[ сборник ]
Культурные трансляции и исторический процесс
(палеолит — средневековье).
// СПб: СПбГУ. 1994. 176 с.
Отв.ред. Д.Г. Савинов.
Оглавление (развёрнуто)
Козинцев А.Г. Связи между коллективами позднеплейстоценовых гоминид: полицентризм и моноцентризм на современном этапе. — 8
Анисюткин Н.К. Проблема трансляции культуры в раннем и среднем палеолите. — 20
Беляева В.И. Каменный инвентарь, традиции и среда эпохи верхнего палеолита. — 38
Столяр А.Д. Трансляция идей как многообразная археологическая реальность (по мезо-неолитическим материалам Северо-Запада европейской России). — 49
Бочкарёв B.C. Культурогенез и развитие металлопроизводства в эпоху поздней бронзы (по материалам южной половины Восточной Европы). — 66
Щеглов А.Н. К изучению культурных трансляций и взаимодействий в Причерноморском регионе расселения греков. — 93
Щукин М.Б. Конкретно-историческая природа трансляции культур эпохи Латена. — 99
Булкин В.А. Культурно-исторические общности Верхнего Поднепровья и Подвинья. — 120
Седых В.Н. Монеты в торговле Северной Руси эпохи раннего средневековья. — 135
Блок студенческих работ.
Г.А. Хлопачёв. Морфологические признаки и назначение четырёх орнаментированных пластин из группы «чуринг» со стоянки Елисеевичи 1. — 156
А.В. Бехтер. К вопросу о межкультурных контактах в Южном Зауралье середины II ыс. до нашей эры (по материалам синташтинской керамики). — 159
Д.В. Дубровский. Керамика в раннескифских памятниках Тувы (к постановке проблемы). — 161
И.О. Попов. К вопросу о социальной типологии поселении северо-запада Восточной Европы VIII-XI вв. — 164
И.Б. Косачёва. Русско-корсунские связи (по материалам бронзового литья X-XIII вв.). — 167
В.Ю. Соболев. Эволюция женского убора (по материалам древнерусского могильника Которск III). — 170
Содержание. — 177
Д.Г. Савинов
Введение ^
Культурные трансляции, то есть распространение элементов культуры, сложившихся в одной культурной среды, в другую среду — процесс объективный и разносторонний, зависящий как от естественно-природных, так и культурно-исторических условий развития общества.
Теоретически каждый элемент культуры (или явление) имеет свой генезис, начало которого определяют время и место его происхождения. Передаваясь из поколения в поколение, как часть закрепленного традицией опыта, такие элементы культуры становятся для данной этнокультурной среды традиционными. На определённом этапе развития в силу различного рода исторических причин ареал распространения традиционных культурных элементов выходит за пределы своего формирования. Проникая в инокультурную среду, где они не имеют генетических предшественников, такие культурные элементы представляют для неё инновации, которые, адаптируясь, могут впоследствии восприниматься и как часть «своей» традиционной культуры. Необходимо по мере возможностей чёткое разграничение в исторической ретроспективе традиций и инноваций, наиболее полно характеризующих культуру на каждом хронологическом этапе.
При этом можно определить следующие позиции. 1. Общество, воспринимающее новые культурные традиции, в плане своего социально-экономического развития должно быть подготовлено к их восприятию и воспроизведению; иначе они останутся инородными включениями в чуждую этнокультурную среду. 2. Не все «необычные» для данной культуры элементы следует воспринимать как инновации: не исключено, что предшествующие формы их здесь остаются неизвестными или выполненными в другом (например, не дошедшей до нас органике) материале. 3. Необходимо различать разные уровни трансляции культуры: стадиальный, наименее чуткий к культурным дефинициям; диффузионный, соответствующий процессам естественного распространения культурных элементов; интеграционный, связанный с укрупнением культур; контактный, отражающий взаимовлияние двух (или нескольких) самостоятельных культур. 4. Традиционные элементы культуры могут видоизменяться, сохраняя при этом наиболее специфические (знаковые) детали при переходе на новые материалы. 5. На уровне перехода традиционных элементов в инновации возможны случаи трансформации (или даже смены) их функционального назначения. Вероятно, количество подобных ситуаций можно было бы увеличить. Всё это вместе взятое делает процедуру исследования трансляций достаточно сложной и требует значительной осторожности при оценке природы тех или иных культурно-исторических явлений.
В предварительном порядке можно предложить и ориентировочную классификацию трансляций: 1) по способу «транспортировки» — с живым носителем; 2) по масштабу — от местных влияний, создавших
(3/4)
общее культурное пространство, до региональных и континентальных трансляций; 3) по темпам проявления — от растяжеённого на века воздействия до стремительного единовременного внедрения; 4) по значению — от придания некоторых новых оттенков культуре до её решительного преобразования; 5) по содержанию — мировоззренческие, технико-технологические, социокультурные и экономико-хозяйственные заимствования, нередко сплетающиеся в едином потоке культурогенеза.
