[ каталог выставки ]
Янтарь в древних культурах.
Художественные произведения из собрания Эрмитажа.
// СПб: «Славия». 2010. 144 с. ISBN 978-5-9501-0126-7
А.Н. Мазуркевич
Балтийский янтарь
в культурах каменного века Восточной Европы.
По мнению одного из ведущих исследователей янтаря К.В. Бека, в Европе насчитывается более пятидесяти разновидностей фоссилизированных смол, которые называют янтарём. [1] Самая известная его разновидность — балтийская — может быть найдена от Северного до Чёрного морей. Сейчас на территории современных Англии, Нидерландов, Германии, Польши, Латвии, Литвы, России, Украины, Румынии и Азербайджана ведётся добыча янтаря; совсем небольшие месторождения найдены в Швеции и Дании. Смола, образовавшаяся около сорока миллионов лет тому назад, переносилась в результате геологических процессов на очень большие расстояния и образовывала вторичные отложения, известные как украинский или румынский янтарь. При рассмотрении с помощью современных аналитических средств они оказываются идентичными балтийскому янтарю по своему химическому составу. [2] На просторах Евразии одним из самых распространённых оставался и остаётся балтийский янтарь. И это несмотря на тот факт, что существуют виды сицилийского и ближневосточного янтаря, а также на возможность проникновения через торговые пути бирманского янтаря.
Период широкого использования прибалтийского янтаря в качестве материала для изготовления украшений и произведений мелкой пластики приходится на конец IV — середину II тыс. до н.э. Однако мы имеем и более ранние свидетельства его использования. В культурных слоях верхнепалеолитических стоянок в Пиринеях, Моравии, на территории современных Австрии, Англии, Румынии и Украины были найдены янтарные изделия. Находки первых янтарных фигурок — медведя и лошади — относятся к эпохе мезолита (X-VII тыс. до н.э.) и происходят с территории современной Польши.
К ранним свидетельствам использования прибалтийского янтаря относится находка цилиндрической подвески с поперечным сверлением (кат. 19). Она была найдена при подводных раскопках поселения Дубокрай V [3] в сопровождении смешанного разновременного керамического комплекса, характерного для раннеземледельческой среднеевропейской культуры линейно-ленточной керамики (VI-V тыс. до н.э.), а также материалов жижицкой культуры (середина III тыс. до н.э.) и керамики с криволинейным орнаментом, датирующейся началом III тыс. до н.э. и имеющей аналогии в керамических комплексах земледельческих культур Балкан. Контекст, в котором она была найдена, позволяет отнести её к комплексу культуры линейно-ленточной керамики и датировать время её существо-
Кат./cat. 19.
вания V тыс. до н.э. Среди материалов среднего и позднего неолита, найденных на территории Восточной Прибалтики, Польши, Белоруссии и в лесной зоне Восточной Европы, нет точных аналогий этой янтарной подвеске.
Неожиданно возникшая в Средней и Восточной Европе мода на янтарные изделия, вероятно, связана с влиянием ближневосточных культур. На эту мысль наталкивает сходство форм янтарных цилиндрических и биконических пронизок и разделителей с аналогичными украшениями из камня (агата, гагата), найденных на территории Ближнего и Среднего Востока. [4] Эта мода продиктовала не только определённые формы и комплекты украшений, но и выбор материала красного цвета, который мог заменить полудрагоценные камни. Ареал их распространения находился далеко от лесных просторов Европы. Юго-Восточная Прибалтика становится не только местом, где добывается янтарное сырьё, но и одним из центров изготовления изделий, которые распространяются по территории Европы.
Накопленные учёными исторические, этнографические и археологические знания позволяют предположить несколько вариантов распространения янтарных изделий за пределами Юго-Восточной Прибал-
(15/16)
тики. Первая модель — это распространение готовых янтарных изделий и сырья в результате обмена. Однако характер этого обмена мог быть совершенно различным. Проводились как простейшие торговые операции между различными племенами, так и церемониальный обмен, цель которого — укрепление и поддержание родственных, дружеских и иных видов социальных связей между древними социумами. [5] Другая модель — это появление янтарных изделий на различных территориях Европы в результате проникновения групп переселенцев, которые использовали янтарные украшения и амулеты.
