣзды верхомъ. Если въ Хауранѣ нѣтъ войны, и если друзы въ мирѣ съ черкесами, поселёнными турецкою властью въ Джерашѣ, тогда въ одну недѣлю можно изъ Бейрута совершить интереснѣйшую поѣздку въ Джерашъ и обратно, проведя лишь два дня верхомъ. Вѣроятно не далёкъ день, когда проложатъ колёсную дорогу отъ Мзериба до Джераша: работы потребовались бы лишь въ двухъ-трёхъ мѣстахъ; и тогда всякій путешественникъ, бывающій въ Дамаскѣ, счёлъ бы обязанностью побывать въ Джерашѣ, и Джерашъ сталъ бы столь же извѣстнымъ, какъ и Баальбекъ.
Въ Яффѣ мало что измѣнилось за 13 лѣтъ, только нѣмецкій элементъ замѣтно усилился за это время, и нѣмецкія колоніи расплодились вокругъ Яффы. Одно бельгійское общество возымѣло мысль, несчастную для себя, но весьма счастливую для путешественниковъ и паломниковъ, построить узкоколейную желѣзную дорогу между Яффою и Іерусалимомъ. Въ пять часовъ, любуясь на яркіе весенніе цвѣты, на сѣрыя скалы и на свѣже вспаханную красную почву Іудеи, достигаешь священнаго града, не измѣнившагося ничуть въ чертѣ своихъ средневѣковыхъ стѣнъ. Только цѣлымъ
(2/3)
поясомъ охватываетъ живописныя укрѣпленія полоса уродливыхъ современныхъ европейскихъ домовъ и лавокъ, губя видъ и мѣстами совсѣмъ закрывая дивныя башни и стѣны. Къ счастью, крутые склоны Іосафатовой долины помѣшали порчѣ вида съ этой стороны, и также живописно лѣпятся по обрыву городскія стѣны, тотъ же чудный видъ открывается на площадь Омаровой мечети съ ея портиками и древними кипарисами. Если же, стоя подъ ихъ тѣнью, глядѣть на Геѳсиманье и на гробницы пророковъ, то виднѣется вдали, въ Геѳсиманскомъ саду, русская церковь, хотя и красивая, но по своему новорусскому стилю мало соотвѣтствующая мѣстности и связаннымъ съ нею воспоминаніямъ. Ещё менѣе гармонируетъ съ мѣстностью высящаяся на вершинѣ Елеонской горы русская колокольня, страннаго и пренекрасиваго вида: хотѣли придать ей форму обелиска громадныхъ размѣровъ, но далеко не достигли этого.
1-го марта погода улучшилась, и мы отправились съ моимъ спутникомъ, Петромъ Николаевичемъ Семёновымъ, къ Іерихону по вновь проложенной колёсной дорогѣ. Два бедуина съ копьями громадной длины сопровождали насъ. Если бы мы себя не ввѣрили ихъ охранѣ, то по всей вѣроятности они же насъ бы и ограбили. Въ этомъ отношеніи ничего не измѣнилось въ 13 лѣтъ. Іерихонская долина, какъ извѣстно, одно изъ самыхъ низменныхъ мѣстъ земного шара (на 400 метровъ ниже уровня океана). Вслѣдствіе этого климатъ здѣсь очень жаркій. Мы рѣшили не ѣхать въ Петру, а ограничиться поѣздкой по Заіорданью отъ Іерихона на сѣверъ. На слѣдующій день переѣхали мы черезъ Іорданъ по новому мосту, жалкой деревянной пародіи желѣзнодорожныхъ мостовъ американской системы, и столь плохо построенному, что каждую минуту ожидаешь невольнаго купанья въ мутныхъ водахъ несущагося подъ мостомъ Іордана, при чёмъ вслѣдствіе глубины и быстроты рѣки едва-ли была бы возможность спастись. Берега Іордана густо поросли кустарникомъ олеандра, но долина его представляетъ безплодную пустыню.