При изучении дописьменной истории, к которой относится большая часть рассматриваемого периода, культурные трансляции имеют основополагающее значение. Взятая изолированно, сама по себе, каждая культура (и общество) выступает в статическом состоянии или демонстрирует гомогенное, главным образом, типологическое развитие, стоящее вне всего разнообразия взаимодействия культурных связей. Но через призму культурных трансляций, как направленных к реципиентам так и воспринимаемых извне, она приобретает историческое содержание, становится участником культурно-исторического процесса, восстанавливаемого с помощью археологии и других исторических дисциплин. Благодаря «пульсации» культурных трансляций удаётся восстановить основные тенденции, направленность и интенсивность исторических событий в тот или иной хронологический период. Сопряженные во времени и пространстве, они наиболее адекватно отражают общие закономерности процесса, позволяют в едином историческом контексте рассматривать разновременные памятники территорий, прошлое которых не освещено сведениями письменных источников. Именно в этом заключается главное обоснование формулировки «культурные трансляции и исторический процесс».
Изучение общих закономерностей трансляции культур, определение доминантных особенностей, характерных для каждого исторического периода; а также выявление механизма взаимодействия отдельных культурных элементов во всей сложности и многообразии их проявлений возможно только при условии широкого хронологического диапазона привлекаемого для анализа археологического материала. Естественно, для каждой эпохи можно предполагать различные факторы, вызывающие культурные трансляции, своеобразие механизмов их передачи и форм выражения в конкретном археологическом материале. По мере развития общества происходит социогизация процесса культурных трансляций, всё более отрывающегося от детерминирующего фактора влияния экологической среды. В этом отношении «стратиграфия» культурных трансляций отражает содержание исторического процесса, а конкретные их проявления могут рассматриваться в качестве «индикаторов» его направленности в тот или иной период, объединяя их тем самым в русле общей закономерности. Очевидно, что обращение к данной проблеме требует самой тщательной разработки всех её составляющих разделов в хронологической последовательности и преемственности.
Данное исследование проводилось по теме гранта «Проблема трансляции культур и концепция исторического процесса (палеолит —
(4/5)
средневековье)» на кафедре археологии Санкт-Петербургского университета в 1993 году. Для обсуждения рассматриваемых вопросов был проведен Симпозиум с привлечением широкого круга специалистов (Динамика культурных традиций: механизм передачи и формы адаптации. Тезисы докладов. СПб., 1993). Следующим результатом работы по теме гранта является предлагаемый вниманию читателей тематический Сборник. Авторами статей являются специалисты-археологи, имеющие многолетний опыт работы с археологическими памятниками различных исторических эпох — от палеолита до средневековья. Как уже говорилось, только в таком широком спектре научных интересов может быть выявлена динамика культурных трансляций и степень сопряжённости их с историческим процессом.
Не раскрывая содержания статей Сборника, целесообразно кратко охарактеризовать полученные общие результаты, хотя ясно, что в данном случае практика явно отстаёт от теории; точнее — изложенная выше теоретическая преамбула на современном этапе изучения только фрагментарно может быть наполнена (и аргументирована) археологическим материалом.
Рассмотрение культурных трансляций по археологическим (и отчасти письменным) источникам различных эпох показывает, что коммуникативная функция была важнейшим атрибутом человеческого общества. Обычно культурные влияния (взаимодействия, связи, процессы аккультурации и т.д.) представляются как форма проявления контактов между сложившимися человеческими коллективами. В этом плане сама идея культурных взаимодействий уже стала традиционной. Материалы статей Сборника позволяют несколько иначе взглянуть на природу культурных трансляций и их роль в историческом процессе. При генеральном прогрессивном значении института трансляций в культурогенезе, действие их отнюдь не было прямолинейным. Активная передача культурных ценностей не только реализовалась между уже сложившимися коллективами (группами, культурами и пр.), но и подготавливала само развитие этих обществ. Иначе говоря: общественные коллективы, находившиеся вне сферы действия культурных трансляций, несмотря на возможно высокую степень развития собственной культуры, оказались за пределами прогрессивного развития. И наоборот — коллективы, находившиеся на перекрёстке активных культурных трансляций, постоянно получали стимул дальнейшего саморазвития. Кстати говоря, это один из самых весомых аргументов против тенденциозных идей «автохтонизма». Постоянный «гетерозис» культурных традиций является залогом их дальнейшего совершенствования и участия в общем потоке культурогенеза.