На территории Юго-Восточной Прибалтики предметы из янтаря происходят из культурных слоев поселений, погребений и специализированных мастерских. За её пределами при археологических раскопках янтарь находят в основном в погребениях и очень редко в культурных слоях поселений. На эту, на первый взгляд, странную закономерность исследователи давно обратили внимание. [6] Такая картина распространения янтарных украшений характерна не только для лесной зоны Восточной Европы, но и для Центральной и Средней Европы. [7] Это, видимо, отражение процесса миграции части населения с родовой территории, при этом происходит распространение янтарных украшений, которые в первую очередь попадают в погребения. Именно в эти области, где удалось закрепиться переселенцам, позже будут направлены основные «обменные потоки», т.к. сила традиций велика и потребность в янтарном сырье и в готовых изделиях из него сохра-
Кат./cat. 20.
нялась у переселенцев и их потомков. Из этих областей начинают поступать янтарные украшения на другие территории. Это поддерживало и расширяло родственные, дружественные и брачные связи, по сути своей являясь церемониальным обменом.
С конца IV — начала III тыс. до н.э. отмечается расцвет искусства малых форм: мелкой антропоморфной и зооморфной скульптуры из кремня, кости и рога в лесной зоне Восточной Европы (кат. 6-20). Начиная со второй половины IV тыс. до н.э. её западные области испытывали постоянное влияние со стороны среднеевропейских культур с производящим хозяйством. Результаты этих контактов можно проследить не только в материальной культуре. Древнее население начинает постепенно осваивать новые хозяйственные стратегии — земледелие и скотоводство. Для этих социумов понятие частной собственности носило совершенно иной характер, нежели в обычном архаическом обществе, где её (собственности в нашем понимании) практически нет. Именно у них появляются такие же печати, как в культурах раннеземледельческих цивилизаций Балкан и Ближнего Востока. Новое комплексное хозяйство не могло не повлиять на социальную структуру и духовную культуру. Наверное, этим можно объяснить доминирование антропоморфной, в том числе мужской скульптуры в западной части лесной зоны Восточной Европы. [8] В её восточной части, за Валдайской возвышенностью, не найдены янтарные антропоморфные изображения, хотя находок янтаря очень много. В это же время здесь получают дальнейшее развитие культ лося и зооантропоморфные персонажи, в первую очередь связанные с культом медведя и других животных, которые в своём поведении в чём-то сходны с человеком. В Восточной Прибалтике не обнаружено кремнёвых фигурок.
На Восточно-Европейской равнине особо выделяются Сахтышские могильники, расположенные в Волго-Окском междуречье, на территории современной Ивановской области. Представленные на выставке янтарные изделия происходят из погребений на стоянке Сахтыш VIII, исследованных Д.А. Крайновым в 1970 г. Погребённые лежали в могильных ямах на спине, головой на восток, а кисти рук были сложены на животе. В погребениях найдены только украшения: различные по форме подвески, кольца, пронизки и «пуговицы» из янтаря (кат. 14-18), камня и кости. Судя по расположению янтарных предметов на костяках, они могли быть нашиты на рубахи и головные уборы и служили украшением погребальной одежды. Антропологический анализ погребённых позволил выявить, что янтарные украшения в основном были в мужских и детских погребениях.
Такого типа могильники появляются в конце второй четверти III тыс. до н.э.; их оставили переселенцы, носившие одежду, расшитую «солнечными камнями», в которой они и закончили свою земную жизнь и были похоронены. [9] Их потомки, отрезанные многими сотнями километров от родины своих предков, не могли получать янтарное сырьё или изделия из янтаря в необходимом количестве и стали украшать
(16/17)
одежду предметами из камня и кости, по форме напоминающими янтарные.