На то, чтобы пересѣчь душную долину Іордана съ нескончаемыми ея песчаными буграми и рвами, потребовалось не менѣе пяти часовъ. Среди живописнаго маленькаго ущелья, со свѣжею зеленью кустовъ, среди красныхъ цвѣтовъ дикаго мака и прелестныхъ ирисовъ, которыхъ мы видѣли до пяти видовъ, дѣлаемъ мы привалъ. Бедуинскій шейхъ, сопровождавшій насъ, подымается по склону горы къ неглубокой пещерѣ и ложится вздремнуть въ ея прохладѣ, — сырости, сказали бы мы, путешественники, вѣчно думающіе о лихорадкахъ. Послѣ завтрака и часоваго отдыха снова въ сѣдло. Четыре слишкомъ часа пришлось нашимъ арабскимъ полукровкамъ карабкаться на предгорья Заіорданья, направляясь къ нашей предположенной ночёвкѣ, къ Эсъ-Сальту.
Не задолго до захода солнца оборачиваемся назадъ и видимъ грандіозное зрѣлище. Далеко на горизонтѣ лазурь Мёртваго моря, съ окаймляющими его мрачными, тёмными, скалистыми обрывами горъ. У нашихъ ногъ страшно глубоко извивается долина Іордана, кое-гдѣ сверкающаго посреди нея. А между Іорданомъ и нами цѣлое море холмовъ. Но нельзя долго останавливаться: ночь приближается, въ ущельяхъ
(3/4)
свѣжо; вотъ набѣжала тучка, пошёлъ дождь и въ нѣсколько минутъ освѣжилъ воздухъ, растворилъ въ нёмъ ароматы всѣхъ цвѣтовъ; но подымается вѣтеръ, становится почти что холодно, и нашъ драгоманъ Мельхемъ Уарди объявляетъ, что ночью по скользкимъ камнямъ ѣхать нельзя. Такимъ образомъ пришлось остановиться на гребнѣ горы надъ самымъ Эсъ-Сальтомъ. Сразу стемнѣло, огни Эсъ-Сальта загорѣлись массою точекъ въ лощинѣ. Покорившись драгоману и закутавшись въ плащи, подъ мелкимъ дождёмъ сидимъ и смотримъ на приготовленія къ ночлегу. Тотчасъ зажглась походная плита, а пока обѣдъ или ужинъ готовился, выросли наши палатки съ полною обстановкою. Часъ, минута въ минуту, послѣ того, какъ мы сошли съ коней, мы сидѣли въ нашей столовой палаткѣ за столомъ, сервированнымъ, какъ въ хорошей гостинницѣ Европы. Кому не страшны длинные переходы верхомъ или возможныя нападенія разбойниковъ, тотъ не долженъ бояться лишеній на Востокѣ. При извѣстныхъ тратахъ среди пустыни подъ палаткою его окружаетъ полный европейскій комфортъ, благодаря необыкновенной ловкости и дрессировкѣ сирійскихъ драгомановъ 1. [2]
Рано утромъ наши палатки такъ же скоро вмѣстѣ съ полною обстановкою скрылись во вьюкахъ нашихъ муловъ и мы, проѣхавъ черезъ живописно расположенный по скатамъ двухъ сходящихся овраговъ Эсъ-Сальтъ, поѣхали къ сѣверо- востоку, къ Джерашу, гдѣ расчитывали ночевать. Но нашъ шейхъ всё удалялся къ востоку, несмотря на всѣ наши указанія на карту. Въ утѣшеніе онъ показывалъ вдали на бѣлыя пятна развалинъ Джераша и заставилъ насъ перевалить черезъ нѣсколько грядъ холмовъ, проѣхать мимо нѣсколькихъ кочёвокъ бедуиновъ и на обрывѣ одного изъ холмовъ объявилъ, что мы проѣхали половину нашего дневнаго пути, но что ночевать сегодня въ Джерашѣ немыслимо. Хотя мы и не повѣрили этой мало утѣшительной вѣсти, всёже намъ оставалось только сдѣлать въ этомъ мѣстѣ дневной привалъ и, пользуясь защитою холма отъ сильно дувшаго вѣтра, любоваться долиною, въ которой виднѣлись чёрныя палатки кочёвокъ бедуиновъ и ихъ стада. Въ Заіорданьѣ при каждой встрѣчѣ надо быть на сторожѣ и держать на готовѣ оружіе, потому неожиданное удлиненіе пути и близость бедуиновъ не особенно пріятны.
