[ каталог ]
Древности Пальмиры.
Каталог выставки.
// Л.: Государственный Эрмитаж. 1986. 40 с.
[ Вступительная статья ] (Е.В. Зеймаль).
Первые описания величественных развалин Пальмиры оставили путешественники XVII-XVIII вв. Со второй половины XIX в. ведутся раскопки этого древнего города. Уже несколько поколений учёных посвятили себя изучению пальмирских древностей — археологи и эпиграфисты, историки Римской империи и арабисты, специалисты по международной торговле и историки религий, архитекторы, искусствоведы, нумизматы. Сегодня Пальмира перестала быть городом-миражом, городом-легендой — это город, жизнь которого можно представить вполне осязаемо и конкретно, в подробностях. Расчищены основные магистрали (Главная колоннада, Поперечная колоннада и др.) , раскопаны театр и здание пальмирского сената, многие культовые здания (храм Бела, храм Ба‘алшамена, храм богини Аллат, храм бога Набу, храм бога Арцу/Арду/ и т.д.), бани-термы и жилые дома, купеческие лавки и казармы. Подробно исследованы и погребальные сооружения Пальмиры и её округи (Пальмирены) — подземные гробницы-склепы, гробницы-дома и многоэтажные гробницы-башни, давшие огромное количество памятников скульптуры и менее многочисленные образцы пальмирской живописи. По именам, с подробными родословными и титулатурой, известны сотни жителей этого города. Постепенно выясняется социальная структура города, место, которое занимали в нём знатные роды и торговцы, римские граждане и вольноотпущенники, разного ранга чиновники и рабы. Археологи датируют раскапываемые слои с точностью до полувека или четверти века. Материалы из Пальмиры широко представлены не только в музеях Сирии, но и в Париже, Лондоне, Ленинграде, Берлине. Но при всём этом в яркой и необычной судьбе Пальмиры, в её культуре и искусстве остаётся и сегодня немало загадок и проблем, ожидающих своего решения.
Представленные на выставке экспонаты — скульптура и надписи, фрагменты архитектурного убранства и керамика, алтари и художественные изделия из штука — хронологически охватывают пять веков существования Пальмиры (с конца II-I в. до н.э. по IV в.
(6/7)
н.э.) . Некоторая неравномерность в распределении вещей по векам (I в. до н.э. — №№1-6, I в. н.э. — №№7-26, II в. н.э. — №№27-71, II-III вв. — №№72-102, IV в. — №№103-114) не случайна и отражает степень изученности разных периодов истории города.
Пальмира-Тадмор II-I вв. до н.э. археологически пока почти не известна. Отдельные находки вотивных рельефов, надписей и архитектурных деталей этого времени, как правило, происходят из-под остатков более поздних зданий (в частности, из-под святилища Бела, построенного во второй половине I — первой половине II в. н.э.). Видимо, в этот же период были возведены и некоторые башни-гробницы. Ни в скульптуре (рельеф №1), ни в дошедших до нас элементах архитектурного убранства (№2) нет никаких признаков воздействия эллинистического искусства. Известно, что уже в I в. до н.э. Пальмира, будучи важным перевалочным пунктом в международной торговле, установила связи как с Ираном и Месопотамией, так и с Римом. Аппиан (I в. до н.э.) сообщает, что пальмирцы «вывозят от персов индийские и аравийские товары, а распродают их во владениях римлян». Именно посредническая роль Пальмиры в торговле между Римом и Востоком, обеспечившая ее процветание в I-III вв. н.э., вызывала уже в середине I в. до н.э. стремление подчинить её римскому господству, но первоначально эта зависимость, видимо, проявлялась главным образом в выплате «тяжёлых податей».
С I в. н.э. зависимость Пальмиры от римской администрации на Востоке начинает принимать более ощутимый характер, хотя Пальмира формально сохраняет статус «вольного города» (полиса) со своим самоуправлением. В это время и начинает формироваться облик Пальмиры римского времени, возводятся новые храмы и святилища пальмирских богов, но ни в репертуаре памятников искусства I в. н.э., ни в их художественном облике «романизация» почти не ощущается; западное влияние лишь отчасти затрагивает элементы архитектурного декора.
В 129 г., во время посещения Пальмиры императором Адрианом, была совершена церемония повторного основания города, который получил при этом (как и многие другие города) официальное наименование Адрианополь. В строительстве, развернувшемся после этого, преобладают элементы декора, выполненные, по выражению Д. Шлюмберже, «согласно нормам витрувианского академизма» (коринфские капители Главной колоннады и т.д.), а величественность сооружений сочетается с монотонно-однообразным ритмом. В традициях греко-римской архитектуры осуществлялась застройка города по единому плану, возводились триумфальная арка и тетрапилон, строился театр и другие здания. Но
(7/8)
при этом отправными точками, определяющими планировку города, оставались две древние святыни пальмирцев, — храм Бела и храм богини Аллат. Лишь храм Ба‘алшамена, возведённый в 130-131 гг. на месте храма середины I в., — храм римского типа, но и в нём есть чуждые классической архитектуре элементы. Со второй половины II в. некоторые пальмирцы начинают принимать римские имена (№31), а в III в. это происходит всё чаще и чаще (№№78, 82) . Однако даже в период наибольшего римского влияния жители Пальмиры сохраняют свой язык и свою письменность, а вторым официальным языком служит, судя по надписям (включая и знаменитый пошлинный тариф, хранящийся в Государственном Эрмитаже), язык греческий. Проявления римского влияния во II-III вв. прослеживаются и в иконографии божеств (№34, 36), но затрагивают они, главным образом, второстепенные элементы (костюм, обувь и т.п.) — главные же атрибуты божеств остаются прежними.