Родственные племена проживали и на территории Валдайской возвышенности. На берегу оз. Шерегодро в 1912 г. Н.К. Рерихом были открыты погребения с янтарными украшениями (кат. 1-5), отнесённые им к эпохе средневековья. На самом деле это были первые находки неолитических погребений с янтарными украшениями на данной территории. В конце XX в. московской исследовательницей М.П. Зиминой были открыты на этом же озере ещё два больших могильника. При раскопках погребений было обнаружено огромное количество янтарных украшений одежды, янтарных ожерелий, янтарных подвесок с антропоморфными изображениями, кремнёвых зооантропоморфных фигурок. То, как лежали янтарные поделки в погребениях, позволяет понять их назначение и представить, как выглядела одежда с украшениями из «солнечного камня». В одном из погребений Кончанского могильника было найдено 400 округлых янтарных пуговиц, 260 из них были нашиты двадцатью горизонтальными рядами. В центре были крупные пуговицы, которые организовывали вертикальный ряд, от него симметрично к краю одежды располагались пуговицы меньшего размера. Головной убор был украшен 140 янтарными пуговицами, нашитыми горизонтальными рядами. В другом погребении этого могильника на рубаху и головной убор были нашиты круглые пуговицы (125 штук) в сочетании с подтрапециевидными подвесками (54 штуки) и пронизками. На груди в центральном ряду располагалась крупная антропоморфная янтарная подвеска. [10]
Материальная культура этих древних племён получила название волосовской культурно-исторической общности. Это были охотники и рыболовы, селившиеся по берегам озёр и озёрных проток. Они оставили большие поселения, на окраинах которых возникали кладбища с одиночными и коллективными захоронениями. У них сложился особый погребальный обряд, свидетельством которого являются ритуальные кострища, «клады наконечников» и святилища на территории могильников. Волосовские племена обладали яркой и самобытной культурой. Для понимания внутреннего мира людей, населявших лесную зону Восточной Европы в эпоху энеолита, важны предметы художественного творчества, некоторые образцы которых представлены на выставке.
Волосовская пластика представлена на выставке подвесками в виде птиц (кат. 12), змеи (кат. 13), животных (кат. 10, 11) и навершием в виде головы волка или собаки (кат. 9). Традиция изготавливать навершия в виде голов животных, например, лосей, известна с эпохи мезолита. Появление этих предметов связывается с формированием института вождей, понятием родовой территории и правом её владения. Это первые инсигнии власти. В эпоху неолита навершия стали делать не только в виде голов лося, но, например, собаки или волка.
Другая интересная и специфичная категория — кремнёвая пластика (кат. 6-8). Она стала известна в конце 1870-х гг., когда началась подготовка к Антропологической выставке 1879 г. в Москве. В начале XX в. русским художником, археологом и философом Н.К. Рерихом была собрана
Кат./cat. 6.
коллекция волосовских кремнёвых фигурок. В 30-х гг. XX в. брат и сестра Н.К. Рериха передали коллекцию в Государственный Эрмитаж. Представленные на выставке фигурки были частью коллекции, специально отобранной Б.К. Рерихом по просьбе Н.К. Рериха из его обширного собрания древностей каменного века для музея, который Николай Константинович создавал в Нью-Йорке. Но арест Бориса Константиновича не позволил осуществиться планам братьев. Долгое время эта, самая интересная, часть считалась утраченной, о чем неоднократно в своих работах писал Н.К. Рерих. Теперь досадное недоразумение может быть исправлено — эти предметы экспонируются на выставке. Они поступили в Государственный Эрмитаж в начале XXI в. На сегодняшний день известно более 300 фигурок из кремня, происходящих с территории лесной зоны Восточной Европы. [11] Выделяются пять регионов концентрации скульптурок: Волго-Окское междуречье, Валдайская возвышенность, Среднее Поволжье, Русский Север и Южное Беломорье. Основная масса находок, около 200, сделана в Волго-Очье и на Валдае. Это профильные или фронтальные изображения животных, обработанные, как правило, с двух сторон сплошной или контурной ретушью. Древние мастера изображали млекопитающих (лося, медведя, зубра, кабана, собаку), птиц (водоплавающую и боровую дичь — сипящей или плывущей, хищников — парящих в полете) и пресмыкающихся. [12] Среди кремнёвой пластики выделяется серия изображений, напоминающих человека (кат. 6). Это фронтальные очень схематичные симметричные скульптуры с расставленными ногами и
(17/18)
раскинутыми в стороны руками. Одна нога короче другой, причём часто короткая нога — это следствие поломки в древности. Судя по очертаниям, кремнёвые фигурки изображают различных персонажей. Исследователи отмечают синкретичность этих фигурок — с одной стороны, они напоминают человека, с другой стороны, они похожи либо на медведя, стоящего на задних лапах, либо на его шкуру, другие скульптурки напоминают распластанного зверя. Фигурки стоят на двух ногах и по силуэту похожи на медведя, куницу или бобра. Очевидно, что за этими изображениями скрывается зооантропоморфный мифологический персонаж. В архаичной мифологии — это герой-первопредок, которому приписывается сотворение мира, открытие земель, основание рода.