Вотъ изъ за обрыва показывается голова одного верблюда, затѣмъ другой, и мы видимъ цѣлую вереницу ихъ, съ трудомъ взбирающихся но скату оврага. Каждый изъ верблюдовъ несётъ по одному базальтовому жернову на горбѣ. Такіе жернова дѣлаются въ Хауранѣ и оттуда отправляются въ разныя мѣста. Это оригинальное зрѣлище нѣсколько уменьшаетъ наше неудовольствіе. Снова мы верхомъ и, спустившись съ холма, бодро ѣдемъ мимо кочёвокъ вполнѣ мирныхъ бедуиновъ, затѣмъ проѣзжаемъ нѣсколько дольменовъ, остатковъ каменнаго вѣка, мало, при-
(4/5)
знаюсь, интересующихъ меня. Ѣдемъ, ѣдемъ, всё какъ будто не подвигаемся, а между тѣмъ солнце всё ближе къ закату. Шейхъ объявляетъ, что не далеко до Вади-Зерки, долины притока Іордана, называвшагося въ древности Іавокомъ, раздѣлявшаго библейскую страну Гилеадъ на двѣ части. И теперь ещё часть горъ, которыя мы пересѣкли, называется бедуинами Джебель-Джиладъ. Памятенъ мнѣ будетъ безконечный спускъ къ рѣчкѣ Зеркѣ. Темно, лошади утомлены двѣнадцатичасовымъ переходомъ, спотыкаются, мы ихъ ведёмъ въ поводу; вѣтеръ порывистый, тучи набѣгаютъ, ничего впереди не видно, и никакого жилья намъ не обѣщаетъ шейхъ: другими словами — полная неизвѣстность, гдѣ мы будемъ ночевать. По мѣрѣ того, какъ мы спускаемся къ рѣчкѣ Зеркѣ, становится темнѣе; мы слышимъ шумъ ея волнъ; еще нѣсколько минутъ и на полянѣ, покрытой сочною травою, большою рѣдкостью на Востокѣ, разбиваютъ наши палатки. Къ счастью онѣ уже готовы, тёплый дождь начинаетъ по нимъ накрапывать. Живо кончаемъ мы ужинъ и ложимся спать. Послѣ такихъ переходовъ спится хорошо. Утромъ яркое солнце, вѣтра нѣтъ; съ недоумѣніемъ выглядываемъ изъ палатки, ищемъ потока Зорки, сильно шумящаго, и нашимъ удивлённымъ взорамъ представляется картина, которую нельзя было разгадать въ темнотѣ вчерашняго вечера: узкая долина, поросшая олеандрами въ полномъ цвѣту, съ величественными, крутыми, покрытыми густымъ лѣсомъ откосами горъ; въ нѣсколькихъ шагахъ небольшое, повидимому средневѣковое укрѣпленіе. Сгорая нетерпѣніемъ увидѣть Джерашъ, садимся на коней и, переѣхавъ рѣчку въ бродъ, начинаемъ подыматься на крутые склоны горъ. По мѣрѣ того, какъ подымаемся, панорама на долину Зерки расширяется, становится всё грандіознѣе, но не теряетъ своей прелести. Слишкомъ три часа пришлось намъ ѣхать до Джераша; погода испортилась, поднялся сильный вѣтеръ, пошёлъ дождь, къ счастью часто на нѣкоторое время перестававшій.
Моему спутнику П.Н. Семёнову, нѣсколько отставшему отъ меня, посчастливилось близко видѣть водящуюся въ Сиріи рысь. Онъ разставлялъ фотографическій аппаратъ, чтобы снять при въѣздѣ Джерашъ издали, и въ нѣсколькихъ шагахъ въ травѣ увидѣлъ два уха и два свѣтящихся глаза этого звѣря, пробиравшагося къ нему безъ всякаго страха. Онъ успѣлъ разсмотрѣть его отлично, и, когда вспомнилъ о револьверѣ и сдѣлалъ движеніе, чтобы выстрѣлить въ испуганнаго звѣря, тотъ быстрыми скачками убѣжалъ въ горы. Два пущенныхъ въ догонку звѣря выстрѣла, слышанныхъ имъ, вѣроятно, впервые, были уже безуспѣшны.