С самого начала, на стадии антропогенеза, существовали прогрессивные и тупиковые группы; причём степень их физического развития не всегда соответствовала качественному состоянию культуры. Некоторые группы (например, европейские палеоантропы), обладавшие развитой кремнёвой индустрией, но жившие в условиях относительной изоляции, оказались в стороне от процесса сапиентации. Наоборот, переднеазиатские (или прогрессивные) неандертальцы, бо-
(5/6)
лее архаичные по своей культуре, но жившие в центре афро-евразийского континента, явились важнейшим и решающим звеном в процессе антропогенеза (А.Г. Козинцев). Как показывают археологические материалы, в эпоху палеолита основные средства передачи культурных традиций — преемственность в гомогенных группах и миграции. Сами связи между коллективами были ещё не установлены или чрезвычайно ослаблены из-за их раздробленности и широкой расселённости. В пределах узко локализованных групп чрезмерная специализация приводила к их консервации и тормозила дальнейшее развитие (Н.К. Анисюткин, В.И. Беляева). В эпоху мезолита и неолита распространение носителей культурных традиций вызвало генерализацию социокультурных ценностей в определённых регионах, что наиболее ярко отразилось в неолитических памятниках европейского Севера (А.Д. Столяр). В эпоху бронзы важнейшее значение имели очаги древней металлургии. Сложилась своеобразная субкультура древних металлургов, успешное функционирование которой обеспечивало целостность и устойчивость археологических культур (или блоков культур). Диалектическое (историческое) взаимодействие между ними и металлургическими зонами или провинциями являлось стабилизирующим фактором (В.С. Бочкарёв). В этих условиях культурные трансляции, несомненно, играли определяющую роль; причем, уже не только в виде миграций, но и непосредственного обмена ценностями между двумя (или несколькими) соседними коллективами. Такая система взаимоотношений сохранялась и в период существования раннеклассовых (или потестарных) этносоциальных объединений, что хорошо прослеживается на материалах раннескифского времени из Тувы (Д.Г. Савинов) и Причерноморского региона расселения греков (А.Н. Щеглов). Сама структура и наполненность культурных трансляций в этот период становится несравненно богаче и разнообразнее, охватывая все стороны развития культуры. Чётко прослеживается также явная социогизация процессов культурогенеза и включение их в канву исторических событий. Показательно появление в это время и позже нескольких «культурных миров», пронизанных, как артериями, различными путями культурных трансляций, определяющих, в конечном счете, общее направление исторического процесса (М.Б. Щукин). Среди культурных элементов, распространяющихся в условиях иноэтнического окружения, первостепенное значение приобретают элементы «ранжированной», то есть социально-обусловленной культуры, по следам которых происходит адаптация и других элементов на бытовом уровне традиционной культуры. Направляющие векторы этих процессов, несомненно, были вызваны уже политическими интересами тех или иных государственных образований. Последнее положение хорошо иллюстрируется системой денежного обращения Северной Руси, где последовательно сменяются два ареала культурных трансляций: сначала ориентированного на Ближний Восток и Среднюю Азию, что было связано с могуществом Халифата; затем — ориентированного в сторону Западной и Северной Европы, что было вызвано ослаблением Халифата и развитием европейских связей древних славян (В.Н. Седых).
(6/7)
Исторически сложившаяся система культурных связей (трансляций) способствовала сохранению целостности этнокультурных ареалов на протяжении весьма длительного времени (В.А. Булкин) и, вероятно, сыграла свою роль и в процессах этногенеза.
Таким образом — основной итог предпринятого исследования — культурные трансляции являются не только формой реализации внешних связей между сложившимися человеческими коллективами (культурами) в процессе исторического развития, но и важнейшим фактором самого исторического процесса, имевшем направляющее (регламентирующее) значение.
Следует отметить, что исследование проблемы культурных трансляций существенно оживило научную работу кафедры, привлекло к обсуждению поставленных вопросов не только сотрудников, но и студентов, что нашло отражение в некоторых курсовых работах, защищённых на кафедре археологии СПбГУ в 1993 году. Поэтому представляется справедливым включение в настоящий Сборник блока студенческих работ, по содержанию близких рассматриваемой тематике. Эти работы даны в кратком (тезисном) изложении, без списка литературы.
В заключение хотелось бы выразить глубокую благодарность организаторам гранта, предоставившим возможность проведения данного исследования; и руководству Программы «Народы России: возрождение и развитие», оказавшему помощь в финансировании настоящего издания.
Список сокращений ^
АО — Археологические открытия в СССР
АСГЭ — Археологический сборник Государственного Эрмитажа
ВДИ — Вестник древней истории
ГО — Географическое общество СССР
ДСППВГК — Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации
ЗОАО — Записки Одесского археологического общества
ИАК — Известия археологической комиссии
КСИА — Краткие сообщения Института археологии АН СССР
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры
КСИЭ — Краткие сообщения Института этнографии АН СССР
МАИКЦА — Международная ассоциация по изучению культур Центральной Азии
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
МИСО — Материалы по изучению Смоленской области
ПАВ — Петербургский археологический вестник
СА — Советская археология
САИ — Свод археологических источников
СГЭ — Сообщения Государственного Эрмитажа
СЭ — Советская этнография
ТИЭ — Труды Института этнографии АН СССР
ТД — Тезисы докладов
ТД Сканд. — Тезисы докладов Всесоюзной конференции по изучению Скандинавских стран и Финляндии
Тр.ГИМ — Труды Государственного Исторического Музея
Тр.ГЭ — Труды Государственного Эрмитажа
Тр.ТКЭАН — Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции
Тр.ХАЭЭ — Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции
УЗ ТНИИЯЛИУ — Учёные записки Тувинского научно-исследовательского Института языка, литературы и истории
УСА — Успехи Среднеазиатской археологии
|