Группа янтарных украшений была найдена в культурных слоях свайных поселений III тыс. до н.э., расположенных в бассейне р. Западная Двина. Эта часть озёрного края, протянувшегося с запада на восток от Восточной Польши до Валдая, постоянно притягивала сюда новые группы охотников, рыболовов, собирателей, земледельцев и скотоводов, которые первыми пытались заниматься производящим хозяйством в лесной зоне Восточной Европы и передавали эти навыки местному населению. Это было место пересечения культур и народов.
Две янтарные подвески трапециевидной формы с продольным сверлением (кат. 22) происходят из раскопок свайного пос. Сертея II и относятся к жижицкой культуре середины III тыс. до н.э. Другая группа янтарных находок (кат. 23, 24) происходит из культурных слоёв А поселения Наумово. [13] К ним относятся овальные подвески с поперечным каналом и трапециевидная подвеска с продольным каналом, а также цилиндрические пронизки с необычным Т-образным каналом. Эти находки датируются серединой III тыс. до н.э. и также относятся к жижицкой культуре. Аналогии подвескам с продольным сверлением в Восточной Прибалтике нет. Такие изделия известны только на поселении Асовец в Белоруссии. Аналогии цилиндрическим пронизкам с Т-образным сверлением тоже нет. Представляется, что янтарные украшения были сделаны местными мастерами из прибалтийского сырья. Об этом свидетельствуют находки необработанного янтарного сырья на поселениях и особенности изготовления предметов. [14] Нужно учесть следующий любопытный факт. В 1989 г. жители поселения Селезни (Смоленская обл., Велижский р-н) показали овальную янтарную подвеску и остатки, по их словам, такой же овальной подвески (по форме аналогичной подвеске из поселения Усвяты IV); изготовленной из материала, напоминающего янтарь, но более хрупкого. Эти находки были сделаны на левом берегу р. Западная Двина у небольшого порога, расположенного в черте пос. Селезни. По словам находчиков, необработанный «янтарь» им попадается нечасто и в основном после мощного весеннего половодья. Исследования показали, что это были янтареподобные смолы и балтийский янтарь. [15]
Мы можем предположить, что на территорию, где проживали племена строителей свайных поселений, янтарь поступал в виде сырья, а его нехватка компенсировалась находками янтаря или янтареподобных смол из отложений, прорезаемых р. Западная Двина. Поступали ли сюда готовые изделия как результат обмена или с новым населением сказать пока трудно. Дальнейшие раскопки и исследования помогут дать ответ на этот вопрос.
На выставке представлена зооморфная подвеска (кат. 21), которую нашли при подводных раскопках свайного поселения Сертея II. Аналогий подвеске нет, и этим она тоже уникальна. В её форме можно угадать черты и птицы, и змеи. В постройке, где она была найдена, обнаружена и подвеска из клыка медведя, вероятно, они составляли одно ожерелье. Янтарные украшения находились и в соседней постройке; возможно, что каждая семья, проживающая в домах этого поселения, имела свой набор украшений. Другой предмет, представленный на выставке: фигурка обнажённого мужчины с непропорционально большой головой, узким торсом и покатыми плечами (кат. 20). Лоб высокий, нос горбатый, рот с пухлыми губами открыт в крике. Вместо глаз — глубокие впадины, подчёркнутые валиками надбровных дуг. уши, расположенные на разной высоте, переданы бугорками с углублениями в них. Руки согнуты в локтях и прижаты к бёдрам. Кисти рук не детализированы. Одна нога была отломана в древности, стопа другой утрачена при раскопках. Поверхность статуэтки сильно заполирована, но в углублениях заметны следы режущих инструментов. Её нашли при раскопках свайного поселения близ посёлка Усвяты IV. Усвятская фигурка отличается мастерством исполнения. Трудно
(18/19)
отделаться от впечатления, что мастер делал её нарочито примитивно. Он показал надбровные дуги, но не выделил глаза — и фигурка стала незрячей. Старательно проработал губы и даже складки возле них, и вместе с тем условно изобразил уши. Нагота фигурки, моделировка лица, напоминающая маску, наталкивают на мысль об её ирреальном назначении — перед нами антропоморфное существо в маске. Сама маска и люди в масках, как правило, связаны с ритуалами, в которых главная роль отводится первопредкам. Видимо, перед нами одно из древнейших скульптурных изображений мужчины-божества первопредка, найденное на территории средней полосы России.