Развалины Джераша расположены преимущественно на лѣвомъ берегу ручья Кервана, притока Зерки, а напротивъ нихъ на правомъ берегу находится посёлокъ черкесовъ. Долина Кервана называется теперь Вади-едъ-Деръ. Подъѣзжая по ея скатамъ къ Джерашу, по мѣрѣ приближенія къ нему всё чаще встрѣчаемъ поля, воздѣланныя черкесами. Первый изъ памятниковъ Джераша, видный издали, это — тріумфальныя ворота съ тремя арками. Не доѣзжая до нихъ, видно много раски-
(5/6)
данныхъ пустыхъ теперь саркофаговъ и обломковъ могильныхъ памятниковъ, сдѣланныхъ изъ сѣраго камня, довольно скудно украшенныхъ орнаментами. Тріумфальныя ворота не особенно хорошо сохранились. Они сдѣланы, какъ и всѣ прочіе памятники Джераша, изъ свѣтложёлтаго известняка, напоминающаго пальмирскій. По прилагаемому плану (табл. XIII) легко видѣть расположеніе памятниковъ, а по видамъ, снятымъ моимъ спутникомъ, П.Н. Семёновымъ, можно судить о красотѣ развалинъ. Здѣсь нѣтъ такихъ грандіозныхъ зданій, какъ Пальмирскій храмъ Солнца, имѣющій версту въ окружности, или такихъ громадныхъ колоннъ, какъ въ Пальмирѣ и Баальбекѣ, гдѣ масса колоннъ отъ 15 до 19 метровъ высоты, тогда какъ здѣсь самыя высокія колонны большаго храма достигаютъ лишь 12 метровъ, но общее впечатлѣніе всё-таки грандіозное, между прочимъ и по живописности мѣстности. Надо Джерашу въ этомъ отношеніи отдать предпочтеніе передъ Пальмирою, расположенною на равнинѣ.
Для изданія я избралъ изъ всѣхъ видовъ, снятыхъ моимъ спутникомъ, тѣ, подобные которымъ не встрѣчаются въ изданіяхъ путешественниковъ, раньше насъ посѣтившихъ Джерашъ. Взглянувъ на №№2 и 3 таблицъ видовъ (исполненныхъ геліогравюрою Дюжарденомъ въ Парижѣ съ фотографическихъ снимковъ моего спутника), мы видимъ развалины съ юго-запада и юга; №1 снятъ съ верхнихъ колоннъ развалинъ большаго сѣвернаго храма и изображаетъ развалины съ сѣвера на югъ, гдѣ вдали виднѣется тріумфальная тройная арка. Видъ №2 снятъ впервые, и я его избралъ, какъ показывающій заднюю, юго-западную стѣну южнаго храма и его положеніе, господствующее надъ всѣмъ Джерашемъ. №4 представляетъ видъ малаго храма съ сѣверо-востока, со стороны круглаго портика. Прямо подъ южнымъ храмомъ находится знаменитый периболъ — круглый портикъ, лучше всего видный на №5, изображающемъ, какъ и №6, остатки сцены большаго театра А. Лѣвая сторона сцены (на №6), тамъ, гдѣ видны три колонны, изъ которыхъ двѣ связаны архитравомъ, значительно пострадала за послѣднія сорокъ лѣтъ. Судя по снимкамъ герцога де-Льюня 1, [3] въ его время и колоннъ было больше, и надъ ними возвышалась стѣна, отъ коей теперь сохранилось лишь нѣсколько камней. Виды 7-й и 8-й позволяютъ сравнить размѣры и планъ двухъ театровъ, большаго А (№7) и малаго Б (№8). №9 (снятый съ востока) и №10 (съ сѣверо- запада) показываютъ двѣ стороны пропилей, или лучше входныхъ воротъ въ ограду большаго (сѣвернаго) храма, такъ называемаго храма Солнца. На видахъ десятомъ, седьмомъ и пятомъ на дальнемъ планѣ картины виденъ современный Джерашъ, коего всѣ дома построены въ значительной мѣрѣ изъ обломковъ древняго. 11-й видъ изображаетъ большое зданіе, вѣроятно бывшее термами, т.е. банями, отмѣченными на планѣ буквою А: небрежно сложенные камни указываютъ нато, что эти термы были однимъ изъ позднѣйшихъ зданій Джераша. Версты съ три къ сѣверу отъ Джераша есть ещё прелестное зданьи-
(6/7)
це, украшенное колоннами, около одного источника. Въ виду нѣсколькихъ подробныхъ описаній развалинъ Джераша 1 [4] считаю излишнимъ описывать ихъ вновь.