Благодаря надписям и произведениям искусства, хорошо известно, какие божества почитались жителями Пальмиры. Главное место в этом пантеоне занимали местные божества арамейского происхождения. Верховный бог Бел-Бол был тесно связан с двумя другими божествами, составляющими вместе с ним как бы триаду, — Йарихбол, божество солнечное, видимо, выступал, (наряду с другими его функциями) и в роли гонца Бела-Бола и иногда изображался с верблюдом (№№35, 93 и 94), тогда как Аглибол, божество лунное, считается возничим Бола. Другую триаду составляли один из древнейших переднеазиатских богов Ба‘алшамен — бог неба (изображался с молнией в руке) и плодородия, солнечный бог Малакбел и тот же Аглибол. И в именах, и в иконографии главных пальмирских богов отчётливо прослеживается их происхождение от древнейших божеств переднеазиатских скотоводческих племён: несомненна связь Бела-Бола с почитанием быка, бога Арцу/Арду/ — барана. Но мифология, связанная с этими божествами, пока почти не известна: реконструируются, да и то предположительно, лишь некоторые сюжеты на вотивных рельефах (№№1, 8, 9, 16, 34, 35, 56, 84) и тессерах (глиняных «жетонах», раздававшихся для участия в культовых пиршествах — №№88-97). Многие надписи римского времени посвящены так называемому «анонимному богу» (№№73, 84) — «тому, чьё имя благословенно навеки», т.е. верховному божеству (видимо, Белу-Болу или Ба‘алшамену). Чтили в Пальмире и других богов — месопотамских, арабских, западносемитских. Местные божества иногда отождествлялись с западными (например, Аллат = Афина), но скорее такие сопоставления (как и заимствования некоторых
(8/9)
атрибутов иконографии греко-римских божеств) — это как бы перевод пальмирских названий на греческий язык, но никак не проявление подлинного синкретизма, слияния двух разных по происхождению (и мифологическому осмыслению) культов. Сколько-нибудь достоверных признаков распространения в Пальмире (с ее ярко выраженным политеизмом) раннего христианства и иудаизма пока не обнаружено.
Черты, характерные для искусства всего эллинистического Востока (и, в частности, парфянского мира — №№76, 79), более ощутимы в памятниках Пальмиры II-III вв. и почти не заметны в произведениях более раннего времени. Но и собственно эллинистические произведения римского времени, видимо, создававшиеся западными мастерами (№№36, 63), всегда легко отличимы от памятников пальмирского искусства.
Именно на материалах Пальмиры, находившейся не только географически на самом стыке «Запада» и «Востока», особенно остро ощущается, что эллинистическая культура Востока не была «механическим» смешением — в тех или иных пропорциях — греко-римских и древневосточных традиций. Чем больше накапливается новых памятников, тем определеннее проявляется, что пальмирское искусство I-III вв. н.э., несмотря на все заимствования из арсенала греко-римской изобразительности и внешние признаки эллинизации (иногда — с явно римскими «акцентом»), остаётся в своей сути искусством восточным. Так индивидуальное (например, черты лица в портрете и т.п.) менее важно для художника, чем те атрибуты и другие элементы, которые позволяют опознать изображённого, его ранг (будь то божество, царь, чиновник, иноземец и т.п.).
Всё это в полной мере справедливо не только для тессер или вотивных пальмирских рельефов — искусства, по греко-римским понятиям, «варварского», но и для пальмирских погребальных рельефов, составляющих — как жанр — одну из главных специфических особенностей пальмирского искусства. Существует несколько видов пальмирской погребальной скульптуры — стелы с изображением стоящего (или сидящего) усопшего во весь рост (№№17, 19); погрудные рельефы, закрывавшие нишу-могилу в склепе (№№30, 31, 32, 33, 57, 61, 77, 78); рельефы с изображением погребального пиршества (№80); и, наконец, рельефы на саркофагах в мавзолеях наиболее знатных лиц. Несомненное стремление к передаче индивидуальных черт изображённого, отмечаемое всеми исследователями этих рельефов, подчинено в данном случае их специфическому назначению, связанному с представлениями о загробной жизни. В этом смысле пальмирские погребальные релье-
(9/10)
фы стоят в одном ряду с фаюмскими погребальными портретами, коптскими погребальными завесами и многими другими памятниками заупокойного культа, сходство которых с умершим, видимо, должно было играть важную роль в его воскрешении и новой жизни. Со второй четверти III в. и особенно во второй половине III в., Пальмира, с возвышением династии Септимия Одената, начинает борьбу с Римом за господство на Ближнем Востоке. Римское влияние в Пальмире заметно ослабевает (хотя Оденат II и его сын Ирод получают титул императора). Последние десятилетия расцвета Пальмиры ознаменованы большими политическими успехами, но в дошедших до нас памятниках культуры и искусства отражены менее ярко, чем римский период. Пока не увенчались успехом археологические поиски дворца царицы Зенобии, но известно, что при ней велось интенсивное строительство оборонительных стен города, да и площадь его сокращалась. После разгрома Пальмиры в 272 г. императором Аврелианом (Зенобия как пленница участвовала в триумфе Аврелиана в Риме в 274 г. и доживала затем свой век на вилле, которую ей отдал Аврелиан) город неоднократно восставал. При Диоклетиане и Юстиниане делались попытки восстановить город (польскими археологами раскопан так называемый «лагерь Диоклетиана», а также христианские базилики V-VI вв.), но памятников собственно пальмирской культуры и искусства после III-IV вв. уже не создавалось.
|