В III тыс. до н.э. на лесных просторах Восточной Европы сформировались два разных мира, обладавших близким художественным языком. Сходство в стилистике и в формировании художественного творчества можно объяснить следствием развития социального, духовного и экономического уровня древнего населения. Различия в них являются отражением разных культурно-хозяйственных типов, существовавших на территории Восточной Европы в это время.
«Солнечный камень» разными путями и способами попадал из Прибалтики в лесную зону Восточной Европы. В одних случаях он был предметом межплеменного обмена. Выменивались и готовые изделия, и сырьё. На месте мастера изготавливали детали для ожерелий и украшения для одежды. В иных случаях он попадал вместе с переселенцами на новые территории в составе их «праздничной одежды» или как предмет церемониального обмена. Мода на янтарные украшения продержалась в разных уголках лесной зоны Восточной Европы до рубежа III-II тыс. до н.э. Где-то эта мода прижилась и стала традицией, о чём свидетельствуют подражания янтарным украшениям из кости и камня, а где-то исчезла бесследно. Пройдёт время, и мода на украшения из балтийского янтаря вновь возникнет, и он будет востребован в разных частях Евразии у разных народов.
А.Н. Мазуркевич
Кат./cat. 21.
[1] Beck C.W., Adams A.B., Southard G.C., Fellows С., “Determination of the Origin of Greek Amber Artifacts by Computer-classification of Infrared Spectra”, Science and Archaeology, Cambridge, MA, 1971.
[2] Stout E.G., Beck C.W., Anderson K.B., “Identification of Ruminate [Romanian Amber] as Thermally Altered Succinite [Baltic Amber]”, Physics and Chemistry of Minerals, No. 27, 2000.
[3] Мазуркевич А.Н., Микляев A.M. О раннем неолите междуречья Аовати и Западной Двины // Археологический сборник. №33. 1998.
[4] Art of the First Cities: the Third Millennium B.C. From the Mediterranean to the Indus. Catalogue of the Exhibition Held at the Metropolitan Museum of Art from May 8 to Aug. 17, 2003, N.Y., 2003.
[5] Вуоринен Ю. Торговля кремнём и янтарём в Финляндии в эпоху неолита // Новое в археологии СССР и Финляндии. Л., 1984; Жульников A.M. Обмен янтарём в северной Европе в III тыс. до н.э. как фактор социального взаимодействия // Проблемы биологической и культурной адаптации человеческих популяций. Т. 1. Археология: адаптационные стратегии древнего населения Северной Евразии: сырьё и приемы обработки. СПб., 2008.
[6] Мазуркевич А.Н., Микляев A.M. Указ.соч.; Вуоринен Ю. Указ.соч.; Костылева Е.Л., Уткин А.В. Волосовские погребения с янтарем могильника Сахтыш IIа // Тверской археологический сборник. Т. 1. Вып. 4. Тверь, 2000; Жульников A.M. Указ.соч.
[7] Czebreszuk J., “Amber on the Threshold of a World Career”, Amber in Archaeology, Riga, 2003; Gardin C. du, “Amber Spacer Beads in the Neolithic and Bronze Age in Europe”, Amber in Archaeology, Riga, 2003.
[8] Loze I., “The Theme of the Grass Snake in Neolithic Material from Latvia”, Humanities and Social Sciences, Latvia, No. 2, Riga, 2003.
[9] Костылева Е.Л., Уткин А.В. Указ.соч. С. 183.
[10] Zimina M., “Amber Ornaments from the Konchanskii Burial Grounds”, Amber in Archaeology, Riga, 2003; Зверь и человек. Древнейшее изобразительное творчество Евразии // Труды Государственного Эрмитажа. Вып. 44. СПб., 2009.
[13] Микляев A.M., Семёнов В.А. Свайное поселение на Жижицком озере. Стратиграфия и история поселения // Труды Государственного Эрмитажа. Вып. 20. Л., 1979.
[14] Щедринский A.M., Вамплер Т.П., Мазуркевич А.Н. Янтарь и янтареподобные смолы в культуре строителей свайных поселений Верхнего Подвинья // Сообщения Государственного Эрмитажа. Вып. 62. СПб., 2004. С. 80.
|