Пріѣхавъ въ Джерашъ, мы остановились, благодаря полученному нами фирману Порты, у мудира, черкеса, по имени Хамди-бея, который начальствуетъ надъ своими единоплеменниками, переселёнными сюда изъ сѣвернаго Кавказа изъ округа Нальчика лѣтъ 18 тому назадъ. Къ намъ, какъ къ русскимъ, онъ и прочіе черкесы относились весьма дружелюбно, часто поминали, что на Кавказѣ имъ жилось лучше, и сожалѣли, что переселились. Ихъ всего 800 душъ. Часто имъ приходится сталкиваться съ бедуинами и друзами. Какіе нравы въ этихъ странахъ, видно изъ слѣдующаго. Недавно, зимою 1895 года, друзы обидѣли черкесовъ, именно — убили безъ взякой причины черкешенку: замѣтивъ, что она беременна, они ей распороли животъ. Черкесы отправились мстить друзамъ, убили у нихъ 200 человѣкъ и сами потеряли 50. Хотя, быть можетъ, есть нѣкоторое преувеличеніе въ сообщённыхъ мнѣ цифрахъ, однако несомнѣнно, что турецкому войску пришлось разнимать разсвирѣпѣвшихъ сосѣдей и водворить каждаго на родинѣ, тогда только непріязненныя дѣйствія кончились. Черкесы построили себѣ недурные домики и занимаются хлѣбопашествомъ, которое, благодаря обилію воды и хорошей почвѣ, даётъ имъ пропитаніе. Я съ мудиромъ ѣздилъ по окрестностямъ и помню, что онъ направилъ меня прямо по полю ярко-зелёнаго жирнаго, уже выколосившагося ячменя. Было это 4-го марта. На моё замѣчаніе, что мы топчемъ хлѣбъ, онъ сказалъ, что это ничего. Я думалъ, что это поле его подчинённыхъ, но оказалось, что это его собственное поле. Это мнѣ напомнило русское отношеніе къ посѣвамъ.
Осмотрѣвъ развалины, я началъ разспрашивать мудира о надписяхъ и послѣ многихъ объясненій мнѣ удалось найти ихъ до 20-ти. Нѣкоторыя пришлось фотографировать внутри зданій при вспышкѣ магнія, другія, хотя и съ обведёнными мѣломъ буквами, весьма плохо поддавались съёмкѣ. Надлежащей для эстампажей бумаги оказалось у меня слишкомъ мало, и потому вообще эстампажи мои оказались плохими, но передѣлывать ихъ вновь нечѣмъ было. Быть можетъ, другіе путешественники, наплывъ которыхъ надо ожидать по окончаніи возстанія друзовъ, переснимутъ ихъ. Я раньше упоминалъ, что теперь всего 16 часовъ ѣзды по желѣзной дорогѣ отъ Бейрута до Мзериба, а оттуда 9 часовъ верхомъ до Джераша. Отъ Джераша до Мзериба дорога ничего не представляетъ интереснаго, кромѣ одного ущелья недалеко отъ Джераша и въ нёмъ одного большаго и красиваго дуба, которому приписываютъ чудотворное дѣйствіе на болѣзни, почему онъ и уцѣлѣлъ отъ повальнаго истребленія ему подобныхъ черкесами.
Зданія Джераша, представляющія наибольшій интересъ, это — большой театръ для 5000 человѣкъ, съ прекрасно сохранившимися рядами для зрителей; циркъ, находящійся у тріумфальной арки, въ которомъ, вѣроятно, давались примѣрныя
(7/8)
морскія битвы, принадлежащій слѣдовательно къ числу такъ называемыхъ навмахій: объ этомъ его назначеніи свидѣтельствуютъ многочисленные каналы, подводившіе къ цирку воду; затѣмъ большой храмъ, обыкновенно называемый храмомъ Солнца, превосходно построенный и съ колоннами, украшенными чудными капителями, напоминающими пальмирскіе памятники. Входныя его ворота (см. виды 9-й и 10-й), ведшія въ ограду храма, также прекрасны. Позднѣйшая по времени, стилю и работѣ большая колоннада сильно уступаетъ колоннамъ храма Солнца по красотѣ и размѣрамъ. Нельзя отказать въ величіи и красотѣ периболу, отъ котораго сохранилось 58 колоннъ; въ нёмъ, быть можетъ, помѣщался форумъ, и можно думать, что здѣсь былъ центръ города. Отъ форума начиналась большая колоннада, тутъ же былъ, возвышаясь надъ нимъ, большой театръ и южный храмъ.
Какъ въ Пальмирѣ, такъ и здѣсь, большая колоннада, отъ которой сохранилось здѣсь до 100 колоннъ, а въ Пальмирѣ до 800, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ выше, чѣмъ въ другихъ. На мѣстахъ пересѣченія съ другими колоннадами находятся по четыре большихъ базы (тетрапилоны), назначеніе которыхъ, вѣроятно, было поддерживать куполъ надъ скрещеніемъ дорогъ или просто украшать перекрёстки улицъ.
По всей вѣроятности, частные дома въ древности такъ же, какъ и теперь на Востокѣ, были небольшіе; большинство изъ нихъ были сложены изъ глины и потому не дошли до насъ. Мѣстные богачи не украшали своихъ домовъ: ихъ средства часто добровольно, а ещё чаще почти что по принужденію, шли на постройку общественныхъ зданій, храмовъ, фонтановъ, статуй и пр., которыми они украшали родные города. Общественныя зданія и храмы, построенные прочно изъ дорогихъ строительныхъ матеріаловъ, лучше устояли отъ разрушительнаго вліянія стихій и людей. Сирія періодически подвергается дѣйствіямъ землетрясеній и исторія сохранила память о самыхъ сильныхъ изъ нихъ. Таковыхъ было шесть отъ ІV-го до VIIІ-го вѣка. Кромѣ того, конечно, были послѣ и другія. Портикъ южнаго храма, по всей вѣроятности, повергнутъ на землю однимъ изъ нихъ (см. видъ №4). Но помимо землетрясеній часто и войны превращали цвѣтущіе города въ груды развалинъ; а ещё разрушительнѣе стихій дѣйствовала на памятники древности медленная порча ихъ. Ими пользовались послѣдующія поколѣнія какъ готовымъ матеріаломъ для воздвигавшихся вновь построекъ, и чѣмъ гуще было населеніе, чѣмъ выше культура, чѣмъ лучше и роскошнѣе памятники позднѣйшихъ времёнъ, тѣмъ опасность разрушенія становилась больше для памятниковъ древности 1. [5]
Всѣмъ извѣстно, что Римскій Колизей до постройки дворца Барберини былъ почти что цѣлымъ; также и Септизоній и масса другихъ памятниковъ императорскихъ времёнъ исчезли такимъ образомъ, что ихъ матеріалы были употреблены на постройку дворцовъ и зданій папскаго Рима. Всё, что было хорошаго въ развали-
(8/9)
нахъ Карѳагена, было взято для построекъ генуэзскихъ дворцовъ. Но гдѣ страна опустѣла по той или другой причинѣ, тамъ памятники отдалённѣйшей старины сохранились лучше всего. Величественные Пэстумскіе храмы одиноко возвышаются среди пустынной Пэстумской равнины. Тоже мы видимъ въ Агригентѣ. Чудесные мраморы Аѳинъ, зданія Акрополя и такъ называемый Ѳезейонъ, только потому сохранились, что многія столѣтія Аѳины почти не существовали. Напротивъ, тамъ, гдѣ жизнь и культура не прекращались, тамъ люди ничего не пощадили. Гдѣ памятники древняго Неаполя, Коринѳа, Константинополя 1, [6] Смирны и столькихъ великолѣпныхъ городовъ? Ихъ чудные мраморы либо взяты для новыхъ построекъ, либо превращены въ известь. Много говорятъ о гуннахъ и вандалахъ, повторяютъ поговорку «quod non Barbari, Barberini fecerunt», а, между тѣмъ разрушеніе памятниковъ старины и теперь непрерывно продолжается вездѣ, гдѣ только они есть. Понятны такіе поступки, гдѣ царствуетъ мракъ и невѣжество. Но сколько памятниковъ погибло отъ такъ называемыхъ реставрацій, сколько другихъ погублены раскопками и приведеніемъ ихъ въ такъ называемый порядокъ, напоминающій извѣстную фразу: «ubi solitudinem faciunt, pacem appellant». На глазахъ всего цивилизованнаго міра въ Египтѣ идётъ возмутительное разрушеніе памятниковъ, уцѣлѣвшихъ отъ почти сказочныхъ по своему отдаленію времёнъ. И если съ негодованіемъ говорятъ о разрушеніяхъ, въ общемъ ничтожныхъ, производимыхъ невѣжественными путешественниками и алчными феллахами, то никто не обращаетъ вниманія на то, какимъ образомъ очищаютъ древніе египетскіе храмы гг. де-Морганъ, Навилъ и др.: всѣ упавшія архитектурныя части и обломки стѣнъ, потолковъ, колоннъ безжалостно раздробляются въ мелкіе куски и вывозятся изъ зданій въ огромныя горы или отвалы. Такая участь постигла храмы Луксорскій, Дейръ-ель-Бахари, Комъ-Омбосъ и др. Современные вандалы вѣроятно хотятъ подражать незабвенному поклоннику древностей Маріетту, который очистилъ отъ песку и мусора вполнѣ уцѣлѣвшіе храмы въ Эдфу и Дендерахѣ: получились тоже чистыя пустыя залы и дворы; но рука Маріетта не тронула ни одного обломка зданія. Тотъ же де-Морганъ, въ погонѣ за тѣми чудными драгоцѣнностями, которыя ему удалось найти въ царскихъ гробницахъ ХІІ-й династіи, для того, чтобы немедленно открыть тяжёлые базальтовые или гранитные саркофаги приказываетъ крышки ихъ раздроблять въ куски. Я былъ очевидцемъ этихъ пріемовъ, заимствованныхъ главнымъ директоромъ «Службы сохраненія древнихъ памятниковъ въ Египтѣ» у феллаховъ, раззоряющихъ могилы.
Къ счастію для памятниковъ греко-римской культуры, разсѣянныхъ на границѣ Сирійско-Аравійской пустыни, послѣ погрома этихъ странъ послѣдователями Магомета страна опустѣла, и рѣдкіе ея обитатели были кочевниками, которымъ не было причинъ разрушать древнія зданія. Поэтому Пальмира, Джерашъ и Петра и дошли
(9/10)
до насъ сравнительно такъ хорошо. Баальбекъ, находящійся въ заселённой мѣстности съ осѣдлымъ населеніемъ, значительно больше пострадалъ. Его предохранили отъ полнаго истребленія исполинскіе размѣры камней, изъ которыхъ сложены его памятники. Помню, какъ больно было смотрѣть мнѣ въ 1882 году на турокъ, взрывавшихъ порохомъ чудныя капители и громадные барабаны колоннъ, лежавшихъ въ садахъ у подножія стѣнъ Баальбекскаго Акрополя. Джерашскимъ памятникамъ грозитъ нѣкоторая опасность отъ поселившихся здѣсь черкесовъ. Хотя они построили свой посёлокъ (замѣтный на нѣсколькихъ изъ нашихъ видовъ) на лѣвомъ берегу рѣчки Кервана, всё же много древнихъ обломковъ вошли какъ матеріалы въ стѣны ихъ зданій. Не мало надписей нашли мы въ стѣнахъ ихъ домовъ. Разбору надписей посвящена третья наша глава, а во второй читатель найдётъ все то немногое, извлечённое изъ авторовъ, что слишкомъ ничтожно для того, чтобы быть озаглавленнымъ исторіей Джераша.
[1] 1 Смотри моё сочиненіе: „Пальмира”. СПБ. 1884 г., стр. 7-я.
[2] 1 Нашъ драгоманъ Мельхемъ Уарди изъ Бейрута — одинъ изъ лучшихъ драгомановъ Востока и его походная обстановка значительно роскошнѣе обстановки, предоставляемой путешественникамъ домомъ Кукъ и Ко.
[3] 1 Duc de Luynes. Moyage d’exploration à la mer Morte à Petra et sur la rive gauche du Jourdain (Atlas pl. 50).
[4] 1 Смотри приложенную въ концѣ библіографію о Джерашѣ.
[5] 1 См. моё сочиненіе: „Пальмира”, стр. 35.
[6] 1 Конечно Св.Софія сохранилась только отъ того, что по завоеваніи Константинополя турками была превращена въ мечеть.
|